Глава четвертая. СМОЛЕНСКИЕ «ВОРОТА» ОТКРЫТЫ

Глава четвертая. СМОЛЕНСКИЕ «ВОРОТА» ОТКРЫТЫ

Пауза в пять дней, предоставленная нам Ставкой для подготовки изменения направления удара, была использована командованием фронта для того, чтобы проанализировать причины медленного развития наступления, а также для перегруппировки сил в соответствии с новым направлением удара.

Было установлено, что в направлении нашего наступления противник усилил оборону и непрерывно продолжал наращивать укрепления в глубину. Ясно, что и в дальнейшем наступление в прежнем направлении не могло дать желаемого результата, особенно учитывая ограниченность в боеприпасах. Поэтому было решено обмануть противника. Замысел этот состоял в том, чтобы, создавая впечатление, что наступление будет продолжаться в прежнем направлении в обход Духовщины слева, в действительности подготовить главный удар в обход города справа и силами 84-го стрелкового корпуса овладеть им. В дальнейшем, выйдя во фланг той группировки противника, которая оказывала особенно сильное сопротивление нашему наступлению на первоначальном направлении, разгромить и ее.

Большой оперативный обман противника – дело непростое. Главное в нем – заставить врага поверить в наши демонстративные действия, поэтому необходимо добиться их максимального правдоподобия. Военная хитрость оперативного масштаба связана с искусством многих военачальников и невозможна без риска.

Серьезное преимущество нового замысла состояло и в том, что изменение направления нашего удара не требовало особой перегруппировки войск и затраты дополнительного времени, а лишь простого поворота боевых порядков, четкой организованности и быстроты действий в целях сохранения тактической внезапности. Осуществление нового замысла приводило к последовательному разгрому противника.

Этот замысел возник после того, как выяснилось, что дальнейшие попытки вести наступление в обход Духовщины слева бесполезны. В течение целой недели вынашивалась эта идея в обстановке полной секретности, чтобы обеспечить внезапность. В этом было главное.

Для осуществления нового замысла был отдан 12 сентября 1943 г. приказ:

«1. Противник, сосредоточив 25-ю мд, 1-ю бригаду СС, 246 и 52-ю пд против наших войск, наступающих с рубежа р. Царевич, оказывает упорное сопротивление их продвижению на Духовщину.

По данным авиационной разведки и войскового наблюдения, 18-я тд выведена в резерв и сосредоточена в лесах южнее Мал. Береснево. В группировке противника на остальных участках фронта 39-й армии крупных изменений не произошло.

2. С утра 13.9.43 91-й ск 43-й армии прорывает оборонительную полосу противника на участке Серки, Шалаи и, нанося главный удар в направлении Рибшево, к исходу дня овладевает Рибшево и выходит на рубеж Букине, хут. Кошелево, хут. Лозорево. В дальнейшем части 91-го ск развивают наступление на юго-запад по обоим берегам р. Гобза…

3. 39-й армии с утра 14.9.43 перейти в решительное наступление. Главный удар нанести на бересневско-духовщинском направлении:

а) 84-й ск (134, 219, 158-я сд) усиленный: 28-й гв. тбр, 11-й гв. тп, 5-й сбр, 480 и 472-м гап, двумя дивизионами 103-й бригады БМ, двумя мин. полками 31-й мин. бригады, 587 и 510-м иптап, одним гап 21-й ад, дивизионом 20-й гв. мбр, 34-м гв. мин. полком – нанести удар с участка выс. 259, 1, выс. 257, 5 в направлении Мал. Береснево, Пономари, прорвать оборонительную полосу противника и обеспечить ввод в прорыв танковой группы подполковника Чупрова на участке Дольшино (южное), выс. 260, 4.

В дальнейшем во взаимодействии с 2-м гв. ск окружить и уничтожить части 197-й пд противника в районе Валогина, Приютино, Спас-Углы, Стар. Усохи…

б) 2-й гв. ск (184-я сд, 91-я гв. сд) усиленным: 27-м тп, 4-й сбр, 94-й тбр, одним пап 21-й ад, одним гап 21-й ад, 552 и 554-м мп, дивизионом 20-й гв. мбр, 326-м гв. мп нанести удар на участке Титово, Клипики в направлении Медведево, Митяево и обеспечить ввод в прорыв механизированной группы полковника Дремова.

