Великий поход

Великий поход

Коммунисты, выбитые Гоминьданом из городов и многих сельских районов, оказались в тяжелом положении. Основной ареной их активной деятельности становилась сельская глубинка – где были слабы или вообще отсутствовали органы гоминьдановской власти, куда не дотягивались руки милитаристов – старых и новых. Здесь КПК создавала свои революционные базы, свои советы и свою Красную армию.

Шестой по счету съезд партии прошел в июне – июле 1928 г. в Подмосковье. Среди поставленных на нем первоочередных задач было свержение власти Гоминьдана и установление революционно-демократической диктатуры рабочего класса и крестьянства, осуществляемой через советы. В аграрной программе партии говорилось о необходимости конфискации земли у крупных землевладельцев и передачи ее малоземельным и безземельным крестьянам. Решения, принятые съездом, были одобрены Коминтерном. При избрании ЦК партии в число его членов вошел отсутствовавший на съезде из-за занятости товарищ Мао Цзэдун.

Мао Цзэдун, не менее великий сын китайского народа, чем Цинь Шихуанди или Сунь Ятсен, родился в 1893 г. в деревне Шаошань, что неподалеку от Чанша (центра южной провинции Хунань), в крестьянской семье. Кстати, Цинь Шихуанди, основатель первой китайской империи, был его любимым историческим персонажем – наряду с тайпинским вождем Хун Сюцюанем.

Некоторые считают, что семья, из которой происходил Мао Цзэдун, была кулацкой. Но такое мнение основывается на рассказах вроде того, что однажды сельская беднота, особенно ожесточившись в голодный год, стала отбирать излишки у всех, у кого они, на ее взгляд водились – отобрали и у семьи Мао. Однако кто не покажется толстосумом голодному бедняку? Существует и противоположная точка зрения: родители Цзэдуна сами были бедняками. Один из аргументов – в их доме окна вместо стекол заклеивались бумагой. Но большинство китайцев, особенно на Юге, до самого последнего времени предпочитали бумагу легко бьющимся стекляшкам. Так что нам, чтобы не попасть впросак из-за незнания китайской специфики, выгоднее всего разделить нейтральный взгляд: это была обычная трудолюбивая семья.

Мао – студент в Ченду

Мальчик рано пристрастился к чтению. Сначала больше всего любил китайские исторические романы, потом к ним добавились увлекательные книги европейских авторов. Он и сам писал стихи. После того, как частые тогда социальные потрясения не раз затронули и родную деревню, в круг интересов вошли серьезные книги по истории и общественно-политическая литература. Руссо, Екатерина Великая, Наполеон, лорд Гладстон – эти персонажи мировой драмы привлекали особое внимание Цзэдуна.

В первый раз Мао женился в 1908 году, но его жена вскоре умерла. Узнав о начале Синьхайской революции, он сразу же отрезал косу. Недолгое время служил в армии. В 24 года закончил в Пекине педагогическое училище и на какое-то время задержался в столице: проживая вместе с тремя товарищами-студентами в крохотной комнатушке, изучал вместе с ними марксизм и проводил ночи напролет в спорах. Вернувшись в родную деревню, сначала преподавал в школе историю, потом открыл книжную лавку (торговля шла неплохо).

В 1920 г. Мао Цзэдун вступил в коммунистическую партию и сразу же стал выделяться своей активностью, вербуя новых членов и организуя забастовки. Человек эмоциональный, энергичный, сильный, он был склонен к броской революционной фразе, к порыву – родись на несколько десятилетий раньше, он вполне мог стать одним из тайпинских вождей. Одним рывком в светлое будущее – а чем плохо? Не у всех только получается. Но молодой Мао был уверен, что у него получится.

Вторая его жена Ян Кайхой была расстреляна гоминьдановцами в 1930 г. за то, что отказалась выдать местонахождение мужа. От нее у Мао осталось двое сыновей – Мао Аньин и Мао Аньцин. После гибели матери они долго бродяжничали, отец сумел разыскать их только через несколько лет. Мао Аньцин однажды был жестоко избит полицией, после чего у него всю жизнь проявлялись признаки психического расстройства. Работал он переводчиком. Старший, Мао Аньин, учился в Советском Союзе. В 1951 г. принял участие в Корейской войне, где погиб во время бомбежки (всего у Мао было десять зафиксированных детей, но до достаточно зрелого возраста дожило только четверо).

