Глава IV. Вест-Индия в 1793–1810 годах

Глава IV. Вест-Индия в 1793–1810 годах

В числе главных задач, намеченных британским правительством в рассматриваемой нами войне, было обеспечение господства в Ост– и Вест-Индии, особенно в последней, которая являлась одним из важнейших источников сырья и рынком для британской торговли. В настоящее время Вест-Индские острова, как и все позиции в Карибском море, имеют в основном военное значение, обусловливаемое не столько непосредственным участием их в морской торговле, сколько ролью угольных портов или укрепленных станций на проходящих мимо них торговых путях. Едва ли необходимо прибавлять, что, как бы ни была серьезна такая роль их теперь, она сделалась бы еще гораздо серьезнее в случае прорытия канала между океанами. Во время же Французской революции упомянутые острова имели чисто коммерческое, хотя и весьма большое значение, и участие их в торговле Великобритании измерялось четвертой долей всего ее ввоза и вывоза. Такую обширную торговлю с Вест-Индией держава эта забрала в свои руки, несмотря на то, что острова, самые большие и самые богатые, а также производившие самый лучший кофе и сахар, принадлежали не ей. Коммерческие способности британцев, превосходные качества их фабричных произведений, их огромный коммерческий флот и целесообразные торговые порядки делали торговые сношения с Великобританией выгодными для колонистов, даже хотя бы при этом и преступались законы их правительств. Британские свободные порты поглощали львиную долю оборота в торговле как с Вест-Индией, так и с поселениями Южного и Центрально-Американского побережья, известного под именем Испанского материка.

В войне господство в данном районе моря принадлежит той из воюющих сторон, которая имеет там надлежащий перевес в военно-морской силе. Если враждебные флоты равносильны, то упомянутое господство обеспечивается за той или другою из сторон только путем морской битвы, после которой побежденный флот делается решительно слабее противника. Если оспариваемый район вод невелик по своим размерам и не разделен или разделен лишь незначительно промежуточными водами – как, например, входы в Канал – то уже одно преобладание над флотом противника решает вопрос о господстве в этом районе. Но если область спорных вод обширна, расстояние между главными пунктами ее велико, а пункты эти слабы, то контроль над ней сопряжен с такими же затруднениями, какие возникают при усилиях сохранить порядок на обширной и редконаселенной территории, как, например, это имело место до самого последнего времени по отношению к нашим западным землям. При таких обстоятельствах забота о безопасности путешественника обязывает правительство уничтожать гнезда беззакония и держать на соответствующих станциях силы, которые могли бы своими действиями обеспечить надежную безопасность во всех направлениях.

В войне Французской революции скоро, хотя и не непосредственно после ее возникновения, сделалось очевидным, что британский флот может осилить противника везде, но он не может быть вездесущим. Карибское море представляло условия, особенно благоприятные для «хищников», как снабженных, так и не снабженных патентами, а между тем его коммерческое значение заставляло Англию сохранить за собой в возможно большей степени монополию пользования этим богатым источником доходов. Присутствие в названном море враждебных крейсеров не только наносило ей прямые убытки, которые измерялись действительными их захватами, но и, кроме того, причиняло ей большой косвенный вред, возбуждая в коммерсантах то чувство неуверенности в безопасности их собственности, которое всегда ведет к застою в торговом деле. Британское министерство должно было стремиться к совершенному изгнанию неприятельских крейсеров из Вест-Индии. Если это было неосуществимо, то весьма многое можно было бы сделать лишением их каких бы то ни было дружественных станций, на которых они могли бы чиниться, снабжаться продовольствием и оставлять свои призы, – короче говоря, захватом французских островов. Эта мера нанесла бы смертельный удар множеству небольших судов, которые, будучи в состоянии выходить в море только на несколько дней, безусловно нуждались в близкой базе. Она же сильно затруднила бы операции более крупных крейсеров, заставив последние уходить за продовольствием и для ремонта к берегам Соединенных Штатов, относившихся тогда с благосклонностью к французским крейсерам и их призам.