В дальнейшем во взаимодействии с 84-м ск окружить и уничтожить части 197-й пд противника в районе Валогина, Приютино, Спас-Углы, Стар. Усохи, к исходу 14.9.43 главными силами выйти на рубеж (иск.) Пономари, Тыхаево, Вымец.

Наступление 84-го ск и 2-го гв. ск поддержать армейской артгруппой в составе: 106 и 545-го ап РГК, 64-й пабр и одним лап 66-й пабр.

в) Танковую группу подполковника Чупрова в составе 60 и 236-й тбр, 17-й иптабр, 4-го гв. мотоинженерного батальона ввести в прорыв на участке 84-го ск с задачей – развить прорыв и к исходу 14.9.43 выйти в район Маркова, Починок, Браклицы для дальнейшего удара через Городок на Духовщину.

г) Механизированную группу полковника Дремова в составе: 46 и 47-й мбр, 4-й иптабр, 1820-го сап, ввести в прорыв на участке 2-го гв. ск в направлении Медведево, Митяево и к исходу 14.9.43 выйти в район Кузмичино, Митяево, Пономари для дальнейшего удара в направлении Духовщина.

д) 5-й гв. ск и 83-й ск нанести удар с фронта Антипино, Кулагино в общем направлении на Духовщину.

4. ВВС. 3-я воздушная армия:

а) с утра 13.9.43 поддерживает наступление 91-го ск 43-й армии, используя для этого:

60 самолето-вылетов штурмовиков ИЛ-2;

9 самолето-вылетов бомбардировщиков ТУ-2;

60 самолето-вылетов истребителей.

б) С утра 14.9.43:

– ударом по району Бол. Сыроквашино, Читавица, Мал. Береснево, Клячино поддержать наступление 84-го ск, используя:

60 самолето-вылетов бомбардировщиков ДБ-3;

9 самолето-вылетов бомбардировщиков ТУ-2;

120 самолето-вылетов штурмовиков ИЛ-2;

100 самолето-вылетов истребителей;

– ударом по району Уколово, Медведево, Горенки поддержать наступление 2-го гв. ск, используя:

63 самолето-вылета бомбардировщиков ПЕ-2;

60 самолето-вылетов штурмовиков ИЛ-2;

100 самолето-вылетов истребителей.

5. С утра 15.9.43 нанести мощный, согласованный удар танковой и механизированной группами частью сил 84, 2 и 5-й гв. ск в общем направлении Духовщина, разгромить противника, овладеть городом и выйти на фронт Дворяниново, Шепырево, Старцево, Конищево.

6. 1-му ск (97, 204, 381-я сд) быть готовым с утра 15.9.43 развивать наступление 84 ск в направлении Мал. Береснево, Кочарговка, Дворяниново.

7. ВПУ фронта – на прежнем месте.

Командующий войсками Калининского фронта генерал армии Ерёменко

Член Военного совета фронта генерал-лейтенант Леонов

Одновременно был разработан конкретный план дезинформации противника перед фронтом 39-й армии с целью ввести противника в заблуждение относительно истинного положения войск армии. В полосах действий 84-го и 2-го гвардейского стрелковых корпусов и на левом крыле армии (5-й гвардейский и 83-й стрелковый корпуса) были запланированы и проведены ложные оборонительные работы и имитированы группировки войск, а также перегруппировки и усиленные поиски разведчиков.

На правом крыле армии в полосе 84-го стрелкового корпуса оборонительные работы проводились на достигнутом рубеже Тетерино, Маецкое, отметка 251,0, Афанасово.

В полосе 2-го гвардейского корпуса демонстрировалось закрепление на занимаемом рубеже по восточному берегу р. Веленя и создание второго оборонительного рубежа.

На левом крыле армии в полосе 5-го гвардейского корпуса был проведен ложный подход войск (пехоты, артиллерии и танков) из глубины и сосредоточение их.

В полосе 83-го стрелкового корпуса также осуществлялось ложное сосредоточение войск якобы для наступления.

Демонстрировалось строительство мостов через р. Царевич в районе Сущево.

