От Борисфена к Истру

От Борисфена к Истру

Северо-Западное Причерноморье — один из наиболее интересных в историко-географическом плане районов черноморского побережья. При изучении античной географии этого района возникает много интересных вопросов. Большая часть этих проблем подробно рассмотрена мной в книге "Загадки Понта Эвксинского". Поэтому в настоящей главе мы вкратце ознакомимся с этим регионом, в основном следуя только данным периплов, без детальной аргументации и широкого привлечения других данных.

Назвав реку Борисфен, Арриан в кратком перипле сообщает: "Если плыть вверх по Борисфену, лежит эллинский город по имени Ольвия" (§ 31). Видимо, он не располагал подробными сведениями о городе.

Надо полагать, именно поэтому в полном перипле Арриан привлек данные Псевдо-Скимна: "Эта река Борисфен полезнее всех других; она изобилует большими рыбами и производит много хлебных растений и пастбища для скота. Ее течение, как говорят, судоходно на сорок дней плавания, а в верхнем течении она не судоходна и не доступна, ибо плавание невозможно вследствие снегов и льдов.

При слиянии двух рек, Гипаниса и Борисфена, существует город, прежде называвшийся Ольвией, а потом снова названный у эллинов Борисфеном; его основали милетяне во время мидийского владычества; от моря до него 240 стадиев плавания вверх по реке Борисфену (ныне называемой Данаприем; это расстояние составляет 32 мили)" (§ 85–86).

Ольвия — один из крупнейших античных городов Причерноморья — находилась, как известно, на правом берегу Бугского лимана на месте современного с. Парутино. Его многовековая история насыщена важными и крайне интересными военно-политическими событиями, связанными в основном со скифскими, сарматскими и гето-фракийскими племенами.

Упомянув Ольвию, Арриан в кратком перипле возвращается к описанию морского побережья и отмечает: "От Борисфена 60 стадиев до небольшого необитаемого и безымянного острова" (§ 31). Эти сведения он повторяет и в полной редакции (§ 87). Устьем Борисфена античные географы считали устье современного Днепро-Бугского лимана. Примерно на таком расстоянии (около 10 км) от устья к западу находится остров Березань, на котором было расположено наиболее раннее в Северном Причерноморье древнегреческое поселение. Ранее исследователи без каких-либо сомнений считали, что именно этот остров упомянут в периплах. Но затем выяснилось, что в античное время, когда уровень моря был ниже современного, Березань была не островом, а полуостровом. В античное время, как уже говорилось, уровень Черного моря был ниже современного не менее чем на 5 м. И Березанский полуостров выдавался далеко в море в виде длинного мыса, который оканчивался скалистым останцом. С повышением уровня моря средняя часть мыса была разрушена и затоплена. Каменистый останец оторвался от материка и превратился в остров. Под водой оказались также гавань и прибрежная часть поселения.

Изучение топографии и подводные разведки показывают, что гавань находилась в северо-восточной части современного острова.

Можно предполагать, что в период расцвета Березанское поселение, как и другие античные центры, имел оборонительные сооружения. Видимо, в северо-западной части поселения была воздвигнута оборонительная стена, которая замыкала оконечность мыса. Позднее это сооружение было разрушено морем и оказалось под водой в виде развала камней. Для поисков затопленных объектов Березанского поселения требуются целенаправленные подводные исследования. В последние годы такие работы здесь начаты В. В. Назаровым. Будем надеяться, что они скоро принесут конкретные результаты.

Возникает вопрос, о каком же острове тогда говорит Арриан. Имеющиеся данные показывают, что недалеко от Березанского полуострова в древности существовал небольшой скалистый островок, остатки которого были видны еще несколько десятилетий назад. Таким образом, за прошедшие столетия море полностью разрушило упоминаемый в перипле островок, а соседний полуостров превратило в остров.

