Нападение Германии на СССР 22 июня 1941 года
Нападение Германии на СССР 22 июня 1941 года
Вторая мировая война возникла на почве невежества, античеловечности и политической аморальности той эпохи. Три десятилетия ХХ века вместили в себя Первую мировую войну, крах империй, серию кровавых гражданских войн, голод, «военный коммунизм», жесточайшие репрессии, тоталитаризм в разных странах и разных формах, экономические кризисы, обесценивание жизни, растаптывание личности, попрание вековых норм нравственности. Царил правовой нигилизм и даже правовое безумие.
Крайности ХХ века: взлет технологии и «черная дыра» политической морали.
Позицию германского нацизма цинично озвучил Гитлер: «Не существует никакой морали в международных делах, каждый хватает, что может». Или: «Железным законом должно быть: «Никогда не должно быть позволено, чтобы оружие носил кто-либо иной, кроме немцев».
В памятке солдатам гитлеровского Вермахта утверждалось: «…Ни одна мировая сила не устоит перед германским напором. Мы поставим на колени весь мир. Германец — абсолютный хозяин мира. Ты будешь решать судьбы Англии, России, Америки. Ты — германец, как подобает германцу, уничтожай все живое, сопротивляющееся на твоем пути… Завтра перед тобой на коленях будет стоять весь мир…» («Советская Россия», 22 июня 1989 г.)
Гитлер создавал нацию арийских кровей с нордическим характером, жестоких, высокомерных, которые, по его замыслу, обладали бы качествами «сверхнации» для управления Европой и миром.
За три месяца до нападения Германии на СССР начальник Генерального штаба сухопутных войск Вермахта генерал-полковник Ф. Гальдер записал в дневнике: «30.03.1941 г. 11.00. Большое совещание у фюрера. Почти 2,5-часовая речь: обзор положения после 30.06.1940 года. Наши задачи в России: разбить вооруженные силы, уничтожить государство…»
«Борьба двух идеологий… Огромная опасность коммунизма для будущего. Мы должны исходить из принципа солдатского товарищества. Коммунист никогда не был и никогда не станет нашим товарищем. Речь идет о борьбе на уничтожение. Если мы не будем так смотреть, то, хотя мы и разобьем врага, через 30 лет снова возникнет коммунистическая опасность. Мы ведем борьбу не для того, чтобы законсервировать своего противника.
Будущая политическая карта России: Северная Россия принадлежит Финляндии, протектораты в Прибалтике, Украина, Белоруссия — Германии.
Борьба против России: уничтожение большевистских комиссаров и коммунистической интеллигенции. Новые государства должны быть социалистическими, но без собственной интеллигенции. Не следует допускать, чтобы образовалась новая интеллигенция. Здесь достаточно будет лишь примитивной социалистической интеллигенции…
Война будет резко отличаться от войны на Западе. На Востоке жестокость является благом на будущее. Командиры должны пойти на жертвы и преодолеть свои колебания…»
Из речи Геббельса перед руководителями НСДАП в Вене 6 октября 1940 года:
«…У меня такое впечатление, что в данный момент происходит передел мира, причем не так, как это делалось до сих пор… Нам необходимо жизненное пространство… Когда эта война закончится, мы станем хозяевами Европы… Тогда у нас будет сырье и ресурсы, и тогда нашей собственностью станет крупная колониальная империя… Заключительный акт разыгрывается сейчас. Эта драма закончится немецкой победой…»
Бывший шеф гитлеровской внешней разведки СД Вальтер Шелленберг в книге «Лабиринт» изложил позицию Гитлера относительно войны с Россией: «…По мнению Гитлера, по крайней мере, на полтора года исключены какие-либо попытки военного вторжения со стороны западных союзников, учитывая то, что немцы полностью господствовали на материке. Поэтому можно сейчас напасть на Россию, без всякого риска ввязаться в войну на два фронта… Конфликт с Россией рано или поздно, но должен произойти. Поэтому лучше предотвратить опасность именно теперь, когда мы еще можем быть уверены в своих силах. Генеральный штаб в этом полностью убежден. Внезапность имеет исключительное значение. Благодаря ей русская кампания успешно закончится, по крайней мере к Рождеству 1941 года.
