Введение

Введение

Великая Отечественная война 1941–1945 гг. вошла в историю как одно из самых значительных событий XX века. Она была не просто вооруженным противостоянием, а войной идеологий. Демографические и социально-политические последствия Великой Отечественной войны сказываются до сих пор, а память о ней еще долго будет будоражить общественное сознание.

Несмотря на то, что столь грандиозное событие в целом нашло достойное отражение в историографии, этого нельзя сказать о многих важных его аспектах — в первую очередь тех, которые в течение всего послевоенного периода являлись полем идеологических противостояний и в силу этого фальсифицировались или обходились молчанием. Политические перемены, происшедшие в нашей стране, позволили историкам получить доступ ко многим из закрытых ранее архивных фондов и, отбросив политико-идеологическую предвзятость прошлого, подойти к научной разработке таких проблем.

В длинном ряду «белых пятен» истории Великой Отечественной войны особое место занимает проблема сотрудничества с врагом советских граждан (коллаборационизма). Под термином «коллаборационизм» (от фр. collaboration — сотрудничество) понимается взаимодействие части населения в какой-либо степени с врагом своего государства и/или союзных с ним стран во время войны в какой-либо сфере общественной жизни. В исторической науке выделяют политический, военный, экономический, культурный и хозяйственно-бытовой коллаборационизм.

Почти 50 лет это явление в нашей стране обходилось молчанием, а отдельные факты, которые идеологическое руководство доводило до сведения рядовых граждан, подавались тенденциозно и с искажениями.

Одним из наиболее интересных проявлений оккупационной политики являлось существование так называемого «Локотского эксперимента» (Локотского Автономного округа), когда оккупанты попробовали передать все вопросы местного значения в ведение органов местного управления, внешне не вмешиваясь в их деятельность. Эта тема до сих пор не исследована в достаточной мере. Кроме того, в последнее время личность руководителя Локотского Округа Бронислава Каминского стала предметом спекуляций для различного рода сил. Таким образом, появилась необходимость на основе научного подхода показать действительное место и значение Локотского Округа в оккупационной политике.

Мы поставили перед собой следующие задачи:

— рассмотреть разнообразные, в том числе конкретно-исторические, предпосылки коллаборационистского движения как основополагающего фактора формирования местных органов самоуправления;

— рассмотреть административно-политическую структуру органов местного самоуправления в развитии;

— охарактеризовать взаимоотношения местных органов самоуправления с немецкой военной и гражданской оккупационной администрацией, выявить место «Локотского эксперимента» в системе немецкой «восточной» политики;

— проанализировать экономическую, социальную и культурную политику Локотского окружного самоуправления по отношению к местному населению;

— рассмотреть роль, специфику и статус в системе немецких вооружённых сил Русской Освободительной Народной Армии;

— проследить судьбу структур органов местного самоуправления на завершающем этапе войны.

Методологическая основа исследования базируется на непредвзятом в политическом отношении анализе собранной информации, широком охвате всех доступных исследователю источников (в том числе неопубликованных) и широкого круга литературы, системном методе в их обработке и группировке.

История местных органов самоуправления и, в особенности, деятельность Локотского окружного самоуправления, в годы Великой Отечественной войны остаётся одним из самых малоизученных вопросов в исторической науке. Историография его, как зарубежная, так и отечественная, крайне немногочисленна.

Историографию данного вопроса целесообразно разделить на три группы: зарубежная, советская и современная российская.

В западной историографии в основной массе работ история Локотского окружного самоуправления как самостоятельного явления, как правило, либо вовсе не рассматривается, либо рассматривается как малозначительный факт. Внимание (весьма ограниченное) уделяется лишь Русской Освободительной Народной Армии (РОНА) как соединению, из которого впоследствии была сформирована 29-я ваффен-гренадёрская дивизия СС или 1-я дивизия Вооружённых сил Комитета Освобождения Народов России (КОНР). Это характерно даже для такого серьёзного историка как И. Хоффман.