Следующая строка краткого перипла гласит: "А отсюда восемьдесят стадиев до Одесса; в Одессе стоянка для кораблей" (§ 31). А в полном перипле Арриан повторяет это указание, но не сообщает о гавани. Указанное расстояние, равное примерно 13 км, приводит нас к левому берегу устья Тилигульского лимана. Но на коренном берегу здесь нет никаких следов городища, которое можно было бы отождествить с Одессом. Поэтому вопрос о локализации города долгое время вызывал оживленные споры и дискуссии. Для читателей здесь необходимо сделать следующее пояснение. На Понте Эвксинском существовало два античных города, носивших название Одесс. Об одном из них сейчас и идет речь. Второй Одесс находился на месте современного болгарского города Варна. Палеогеографическая реконструкция показала, что в античное время берег моря проходил здесь примерно в 500 м южнее, т. е. мористее. За прошедшие века абразия разрушила эту полосу берега. Возникло предположение, что вместе с ней под водой оказались и развалины города Одесса. Приведенные автором настоящей книги в 1981 г. подводные исследования позволили выявить следы существовавшего здесь античного поселения, которое полностью уничтожено морем. Можно предполагать, что эти находки относятся к древнему Одессу. Для окончательного решения этого вопроса необходимы дальнейшие исследования.

Далее Арриан в кратком перипле сообщает: "За Одессом находится гавань иетриан, до нее 250 стадиев" (§ 31). А в полном перипле он упоминает между ними еще один пункт — Скопелы: "От Одесса до местечка Скопелов 160 стадиев, 214 1/з мили; от Скопелов до гавани иетриан 90 стадиев, 12 миль" (§ 87). Общее расстояние здесь также равно 250 стадиям. Это свидетельствует о том, что в обоих случаях использован общий источник. В первом случае Арриан сократил его и не счел нужным упоминать Скопелы.

Несколько слов об этих пунктах. Скопелы находились у левого берега устья Дофиновского лимана на месте одноименного села. Этот пункт не исследован, и его конкретная история нам практически неизвестна.

Гавань истриан отождествляется с поселением, которое существовало в IV–III вв. до н. э. на месте современной Одессы (район Лузановки) у восточной оконечности Одесской бухты. Судя по названию, эта гавань принадлежала местному племени истриан. Но некоторые исследователи связывают ее название с городом Истрия.

После гавани истриан в периплах указана гавань исиаков. Но расстояние между ними дано разное: в кратком перипле — 50 стадиев, а в полном — 90 стадиев. Это расхождение также вызывало много споров и существенно затрудняло локализацию этих пунктов. Но противоречие это кажущееся. Дело в том, что здесь отражены два разных маршрута плавания: 1) напрямик через Одесскую бухту и 2) вдоль берега. Поэтому в первом случае расстояние равно 50 стадиям, а во втором — 90 стадиям. Обвинения в адрес Арриана оказались напрасными.

Гавань исиаков отождествляется с поселением IV–III вв. до н. э. на Приморском бульваре современной Одессы. Как видно из ее названия, гавань принадлежала местному племени исиаков. Это подкрепляет мнение о том, что и предыдущая гавань иетриан была основана местным племенем иетриан, а не жителями Истрии.

Здесь следует подчеркнуть еще один важный источниковедческий вопрос. Обе эти гавани существовали в IV–III вв. до н. э. Следовательно, этим временем датируются и сведения периплов.

После упоминания гавани иетриан Арриан в кратком перипле пишет: "Отсюда до так называемого Голого устья Истра 1200 стадиев; местности, лежащие между ними, пустынны и безыменны" (§ 31). А в полной редакции он описывает этот участок побережья гораздо подробнее.

В следующей строке полного перипла читаем: "От гавани исиаков до местечка Никония 300 стадиев, 40 миль; от местечка Никония до судоходной реки Тиры 30 стадиев, 4 мили" (§ 87).

Город Никоний расположен на левом берегу Днестровского лимана у северной окраины современного с. Роксоланы. Здесь на протяжении многих лет велись археологические исследования, и история города в общих чертах ясна. Обратимся к следующим интересным вопросам. Псевдо-Скилак, Страбон, Птолемей и другие географы называют Никоний городом. А Арриан именует его просто местечком. Это говорит о том, что ко времени его источника Никоний захирел и стал незначительным населенным пунктом. По археологическим данным такое положение дел датируется III в. до н. э. Следовательно, к этому времени и относятся рассматриваемые сведения.

Чрезвычайно интересен и другой вопрос. Арриан сообщает, что "от местечка Никония до судоходной реки Тиры 30 стадиев", т. е. около 5 км. Но развалины города расположены непосредственно на берегу Днестровского лимана, а прибрежная часть разрушена и находится под водой. Как же тогда понимать это указание источника?