Только Канарис (глава абвера) не разделял точку зрения фюрера. Однако возражать было бесполезно. Его предостережения приводили лишь к тому, что на него уже стали косо посматривать».
22 июня 1941 года генерал-полковник Гальдер написал в дневнике: «Я только что описал план русской кампании фюреру: русские войска будут уничтожены через шесть недель…»
«План Гитлера заключался в том, чтобы разделить Россию и управлять ею как колонией, игнорируя стремление разнородных национальностей Советского Союза к автономии».
22 июня 1941 года было опубликовано воззвание Гитлера к немецкому народу, которое заканчивалось словами: «Народ Германии! Развернувшиеся в настоящее время военные события по своему масштабу намного превосходят все те, которые когда-либо переживало человечество».
В 3 часа 30 минут 22 июня 1941 года Германия вместе со своими союзниками совершила нападение на СССР.
Части Красной Армии были вынуждены вступить в тяжелые бои без необходимой подготовки и без завершения стратегического развертывания. Они были укомплектованы только на 60–70 % от штатов военного времени, с ограниченным количеством материальных средств, транспорта, связи, нередко без воздушной и артиллерийской поддержки.
Тем не менее врагу было оказано упорное сопротивление.
Из воспоминаний инвалида войны, офицера в отставке П.М.Чаплина:
«Войну я начал с первого дня. Служил тогда на действительной в Белоруссии, недалеко от границы. Нападение врага застало нас непростительно врасплох. Командиры находились в отпусках. Оружие в глубокой консервации, на складах. Техника разобрана. Баки с самолетов на промывке… Войск наших на западном участке было много. Физическая закалка, выносливость и моральный дух воинов были на высоте… Но наша боевая сила, мощь (она была!) не нашла должного применения, не была разумно и вовремя пущена в дело… Враг рушил, громил, резал, кромсал наши участки… „обороны“, вторгался в глубь страны.
Наши воины дрались отчаянно, смело, насмерть. Вступали в рукопашные схватки, разили пулей, штыком, прикладом… Но это — эпизоды. Общая картина складывалась трагично, не в нашу пользу. Враг был вооружен до зубов. Немцы с автоматами, а мы зачастую с учебными винтовками, и то одна на двоих… Стиснув зубы, с болью в сердце мы отходили, отступали… приносили многочисленные жертвы».
(«Правда», 22.06.1991 г.)
Из заявления генерал-полковника Хаджи Мамсурова:
«…Трудно себе представить большую глупость в государственной военной политике, когда система укрепленных районов, хорошо освоенная, вооруженная и подготовленная вдоль старой границы с прибалтийскими странами, Польшей и Румынией, стоившая советскому народу огромных средств, была разрушена в связи с выходом наших войск западнее прежней границы (после присоединения Западной Украины и Западной Белоруссии) в среднем на 100–300 километров… не построив новой линии оборонительных рубежей…»
Из послевоенных воспоминаний маршала Жукова.
Жуков по телефону доложил Сталину о налетах немецкой авиации на Киев, Минск, Севастополь, Вильнюс, другие города. Это было в 3 часа 25 минут.
Сталин тяжело дышал в трубку и ничего не говорил. Жуков: «Товарищ Сталин, вы меня поняли?»
В 4 часа 30 минут 22 июня С.К. Тимошенко и Г.К. Жуков прибыли в Кремль. Члены Политбюро были уже в сборе.
Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках трубку. Он сказал: «Надо срочно позвонить в германское посольство».
В посольстве ответили, что посол просит принять его для срочного сообщения. Принять посла было поручено В.М. Молотову.
Тем временем 1-й заместитель начальника Генштаба генерал Н.Ф.Ватутин передал, что сухопутные войска немцев после сильного артиллерийского огня на ряде участков северо-западного и западного направлений перешли в наступление.
Через некоторое время в кабинет быстро вошел Молотов: «Германское правительство объявило нам войну».
Сталин молча опустился на стул и глубоко задумался. Наступила длительная, тягостная пауза. «Давайте директиву», — сказал Сталин.