На отдельных участках ставились ложные дымзавесы для создания впечатления прикрытия подходящих войск в полосе 5-го гвардейского, 83-го стрелкового корпусов и отходящих с переднего края войск в полосе 2-го гвардейского и 84-го корпусов [27] .

Для того чтобы еще больше запутать противника и отвлечь его внимание от нового направления нашего главного удара, было решено наступление левым флангом 43-й армии начать на сутки раньше. 13 сентября 91-й стрелковый корпус 43-й армии в 11 часов перешел в наступление в общем направлении на Рибшево, преодолевая сильное огневое сопротивление и отбивая многократные контратаки, прорвал оборону противника и к исходу дня вышел на рубеж Петроково, Боровая, где продолжал упорные бои с противником.

Духовщина расположена на возвышенности, ее окружают лощины, которые нелегко преодолеть. В самом городе гитлеровцы приспособили к обороне старинные толстостенные кирпичные здания, сконцентрировали здесь десятки артиллерийских батарей, особенно они боялись, чтобы мы не перехватили важную шоссейную дорогу, соединяющую Духовщину с Ярцевом и Духовщину с Демидовой. Боязнь потерять важную коммуникацию и укрепленный район Духовщины была настолько велика, что все внимание вражеского командования сосредоточивалось именно на этом участке. Сюда спешно были переброшены боевая группа 18-й танковой дивизии, 25-я моторизованная дивизия, ранее находившиеся на других направлениях, а также моторизованная бригада СС из-под Невеля и одна резервная пехотная дивизия. Здесь же было сосредоточено и большое количество артиллерии и минометов. Больше всего, однако, противник был обманут тем, что накануне атаки всю ночь с 13 на 14 сентября тяжелая авиация Ставки Верховного Главнокомандования, предоставленная в распоряжение фронта, бомбила войска и полевые оборонительные сооружения врага южнее Духовщины, как бы подготавливая к утру еще более мощное наступление в прежнем направлении. Таким сильным авиационным ударом с целью обмана противника мне никогда ранее не приходилось руководить: всю ночь – с вечера до утра – две тяжелые авиадивизии непрерывно бомбили указанный район, где войска противника были сосредоточены особенно плотно, ожидая наше наступление.

Во всем этом был, однако, большой риск. Следует иметь в виду, что несколько дней назад мы получили передышку после тяжелых наступательных боев, не принесших решающего успеха; теперь мы снова возобновляли наступление. Ставка поддерживала наш удар тяжелой авиацией, а мы, использовав ее в районе прежнего главного направления, повернули главные общевойсковые силы для удара в другом направлении. Вдруг неудача?!

Нужно сказать, что в тот период для военачальника, непосредственно подчиненного Ставке, риск в данном случае заключался не только в том, что его расчет мог оказаться неверным, но и в том, что неудача при проведении самостоятельного решения могла перечеркнуть все его прошлые заслуги, его доброе имя. Но я считал, что по партийному долгу обязан пренебречь личным спокойствием для успеха общего дела. С оперативной точки зрения риск был вполне оправдан тем, что противник на смоленском направлении южнее Духовщины имел прочные оборонительные сооружения. Туда он стянул почти всю артиллерию, танки и все резервы, севернее же Духовщины подобной плотности войск противник не имел, поэтому и было решено южнее и юго-восточнее Духовщины атаковать противника одним слабым стрелковым корпусом, это была демонстрация, два же других более сильных корпуса без сложной перегруппировки меняли направление и наносили удар в обход Духовщины с севера и северо-запада. Как явствует из дальнейшего развития событий, этот рискованный в тех условиях шаг полностью оправдал себя.

Оперативный приказ об изменении направления главного удара приведен выше, здесь я позволю себе вскрыть, так сказать, психологическую подоплеку той военной хитрости, которую мы собирались применить. Дело в том, что у гитлеровского командования утвердилось мнение о некоем догматическом подходе советских военачальников к выполнению поставленной задачи.

Поэтому неудивительно, что и под Духовщиной гитлеровское командование рассчитывало, что наши усилия будут и впредь сосредоточиваться на ранее избранном направлении. Эта уверенность была столь тверда, что гитлеровцы для укрепления этого участка не останавливались перед оголением соседних. Мало этого, стремясь к максимальному массированию артиллерийского огня на прежнем направлении нашего удара, вражеское командование пошло на то, что перенесло туда артиллерийские наблюдательные пункты батарей и дивизионов, орудия которых находились на соседних участках. Этим немецкое командование ослепило свою артиллерию там, где наносился наш новый удар. Подобная однобокая бдительность фашистов обошлась им очень дорого.