Общие моменты создания и деятельности РОНА (как 29-й ваффен-гренадёрской дивизии войск СС) даётся лишь в работах, посвящённых истории войск СС (Н. Уорвола, Г. Уильямса, Г. Хене, Г. Кноппа и др.). При этом подчёркивается низкая дисциплина бригады, жестокость при проведении антипартизанских акций.

Ряд западных исследователей, занимающихся историей нацистской оккупационной политики в СССР (М. Купер, Д. Литтлджон, Т. Муллиган, Дж. Рейтлинджер), рассматривают «Локотский эксперимент» (шире — органы местного самоуправления на оккупированной территории) лишь как часть хорошо спланированной пропагандистской акции. В отличие от структур самоуправления Прибалтики они не признают какой-либо самостоятельной роли русского (в т. ч. и Локотского) местного самоуправления в годы Второй Мировой войны.

Вообще, для западной историографии характерна тенденция освещать преимущественно деятельность А. А. Власова, КОНР и РОА. Все остальные проявления Русского Освободительного Движения в годы Второй Мировой войны находятся в тени этих явлений.

Значительное внимание Локотскому Самоуправлению и личности Б. В. Каминского уделено лишь в фундаментальных исследованиях А. Даллина, основанных на кропотливом изучении американских и западногерманских архивов. В своих работах Даллин отмечает уникальность положения Локотского Самоуправления в системе германской оккупационной политики, подчеркивает значимость и Самоуправления, и личности Каминского для Освободительного Движения Народов России (ОДНР).

Только в 1997 году американский историк А. Муноц опубликовал специальное исследование, посвященное Б. Каминскому и РОНА. Ценность данной работы, носящий, в целом, компилятивный характер, заключается в том, что впервые на основе огромного количества материала в западной историографии сделана попытка проанализировать историю Локотского самоуправления как самостоятельного явления в истории Освободительного Движения Народов России.

Серьезной проблемой западной историографии является отсутствие доступа к источникам поданной проблематике. В западных архивах представлены лишь единичные экземпляры локотской прессы, отсутствуют материалы делопроизводства. Не использовались западными исследователями и материалы партизанских донесений. Коме того, материалы о «зверствах» и «преступлениях» брались, как правило, из крайне тенденциозных работ советских и польских историков.

Общим для западной историографии является единодушное осуждение жестоких «недемократических» методов борьбы Каминского с партизанами и сотрудничество с нацистской Германией. Данное явление не рассматривается как самостоятельное и считается, что оно было изначально проигрышным. Хотя в некоторых новейших работах делается вывод о том, что в исторической перспективе дело Б. В. Каминского — уничтожение коммунистического режима — было оправдано и одержало победу.

Литература Русского Зарубежья также не уделяла истории Локотского Самоуправления большого внимания. Связано это с тем, что попасть на Запад после окончания Второй Мировой войны удалось лишь единицам из состава бойцов РОНА и описать это явление было попросту некому.

В 1952 г. в газете «Наша страна» (Аргентина) публикуется статья Б. Башилова, который в годы войны работал на оккупированной территории и лично знал Б. Каминского. Несмотря на чрезвычайно критичную оценку Каминского, Башилов считает его «несомненным антикоммунистом и талантливым полководцем», а бойцов РОНА — «крестьянами и колхозниками, погибшими в борьбе с большевизмом». При всей тенденциозности данной статьи, необходимо отметить ценность этого источника как свидетельство непосредственного участника событий тех лет, содержащее немало интереснейших фактов и характеристик.

Единственной работой, отвергающей общую для западной историографии тенденцию, до сих пор остаётся статья Р. Днепрова «Власовское ли?» в журнале «Континент» (1980). Автор отмечает, что так называемое «власовское» движение (т. е. РОА) всего лишь часть (не самая значительная) такого массового и многостороннего явления как Освободительное Движение Народов России (ОДНР). Примером этого служит деятельность Локотского окружного самоуправления. Впервые говорится об уникальности опыта Локотского окружного самоуправления, ставится проблема альтернативности «власовского» пути развития Русского Освободительного Движения.