В 7 часов 15 минут 22 июня директива № 2 наркома обороны была передана в округа. Но в сложившейся обстановке она оказалась нереальной, а потому и не была проведена в жизнь.
Западный особый военный округ.
«Командующим 3, 4 10 армий передаю приказ Наркома обороны для немедленного исполнения:
1. В течение 22–23.641 возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОДВО.
Нападение немцев может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно войскам ЛВО., ПрибОВО, КОВО и ОДВО быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев или их союзников.
3. Приказываю:
а) в течение ночи на 22.6.41 скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22.6.41 рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава, подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов.
Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
Шапошников, Жуков
Павлов, Фоминых, Климовских».
Из приказа о поведении немецких войск на Востоке:
«…Основной целью похода против большевистской системы является полный разгром государственной мощи и искоренение азиатского влияния на европейскую культуру…
…Снабжение питанием местных жителей и военнопленных является ненужной гуманностью…
…Войска заинтересованы в ликвидации пожаров только тех зданий, которые должны быть использованы для стоянок воинских частей. Все остальное, являющееся символом бывшего господства большевиков, в том числе и здания, должно быть уничтожено. Никакие исторические или художественные ценности на Востоке не имеют значения.
В случае применения оружия в тылу армии со стороны отдельных партизан применять в отношении их решительные и жестокие меры.
…Не вдаваясь в политические соображения на будущее, солдат должен выполнить двоякую задачу:
1. Полное уничтожение большевистской ереси, советского государства и его вооруженной силы.
2. Беспощадное искоренение вражеской хитрости и жестокости и тем самым обеспечение безопасности жизни Вооруженных сил Германии в России.
Только таким путем мы можем выполнить свою историческую миссию по освобождению навсегда германского народа от азиатско-еврейской опасности.
Главнокомандующий фон Рейхенау, генерал-фельдмаршал».
Герман Гот, генерал-полковник, командующий немецкой 3-й танковой группой:
«В первый день наступление проходило полностью по плану. Стратегическое нападение, несмотря на сосредоточение больших масс войск вдоль всей советско-германской границы в ночь перед наступлением, увенчалось успехом. Для 3-й танковой группы явилось большой неожиданностью то, что все три моста через Неман, овладение которыми входило в задачу группы, были захвачены неповрежденными. Пленный русский офицер-сапер рассказал, что он имел приказ взорвать мосты в Алитусе в 13.00…
Обе дивизии 5-го армейского танкового корпуса сразу же после перехода границы натолкнулись восточнее города Сейны на окопавшееся охранение противника, которое, несмотря на отсутствие артиллерийской поддержки, удерживало свои позиции до последнего. На пути дальнейшего продвижения к Неману наши войска все время встречали упорное сопротивление русских…»
Гейнц Гудериан, командующий 2-й танковой группой, генерал-полковник:
«20 и 21 июня находился в передовых частях моих корпусов, проверяя их готовность к наступлению. Тщательное наблюдение за русскими убеждало меня в том, что они ничего не подозревают о наших намерениях… Береговые укрепления вдоль Западного Буга не были заняты русскими войсками… Перспективы сохранения момента внезапности были настолько велики, что возник вопрос: стоит ли при таких обстоятельствах проводить артиллерийскую подготовку?»
Рудольф Гшепф (Брестская крепость):
«Мы считали, что в крепости все превращено в груду развалин. Сразу же после артиллерийской подготовки пехота начала переправляться через Буг и пыталась быстрым и энергичным броском взять крепость, используя момент внезапности наступления. Тут-то сразу и обнаружилось горькое разочарование. Русские были подняты нашим огнем с постелей, ибо первые пленные были в нижнем белье. Но они удивительно быстро оправились, сформировались в боевые группы позади наших рот и начали отчаянную, упорную и организованную оборону. Наши потери в людях, а особенно в офицерах, приняли скоро неимоверные размеры».