Третья спутница жизни, Хэ Цзижэнь, участвовала вместе с мужем в Великом походе. Во время него она была тяжело ранена в голову при артобстреле и практически лишилась рассудка. Четвертой женой стала еще одна товарищ по партии – всем известная Цзян Цин, в прошлом шанхайская актриса, а в будущем заводила Культурной революции и глава «банды четырех».

У нас еще будут поводы остановиться на личности Мао Цзэдуна. Пока же отметим, что он, человек прекрасно физически развитый, был отличным пловцом (его легендарные заплывы по Янцзы – это не просто дешевая агитка), отличался феноменальной работоспособностью – мог деятельно бодрствовать по 48 часов кряду. Но любил и поваляться в кровати, и тоже сутками. Ужасно любил танцевать, танцевал подолгу и с упоением, причем все равно, под какой аккомпанемент, – будь то пластинка с записью Пекинской оперы или американский джаз. Был любвеобилен и пользовался у женщин успехом – отнюдь не за счет служебного положения (разве что под старость). Мао Цзэдун вообще обладал несомненной харизмой и умел воздействовать на людей, а люди тянулись к нему. Но был ли он сам добрым человеком? Мнения разные. Рассказывали, что когда в цирке сорвался из-под купола мальчик-акробат, Мао не повел и глазом, продолжая оживленную беседу с друзьями. Если так и было – в оправдание можно сослаться на то, что на своем боевом пути он видел слишком много смертей. Достоянием широкой мировой общественности стало его выступление в ноябре 1957 г. на Совещании представителей коммунистических и рабочих партий в Москве: он тогда сказанул, что не беда, если в ядерной войне погибнет половина человечества – зато другая половина построит коммунизм. Что ж, люди значительные мыслят несколько иными категориями, чем мы, простые смертные. Вот ведь и наш Егор Гайдар заявил, что ради торжества либеральной идеи придется принести в жертву два поколения россиян (все равно что дважды отрубить человеку голову для того, чтобы сделать его счастливым). А как хорошо он иногда улыбается, и некоторые близко знающие его люди говорят про него хорошее. Можно, конечно, согласиться, что Мао Цзэдун наломал дров не меньше Гайдара – так ведь и масштаб фигуры другой. Так что оставим без комментариев обвинения в подозрительности и злопамятности, заметим лишь, что, во-первых, в большой политике без этих достоинств далеко не уедешь и долго не протянешь, во-вторых, есть и противоположные отзывы.

В чем один из секретов воздействия Мао на простых китайцев – в душе он сам оставался всю жизнь простым крестьянином: и во время боевых походов, и в зените славы. Немного мешковатым («медведеподобным»), порою грубоватым, порою охочим до соленой шутки. Обладающий огромной силой ума, начитанный, мог прикинуться простаком. Одного из своих молодых близких родственников Мао поучал: «Сынок, читая много книг, императором не станешь и великого царства не завоюешь».

Недруги, желая вызвать по отношению к «великому кормчему» соответствующие чувства, осведомляли, в частности, что он никогда не чистит зубы. Но он не чистил их по-европейски: китайские крестьяне, осуществляя гигиену рта, прополаскивали его чаем с чаинками, а потом тщательно прочищали зубы шелковой нитью – что Мао всегда и делал.

В советских районах формировались части революционной Красной армии. Состав ее был очень неоднороден. Здесь были, наряду с проверенными партийцами и уцелевшими участниками рабочих восстаний, члены крестьянских союзов и прочий сельский люд, приверженцы тайных обществ со странноватыми взглядами, маргинальный элемент – вплоть до бандитов. Особая статья – бывшие солдаты и офицеры гоминьдановской армии. В 1928 г. нанкинское правительство стало проводить сокращение численности своих войск, и многие военнослужащие, надевшие форму по найму, оказывались не у дел – или боялись оказаться в подобной ситуации в самое ближайшее время. В Сычуани в ряды Красной армии влилась сразу целая бригада во главе со своим генералом: однажды утром он построил весь личный состав на плацу и объявил, что обстоятельства складываются таким образом, что теперь у них только два пути – или по домам, если кто не забыл еще туда дорогу, или в Красную армию. Все предпочли последнее.