Нельзя не упомянуть отдельно и работы польских историков Р. Назаревича (1989) и А. Пжигоньского (1970), посвященные Варшавскому восстанию в августе 1944 г. Отряд «каминцев» представлен здесь как банда насильников и убийц. «Каминцы» наряду с другими «восточными» частями представляются главными виновниками огромных жертв среди восставших и мирного населения. Некоторый интерес представляет фактологический материал, позволяющий в определённой степени реконструировать степень участия «каминцев» в подавлении Варшавского восстания.

Советская историография, верная постулату о «морально-политическом единстве советского народа в годы войны», всеми силами старалась избегать упоминаний об органах местного самоуправления на оккупированной территории иначе как о «фашистских прихвостнях». Но полностью избежать упоминания такой фигуры как Б. В. Каминский не удавалось, поэтому в воспоминаниях участников партизанского движения (Сабурова, Емлютина, Фирсанова) встречаются единичные упоминания о «русских фашистах», их безусловном военном и идейном разгроме, неконкретные единичные факты. Упоминания о «каминцах» встречаются в сборнике «Война в тылу врага» и ряде других исследований (Лобанок В., Осипов Г., Остряков С. и др.). В работах Осипова и Острякова, посвящённых действиям советских разведчиков и спецгрупп на оккупированной территории содержится много информации о борьбе с разнообразными структурами Локотского округа, операциях подпольщиков и партизан.

Гораздо более информативны материалы, посвящённые непосредственно брянским партизанам и подпольщикам, чьим главным противником являлись структуры Локотского округа. В 1959 г. и 1962 г. выходят сборники воспоминаний «Партизаны Брянщины». В этой работе содержатся упоминания о пропагандистской, антипартизанской и хозяйственной деятельности местных оккупационных структур и борьбе партизан с немцами и коллаборационистами, операциях советских спецслужб и партизан, деятельности советской агентуры. При всей ценности этой информации, данные работы целенаправленно избегали темы сотрудничества населения через систему местных органов управления с оккупантами.

В целом, можно говорить о том, что советская историография Великой Отечественной войны и партизанского движения целенаправленно избегала проблемы деятельности местных органов самоуправления на оккупированной территории и дискуссии о роли этой деятельности в бытовой и хозяйственной жизни местного населения.

Современная российская историография с начала 1990-х гг. начала проявлять интерес к истории Локотского окружного самоуправления и личности Б. В. Каминского. А. Н. Колесник в своей работе (1991) мимоходом упоминает о нём как об особом явлении, подтверждая факты экономического расцвета округа, реформ, самостоятельности, разгрома партизан и др.

В начале-середине 1990-х выходят работы учителя-краеведа Е. Н. Анищенко, упор в которых делается на героизм и самоотверженность местных подпольщиков и партизан. Многие факты в них искажены или преувеличены, но всё же фактологический материал, особенно о борьбе партизан с оккупационными структурами, представляет некоторую ценность.

Публицисты от истории также не оставили вниманием столь «удобную» тему. Основываясь на непроверенных и выдуманных ими же «фактах» эти «исследователи» (Л. Млечин, Ю. Мухин, В. Филатов и др.), создают псевдонаучную картину событий, не имеющую ничего общего с реальностью. Близок к такой позиции и историк-публицист Б. Соколов, который весьма поверхностно подошёл к такой серьёзной проблеме.

Отечественные исследователи истории войск СС (В. Шунков и др.) придерживаются западной традиции освещения данной проблемы и в своих работах приводят лишь краткие сведения о РОНА и Б. Каминском. Лишь в новейшем справочнике К. А. Залесского дана подробная биография Б. Каминского и история 29-й ваффен-гренадёрской дивизии СС. Хотя в последнее время этот подход меняется. Исследователь истории войск СС К. Семёнов считает, что Б. Каминский это человек, «посвятившим свою жизнь борьбе с коммунизмом», и который оставил «заметный след» в ОДНР.