Командование немецкой группы армий «Центр» дало следующую общую оценку обстановки к исходу 22 июня: «Наше наступление явилось полной неожиданностью для противника. Полевые укрепления или вообще не имеют гарнизонов, или имеют очень слабые гарнизоны. Отдельные бетонные доты продолжают упорно сопротивляться». И в донесениях штабов других немецких формирований главенствуют утверждения о том, что «советские войска приграничных округов были застигнуты врасплох». Однако, судя по документам, уже на второй день вторжения наши войска начали оказывать упорное сопротивление.
Более подробное описание ситуации первых дней войны сделал начальник штаба немецких сухопутных войск генерал-полковник Франц Гальдер:
«Пограничные мосты через Буг и другие реки всюду захвачены нашими войсками без боя и в полной сохранности. О полной неожиданности нашего наступления для противника свидетельствует тот факт, что части были захвачены врасплох в казарменном расположении, самолеты стояли на аэродромах, покрытые брезентом, а передовые части, внезапно атакованные нашими войсками, запрашивали командование о том, что им делать…
…После первоначального „столбняка“, вызванного внезапностью нападения, противник перешел к активным действиям… Представляется, что русское командование благодаря своей неповоротливости и в ближайшее время вообще не в состоянии организовать оперативное противодействие нашему наступлению. Русские вынуждены принять бой в той группировке, в которой они находились к началу нашего наступления.
Наши наступающие дивизии всюду, где противник пытался оказать сопротивление, отбросили его и продвинулись с боем на 10–12 км! Таким образом, путь подвижным соединениям открыт.
Командование ВВС сообщило, что за сегодняшний день уничтожено 850 самолетов противника, в том числе целые эскадрильи бомбардировщиков, которые, поднявшись в воздух без прикрытия истребителей, были атакованы нашими истребителями и уничтожены».
В тот же день была опубликована Сводка Главного командования Красной Армии за 22 июня 1941 года:
«С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Черного моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Со второй половины дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточенных боев противник был отбит с большими потерями. Только в Гродненском и Кристынопольском направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки Кальвария, Стоянув и Цехановец, первые два в 15 км и последний в 10 км от границы.
Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населенных пунктов, но всюду встречала решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито 65 самолетов противника».
(«Правда», 22.06.1991 г.)
Сравнение сообщений командования советской и немецкой сторон о боях в первый день войны подтверждает известное изречение: нигде так не врут, как на войне и на охоте!
Главный идеолог и пропагандист нацистского Рейха Йозеф Геббельс сделал в дневнике следующую запись о первых днях войны:
«22 июня 1941 г.
Нападение на Россию начнется ночью в 3 ч 30 мин — 160 укомплектованных дивизий. Линия наступления протяженностью 3000 км. Самое крупное во всем мире сосредоточение войск… Эта раковая опухоль должна быть выжжена каленым железом. Сталин должен пасть…
23 июня 1941 г.
…Наше воздушное нападение — 900 пикирующих бомбардировщиков и 200 истребителей. Военные действия начались по всему фронту… Авиация русских сразу понесла ужасные потери: 200 сбитых самолетов, 200 разбитых на земле, 200 повреждено. Взят Брест. Фюрер выезжает на фронт… Русские пленные, дрожа всем телом, выбираются из блиндажей
Выступает Черчилль с безумной бранью по адресу фюрера и подтверждением сотрудничества Лондона и Москвы против немцев. (Примечание. Краткое изложение речи У.Черчилля от 22 июня 1941 года будет приведено ниже.)
25 июня 1941 г.
На Востоке за два первых дня уничтожено 2585 русских самолетов в сравнении с 51 у нас. Ленинград горит.
26 июня 1941 г.
…Мы глубоко вклинились в русскую территорию. Ковно — Вильно, Слоним и Брест-Литовск в наших руках. Русские обороняются храбро. Они теряют бесчисленное множество танков и самолетов. Это предпосылка победы.
27 июня 1941 г.
На южном участке фронта — маневрирование. Минск в наших руках. Первый большой мешок начинает завязываться узлом, в нем окажется множество пленных и всякой техники… Финляндия вступает в войну официально. Швеция пропускает одну германскую дивизию. Дания за нас, в Испании — демонстрация против Москвы. Италия пошлет экспедиционный корпус…
29 июня 1941 г.
