7.6. ИРАН ПРИ САСАНИДАХ

7.6. ИРАН ПРИ САСАНИДАХ

Одержав победу над парфянами, Арташир I основал новую династию Сасанидов. Война, сопутствовавшая смене династии, привела к отстранению от власти многих местных «царей». «Когда воцарились персы на востоке… они победили всех царей областей востока и поставили на их места правителей, которые были им подчинены», – говорит сирийская хроника[1002]. Кризис Римской империи помог персам остановить постоянные нашествия с запада, Шапур I (242-272 гг.) нанес римлянам несколько поражений. Ударной силой сасанидской армии в этих войнах была тяжелая кавалерия катафрактов, унаследованная персами от парфян. Значение тяжелой кавалерии в это время увеличилось в связи с техническими инновациями: копье стали крепить ремнями к крупу коня, так что всадник лишь направлял его во время атаки. Роль легкой кавалерии несколько уменьшилась, и ее набирали теперь не из персов, а преимущественно из саков, аланов и других кочевых народов[1003].

При Арташире началось восстановление хозяйства Месопотамии, персидские цари строили на опустевших землях новые города, пригоняли из походов многие десятки тысяч пленных и расселяли их в осваиваемых районах. Р. М. Адамс особо отмечает огромные масштабы ирригационных работ в Юго-Западном Иране, строительство больших плотин на реках Керхе, Карун, Диз – по сведениям арабских источников, в этих работах принимали участие 70 тыс. пленных римлян. Массовые угоны пленных продолжались при Шапуре II (309–379 гг) – это свидетельствует о том, что в это время в Иране имелись свободные земли. Но затем эта практика была прекращена, прекратилось и строительство новых городов[1004]. Некоторые специалисты прямо связывают эти перемены с появившимся аграрным перенаселением[1005].

Смена династии не изменила традиционных структур феодальной монархии: «семь знатных родов» сохранили свою силу, и совет знати по-прежнему выбирал (и иногда свергал) царей. «Знатные» и «великие» по-прежнему владели огромными дастакартами с тысячами рабов; высшие государственные должности, как и раньше, наследовались в знатных родах. «Великие» («вазурги») имели собственные дружины из вассалов-рыцарей, которые владели поместьями с крестьянами – этих рыцарей называли также «дехканами», «деревенскими господами», или «азатами», «свободными». Азаты были потомками завоевателей, парфян и персов, они не платили налогов и выступали в качестве военного сословия «артештаран». Крестьяне («ваштриошан») платили поземельную и подушную подати, поземельная подать («хараг») составляла от 1/6 до 1/3 урожая[1006].

Власть персидских царей была не многим сильнее власти Аршакидов, после смерти Шапура I снова начались смуты и римляне вторглись в Месопотамию, достигнув Ктесифона. После смерти Шапура II междоусобицы вспыхнули вновь, в течение 20 лет три царя погибли в результате заговоров «великих»[1007]. Йездигирд I (399-421 гг.) вступил в борьбу со знатью и был убит вместе со своим старшим сыном. При Бахраме V (421-438 гг.) и Йездигирде II (438–457 гг) в действительности правили «великие» во главе с «вазургом-фраматаром» («великим правителем») Михр-Нарсе. В это время практиковались щедрые раздачи царских земель вазургам и азатам, причем отданные во владение земли освобождались от налогов. Могущество знати росло, а фонд царских земель постепенно сокращался[1008]. Об экономическом положении в этот период имеются лишь скудные данные, но немногие имеющиеся свидетельства говорят о том, что оно было очень тяжелым. В правление Бахрама V недоимки по налогам составляли 70 млн драхм – огромную по тому времени сумму; сохранившиеся предания говорят о разорении и бегстве крестьян, о заброшенных деревнях. Крестьянские общины распадались, крестьянские земли продавались как частная собственность, и обезземеливание приняло большие масштабы[1009].

В это время Иран подвергся новому тяжелому испытанию, нашествию гуннов-эфталитов. Эфталиты (которые были конными лучниками) нанесли персидской армии ряд тяжелых поражений, вынудив царя Пероза согласиться на уплату регулярной дани. В конце царствования Пероза (459–484 гг) начался страшный голод, продолжавшийся семь лет. Пероз и его преемник Валарш (484-488 гг.) открыли правительственные амбары и заставляли «великих» делиться с голодающими своими запасами. Это вызвало недовольство знати – Валарш был свергнут и ослеплен[1010]. Страна была охвачена голодными бунтами; народные массы возглавлял жрец Маздак, говоривший, что «бог дал людям их имущество, чтобы они разделяли его поровну». Шахиншах Кавад (488-531 гг) прислушался к проповеди Маздака и сделал его своим советником. Толпы народа громили дастакарты знати и «отнимали жилища, женщин, имущество»[1011]. Знать ожесточенно сопротивлялась, в 496 г. Кавад был свергнут с престола, но вскоре ему удалось вернуться к власти с помощью кочевников-эфталитов. После этого, по словам хроники, «Кавад исполнил свое желание и казнил знатных»[1012]. Многие знатные роды были истреблены почти целиком, могуществу знати был нанесен решительный удар[1013].