В ночь накануне наступления мне против обыкновения не удалось заснуть. Как только я закрывал глаза, так в моей памяти возникали один за другим все случаи крупных наступательных действий, организатором которых мне довелось быть. К этому времени за моими плечами был опыт командования одной армией и пятью фронтами. Вспомнил я также ряд поучительных операций, проведенных на других фронтах. В мыслях шла непроизвольная работа по отбору событий прошлого и их сопоставления с предстоящим наступлением. Не новый, но незаменимый принцип внезапности как следствие продуманного обмана противника извлекался мной из всех ранее проведенных сражений.

Перебирая в памяти недавние события, я подкреплял свою уверенность в успехе. Я не сомневался, что новое решение принесет победу, но все-таки волновался. Мне кажется, что не может быть военачальника, который бы не волновался перед решающим сражением. У такого руководителя видимое внешнее спокойствие и собранность сопровождаются огненным внутренним волнением. Я несколько раз выходил из своей палатки, которая в целях маскировки была разбита в довольно узком овраге. Балка сверху была затянута маскировочной сеткой, через нее можно было наблюдать за действиями нашей тяжелой авиации, наносившей бомбовый удар большой силы в течение всей ночи.

Сентябрьская ночь окутала мраком и землю и небо. Однако «фонари», поставленные нашей авиацией для «подсветки» целей, уверенно разрывали темноту над районом бомбометания. Я с гордостью наблюдал этот могучий удар. Авиация действовала умело, враг понесет потери и определенно будет обманут в своих расчетах. Одновременно, глядя на работу летчиков, нельзя было не испытывать чувства глубокой благодарности труженикам тыла, давшим фронту мощные средства, чтобы покарать и разгромить врага. Картина авиационного удара напомнила мне сталинградские ночи. Вся местность в районе действий авиации была ярко освещена как бы заревом большого пожара. Одновременно до 10–15 осветительных бомб висели над участком действий, так что никакого перерыва в «подсвечивании» не было. Гремели бомбовые разрывы, их всполохи мгновенно делали «освещение» еще более ярким, слух же воспринимал сплошной «плотный» ревущий гул. Страшной для гитлеровцев была эта ночь.

Такой яростной ночной бомбардировки противник на этом направлении еще ни разу не испытывал. Подобный бомбовый удар, естественно, не только насторожил противника, но и полностью приковал его внимание. Нужно подчеркнуть, что хотя этот авиационный удар и был опрокинут на врага в ложной полосе, но он приходился по наиболее мощной и опасной группировке противника, которая на протяжении длительного времени оказывала яростное сопротивление нашему наступлению. Таким образом, эта бомбардировка помогала нам решить две важные задачи: во-первых, вводила гитлеровцев в заблуждение относительно наших намерений, во-вторых, наносила врагу большие потери в живой силе и технике. У наших же воинов она поднимала дух, готовя их к новому удару по врагу. Чтобы внушить всем и прежде всего войскам уверенность в успехе, я оделся в парадную форму.

Еле-еле забрезжил рассвет, когда мы выехали на наблюдательный пункт. Я нарочно выбрал такой маршрут, чтобы увидеть как можно больше частей и подразделений, которым предстояло участвовать в наступлении, зная, что личное присутствие старшего командира, встреча с ним всегда поднимает моральное состояние воинов.

За 40 минут до начала артподготовки мы с Маршалом артиллерии Н.Н. Вороновым – представителем Ставки, прибыли на наблюдательный пункт, расположенный в 600 м от переднего края противника так, чтобы было хорошо видно поле боя на направлении главного удара. Н.Н. Воронов пожурил меня, так как считал, что не следует подвергать командование излишней опасности. Я ответил, что если расположиться в блиндаже (блиндаж надежный), то опасность сведется к минимуму. Командармы, командиры корпусов и начальник штаба фронта доложили, что все готово и они ждут условного сигнала. Осталось 5 минут. Я вышел из блиндажа, чтобы лучше было видно поле боя. Наступил рассвет. Видимость хорошая. Ровно в 9 часов 14 сентября первыми заревели «катюши», «пропев прелюдию победы» (по меткому замечанию одного из офицеров), за ними обрушили огонь артиллерия и минометы. 20 минут свирепствовал шквал огня.