…Первый крупный котел почти закрыт. Русские защищаются отважно. Их командование действует в оперативном отношении лучше, чем в первые дни. Фюрер в наилучшем состоянии духа.
30 июня 1941 г.
…Достигнуто превосходство в воздухе. Гродно, Вильно, Брест-Литовск и Двинск в наших руках. Восточнее Белостока окружены 2 Красные армии, их прорыв исключен. Минск тоже в наших руках. Русские потеряли 2233 танка и 4107 самолетов. Около 50 млн листовок для Красной армии уже отпечатано и будет сброшено нашей авиацией.
2 июля 1941 г.
На Востоке идут очень упорные и ожесточенные бои. Ни о какой прогулке не может быть и речи. Красный режим привел народ в движение. Положение несерьезное, но суровое и требует применения всех сил.
3 июля 1941 г.
Вчера в районе Белостока замкнулся котел, взяты в плен 20 дивизий, 100 000 человек, захвачены необозримые трофеи… Свершился решающий акт исторического значения.
4 июля 1941 г.
Утром 3 июля с речью выступил Сталин. Защитительная речь нечистой совести, пропитанная глубоким пессимизмом. Он рисует всю серьезность положения, призывает к саботажу нашего наступления, предостерегает от паникеров и враждебных слухов… Сжигать урожай и все запасы… Впечатление такое, что мы являемся очевидцами величайшей в истории битвы на уничтожение. Сопротивление красных кажется постепенно сломленным по всей линии. Большевизм переживает тяжелейший кризис.
5 июля 1941 г.
В районе Рогачева форсирован Днепр, тем самым прорвана линия Сталина… Наши войска подходят к Смоленску. Под Минском сдались 20 000 большевиков, предварительно расстреляв своих комиссаров. Режим Чан Кайши разорвал отношения с нами.
6 июля 1941 г.
Начато большое пропагандистское наступление против большевиков — с помощью прессы, радио, кино и пропаганды. Тенденция: большевизм — бич человечества, дурная болезнь, которую надо выжечь каленым железом… Иден произносит речь, в которой отказывается от переговоров с нами.
7 июля 1941 г.
На Восточном фронте снова развертываются крупные операции. Под Минском к нам перебежали 53 000 большевиков. Однако местами красные оказывают упорное сопротивление… Мы имеем 300 000 пленных. В Москве царит очень мрачное настроение.
8 июля 1941 г.
…Красная авиация уже не имеет никакой ударной силы — нет воздушных налетов.
…Не успокоимся до тех пор, пока красные бонзы не полетят. Это удалось нам в 33-м году (в Германии), удастся и на сей раз. Капитулировать — вот лозунг наших листовок…
В нашей победе над Россией больше не сомневается уже никто». (На этой дате записи в 1-й части немецкого издания обрываются.)
(«Огонек», 1991, № 32 и № 33.)
Из речи по радио 22 июня 1941 года премьер-министра Великобритании Уинстона Черччиля (о ней упомянул в дневниковой записи 23 июня Й. Геббельс):
«Сегодня в четыре часа утра Гитлер напал и вторгся в Россию. При этом самым скрупулезным образом были использованы обычные для него коварные приемы…
Таким образом, повторился в значительно больших масштабах тот же образец всех форм попрания заключенных соглашений и международного общения, чему мы были свидетелями в Норвегии, Дании, Голландии и Бельгии и которые сообщник и шакал Гитлера Муссолини скопировал столь добросовестно в Греции…
За последние 25 лет не было более последовательного противника коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но все это бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем. Опасность, угрожающая России, — это опасность, угрожающая нам и Соединенным Штатам точно так же, как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и свой дом, — это дело свободных народов во всех частях земного шара».
Утром того же дня министр иностранных дел Великобритании А.Иден пригласил посла СССР в Великобритании И.М.Майского. В ходе беседы министр заявил, что объявление Германией войны Советскому Союзу ни в коей мере не меняет политику Англии, что ее действия в борьбе с Германией сейчас не только не ослабеют, но, наоборот, усилятся. Вчера британская авиация совершила крупный налет на Францию, сбив 29 немецких самолетов. Сегодня также были предприняты мощные налеты. Вообще, британское правительство теперь до максимума усиливает воздушную войну на западе, с тем чтобы отвлечь известное количество немецких самолетов с востока и одновременно завоевать господство в воздухе над Северной Францией. Британское правительство готово оказать Советскому Союзу содействие во всем, в чем оно может, и просит посла указать, что именно нам нужно.