На рубеже 1990-2000-х гг. наступил качественно новый этап в изучении истории Локотского Окружного Самоуправления, появляются работы и статьи, посвященные исключительно данной проблеме.

В работах С. И. Дробязко и А. В. Окорокова по истории антисоветских воинских формирований, основанных на изучении новых материалов архивов, подробным (на тот момент) образом была исследована история РОНА, её структура, боевая деятельность и особенности. Недостатком этих работ можно считать то, что РОНА рассматривается лишь как одна из многих «восточных» частей, недооценивается её роль в истории ОДНР, мало исследуется ее специфика. Авторы очень осторожны в оценке роли и деятельности Каминского в истории Русского Освободительного Движения и стараются избегать однозначных положительных или отрицательных суждений по этому вопросу. Кроме того, данные работы, рассматривающие исключительно военные вопросы, практически не касаются гражданской истории Локотского округа.

В конце 1990-х были выпущены «Материалы по истории Русского Освободительного Движения» под редакцией А. В. Окорокова, выпуск 2-й которых уделил большое внимание истории не только РОНА, но и собственно Локотскому Окружному самоуправлению (автор тематической статьи — С. И. Дробязко). Впервые была сделана попытка рассмотреть явление комплексно. Существование Локотского самоуправления, по мнению авторов, было следствием существовавших в советском обществе противоречий и антисоветских настроений населения. Немецкое командование сумело оценить потенциал этого явления и поддержало стихийно выдвинувшихся лидеров. Потенциал явления оценивается авторами сборника как значительный, но неиспользованный руководством Германией из-за идеологических помех. В этом же выпуске были опубликованы интереснейшие воспоминания Р. Н. Редлиха, который в 1943—44 гг. работал с Б. Каминским, и Г. Н. Чавчавадзе. К истории Локотского округа обращался и историк К. М. Александров.

Нельзя не упомянуть и о вышедшем в 2000 г. фундаментальном исследовании профессора М. И. Семиряги «Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны». В данной работе впервые в отечественной историографии сформулированы два, на наш взгляд, основополагающих при рассмотрении истории и деятельности местных органов самоуправления в годы войны принципа:

1) без сотрудничества с местным населением не может обойтись ни один завоеватель;

2) необходимо чётко отличать деятельность, наносящую ущерб стране от хозяйственной деятельности, полезной для общества и невозможной без сотрудничества с оккупационными властями.

В 2004 г. опубликовано исследование Б. Н. Ковалева, посвященное истории оккупации и коллаборационизма в 1941—44 гг. Оставаясь, в целом, на традиционных позициях советской историографии, автор вынужден констатировать, что в Локотском округе имел место принципиально отличный от других опыт построения органов местного управления. Не находя этому объяснения, он беспочвенно называет режим в Локте «марионеточным», а любую попытку по иному взглянуть на тему сотрудничества с немцами — оправданием предателей.

На таких же позициях построена и работа историка С. Чуева (2004 г.). В своей работе автор приводит огромное количество фактов сотрудничества с оккупантами, особенности этого сотрудничества для каждого региона, но общие выводы книги в итоге перечёркивают всё сказанное. По мнению Чуева, лица, сотрудничавшие с фашизмом в любой форме, по факту не заслуживают какого-либо оправдания или сочувствия. Приведя многочисленные факты самостоятельности Локотского самоуправления, он непостижимым образом заявляет, что оно «не играло и не могло играть» никакой самостоятельной роли.

Значительный вклад в изучение истории Локотского округа внесен историком И. Г. Ермоловым. Главный вывод его (безусловно, апологетических) работ заключается в том, что в Локте de facto существовало «самостоятельное государство… с русским правительством». В своих работах Ермолов подробнейшим образом исследовал историю создания и функционирование Локотского окружного самоуправления во всех сферах общественной жизни (экономика, культура, политическая и социальная сферы), деятельность лидеров самоуправления, борьбу РОНА с партизанским движением, впервые подробно представлены биографии лидеров Локотского самоуправления Каминского и Воскобойника.

