На протяжении 12 лет португальский принц Генрих Мореплаватель (1394–1460) отправлял экспедицию за экспедицией к побережью Западной Африки в надежде отыскать морской путь в далекую Индию, и всякий раз эти экспедиции бесславно возвращались назад. Главным препятствием на их пути служил далеко вдающийся в море мыс Бохадор, расположенный на побережье Западной Сахары, у 26-й параллели. Это место пользовалось у моряков самой дурной славой. Рассказывали, что за этим мысом начинаются совершенно ужасные места, совсем необитаемые и непригодные для жизни, где стоит невыносимая жара. Побережье там выжжено солнцем, занесено песками и буквально кишит змеями, море мелкое и несудоходное, а течение при этом столь сильное, что корабль, который обогнет мыс, уже никогда не вернется назад… Убеждение в непреодолимости этого препятствия было столь распространено, что многие считали мыс Бохадор чуть ли не «пределом мира», установленным по произволению небес. В прежние времена, однако, находились смельчаки, отваживавшиеся обойти «проклятый мыс» (это произошло, например, во время канарской экспедиции Жана Бетанкура в 1402 г.), и привезенные ими глухие сведения о землях, лежащих к югу, подогревали интерес принца Генриха.
В 1433 г. принц снарядил в плавание к мысу Бохадор судно, капитаном которого он назначил своего щитоносца Жила Эанниша. Охваченный тем же страхом, что и другие, Эанниш сумел дойти только до Канарских островов, после чего поспешил вернуться назад. После этого Генрих имел с ним долгий разговор. увещевая Эанниша приложить все усилия и объясняя, что даже если ему во время этого плавания ничего более совершить не удастся, то и содеянного бу дет достаточно… На следующий год Генрих вновь отправил Эанниша в плавание, строго-настрого приказав ему во что бы то ни стало обогнуть мыс. Как пишет хронист, «инфант был человеком весьма авторитетным, и его мнение, как бы мягко оно ни было выражено, производило большое впечатление на серьезных людей». Жил Эанниш отправился в плавание, достиг мыса Бохадор, пренебрегая всеми опасностями, благополучно обогнул «предел мира» и обнаружил, что дело обстояло совсем не так, как изображалось по слухам. Он отважился даже пройти несколько южнее «проклятого мыса», а затем вернулся в Лиссабон в целости и сохранности, был с почетом принят инфантом и удостоен почестей и даров. Благополучное преодоление мыса Бохадор имело особенно важное значение потому, что оно укрепило веру португальцев в свое навигационное искусство. Так была разрушена самая непреодолимая преграда, мешавшая осуществлению исследовательских замыслов принца. Но страх перед неведомой далью преодолевался медленно. Мистический ужас, который вселял в души людей «пояс жарких земель», полностью развеялся только в 1446 г., когда еще южнее, у мыса Зеленого, вместо ожидаемой бесконечной пустыни снова появилась зеленая растительность. Это открыло португальцам путь к Гвинейскому заливу.