Далее, на поставленный послом прямой вопрос Иден ответил, что Англия усилит свою энергию в борьбе с Германией и будет твердо продолжать войну.
На прощание с советским послом Иден в раздумье произнес: «Это начало конца для Гитлера». («Правда», 22.06.1991 г.)
С точки зрения объективного понимания обстановок в Европе в начале войны определенный интерес представляют дневниковые записи тогдашнего министра иностранных дел Италии графа Галеаццо Чиано:
«15 июня 1941 г.
На встрече с Чиано 15 июня Риббентроп на вопрос собеседника уклончиво ответил: „Я пока ничего не могу вам сказать. Решение скрыто в непроницаемой груди фюрера. Но, как бы то ни было, в одном можно не сомневаться: если мы атакуем, в течение восьми недель Россия Сталина будет стерта с географической карты“.
22 июня.
О нападении на Россию немцы сообщили нам полчаса спустя после того, как войска рейха перешли восточную границу.
Сотрудник германского посольства в Риме Бисмарк в три часа утра приносит длинное послание Гитлера дуче… Дуче захвачен идеей об участии в войне также итальянских частей. Но из послания фюрера следовало, что он хотел бы обойтись без них.
Первые итальянские части будут направлены на восток 27 июня.
1 июля.
Кажется, что в Минске немцы натолкнулись на самое сильное сопротивление русских, что радует дуче.
10 июля.
С русского фронта довольно неутешительные известия. Русские сражаются мужественно, и немцы впервые за всю войну вынуждены признать, что на двух участках им пришлось отступить.
11 июля.
Жена главы протокольного отдела МИДа Германии Дорнберга не скрывает своих взглядов: „Это война, которую нам не выиграть“.
16 июля.
Дуче опасается, что Германия взялась за слишком сложную задачу и не добьется кардинального решения проблемы до начала зимы, что многое ставит под вопрос.
20 июля.
Вести с русского фронта говорят о том, что наступление идет неуверенно и обходится очень дорого.
10 октября.
Направление итальянских войск в Россию стало навязчивой идеей дуче. Весной он хочет перебросить туда еще 20 дивизий, чтобы избежать в момент победы обращения Германии с Италией, как с другими побежденными народами.
Гитлер записывает себе… Европа будет подчинена Германии. Побежденные государства превратятся в германские колонии. Союзные государства станут немецкими провинциями. Среди них наиболее важной будет Италия.
16 октября.
Немцы проинформировали дуче о своих военных планах: в 1942 году ликвидировать Россию, захватить Египет, в 1943 году захватить остров (Англию).
6 ноября.
Во время поездки германского военного атташе Ринтелена на Восточный фронт для встречи с Гитлером его окружили немецкие генералы и маршалы и умоляли найти способ дать понять Гитлеру, что война с Россией — чистейшее безумие, что немецкая армия не в состоянии выдержать такого напряжения, что он, Гитлер, толкает Германию к катастрофе. Похоже, что это — единодушное мнение всех крупных немецких военных, но никто из них не смеет сказать об этом Гитлеру. Ринтелен, разумеется, тоже не заикнулся об этом, говоря с Гитлером.
20 декабря.
Муссолини доволен ходом войны в России. Отныне он говорит об этом открыто. Неудачи немецких войск его радуют.
21 декабря.
Браухич смещен с поста командующего сухопутными войсками. Это свидетельствует о серьезном кризисе.
30 декабря.
Вести с русского фронта продолжают оставаться неблагоприятными. Муссолини тоже обеспокоен этим… Положение немцев не из лучших.
1942 год
3 января.
Отступление в России давит на немцев как личное несчастье.
12 января.
Дуче протестует против разнузданности немецких солдат в Италии, наглых, агрессивных, беспардонных пьяниц.