Противник не отвечал. Наши предположения оправдались. Вот взвились ракеты над участком наступления – сигнал для атаки пехоты и танков. Взревели моторы боевых машин, и они устремились в направлении на Спас-Углы. На расстоянии не более 100–200 м за танками двинулась пехота. Сразу же обозначился успех, противник, не ожидавший удара в этом направлении, вначале вообще не оказал сколько-нибудь серьезного сопротивления. Стрелковые части и танки непосредственной поддержки пехоты в быстром темпе преодолели две траншеи и успешно продвигались вперед. Подвижная группа по плану должна была быть введена через 2–3 часа после начала атаки. Но события потребовали ее введения по истечении всего 50 минут боя. Это сыграло решающую роль в быстром развитии наступления, ибо, пока противник разобрался в обстановке, наша подвижная группа оказалась уже далеко, за 2 часа она продвинулась более чем на 10 км в глубину и стремительно развивала удар в направлении Духовщины. Действия войск на новом направлении, в особенности же действия подвижной группы, принесли серьезные успехи. Так же как в свое время под Сталинградом, мы смело пошли на изменение в деталях плана, коль скоро этого требовала реальная обстановка.

Наблюдая наступление, мы констатировали, что оно развивается успешно: следуя за артиллерийским огнем, 91-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора М.И. Озимина, 184-я стрелковая дивизия полковника С.И. Цукарева [28] , 97-я стрелковая дивизия генерал-майора П.М. Давыдова [29] и танкисты полковника И.Ф. Дремова [30] теснили противника на запад, а части 9-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора И.В. Простякова [31] во взаимодействии с танками подполковника Н.Д. Чупрова [32] – на Городок.

Через полтора-два часа после начала нашей атаки гитлеровцы опомнились и поняли, что мы обманули их, что наш удар наносится не там, где они его ждали, но теперь уже врагу было невозможно исправить положение.

Противник поспешно снимал свои войска с ложного направления нашей атаки и бросал по частям в спешке в контратаки при поддержке танковых частей, в составе которых были и «тигры».

Однако войска фронта, ломая сопротивление врага, решительно уничтожали контратакующие группы противника, нанесли им тяжелые потери и продолжали успешно развивать наступление.

К исходу дня, разгромив до пяти полков противника, войска вели бой на рубеже Кишкеница, Малое Береснево, Пономари, Кульмичино, Михаево, завершая уничтожение этих частей противника (397, 352-го пехотных полков 197-й пехотной дивизии; 404-го пехотного полка 296-й пехотной дивизии; 103-го пехотного полка 52-й пехотной дивизии и 427-го пехотного полка 129-й пехотной дивизии).

15 сентября войска 43 и 39-й армий продолжали наступление, уничтожая окруженные подразделения противника, и продвинулись вперед до 13 км, захватив до 50 населенных пунктов, в том числе опорные пункты: Рибшево, Колодези, Большое и Малое Сыроквашино, Большое и Малое Береснево, Браклицы.

К утру следующего дня острия двух наших клиньев сошлись у населенного пункта Клевцы, лежавшего в глубине вражеской обороны, был перехвачен также тракт, идущий от Духовщины на север. В ночь с 18 на 19 сентября в результате комбинированного удара с севера и юга войска фронта штурмом овладели важнейшим опорным пунктом гитлеровцев на путях к Смоленску – г. Духовщина.

Почти одновременно с Духовщиной был разгромлен Вердинский опорный пункт гитлеровцев. Вердино – село, расположенное в центре трех высот на большаке Пречистое – Духовщина. Используя выгодный для обороны рельеф местности, противник превратил и его окрестности в мощный опорный пункт, прикрывавший правый фланг духовщинского узла сопротивления. С высот противник имел возможность далеко просматривать лежащую впереди местность, контролировать шоссейную дорогу и идущую параллельно ей железнодорожную ветку. На склонах высот была создана система дзотов и блиндажей, соединенных ходами сообщений. Передний край обороны обеспечивался огнем орудий и минометов из глубины опорного пункта.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.