Борьба маздакитов со знатью происходила в обстановке нового страшного голода, охватившего Двуречье и Западный Иран[1014]. О голоде в Северной Месопотамии подробно рассказывает сирийская хроника Иешу Стилита[1015]. Бедствия начались в 499 г. и продолжались шесть лет; цена зерна была в шесть раз выше обычной, вскоре началась чума, опустошившая города и деревни. «Опустели селения многие и деревушки остались без людей», – пишет хронист, сравнивая происходящее с концом света[1016].

«Конец света», о котором писал Иешу Стилит, означал демографическую катастрофу. О масштабах катастрофы говорит то обстоятельство, что к 510 г. заработная плата поденщиков возросла в четыре раза: по-видимому, численность населения резко уменьшилась, и наниматели не могли найти рабочих[1017].

В политическом плане экосоциальный кризис завершился установлением этатистской монархии. Шахиншах Кавад расправился со знатью с помощью маздакитов, а затем подавил народное движение и казнил Маздака. Сын Кавада Хосров I Ануширван (531–579 гг) провел реформы, завершившие создание могущественной империи Сасанидов. Это было сословное государство, где каждому сословию было отведено свое место. Военное сословие «артештаран» было сковано железной дисциплиной – рыцари-«азаты» регулярно вызывались на смотр, и, подавая пример, царь становился в первую шеренгу воинов, показывал свое снаряжение проводившему проверку полководцу. Специальные чиновники проверяли воинов по списку и выдавали жалование, помимо жалования воины получали право на сбор налогов с выделенных им селений (позднее такие пожалования назывались иктами). Знать больше не наследовала высшие должности, всех чиновников назначал царь; писцы-«дипиран» составляли особое сословие, новую бюрократию, приводившую в исполнение волю монарха. Вместе с тем «благородные» воины занимали почетное положение в государстве. Хосров собрал уцелевших членов знатных родов – это были в основном дети – и оказывал им поддержку; женил юношей, выдавал замуж девушек. Благородные «артештаран» не платили налогов, носили особую одежду, им было запрещено жениться на девушках из простонародья, а простым людям запрещалось покупать земли «благородных». Простонародье не допускалось к важным чиновничьим должностям, и крестьянин мог стать азатом только по особому повелению царя[1018].

Простонародье, крестьяне, ремесленники, купцы, составляли податное сословие, «ваштриошан». Хосров I осуществил податную реформу по византийскому образцу, провел земельный кадастр и установил налоги в соответствии с количеством и качеством земли. Поземельный налог назывался хараг и составлял 1 дирхем в год с 1 гариба (0,16 га) хорошей пашни, подушный налог (гезит) для большинства населения составлял 4 дирхема в год. В целом это были низкие налоговые ставки: при арабах крестьяне платили в два или даже в четыре раза больше[1019].

Простым людям была гарантирована защита от произвола воинов и знати. Хосров Ануширван вошел в историческую традицию как идеальный правитель, лозунгом которого была справедливость. Автор знаменитой «Книги правления» великий везир Низам ал-мульк приводит Хосрова в пример всем государям мусульманского мира: «Я буду охранять от волков овец и ягнят, – сказал Ануширван. – Я укорочу загребистые руки и сотру с лица земли зачинщиков разрухи, я благоустрою мир правдой, справедливостью и спокойствием, ибо призван для этой задачи»[1020]. Сын Хосрова Хормизд IV (579–590 гг) назначил специальных писцов, которые принимали жалобы крестьян. «Не было у царя Хормизда… других забот и желаний, кроме улучшения положения слабых и справедливого отношения к ним со стороны сильных, – писал хронист Динавари. – И уравнялись в его царстве сильный и слабый»[1021]. Тем не менее налоги собирались с трудом, и это вынудило шаха уменьшить выдачи воинам на 1/10. Уменьшение содержания и «уравнительная политика» вызвали недовольство знати и воинов – неповиновение шаху и заговоры были обычным делом. Шах отвечал массовыми репрессиями, по данным источников – очевидно, преувеличенным, – в правление Хормизда было казнено 13 тыс. человек[1022]. В конце концов знаменитый полководец Бахрам Чубин возглавил военный мятеж, Хормизд был свергнут и убит. Сын Хормизда, Хосров II (590-628 гг.), разгромил мятежников и восстановил дисциплину в рядах военного сословия, чтобы обеспечить «благородных» воинов добычей, он начал войну с Византией, иранские войска завоевали Сирию и Египет и не раз доходили до Константинополя[1023].