Пытаясь ответить на этот вопрос, ученые долгое время вели оживленную дискуссию. Одни исследователи считали, что здесь имеется в виду расстояние от Никония до устья Тиры, причем часть из них подразумевала устье Днестра, а иные — устье Днестровского лимана, который, как известно, образован при впадении реки в море. Другие ученые считали, что текст испорчен: вместо "реки Тира" следует читать "город Тира". Однако эти объяснения неприемлемы. Расстояние от Никония до города Тира и до устья Днестровского лимана (не говоря уже об устье реки) вдвое больше указанного в перипле.

Ключ к разгадке дала палеогеография. Оказалось, что в античное время при более низком уровне моря Днестровского лимана вообще не существовало. На его месте была дельта реки из двух рукавов и обширный дельтовый остров между ними. Именно об этом острове сообщает Плиний: "На этой же реке обширный остров населяют тирагеты" (IV, 82). Никоний находился на коренном берегу левого (восточного) рукава: реки (рис. 8).

Рис. 8. Нижнее Поднестровье а — в древнегреческий период; б — в эллинистический и римский периоды; в — в средние века; г — в настоящее время

В этой связи обратило на себя внимание то обстоятельство, что в полном перипле говорится о судоходной реке Тире. Что хотел Арриан этим сказать? И здесь помогла палеогеография. Комплексное изучение всех имеющихся данных привело к выводу, что левый рукав Тираса, на котором находился Никоний ко времени источника, т. е. к III в. до н. э., обмелел и стал несудоходным. Поэтому Арриан и сообщает, что "от местечка Никония до судоходной реки Тиры 30 стадиев", т. е. он определяет расстояние от Никония до правого рукава, судоходного.

Потеря судоходности тяжело сказалась на экономике Никония. Торговые связи его резко сократились, что ускорило его кризис и захирение. Это, разумеется, лишь одна из основных причин, которая ни в коей мере не снимает значение других факторов в исторической судьбе города.

Еще один очень интересный и важный вопрос связан с устьем Тираса, точнее с перемещением основного устья реки. Как показало комплексное изучение имеющихся источников, река впадала в море несколькими устьями. В ранний период основное устье находилось у современного с. Приморское. Видимо, в конце IV — начале III в. до н. э. оно переместилось примерно на 20 км к востоку, в район современного с. Затока. Это перемещение основного устья стало причиной того, что в географических описаниях античных авторов возникли многие противоречия, неясности и расхождения в расстояниях. Но выявленные противоречия — кажущиеся. Они объясняются не ошибками древних географов, а происшедшими палео-географическими изменениями.

Затем в результате повышения уровня моря низовья реки подтапливались все выше и выше. Постепенно дельтовый остров скрылся под водой и на его месте заплескались волны Днестровского лимана. Такие столь значительные изменения в географическом облике Нижнего Поднестровья чрезвычайно затруднили правильное понимание сведений древних авторов об этом районе и локализацию существовавших здесь античных городов и поселений.

Вернемся, однако, к периплу. Видимо, не располагая достаточно подробными сведениями о Днестре, Арриан вновь обратился к данным Псевдо-Скимна: "Эта река Тира, будучи глубока и представляя хорошие пастбища для скота, доставляет торговцам много рыбы на продажу и безопасна для плавания грузовых судов. На ней лежит соименный ей город Тира, колония милетян" (§ 88).

Город Тира находился, как известно, на месте современного Белгород-Днестровского, там, где позднее была построена средневековая крепость. Он был наиболее крупным античным центром рассматриваемого региона и во многом определял его социально-экономическую и военно-политическую жизнь.

В следующем параграфе Арриан приводит некоторые итоговые цифры: "Всего от реки Борисфена до реки Тиры 810 стадиев, 108 миль, а от Херсона до реки Тиры 4110 стадиев, 548 миль; а географ Артемидор от города Херсона до реки Тиры вместе с объездом Каркинитского залива ставит 4420 стадиев, или 589 1 /3 мили" (§ 89).