Во французских колониях в течение четырех лет, предшествовавших войне, живо отражались политические и социальные волнения их метрополий, но только в Гаити такие волнения, охватив все классы общества, завершились восстанием рабов и низвержением центрального правительства. Этот остров был тогда единственной подходящей базой для операций французских крейсеров в западном направлении, и он был слишком велик для завоевания его при тех климатических условиях и тех силах, которыми Великобритания располагала. Но все-таки можно было занять многие из портов, господствовавших над главными торговыми путями, не встретив серьезного сопротивления. Захват этих портов, лишив неприятеля возможности пользоваться ими, в то же время обратил бы их в станции – убежища для британской торговли и сделал бы их центрами операций британских крейсеров. Беспорядок, доходивший часто до анархии, который господствовал во французской части острова, до некоторой степени упрощал задачу англичан. К несчастью для себя, Великобритания, введенная в заблуждение заявлениями французских плантаторов, видевших, что имущество их находится в опасности, увлеклась надеждою на легкое завоевание французской колонии или даже на простой переход последней в ее подданство. Следуя этой идее, она заняла несколько пунктов, перешедших в ее руки с такой легкостью, которая показала, как нетрудно было бы ей, при тогдашнем дезорганизованном состоянии острова, овладеть большей частью морских портов его. Тогда она задалась целью завоевания, а не обеспечения только господства на море, и поэтому выбор объектов операций был решен политическими или военными, а не морскими соображениями. Ожидавшаяся местная поддержка оказалась ничтожной, что и подтверждает сказанное нами в предшествующей главе, а к тому же еще желтая лихорадка опустошала ряды войск, осужденных на непосильные труды в стране с таким нездоровым климатом.

Если бы британское правительство руководствовалось только соображениями об обеспечении господства на море, то для него было бы достаточно помнить, что Ямайка была главным центром британских интересов в Карибском море. Суда, идущие туда из Европы, войдя в это море мимо восточных, или Наветренных островов, спускались с попутным пассатом вдоль южного берега Гаити, где были две гавани – О-Кэйс и Жакмель, представлявшие прекрасные базы для приватиров, а суда, направлявшиеся из Вест-Индии в Европу, проходили через пролив Наветренный, между Кубой и Гаити, который фланкируется двумя портами – Тибурном с юга и Св. Николая с севера. Упомянутые четыре порта были, вследствие такого их положения, особенно опасны для британской торговли, пока ими владел неприятель, и наоборот – занятие их британцами было бы особенно выгодно для этой торговли. Правда, топографические условия местности, окружающей морской порт, который лежит в неприятельской стране, могут делать занятие его весьма рискованным, если только нельзя располагать для этой цели многочисленным гарнизоном. Пример представляет порт Св. Николая, над укреплениями которого господствовали окружающие его высоты. Тем не менее он оставался в руках британцев с 1793 года по 1798 год, и можно думать, что интересы последних значительно выиграли бы, если бы все вышеназванные порты были заняты сильными гарнизонами их.[7] По меньшей мере, тогда этими портами не могли бы пользоваться французские крейсеры. Вместо того чтобы поступить так, британцы, побуждаемые ложно поставленной целью завоевания острова, двинули свои совершенно недостаточные для этого силы до самого восточного угла Гонаивского залива, а южный берег острова оставили в руках неприятеля. Было бы неуместно излагать здесь в деталях историю этих малозначительных военных операций и связанных с ними мятежей местного населения. Достаточно сказать, что в конце концов ход событий передал управление этим островом в руки негра Туссена, удерживавшего за собою власть до Амьенского мира, в 1802 году, и что заключенный с ним договор заставил британцев окончательно покинуть Гаити. Он объявил себя верным метрополии, но действовал как независимый правитель. Британцы по договору признали Гаити нейтральной территорией, а Туссен, со своей стороны, разрешил их судам, так же как и нейтральным, торговлю с ним. В ограждение последней, насколько от него это зависело, он в то же время запретил снаряжение приватиров из портов острова. При его твердом и мудром правлении благосостояние Гаити значительно увеличилось, хотя все-таки еще не достигло той степени, до какой доходило в прежнее время. Хотя завоевательные планы Великобритании и не удались, но ее действия открыли остров для торговых операций и повели к потере его для Франции, так как способствовали возвышению Туссена, способнейшего вождя своих соплеменников.

