Всероссийская Вахта Памяти 1991 года 24-31 августа

Всероссийская Вахта Памяти 1991 года

24-31 августа

Группа из 17 человек, состоящая из членов поискового клуба «Танаис», сотрудников Воронежского областного краеведческого музея и членов клуба антикварных автомобилей «Борислав и К^о» выехала на автомобиле «Урал» в Новгородскую область для принятия участия во Всероссийской вахте памяти.

Прибыв в д. Малое Замошье, группа оставила автомашину и вместе с поисковым отрядом из Свердловска, пройдя 7 км. установила лагерь на штабной поляне 2-й ударной армии. Сводный отряд разделился на три группы: первая группа под руководством Н. Душутина занималась раскопками двигателя от ЮМО-211, который до того неудачно пытались вынуть два отряда. Вторая группа под руководством Ю. Иванова занималась разбором старых автомобилей— «полуторок» ГАЗ-АА. Третья группа под руководством Р. Полякова занималась поиском и эксгумацией останков советских солдат.

Рассказывает Р. Поляков: «На следующий день после постановки лагеря мы обнаружили ранее неизвестное место расположения госпиталя в лесу между М. Замошьем и штабной поляной. Сначала нашли кузов от «Эмки», остатки носилок и большое количество медикаментов. Группа разошлась в разные стороны и начала обследование расположения госпиталя. Первые останки нашли свердловчане — в воронке под небольшим слоем грунта были найдены четыре советских бойца, которые лежали на лапнике. Через полчаса повезло воронежцам — в яме глубиной 40-50 см нашлись еще двенадцать красноармейцев. Медальонов при них, к сожалению, не было. Кроме остатков обмундирования и обуви, единственной находкой был компас, обернутый в платок.

На третий день утром на ГДТ к нам приехал московский корреспондент с целью получения фотоматериалов с места раскопок для написания репортажа. Мы выдвинулись туда на этом же транспорте. Госпиталь находился в 300 метрах от просеки, по которой передвигался транспорт. Мы вышли и пошли к госпиталю. Несмотря на то что дорога была уже известна, у меня было какое-то странное предчувствие, что впереди ждут неприятности. Удачно дойдя до места вчерашних раскопок, где корреспондент сделал фотографии и записал репортаж, решили пойти обратно к ГДТ, на просеку. Через 10 минут мы поняли, что вернулись опять на госпитальную поляну. Когда мы сделали три круга, водитель и один из поисковиков решили просто оставаться на месте и ждать нас. Так и получилось — мы неизменно возвращались к ним, к госпиталю. По глазам корреспондента было видно, что он был сильно напуган. Я ранее был наслышан о явлениях, которые происходят в здешних местах, н принял решение действовать следующим образом — расставил людей цепью, чтобы между ними была прямая видимость, и дал ориентир — швейную машинку времен войны, стоящую на пеньке. При этом сам остался на месте госпиталя. Все прошло удачно — мы вернулись к транспорту. Те, кто нас ждал, сказали, что специально нажимали на педаль газа, стоял сильный рев от двигателя, но однако мы его не слышали.

Но это были еще не все «приключения» этого дня. Ю. Иванов, в поиске запчастей от автомашин обнаружил в лесу рюкзаки, пулемет МГ-34 и карабин с сохранившимся деревянным прикладом. Он не придумал ничего умнее, чем взять оружие и притащить его в лагерь. Ближе к вечеру в лагерь пришли трое чужих, на плече у одного было охотничье ружье. Это были хозяева «трофеев» Иванова — мародеры. Обошлось все мирно, мы выпили по стопочке, вернули им утраченное. Они дали нам информацию о том, что в 400 метрах от нашего лагеря в воронке лежит немецкий мотоцикл.

На четвертый день работы все выдвинулись к группе Душутина, которая занималась раскопками двигателя от самолета. Общими усилиями было выкопана аппарель, мы зацепили двигатель тросом от ГДТ и с третьей попытки выдернули его. Под двигателем нас ожидал «сюрприз».