Следует отметить, что приведенное расстояние от Борисфена до Тиры намного завышено по сравнению с действительным. Эта цифра получена путем простого сложения промежуточных расстояний по пройденному маршруту: устье Борисфена — безымянный остров — Одесс — Скопелы — гавань истриан — гавань исиаков — Никоний — судоходная река Тира. Но ведь Никоний находился уже дальше устья, выше по реке. И 30 стадиев от Никония до "судоходной реки Тиры" также не следует включать сюда. Следовательно, для того чтобы определить расстояние от устья Борисфена до устья Тиры по данным полного перипла, из указанных 810 стадиев следует вычесть отрезок пути от устья левого рукава до Никония (около 60 стадиев) и от Никония до "судоходной реки Тиры", т. е. до правого рукава (30 стадиев). Отсюда получим, что расстояние от устья Борисфена до устья Тиры равно 720 стадиям.

Рассмотрим теперь вопрос о расстоянии от Херсонеса до реки Тиры. Прямой путь (мимо устья Каркинитского залива) равен, по данным полного перипла, 4110 стадиям. Артемидор с объездом Каркинитского залива указывает 4420 стадиев. Близкую цифру, 4400 стадиев, приводит, как уже говорилось, Страбон (VII, 4, 2).

Сопоставление некоторых цифр краткого и полного периплов дает любопытные результаты. Как уже говорилось при описании этого побережья использованы два различных источника. В одном из них описан прямой маршрут, в другом — с заходом в Каркинитский залив. Кроме того, они расходятся в определении расстояния от Ахиллова бега до устья Борисфена и от гавани истриан до гавани исиаков. Попытаемся вычислить общее расстояние от Херсонеса до Тиры по данным краткого перипла Арриана. В его описании отсутствует, как уже говорилось, длина Ахиллова бега — 1200 стадиев. И кроме того, нет сведений о расстоянии от гавани исиаков до "судоходной реки Тиры". Но эта часть описания, известная нам из полного перипла, была сокращена Аррианом. Поэтому за основу расчетов можно взять приведенную в полном перипле итоговую цифру — 4110 стадиев.

Итак, по одному из источников прямой путь от Херсонеса до Тиры равен 4110 стадиев. С объездом Каркинитского залива он будет на 380 стадиев длиннее. Получим 4490 стадиев. Это уже путь другого мореплавателя. По его же данным, от Ахиллова бега до устья Борисфена не 200 стадиев, а 150, а от гавани истриан до гавани исиаков не 90, а 50 стадиев. Следовательно, из общей цифры необходимо вычесть 50 стадиев и еще 40 стадиев. В результате получим 4400 стадиев. Именно такую цифру приводит и Страбон. Следовательно, и Арриан и Страбон пользовались одним и тем же источником. А в полном перипле этот источник скомбинирован с другими данными. В результате указан не каботажный, а прямой путь через Каркинитский залив и, наоборот, каботажный путь от гавани истриан до гавани исиаков. Эти наблюдения имеют принципиальное значение для более полного понимания структуры перипла Арриана.

Далее в полном перипле читаем: "От реки Тиры до Неоптолемовых 120 стадиев, 16 миль" (§ 89). Этот пункт указывает также Страбон. Он называет его башней Неоптолема и помещает "при устье Тиры" (VII, 3, 16). Как мы видим, античные географы дают разную локализацию. Страбон отмечает башню Неоптолема непосредственно при устье реки, а Арриан — в 120 стадиях (19 км) западнее.

Казалось бы, налицо явное противоречие источников. Это расхождение на протяжении многих десятков лет вызывало оживленные споры и дискуссии и создавало огромные трудности при поисках башни Неоптолема. Но отмеченное противоречие — кажущееся. Разгадать его помогла опять-таки палеогеография. Причина оказалась не в ошибке одного из античных географов, как обычно считали исследователи, а в перемещении основного устья Тиры. Дело в том, что сведения Страбона относятся к более раннему периоду, когда основное устье находилось в районе с. Приморское. И он соответственно указал башню Неоптолема "при устье Тиры". А источник Арриана описывает более позднюю ситуацию, когда основное устье реки переместилось примерно на — 20 км к востоку, и поэтому рассматриваемый пункт оказался в 120 стадиях западнее устья. В действительности же оба географа помещают башню Неоптолема в одном и том же месте — в районе с. Приморское.