Обладание Малыми Антильскими островами, простирающимися от Пуэрто-Рико в южном направлении до Тринидада и составляющими восточную границу Карибского моря, вследствие малой величины их, обусловливается господством на море в значительно большей степени, чем обладание Кубой или Гаити. Хотя одна только французская часть последнего острова вела торговлю гораздо большую, чем вся группа Малых Антил, но явные стратегические преимущества их положения давали им, с военной точки зрения, в вопросе о господстве в Вест-Индии большее значение, чем самому Гаити. Лежа в самой наветренной части Карибского моря по отношению к пассатам, дующим непрерывно от северо-востока к юго-западу, они во времена парусного флота, можно сказать, «были ближе к большим западным островам, чем последние к ним», если измерять расстояние потребным на прохождение его временем – этим важнейшим фактором в военных комбинациях. Вследствие названного направления и постоянства пассатов, острова эти находились на пути парусных судов, направлявшихся из Европы в какую бы то ни было часть Карибского моря, и тем облегчали захват грузов, отправленных сюда из метрополии.

Значительно превосходивший своими размерами все другие острова рассматриваемой группы, Тринидад принадлежал в 1793 году Испании, бывшей в то время союзницей Великобритании. Близость его к Южно-Американскому континенту давала ему как распределительному центру особенные коммерческие преимущества, которыми, однако, непредприимчивые испанцы пользовались мало. Для роли военно-морской станции при упомянутом направлении пассата положение его было неблагоприятно.

Два следующие по величине острова, самые плодородные из всех, Гваделупа и Мартиника, принадлежали Франции. Находясь в центре цепи и на ветре всех островов ее, кроме английского Барбадоса, они расположены весьма удобно для устройства на них стратегических станций, и выгоды их в этом отношении дополнялись еще сильной обороной главной гавани на Мартинике Форт-Рояля (ныне Фор-де-Франс) бывшего тогда, как и теперь, сильнейшей из всех военно-морских позиций в восточной части Карибского моря. Кроме того, Франция владела еще Сент-Люсией – островом, следующим к югу за Мартиникой, и Тобаго. Военное значение этих островов, вместе с существенным, хотя и меньшим коммерческим значением, и опыт прошлых войн, когда базировавшиеся на них приватиры нанесли британской торговле много вреда, побуждали Великобританию занять их. Большая часть других Малых Антильских островов уже принадлежала ей, и в ее руках была почти вся торговля Карибского архипелага.

Одним из первых актов с английской стороны в рассматриваемой войне, предшествовавшим даже посылке судов в Средиземное море и увеличению флота Канала, было снаряжение эскадры из семи линейных кораблей в Вест-Индию. Там у нее были, кроме нескольких малых крейсеров, только два 50-пушечных корабля один на Ямайке, а другой на ветре от нее, на расстоянии тысячи миль. Ни один факт не указывает так убедительно на неготовность Англии к войне, как крайняя бедность ее морских сил в Карибском архипелаге в то время, когда в колониях Франции находились постоянно три или четыре линейных корабля. Вышеупомянутая британская эскадра отплыла по назначению под командованием адмирала Гарднера 24 марта 1793 года, и британское правительство сильно уповало на то, что Мартиника и Гваделупа, которые, узнав о низложении Людовика XVI, подняли сначала старый королевский флаг Франции, перейдут под покровительство Великобритании. Это упование не оправдалось, так как скоро оба острова снова присягнули республике. Гарднер осенью возвратился в Англию, оставив в Вест-Индии часть своей эскадры.

