Одна партия – две линии

Одна партия – две линии

В начале тридцатых годов, когда Хрущев появился в – Промакадемии, шла ожесточенная борьба с правым уклоном, а фактически – борьба за власть. Она была начата еще при жизни Ленина. Троцкий под демагогическими лозунгами о демократических реформах, ратуя за свободу группировок и фракций в партии, пытался расшатать партийную дисциплину и захватить командные высоты в государстве. По его мнению, коммунисты, совершившие Великую Октябрьскую революцию, должны сойти с политической сцены, а на их место должны прийти новые молодые герои, которые не желают мириться с социально-экономической политикой НЭПа и растущим влиянием партийно-государственного аппарата. Они по его мнению найдут общий язык с капиталистическим окружением и добьются больших успехов в строительстве социализма. Естественно, лидером этих героев Троцкий считал себя. Это была обыкновенная попытка подменить ленинизм троцкизмом. Однако здесь Троцкий встретил мощное сопротивление со стороны Сталина, разгадавшего истинные намерения Льва Давыдовича. Но это Троцкого не смутило. Он кое-как еще мог считаться с мнением Ленина, а после его смерти считал, что в ближайшем окружении ему нет равных. Сталина и его соратников он вообще не принимал в расчет. И просчитался. В 1928 году его вместе с женой Натальей Седовой отправили в казахстанскую ссылку, а в 1929 году выслали из страны на основании статьи 58/10 УК РСФСР, позволяющей без суда выдворять за пределы СССР лиц, причастных к антисоветской деятельности.

Это жесткое решение вызвало, что называется, вселенский переполох среди единомышленников и соратников Троцкого. Они в срочном порядке стали открещиваться от своего вождя и заявлять о лояльности к советской власти и проводимым реформам.

Есть основание предполагать, что Никита испугался больше других. Он очень боялся, что ему напомнят его троцкистское прошлое (этот страх у него остался до конца сталинской эпохи) и поэтому первым, не ожидая указаний сверху, стал призывать к расправе над своими бывшими единомышленниками, этими, как он их теперь называл, отщепенцами и врагами народа. Со стороны он казался борцом за правое дело, и никто не знал и не догадывался, что все, что он делал, делалось не по убеждению, не от души, а с испуга. Хрущев показушно демонстрировал свою приверженность линии партии и, чтобы ему не напоминали былой приверженности к Троцкому, восхвалял Сталина.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.