Достоинством работ Ермолова является собранный автором в местных и центральных архивах уникальный фактологический материал, практически неизвестный до этого. Его выводы заставляют по-иному взглянуть на роль местного самоуправления (не только Локотского) в годы войны. Некоторым недостатком исследования можно назвать отсутствие нейтральности при их описании и отсутствие аналитических выводов (впрочем, автор и не ставил этих задач в своём исследовании). Ермолову на местном уровне оппонирует Ф. Дунаев, сторонник крайне консервативного взгляда на этот вопрос.

Своеобразным развитием позиции И. Ермолова стала новейшая работа С. Верёвкина. Автор рассматривает всё происходившее в свете концепции «второй гражданской войны». Процессы, происходившие на территории «Локотской республики», представляются как нечто, не связанное с оккупационной администрацией, являющееся полностью самостоятельной силой, которую немцы вынуждены были признать. Интересным является то, что процессы, происходившие в годы Второй Мировой войны, непосредственно связываются и выводятся из процессов и результатов Гражданской войны.

С 1991 г. в российской прессе вышло немало статей, посвященных весьма специфической теме — биографии «Тоньки-пулеметчицы». История Антонины Макаровой (Парфёновой-Гинцбург), палача-исполнителя приговоров в Локте, стала незаменимой для «сенсационных» статей и репортажей.

Чрезвычайно интересным также является подход, применённый в сборнике «Антипартизанская война в 1941–1945 гг.» (2005 г.). Авторы отказались от политических и идеологических оценок и рассматривают Русскую Освободительную Народную армию и деятельность Б. Каминского исключительно с позиции её эффективности в борьбе с партизанами. Подробно рассмотрев значительное количество материалов и документов, авторы приходят к выводу о важной роли РОНА в антипартизанских операциях 1942–1944 гг. Говорится о том, что РОНА являлась самым эффективным антипартизанским соединением, созданным на оккупированной территории.

То, что тема изучения истории Локотского Автономного Округа по-прежнему актуальна, показал широчайший общественный резонанс, вызванный публикацией статьи С. Веревкина «Локотьская альтернатива» в «Парламентской газете» 22 июня 2006 г. В целом, автор не высказал ничего нового, однако сам факт публикации подобной статьи в центральном издании вызвал странную (если не сказать истеричную) реакцию. Вместо научной дискуссии была устроена настоящая травля исследователя, жертвой которой пал и редактор газеты. Однако, подобная реакция ясно высветила недостатки консервативного подхода: весьма слабое владение фактологической базой, незнание зарубежной историографии, однобокий подход к корпусу источников, некритическое использование советских документов. Своеобразным ответом на статью С. Веревкина должна была стать статья неких В. Макарова и В. Христофорова в журнале «Родина», но обилие ошибок, неточностей и противоречий, а также некорректные выпады в адрес оппонентов не позволяют считать ее научной.

Обе дискутирующие стороны, к сожалению, прибегали, в основном, к идеологическим и прочим ненаучным (а подчас и антинаучным) аргументам, что поставило под вопрос саму возможность научной дискуссии в настоящее время.

Научная новизна данной работы проявляется в следующем:

— деятельность местных органов управления на оккупированной территории РСФСР рассмотрена не с позиции политической, идеологической или военной значимости, а с позиции воздействия их мероприятий на социально-экономическую, хозяйственную, культурную и бытовую сферы жизни местного населения;

— мероприятия местных органов управления рассмотрены с позиции их успешности или неуспешности для нормализации функционирования хозяйственной жизни населения;

— структура и деятельность воинских формирований рассмотрена исключительно через призму эффективности выполнения ими своей основной задачи — антипартизанской борьбы.

Источниковая база данной работы основана на использовании значительного количества материалов периодической печати исследуемого периода, архивных материалов и опубликованных источников.