Из отчета Н. Душутина Воронежскому краеведческому музею: «Извлекая из грунта мотор «ЮМО-211», под ним обнаружили обломки советского автомобиля — «полуторки» ГАЗ-АА, два вещевых мешка, в которых находились: нижнее белье, полотенца, варежки, книга М. Горького «Мать», конверты, бумажные деньги и личные документы на имя Гусар В.Л., фотографии и обломки велосипеда, разрубленные винтом самолета. Скорее всего, самолет упал на идущую по дороге колонну советских автомашин.

Судя по документам, они принадлежали двум разным людям. Гусар В.Л. был шофером, а вот красноармейская книжка и справка об окончании курсов политработников и Положение о Военных комиссарах рабоче-крестьянской Красной Армии принадлежало пассажиру машины. Справка сохранилась фрагментарно, фамилия не просматривалась. Известно, что курсы политработников были организованы в «котле» для пополнения рядов младшего офицерского состава, практически полностью выбитого. С этих курсов и возвращался неизвестный боец.

После реставрации удалось прочитать только документы Гусара В.Л.

Паспорт серия 1-ГЖН № 642185 на русском и украинском языках.

Действителен на 1 год.

1. Фамилия, имя, отчество: Гусар Василий Леонтьевич

2. Год рождения 1924 г. Халтуринский р.п. Карповского района Полтавской обл.

3. Национальность украинец

4. Социальное положение рабочий Дата выдачи: 21ЯП-40 г. Собственноручная подпись Прописан: Карповский район 21/III-41 г.

Удостоверение Ф № 053708

Шофер третьего класса

(Все записи размыты)

Размытое фото 2,5 х 3 см

И другие документы — справка об обучении в шестом классе в 1939—40 гг., о работе в совхозе им. Халтурина в 1941 г. и форма № 111-20 — талон на управление автомобилем в течение 6 суток с момента отобрания водительского удостоверения. Удостоверение шофера № 053708. выданное в г. Полтава.

Пассажиру машины принадлежали, по-видимому, следующие документы:

Красноармейская книжка

Все графы сохранились, но записи смыты. Просматривается печать с гербом УССР (предположительно)

Выцветшее фото 2,5 х 3 см

Записка карандашом

Харьковская область, Красноградовский район

Кирыливский с/р Колгасп 14....

Л.H /К/ Мытрофа/нен/ко».

Вспоминает Р. Поляков: «По 6 мая включительно мы занимались разборкой двигателя для дальнейшей погрузки его и вывоза до машины «Урал».

29 августа лагерь был свернул, и мы ожидали прибытия ГДТ. Чтобы впустую не терять время, я взял шомпол, лопату и отошел от лагеря на 100-150 метров. С левой стороны от просеки я обнаружил разграбленное кладбище. Мне стало интересно, кому принадлежало это кладбище, и я стал обследовать отвалы. Сначала попадались подковы от немецких сапог и немецкие пуговицы. Затем я нашел большое количество пуговиц с тремя разными гербами. По возвращении в Воронеж, проконсультировавшись у специалиста, было определено, кому они принадлежали. Оказалось, что это были эстонцы, литовцы и белоруссы.

Приехал ГДТ. мы загрузили снаряжение и находки и добрались до Малого Замошья. Здесь мы пересели на «Урал» и приехали в центральный лагерь, находившийся в д. Мостки. До захоронения, которое произошло 31 августа. 30 числа у нас был целый свободный день.

Я  решил сводить весь отряд в укрепрайон, в котором я был в 1990 году. Мы снова обследовали это место, но, кроме аналогичных прошлым (гильзы, фарфоровые шарики от гранат и т. п.), находок на укрепрайоне мы не нашли.

31 августа в торжественной обстановке в д. Мясной Бор было проведено перезахоронение порядка 500 останков советских воинов, погибших в горловине Волховского котла. В этот же день мы уехали домой».

В связи со сложившейся в 90-х годах обстановкой в стране финансирование поисковой деятельности упало до минимума. Единственное, на что хватало средств. — поиск и перезахоронение останков советских воинов в своей собственной области, да и то в основном на голом энтузиазме. Ехать куда-либо было просто невозможно. Завод, выделяющий машину, развалился, спонсоры обанкротились, а своих денег не хватало.

В течение двадцати лет мы не смогли участвовать в поиске своих погибших земляков. Но Долина смерти все еще ждет нас.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.