Башня Неоптолема находилась на высоком обрывистом мысу у входа в основное устье Тираса. Она служила маяком, указывающим вход в довольно сложный фарватер реки, и была названа в честь Неоптолема сына Ахилла. Этот маяк имел огромное значение для мореплавания в этом районе Понта и, конечно, был хорошо известен морякам.

Отыскать развалины этого пункта, к сожалению, не удалось. Дело в том, что море в этом районе интенсивно наступает на сушу. И за прошедшие столетия берег отступил здесь не менее чем на 500 м. И развалины античного маяка, видимо, давно уже обрушились в море. Проведенные мной подводные исследования подтверждают это предположение. На глубине нескольких метров здесь были найдены обломки амфор и другой посуды, мелкие камни. Будем надеяться, что дальнейшие поиски дадут новые результаты.

Продолжая свое описание побережья, Арриан сообщает далее: "От Неоптолемовых до Кремнисков 120 стадиев, 16 миль; географ же Артемидор говорит, что от реки Тиры до Кремнисков 480 стадиев, 64 мили" (§ 89). Как мы видим, автор перипла приводит также иное расстояние, взятое у Артемидора, но предпочитает сведения своего источника. Всесторонний анализ имеющихся по этому району данных показал, что сведения Артемидора действительно неточны. Такая существенная ошибка объясняется, видимо, компиляцией двух разновременных источников, в которых указывалось расстояние от города Тиры до раннего устья реки (240 стадиев) и от позднего устья до города Кремниски (240 стадиев) [49].

Итак, город Кремниски находился в 120 стадиях (19 км) западнее башни Неоптолема. Это расстояние приводит к левому берегу оз. Бурнас в район с. Лебедевка. Но на коренном берегу здесь нет никаких остатков античного поселения, которое можно было бы отождествить с этим пунктом. И его локализация также долгое время была предметом оживленных споров и дискуссий.

Палеогеографическая реконструкция показала, что в античное время берег здесь проходил также в нескольких сот метрах южнее, т. е. мористее. За прошедшие столетия море уничтожило эту довольно широкую полосу степного плато. Полученная реконструкция натолкнула на мысль, что Кремниски давно разрушены. Проведенные подводные исследования подтверждают это предположение. Напротив Бурнасского мыса па дне моря на глубине 3–5 м выявлены следы разрушенного морем античного поселения. Аквалангистами найдены обломки амфор, лепной посуды, фрагмент мраморной плиты. Эти находки, надо полагать, связаны с городом Кремниски.

Следующие строки полного перипла гласят: "От Кремнисков до Антифиловых 330 стадиев, 44 мили. От Антифиловых до так называемого Голого устья реки Истра 300 стадиев, 40 миль. Здесь живут фракийцы и бастарны-пришельцы" (§ 89).

Судя по приведенным расстояниям, Антифиловы находились на берегу оз. Сасык, ближе к его верховьям. Но точное местоположение этого пункта неизвестно, и остатки его пока не найдены.

Сравним теперь рассмотренные сведения о Северо-Западном Причерноморье. В кратком перипле Арриан, как уже говорилось, после гавани исиаков указывает в 1200 стадиях Голое устье Истра и называет эти местности пустынными и безымянными. Такая характеристика, разумеется, не соответствует действительности: во времена Арриана здесь существовали Тира, Никоний, а также несколько небольших поселений. Это добавление сделано, видимо, в более позднее время, после Арриана.

Сообщение Арриана подразумевает прямой путь от гавани исиаков к Голому устью Истра. Но тут-то и выявляется интересное и чрезвычайно важное обстоятельство. Маршрут полного перипла от гавани исиаков до Голого устья Истра, не прямой, а с заходом в Никоний и Антифиловы (300 + 30+120 + 120 + 330 + 300), составляет именно те самые 1200 стадиев. Следовательно, Арриан в кратком перипле значительно сократил свой источник и просто сообщил общее расстояние. А в полном перипле этот источник приведен весь или только с незначительными сокращениями. Здесь мы видим классический пример сокращения Аррианом своего, как лишний раз можно убедиться, довольно подробного источника.

Все эти многочисленные сокращения Арриана, следы которых четко фиксируются в параллельных, более подробных описаниях полного перипла, заставляют другими глазами посмотреть на эти периплы и наталкивают на интересные источниковедческие вопросы.