Основным источником для раскрытия темы служили материалы местной прессы, которая издавалась и распространялась на территории Локотского автономного округа. К ним относятся газеты «Голос Народа» (г. Локоть), «Дмитровская газета» (г. Дмитровск-Орловский) и «Речь» (г. Орёл). Особенность данного источника (местной прессы) в том, что в вопросах хозяйственной жизни и быта местного населения в этих газетах практически отсутствует искажение событий, происходивших на территории Локотского округа. Ценен этот источник тем, что в местной прессе публиковались приказы и распоряжения местной власти, сообщались результаты хозяйственной деятельности, сообщения о мероприятиях в сфере образования, здравоохранения, социального обеспечения и культуры. Кроме того, привлекались материалы газеты «Боевой путь» — печатного органа бойцов РОНА и полиции. В газетах также можно узнать программные установки «новой власти», направления идеологической обработки населения.

Для рассмотрения деятельности структур местного самоуправления после их эвакуации в Белоруссию использовались материалы газеты «Новый путь» (г. Витебск).

При изучении идеологических установок и принципов деятельности, на основе которых местное самоуправление строило свою работу, использовался Манифест Народной социалистической партии России — «ВИКИНГ». А на основе Манифеста Национал-социалистической трудовой партии России прослежена эволюция взглядов Б. В. Каминского и его окружения. Положения этих документов помогают понять сущность пропаганды, которую использовали оккупанты с целью привлечения на свою сторону населения оккупированных территорий.

Большое значение для исследования темы имели документы, хранящиеся в Российском государственном архиве социально-политических исследований. Материалы фонда Центрального Штаба партизанского движения — ЦШПД (Фонд 69) содержат донесения партизанских отрядов и советской агентуры о мероприятиях, проводимых оккупационными властями и местной администрации, коллекции инструкций, приказов и распоряжений местных властей, информацию о взаимоотношениях партизан, местного населения и оккупационных властей.

Интересная информация, касающаяся общих проблем на оккупированной территории, содержится в фонде П. К. Пономаренко (Фонд 625), бывшего в годы Великой Отечественной войны руководителем ЦШПД.

Значительная часть документов по изучаемой теме сосредоточена в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ). Фонд Р-7021 «Чрезвычайная Государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинённого им ущерба» содержит подробные сведения об ущербе, нанесённому хозяйству оккупированных территорий в период оккупации, о преступлениях, совершённых оккупантами и их пособниками из местного населения, о советских гражданах, угнанных в Германию, списки оккупантов и их пособников, совершивших различные преступления.

Источниковую базу исследования в значительной мере дополняют мемуары и воспоминания участников событий тех лет. Наиболее значимыми в этой связи являются воспоминания Р. Н. Редлиха, который в 1943-44 работал в структурах Локотского окружного самоуправления и лично знал многих деятелей самоуправления, в том числе Б. В. Каминского. Воспоминания Г. Н. Чавчавадзе содержат впечатления от встречи с «каминцами» уже в 1945 г. в составе вооружённых сил КОНР. Эти воспоминания были опубликованы во 2-м выпуске «Материалов по истории Русского Освободительного Движения» (1998).

Очень яркая и интересная психологическая характеристика личности К. П. Воскобойника и Б. В. Каминского содержится в мемуарах Б. Башилова. Она позволяет лучше понять внутренние мотивы, двигавшие этим человеком в его действиях. Также интересные факты о Каминском, РОНА, Локотском Округе приводит в своих воспоминаниях В. Д. Самарин, который в период оккупации являлся заместителем редактора газеты «Речь» (Орел).

В воспоминаниях членов Народно-Трудового Союза В. Кашникова и П. Ильинского рассказывается о деятельности Союза в структурах самоуправления, контактах с Б. В. Каминским и деятельности структур самоуправления в Лепеле.

Уникальным, хотя и очень специфическим, источником являются воспоминания, вероятно, последнего оставшегося в живых офицера РОНА, П. П. Строгова (ныне епископ Тюменский Поликарп Истинно-Православной Катакомбной церкви).