5 февраля.
Сотрудник итальянского посольства в Берлине рисует очень мрачную картину: надежды на победу похоронены в русских степях…
26 марта.
Глава немецкого абвера Канарис рассказал своему итальянскому коллеге полковнику Амэ о том, что внутреннее положение в Германии трудное с точки зрения и материальной, и моральной. Армия в кислом настроении и не в ладах с политиками. Мало веры в успех весеннего наступления.
29—30 апреля, 1–2 мая.
Встреча итальянских руководителей с Гитлером и Риббентропом, который сказал, что гений Гитлера победил русские холода. Наступление против русских на юге с целью захвата нефтяных разработок. Россия не сможет продолжать борьбу, потеряв источники горючего. Вот тогда британские консерваторы — ведь Черчилль разумный человек — пойдут на все, чтобы спасти свою разваливающуюся империю.
…На улицах немецких городов не увидишь здоровых мужчин. Только женщины, дети и старики. Иностранные рабочие — настоящие крепостные.
Потери в России большие. Риббентроп назвал цифру в 270 тысяч убитыми. Итальянский генерал Маррас увеличивает эту цифру до 700 тысяч. А вместе с искалеченными, обмороженными и тяжело раненными цифра эта достигает почти трех миллионов человек.
Английская авиация наносит сильные удары, Росток и Любек буквально сметены с лица земли. Сильно разрушен также Кёльн. Немцы наносят ответный удар по английским городам, но они менее результативны. Немцы привыкли к тому, чтобы страдали другие, а не они. Они, опустошившие половину Европы, проливают крокодиловы слезы по поводу жестокости англичан, которые лишают домашнего очага многие ни в чем не виноватые прусские семьи. И что самое поразительное — они вполне искренне так считают.
28 мая.
По данным итальянской разведки, моральное состояние немецкой армии очень плохое со всех точек зрения. Повсеместно наблюдается упадок духа, и перспектива новой зимы, которую придется провести на русском фронте, приводит военных в отчаяние. По-прежнему много самоубийств среди солдат, предпочитающих смерть возвращению на фронт.
27 мая.
Итальянский журналист Сорретино, возвратившийся из России, рассказал, что немцы ведут себя с поразительной, преступной жестокостью, которую трудно себе даже представить. Массовое уничтожение населения, насилие над женщинами, убийство детей.
С другой стороны, твердая решимость русских сражаться и стоять насмерть, не теряя ни на минуту веры в победу. А мораль немецких войск пала невероятно низко.
27 августа.
Во время продолжительных переговоров Риббентроп высказывал сдержанные, хотя и оптимистические, оценки. Прежние заявления: „Мы уже выиграли войну“ теперь сменились на слова: „Мы не можем проиграть эту войну“. Это уже совсем другая песенка. Он говорил о России, как о крепком, очень крепком орешке, и думал, что даже японское нападение не могло бы привести Советы к поражению.
12 ноября.
В Ливии немецкий главнокомандующий в Северной Африке бежит сломя голову. Большие трения между немецкими и итальянскими войсками… Дело доходит даже до перестрелок. Немцы забрали для своих нужд все грузовики, чтобы драпать побыстрей, и оставили итальянские дивизии в пустыне, где масса людей умирает от голода и жажды.
18 декабря.
Когда Чиано прибыл в ставку Гитлера в Берлине, никто из немцев не скрывал ни от него, ни от его сотрудников подавленности, в которую их ввергла весть о крахе на русском фронте. Вину за это они открыто пытаются переложить на итальянцев.
21 января.
Дуче заявил о решимости идти с Германией до конца. Надеется, что „пятьсот танков „Тигр“, пятьсот тысяч резервистов, призываемых под ружье, и новое немецкое оружие еще могут в корне изменить обстановку…“
22 января.
Дуче полагает, что сегодняшнее сообщение немцев о ходе военных действий — самое худшее за всю войну. Прорыв в Сталинграде, отступление почти по всему фронту.
25 января.
Объявлено о сдаче немцами Воронежа». (Журнал «За рубежом», 1985, № 27.)
Данный текст является ознакомительным фрагментом.