По своему социальному происхождению и армия, и партия становились все более крестьянскими, и некоторые пессимисты заявляли, что с такой движущей силой трудновато будет осуществить марксистско-ленинскую идею о победе пролетарской революции. Но руководители партии вроде Мао Цзэдуна на это возражали (особенно уверенно – после Великого похода и годов, проведенных в Особом районе в Яньани), что условия жизни в советских районах таковы, что прошедшие через эту школу – лучше любого пролетария, так что с движущей силой все в порядке.

Перегибов в революционной практике, особенно при решении аграрного вопроса, хватало. «Чувствуя пассивность основных масс пролетариата, КПК стремилась «раскачать» бедноту, разжечь классовую борьбу в деревне путем физического уничтожения крупных землевладельцев, шэньши, чиновников, тухао, лешэнь. Усиление влияния «леваков» в КПК приводило к тому, что кулака приравнивали к помещику, к кулакам относили значительную часть середняков, а это могло означать и физическую ликвидацию кулаков и части середняков. Такая политика действительно приводила к чрезвычайному обострению борьбы имущих и неимущих в деревне, приводила к крайнему ожесточению деревенской бедноты, выступления которой сопровождались не только убийствами местных эксплуататоров, но и уничтожением целых «враждебных» деревень, вспышками кровавой межклановой борьбы, сжиганием при отходе волостных и уездных городов» (А. В. Меликсетов).

Коминтерн и некоторые руководители КПК осуждали подобные эксцессы, относили их к левому уклону, с которым надо решительно бороться. Но в партийных рядах преобладали нетерпеливо-революционные и далекие от гуманных настроения. Так, считавшийся умеренным Цюй Цюбо вещал на VI съезде КПК: «Вся политика нашей аграрной революции, цель этой политики есть именно истребление помещичьего класса как целого класса, но это еще не значит, что нужно физически истреблять всех подряд. Если крестьяне хотят убивать, пусть убивают… пусть сами убивают, может быть, казнят одного-двух невинных людей, это неважно».

В советском районе в южной провинции Цзянси Мао Цзэдун, опираясь на верные ему части Красной армии, уничтожил несогласных с его революционной линией партийных работников и не пожелавших подчиниться ему армейских командиров. Такое крутое деяние вызвало лишь словесное осуждение руководства КПК, и в результате у Мао возросли и авторитет, и число сторонников. Вскоре то же самое проделал Чжан Готао в советском районе на стыке провинций Хубэй, Хэнань и Аньхой.

Ли Лисань, в молодости состоявший в марксистском кружке в Париже и группировка которого преобладала в то время в КПК, узнав о вторжении японских войск в Маньчжурию, обнадежился: это событие вполне может привести к столкновению Японии с СССР, что приведет к еще более крупному международному конфликту – а от него совсем уж недалеко до «взрыва мировой революции». Правда, товарища Ли Лисаня вскоре отстранили от руководства партией.

Боевой дух Красной армии был высок, неплох был и уровень ее подготовки – за счет присутствия в ее рядах значительного числа профессиональных военных. Гоминьдановская же армия высокой идейностью уже не отличалась и в бой не рвалась. Взаимодействия с войсками милитаристов, вроде бы поддерживавших нанкинское правительство, не получалось – у тех были свои интересы. Поэтому части Красной армии, пусть не очень многочисленные, смогли успешно отразить несколько больших карательных походов гоминьдановских войск против советских районов.

Увереннее почувствовав почву под ногами, КПК осуществила важное политическое мероприятие: на съезде представителей советских районов, прошедшем в ноябре 1931 г. в провинции Цзянси, была провозглашена Китайская Советская Республика. Председателем ее Центрального исполнительного комитета и правительства был избран Мао Цзэдун, его заместителями – Чжан Готао и Сян Ин.

В Красной армии к тому времени состояло уже около 300 тысяч бойцов, причем примерно половина из них являлись членами партии. Армейские парторганизации были самыми крепкими, и, как и у Гоминьдана, Красная армия, занимая новые территории, становилась там организатором местного управления. Количество членов КПК к октябрю 1933 г. составило 240 тысяч.

Когда произошло вторжение японских войск в Маньчжурию, компартия заняла однозначно патриотическую позицию, и правительство Китайской Советской Республики объявило Японии войну. Коммунисты вели очень активную подпольную работу на захваченных агрессором территориях. Но задача свержения власти Гоминьдана в любом случае оставалась первоочередной.