Победы персов были отчасти связаны с военными реформами, проведенными в VI в. После поражений, понесенных от лучников-эфталитов персы вернулись к стрелковой тактике. Персидские катафракты стали панцирными лучниками – такими же, как гунны, но с более совершенными и тяжелыми защитными доспехами. Непривычка к ближнему бою и общее ослабление воинских качеств в ходе «халдуновского» цикла в конечном счете привели к недостаточной стойкости персов в рукопашных схватках[1024]. Об отсутствии мужества и выносливости говорит то обстоятельство, что когда Хосров II был свергнут, ему было предъявлено обвинение, что он слишком долго держал своих воинов вдали от их семей[1025].

Об экономическом развитии Ирана в VI в. имеются лишь немногочисленные сведения. Известно, что Хосров I основал пять городов и в 540 г. вывел из Сирии 300 тыс. пленных, чтобы расселить их на землях Ирана: должно быть, в это время в стране еще были свободные земли[1026]. В конце VI в. положение, по-видимому, меняется; о росте населения говорит рост городов: Ктесифон имел площадь около 1 тыс. акров и насчитывал, вероятно, до 200 тыс. жителей, Мерв был немногим меньше[1027]. Тустер, Ахваз, Рей, Нишапур превратились в значительные центры ремесла и торговли; иранские ремесленники славились своими тканями и изделиями из металлов. При Хосрове II велись масштабные ирригационные работы в низовьях Тигра[1028].

Арабский хронист Табари приводит данные о подсчете доходов царской казны при Хосрове II в 608 г.: только в деньгах казна получила в этот год налогов на 600 млн дирхемов[1029]. По массе серебра это составляет 432 млн франков, что соответствует доходам Франции в середине XVIII в. По имеющимся оценкам, население Ирана тех времен (25-30 млн) также соответствовало населению Франции[1030]. На всеобщем смотре, проведенном при Хормизде IV, присутствовало 70 тыс. рыцарей-азатов[1031]. Эти цифры говорят о мощи империи Сасанидов и высоком – для тех времен – уровне экономического развития.

Мощь империи проявилась в победах Хосрова II, когда иранские рыцари завоевали большую часть Византии и поставили державу цезарей перед угрозой гибели. Однако силы Ирана были перенапряжены, сборщики налогов требовали у крестьян недоимки 20-летней давности и забирали их имущество. Крестьяне бежали из деревень, дамбы никто не ремонтировал. В 627 г. произошла катастрофа: паводок прорвал плотины на Тигре и Евфрате, потоки воды затопили все Южное Двуречье. Погибли тысячи, а может быть, миллионы людей; под водой скрылись древние города и храмы. Шахиншах Хосров лично наблюдал за работами по восстановлению плотин, но воду остановить не удалось, тогда шах приказал казнить главных строителей. Это была одна из самых страшных экологических катастроф в истории человечества: родина цивилизации, Древний Шумер, была стерта с лица земли и с тех пор Южная Месопотамия превратилась в необитаемую страну болот. Как это обычно бывает после катастрофы, среди миллионов голодающих беженцев началась страшная чума, которая распространилась на окружающие области; во многих районах погибла половина населения[1032]. В этой обстановке в Месопотамию из Закавказья внезапно вторглась византийская армия императора Ираклия; основные силы царских войск были на западе, и византийцы овладели резиденцией шаха в Дастакарте. Хосров бежал в Ктесифон, и, как бывало и раньше, обвинил в поражении своих полководцев. Старая вражда между шахом и знатью привела к новому военному мятежу, Хосров был свергнут и убит, началась кровавая смута, за восемь лет в Иране сменилось восемь царей и цариц. В этот самый момент, в 633 г., в Иран вторглись арабы. После нескольких сражений персы встретились с мусульманами в решающей битве при Кадисии 2 декабря 636 г. Четырехдневное сражение закончилось разгромом персидской армии, царство Сасанидов пало, Иран был завоеван арабами.

Арабское завоевание принесло с собой новые разрушения: Ктесифон был сожжен, многие города и села обратились в развалины. О масштабах катастрофы говорит сокращение сбора подати: Йакуби свидетельствует, что после завоевания сбор налогов с Месопотамии упал со 120 до 80 млн дирхемов; по другим данным, он уменьшился с 214 до 120 млн[1033]. Как отмечалось выше, тяжесть поземельного налога при арабах значительно возросла, поэтому полуторное падение общих сборов говорит о сокращении численности населения по крайней мере в два раза.