Тогда решено было попытаться покорить французские острова силой. С этою целью сэр Джон Джервис, впоследствии граф Сент-Винсент, отплыл из Англии 26 ноября с незначительной эскадрой военных кораблей, на которых был семитысячный отряд солдат. Достигнув Барбадоса в январе 1794 года, экспедиция 5 февраля была уже перед Мартиникой и после ряда успешных операций заставила этот остров 22 марта сдаться на капитуляцию. Затем был высажен отряд солдат на Сент-Люсию, которая сдалась 4 апреля. 10-го числа того же месяца экспедиция стала на якорь близ Гваделупы, также сдавшейся 20 апреля вместе с соседними ей островами Святых, Мария-Таланте и Дезирад. Так как Тобаго, оказавший слабое сопротивление, был взят еще в апреле 1793 года, то теперь Великобритания владела всеми неприятельскими островами, за исключением маленького островка Сен-Мартэн, часть которого принадлежала Франции. После того значительный отряд действовавших так успешно войск был послан в порт Св. Николая для содействия операциям, предпринятым против Гаити. Ослабление этим британских сил на Наветренных островах, привело к бедственным для Великобритании последствиям, и тяжело отразилось на ее торговле и на населении островов. 3 июня, когда британские военачальники отплыли к Гаити, оставив на Гваделупе гарнизон, с берегов последней увидели отряд французских судов из двух фрегатов и транспортов, который вышел из Франции прежде, чем там сделалась известной потеря ее колоний. Десант с этих судов овладел половиной острова прежде, чем Джервис и Грей могли возвратиться к нему. В течение следующих шести месяцев шла непрерывная борьба, с переменным успехом; но в общем британцы постоянно уступали, и их ряды редели, опустошавшиеся желтой лихорадкой. Эта неумолимая болезнь не щадила также и вновь прибывших французов, но их поддерживали здесь туземные креолы, которые, в числе шести тысяч, были большей частью преданы республике. Их противник из своего отряда, первоначально семитысячного, а затем потерпевшего потери в боях и вследствие болезней, должен был выделить гарнизоны для только что занятых островов и послать еще подкрепления на Гаити. Этого уже самого по себе достаточно для перехода острова вновь в руки французов, но все-таки нельзя не отдать должного деятельности французских офицеров, и особенно представителя Конвента Виктора Хага, который сопровождал экспедицию. Этот человек, исполнявший в Рошфоре роль общественного обвинителя, увековеченную страшным именем Фукье Тенвиля, занимавшегося тем же самым в Париже, казалось, олицетворял собой лучшие и худшие свойства деятелей эпохи террора, судьбы которых он избежал лишь своевременным оставлением Франции. В своем донесении Конвенту он хвалился тем, что казнил тысячу двести роялистов на Гваделупе. Этот ужасный факт носит явные следы преувеличения, вообще заметного во французских описаниях рассматриваемой военной операции, которую и без таких прикрас можно было бы признать достаточно блестящей. Жестокость Хага бесспорна; но с нею он соединял энергию, смелость и ту непреклонную решимость, которая везде привела французские войска к успеху. Британцы должны были окончательно очистить остров от своих войск 10 декабря 1794 года.

По получении известий об успехе Хага директория поспешила послать ему подкрепления. 6 января 1795 года несколько французских военных кораблей и транспортов достигли Гваделупы и высадили на нее, по одним известиям, полторы тысячи человек, а по другим – две тысячи пятьсот. Хаг тем временем организовал внушительную местную армию. Он воспользовался бывшими теперь в его распоряжении морскими и сухопутными силами с большою энергией. 19 июня он отнял у британцев остров Сент-Люсия. Затем ему удалось возбудить и поддерживать на Доминике, Сент-Винсенте и Гренаде войну между неграми, аборигенами и старыми французскими поселенцами, наделавшее Великобритании много хлопот. Французские крейсеры и приватиры, снова получив тогда безопасную базу операций, в большом числе бороздили Карибские воды и наносили большие убытки торговле противника. Такое бедственное для британцев положение дел, продолжавшееся в течение года, возникло оттого, что у них не было на Гваделупе достаточного числа людей для нанесения Хагу поражения, прежде чем он утвердился там. Британское правительство вынуждено было теперь послать в Вест-Индию большие силы для исправления, и то лишь отчасти, зла, которое могло быть всецело предотвращено своевременной посылкой туда значительно меньших сил.

Бедственный результат союзной кампании 1794 года в Бельгии и Голландии, завершившейся завоеванием последней Францией, низложением Оранского Дома и соединением Голландии с Францией под знаменами республиканского правительства, освободил действовавшие на континенте войска Великобритании и в то же время открыл для ее нападений голландские колонии. Сэр Ральф Аберкромби, отличившийся в последних операциях, был назначен начальником в восточных водах Карибского моря, и для отправления туда был снаряжен шестнадцатитысячный отряд солдат под конвоем восьми линейных кораблей под командой адмирала Христиана.