Мао Цзэдун летом 1932 г. получил щелчок по своим неуемным амбициям: за стремление полностью устранить руководящие органы КПК от контроля над подчиненными ему воинскими частями и занимаемыми ими территориями, за продолжение преобразований на селе прежними левацкими методами его отстранили от должности главного политкомиссара Красной армии – этот пост занял Чжоу Эньлай. Но Мао по-прежнему оставался во главе ЦИК Китайской Советской Республики.

Постепенно Гоминьдану, несмотря на все трудности, удалось значительно ослабить политический разброд в стране и создать достаточно эффективную систему власти во главе с нанкинским правительством. Советские районы во все большей степени оказывались в изолированном положении – противник обладал очень большим численным преимуществом.

В вооруженной борьбе с КПК нанкинское правительство могло рассчитывать на поддержку отрядов самообороны, создаваемых имущей частью деревни. К середине 1934 г. гоминьдановские силы сумели установить плотную блокаду Центрального советского района в провинции Цзянси (на юге страны).

Положение тамошней группировки Красной армии становилось отчаянным. И тогда руководство партии приняло решение о прорыве и передислокации на Север. Части были сведены в «Полевую Красную армию Первого фронта», общая численность которой, вместе с тыловыми подразделениями, составляла около 100 тысяч человек. Командармом был назначен Чжу Дэ, а политкомиссаром – Чжоу Эньлай. Решительным ударом армии удалось пробиться сквозь гоминьдановские заслоны. Так в октябре 1934 г. начался легендарный Великий поход, беспримерный по героизму и выпавшим на долю его участников нечеловеческим лишениям.

Это был путь сквозь горы и ущелья, когда, ведя непрерывные бои с отрядами Гоминьдана и милитаристов, приходилось преодолевать бурные реки, глубокие пропасти (а потом и пустыни), наводя переправы и мосты под огнем врага. С тех пор не знающий страха боец, в зеленой краснозведной кепке и с маузером – излюбленным оружием красноармейцев – стал символом китайской коммунистической революции. Те, кто остались в живых, за год прошли с боями 12 тысяч километров.

Сначала путь лежал на Сычуань, на соединение с армией Чжан Готао. За эти первые месяцы врагам удалось ликвидировать почти все основные советские районы, погибло большинство членов партии. Но в январе 1935 г. солдаты Великого похода одержали важную победу при Цзуньи в провинции Гуйчжоу.

Здесь по требованию Мао Цзэдуна было созвано расширенное совещание политбюро ЦК КПК, на котором произошло выяснение отношений. Возобладала позиция Мао и его сторонников: главная причина понесенных тяжелых поражений и утрат – в военных и политических просчетах конкретных руководителей партии. Такая трактовка событий пришлась по душе и военным командирам. Мао Цзэдун был введен в секретариат ЦК и фактически возглавил Военный совет. Будущее показало, что это был едва ли не важнейший его успех на пути к абсолютной власти в партии.

Но когда добрались до Сычуани, оказалось, что здесь под командованием Чжан Готао находятся гораздо большие красные силы, чем те, что пришли из Центрального района. Вражеские пули и снаряды, горные кручи, лишения унесли более половины участников похода. Возникли противоречия, и Мао Цзэдун принял неожиданное решение – с преданными ему частями и стоящими на его стороне руководителями партии быстрыми маршами направился на север, в провинцию Шаньси. Это был раскол – основным побудительным мотивом Мао было, скорее всего, опасение, что в сложившихся обстоятельствах ему вряд ли удастся удержаться на ведущем положении. На этом непредусмотренном этапе похода пришлось преодолеть страшную пустыню, погибли еще тысячи героев.

В октябре 1935 г. Чжан Готао и его сторонники сформировали новый состав ЦК КПК. Раскол был преодолен только через год с помощью Коминтерна. В конечном счете верх одержал Мао Цзэдун.

Герой Красной армии (лубок)

«Нью-Йорк таймс» сравнивала Великий поход с исходом евреев из Египта и переходом Ганнибала через Альпы. А в своей вышедшей в 1985 г. книге «Великий поход – небывалая история» американский историк Х. Солсбери назвал эту героическую эпопею «памятником человеческой веры» и высказал мнение, что в ХХ веке мир не знал деяния, имевшего столь же значительные последствия для его дальнейших судеб. Неспроста название «Великий поход» получил первый китайский космический спутник.