* * *

Возвращаясь к анализу исторического процесса в контексте трехфакторной теории, необходимо отметить, что воцарение новой династии и прекращение римских нашествий положили начало новому демографическому циклу – первому циклу эпохи Сасанидов. В период восстановления в III в. основываются новые города, строятся каналы, персидские цари пригоняют из походов сотни тысяч пленных и расселяют их на опустошенных землях Двуречья. Однако недостаток сведений не позволяет судить о социально-экономической обстановке IV в.; в частности, не ясно, почему период восстановления продолжался так долго. Возможно, новое Сжатие было отсрочено интенсивным ирригационным строительством и распространением культуры заливного риса. В конце IV в., по-видимому, началось Сжатие: появляются сообщения о разорении и бегстве крестьян. В 480-х гг. разразился экосоциальный кризис: 7-летний голод, народные восстания, эпидемия чумы, гибель больших масс населения, гибель значительного числа крупных собственников и перераспределение собственности, социальные реформы, если не сказать революция.

Кризис привел к установлению этатистской монархии – вновь после столетий господства феодальной знати мы видим могущественную самодержавную монархию, стремящуюся установить справедливые отношения между сословиями (трансформация А_СВ).

В начале VI в. начинается новый демографический цикл – второй цикл эпохи Сасанидов. Для периода восстановления характерны дороговизна рабочей силы, строительство городов и массовые переселения пленных из Сирии и Малой Азии. В конце VI в. началось Сжатие: быстрый рост городов, ремесел, торговли, обострение борьбы за ресурсы между государством и элитой, попытки расширить территорию путем завоеваний и в то же время трудности со сбором налогов как результат обеднения крестьянства. В начале VII в. Сжатие было усилено долгой войной с Византией; перераспределение ресурсов на военные цели привело к структурному кризису: к резкому росту налогов, к бегству крестьян и в конце концов к разрушению дамб, к голоду и эпидемиям. В условиях Сжатия структурный кризис быстро перерос в экосоциальный кризис:мятежи военной элиты резко подорвали обороноспособность государства и сделали его добычей новых завоевателей (трансформация ВС^С).

* * *

Подводя некоторое итоги, необходимо отметить, что в эпоху между походами Александра Македонского и мусульманскими завоеваниями Восток был разделен на два историко-культурных региона, граница между которыми проходила сначала по Сырдарье, а потом по Евфрату. Западнее границы располагались эллинизированные области, где господствовали опиравшиеся на тяжелую пехоту греки и римляне. Восточнее границы располагался обширный регион, в котором главным оружием был большой лук, созданный гуннами. С помощью этого лука кочевникам-парфянам удалось отнять у греков и македонян земли Ирана, и они создали на этих территориях новую ксенократическую монархию. Это было первое государство, созданное завоевавшими земледельческие области кочевниками, поэтому оно находилось под значительным влиянием кочевых традиций; высшее сословие у парфян составляли воины-всадники. Вместе с тем отмечается упадок городских традиций; храмовые общины, так долго составлявшие один из основных элементов общественной структуры Месопотамии, теперь прекратили существование. Резко выраженный сословный строй сохранялся в Иране шесть столетий, и только в конце пятого века произошла социальная революция, уравновесившая положение сословий под властью этатистской монархии.

В отличие от Ирана Китай оставался чисто земледельческой цивилизацией, которая тем не менее смогла перенять оружие кочевников и отбросить их от своих границ. Это удалось сделать благодаря мобилизации сил под руководством этатистской монархии, которая, таким образом, стала альтернативой сословному феодальному обществу наподобие парфянского. Но китайская этатистская монархия была неустойчивой по отношению к процессам Сжатия – она разлагалась и превращалась в частнособственническую монархию. Экосоциальный кризис обновлял монархию, но затем Сжатие снова порождало процесс эрозии.

Необходимо отметить то важное обстоятельство, что началом кризиса II в. н. э. послужила эпидемия чумы, одновременная большой пандемии, охватившей в это время Ближний Восток и Средиземноморье. Известно, что эпидемии поражают прежде всего перенаселенные регионы, где миллионы людей ослаблены недоеданием, а огромные массы бедняков скапливаются в городах (отличающихся своими антисанитарными условиями)[1034] Как отмечалось выше, глобальная эпидемия вызывает структурный кризис, но если у населения есть значительные запасы хлеба, то кризис преодолим. Однако если общество находится в фазе Сжатия, если нет никаких запасов, то большая эпидемия порождает экосоциальный кризис и заканчивается демографической катастрофой. Во II в. н. э. весь регион древних цивилизаций находился в состоянии Сжатия, и пандемия чумы повсюду вызвала экосоциальные кризисы, за исключением Месопотамии, откуда она пришла и где кризис начался раньше. Демографические циклы, оборванные эпидемией, начались в разное время, и Сжатие имело в разных странах разную интенсивность, тем не менее кризис разразился повсюду практически одновременно, грандиозная эпидемия синхронизировала кризисы на обширной территории от Атлантического до Тихого океанов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.