Экспедиция должна была отплыть в сентябре, чтобы вести кампанию в наиболее сухие и прохладные зимние месяцы. Обычные затруднения, являющиеся при сборах больших отрядов, особенно парусных судов, задержали ее до 15 ноября. Два дня спустя после ее отплытия в Канале разыгрался шторм, который достиг почти силы урагана, экспедиция потеряла при этом много судов и людей, а ее остатки вынуждены были возвратиться в Портсмут, только одному транспорту удалось дойти до Барбадоса. 3 декабря экспедиция снова вышла в море, но почти также несчастливо. Сражаясь с океаном в течение семи недель, Христиан и Аберкромби возвратились в Англию с частью своего каравана. Остальная часть добралась до Барбадоса, но врассыпную и не в полном составе, так как некоторые суда были захвачены крейсерами Хага. Однако сам Аберкромби наконец совершил благополучно переход через океан на фрегате и бросил якорь у упомянутого острова 17 марта 1796 года, а 21 апреля прибыл туда и адмирал с отрядом транспортов. Сейчас же сделано было нападение на Сент-Люсию, и 25 марта французский гарнизон ее сдался на капитуляцию. 11 июля Сент-Винсент, а несколько дней спустя и Гренада, бывшие скорее в руках инсургентов, чем противников англичан, также были покорены. Еще до прибытия адмирала Христиана, Аберкромби послал отряд в тысячу двести человек против голландских колоний на материке, Демарары, Эссекибо и Бербиса, которые сдались без сопротивления в апреле и мае и открыли доступ британской торговле.

Теперь Великобритания вновь владела всеми восточными островами, за исключением Гваделупы. Сильная оборона последней, организованная! Хагом, и доставленные туда из Франции подкрепления указывали, что для завладения ею необходимы продолжительные операции. Между тем наступало уже нездоровое дождливое время года, когда еще господствуют и ураганы, так что все соображения заставили британцев отложить попытку до более здоровых месяцев – решение, которое вполне оправдалось большой смертностью от желтой лихорадки, свирепствовавшей в войсках, несмотря на данный им отдых и все заботы, какие только можно было оказывать им в перерыве кампании. Прежде чем операции могли возобновиться, Испания объявила войну Великобритании, и перспектива легкого захвата противником больших и наиболее ценных островов отвлекла внимание британцев от Гваделупы, которая в течение этой и последовавшей затем войны, до 1810 года, оставалась «колючим шипом» для британской торговли. Отбитие французами у британцев Гваделупы и последовавшие от этого для последних беды служат убедительным предостережением против неблагоразумия поручать мальчику работу взрослого человека. Необходимо помнить, что неверный расчет в рассматриваемом случае явился следствием пагубной ошибки Великобритании, состоявшей в том, что она возложила надежды на поддержку местным населением ее экспедиции, которая была недостаточно сильна для самостоятельного исполнения возложенной на нее задачи. Задавшись многими целями сразу, британское правительство легко поддалось уверениям горсти роялистов относительно политического настроения среди населения, принадлежавшего к самой пылкой и непостоянной по темпераменту расы, и той помощи, какую британцы будто бы должны были получить от него. Это было точным повторением того заблуждения, которое привело британцев к вторжению в южные колонии во время Американской войны за независимость, и, повторяем, корень ошибки заключался в том, что организованная сила, недостаточная сама по себе для достижения намеченной цели, рассчитывала на поддержку со стороны неорганизованной силы. Мы не будем отрицать, что иногда при таких условиях можно пытаться произвести диверсию, если только для нее не ослабляются силы, необходимые для совершения серьезных предприятий. На этом основании может быть и надо оправдать попытку вторжения французов в Ирландию в декабре 1796 года, которая хотя и представляет более широкое предприятие, чем экспедиция Джервиса и Грея в Вест-Индию, в существенных чертах сходна с нею. Она была сделана также в расчете на восстание местного населения в пользу недостаточно сильной экспедиции – т. е. в расчете на поддержку со стороны неорганизованных масс, не имевших военного опыта, но в такое время, когда течение дел везде было благоприятно для Франции. Кроме того, какие бы надежды ни возлагались на последствия возможной ее удачи, она по существу своему была диверсией. Непосредственной задачей ее было извлечение для Франции не прямых, а косвенных выгод – причинением затруднений Великобритании. Государство, безусловно уступавшее в морской силе своему главному противнику, не могло рассчитывать на прочное военное господство на большом острове с чуждым ему населением. Франция могла, однако, надеяться, что восстание в Ирландии, в связи с поражениями на континенте, принудит противника к невыгодному миру. Операции же, имевшие объектом Малые Антильские острова, напротив того, не были диверсией, а представляли самостоятельное значение с точки зрения британских интересов. Вследствие малых размеров названных островов завоевание их и удержание за собой было вполне осуществимо для сильнейшей морской державы. Такой исход дела облегчил бы защиту Ямайки и ее торговли, освободив флот ее от части представлявшейся ему работы, так же как и общее господство в западных водах Карибского моря. Гаити был слишком велик и населен для того, чтобы британцы могли рассчитывать на завоевание его, но значение его как базы для приватиров, вредивших их торговле, было бы парализовано противодействием со стороны более серьезной силы. Англичане могли бы располагать ею, если бы достаточный гарнизон их на Гваделупе устранил необходимость дальнейших операций против последней.