В горных районах провинции Шэньси был создан Особый советский район с центром в Яньани (городе, возникшем когда-то как пещерный).

Во время Великого похода контакты с Коминтерном были утрачены, и представители КПК при нем во главе с товарищем Ван Мином вынуждены были действовать без связи со своим партийным руководством. 1 августа 1935 г. во время работы очередного конгресса Коминтерна китайская делегация от имени КПК обратилась с воззванием «Ко всему народу Китая об отпоре Японии и спасении родины». Позднее были приняты аналогичные обращения, направленные ведущим политическим деятелям Китая, в том числе Чан Кайши. Это был призыв ко всем национальным силам прекратить гражданскую войну и объединиться в антиимпериалистической борьбе.

Вскоре Япония предъявила новые агрессивные требования нанкинскому правительству. В ответ в Пекине прошли бурные студенческие демонстрации протеста, в организации которых ведущую роль играли руководители городской организации КПК (Лю Шаоци, Пэн Чжэнь). Чан Кайши, не получая реальной поддержки от западных держав, снова стал искать сближения с СССР. Ради этого он оставил свои планы окончательного уничтожения советских районов и Красной армии. Через китайского военного атташе в Москве были установлены контакты с руководством КПК. Предложения Чан Кайши сводились к признанию руководителями компартии «трех народных принципов» Сунь Ятсена в качестве идеологической основы союза, присоединению Красной армии к гоминьдановской НРА – при этом ее части составляли бы отдельные соединения, преобразованию советов в административные единицы, действующие под руководством нанкинского правительства.

Но руководство КПК с трудом шло на сближение. Узнав об обращениях, с которыми выступила китайская делегация на конгрессе Коминтерна, оно тоже обратилось с призывом объединиться против японской агрессии к различным политическим силам – но Гоминьдан в их число не входил, он ставился на одну доску с империалистами. А в феврале – апреле 1936 г. по инициативе Мао Цзэдуна Красная армия предприняла из Особого района наступление на «национальную армию» милитариста Ян Сишаня в провинции Шаньси, получившее название «Восточного похода». Но Гоминьдан выступил на защиту своего давнего союзника, и Красная армия сама оказалась на грани разгрома. После этого Мао Цзэдун обратился к Нанкину с призывом прекратить гражданскую войну и объединиться для отпора Японии.

Начались переговоры, в августе 1936 г. руководство КПК направило нанкинскому правительству открытое письмо с согласием на воссоздание единого фронта. Однако наметившееся сближение было едва окончательно не сорвано из-за так называемых «сианьских событий».

В провинции Шэньси, центром которой является Сиань, сконцентрировались войска милитаристских группировок, настроенных антияпонски – но в то же время их предводители не питали симпатий и к Чан Кайши. Руководство КПК решило воспользоваться ситуацией, и его представители договорились с генералами о перемирии, а возможно и о совместных действиях против нанкинского правительства.

Как раз в это время в Сиань прибыл Чан Кайши, намеревавшийся устранить разногласия с милитаристами. Но в ночь на 12 декабря он был арестован генералами собственной (гоминьдановской) Северо-западной армии, решившими объединиться с милитаристами и повести борьбу как против японцев, так и против нанкинского правительства. Узнав об этой акции, Мао Цзэдун и другие руководители КПК заявили о полной поддержке выступления. Чан Кайши ждала неминуемая расправа.

Но китайская общественность резко негативно отреагировала на происходящее, а в Гоминьдане раздались призывы к решительному наступлению на Особый район – то есть к возобновлению гражданской войны. На руководство КПК активно воздействовали правительство СССР и Коминтерн. В результате 25 декабря 1936 г. Чан Кайши был освобожден.

Переговоры были возобновлены, в Нанкин прибыла делегация КПК во главе с Чжоу Эньлаем. Чтобы подкрепить ее позиции, СССР предложил Чан Кайши заключить военно-техническое соглашение, предусматривающее поставки современного вооружения. К лету 1937 г. между КПК и Гоминьданом была достигнута предварительная договоренность на ранее выдвинутых Нанкином условиях: признания «трех народных принципов», включения советов в гоминьдановскую систему власти, а соединений Красной армии – в НРА.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.