Союз Испании и Голландии с Францией сильно увеличил затруднения Великобритании, открыв их порты французским приватирам. Прибрежные воды Кубы и Гаити кишели ими. В 1807 году считали, что на побережье этих островов базировалось от двухсот до трехсот приватиров, вследствие малых своих размеров бывших не в состоянии отходить далеко от них. Число это свидетельствует о том, как обширна была торговля Великобритании в этом море, хотя приватиры и не ограничивались охотой только на неприятеля, а беззаконно грабили и нейтральные суда. Тот же автор подтверждает ничтожность французской и испанской торговли здесь тем фактом, что с Ямайки были снаряжены не более как два или три британских приватира.

В конце 1796 года генерал Аберкромби отлучался на короткое время в Европу. По возвращении же его в Вест-Индию была послана против Тринидада экспедиция из значительных морских и сухопутных сил, но она не встретила сопротивления, какое ожидалось от этого представлявшего серьезное значение для противника большого острова. Он сдался на капитуляцию на второй же день после открытия действий против него 18 февраля 1797 года, и с ним испанцы потеряли четыре линейных корабля. Отсюда Аберкромби двинулся в апреле против Пуэрто-Рико, но рекогносцировка берега обнаружила, что он обороняется слишком грозно, и британский отряд, потеряв двести человек, поспешно возвратился на суда. Так окончились колониальные экспедиции в Вест-Индию в эту первую войну. Великобритания позднее легко завладела голландскими колониями, Суринамом и Кюрасао в 1799 и 1800 годах. В 1801 году, когда Швеция и Дания были вовлечены во враждебные действия против нее, их Вест-Индские острова также перешли к ней без сопротивления; но уже дальнейших военных операций не было.

Примечание. Так как в задачу автора не входит подробное изложение морской истории после Трафальгара, то полезно дать здесь краткий перечень последовавших событий в Вест-Индии. По Амьенскому миру в 1801 году Великобритания должна была возвратить прежним владельцам все свои завоевания в Вест-Индии, за исключением испанского Тринидада. Когда война вновь возгоралась в 1803 году, Великобритания без затруднений овладела островами Тобаго и Сент-Люсия и колониями Демерарой, Эссекибо и Бербисом, а также Суринамом в 1804 году. На этом она остановилась только до 1807 года, когда к ней перешли Кюрасао и датские острова, а за ними, в 1809 году, Мартиника, а в 1810 и Гваделупа. После того как Испания опять сделалась союзницей Великобритании в 1808 г., последняя не имела уже открытого противника в Карибском море; но практиковавшиеся долгое время беззакония и хищничества породили многочисленных пиратов, опустошавших Кубу, оградить которую от этого слабое испанское правительство было не в состоянии.