26. Про хельсингов и ямтов[68]

Оттуда Сверрир конунг направился в страну хельсингов, и, когда он достиг места, которое называется Альфтар, он встретил много народа, собравшегося против него. Их было тридцать сотен,[69] и они были готовы к битве. Сотня из них была в кольчугах. У них был объявлен предателем всякий, кто посмел бы приютить или пропустить их. Так у них было постановлено на тинге. Оки не позволили никому из его людей прийти на их тинг и выступить там.

В конце концов всем людям конунга было все же разрешено прийти на тинг и выслушать, что там говорится.

Тогда Сверрир конунг велел своим людям построиться в боевой порядок и быть ко всему готовыми, что бы те ни предприняли. Когда те увидели это, они стали уступчивее и разрешили конунгу прийти на их тинг, и его люди должны были выступить от его имени, но ему самому не было разрешено говорить. Хельсинги говорили, что никогда его не пропустят и что он должен убираться восвояси. Но в конце концов ему разрешили сказать о своем деле. Конунг так начал свою речь:

– Нам неизвестно, в чем мы виноваты перед вами. Но вам надо вспомнить о том, что у нас один бог которого мы называем нашим отцом. Поэтому наша обязанность и наш долг жить в мире друг с другом и заботиться друг о друге, как о самом себе. Мои люди никогда не сделали вам ничего плохого. Подумайте также о том, как мало хорошего вы видели от Магнуса конунга и Эрлинга ярла!

Затем он велел привести двух лошадей и сказал, что велит их зарезать, пусть, мол, во всех странах знают, как хельсинги скупятся на пищу: крещеным людям пришлось есть у них конину, чтобы не умереть с голоду![70] Когда он кончил свою речь, тот, кто больше всего был против того чтобы пропустить его через страну, пригласил его к себе на пир. Тут и другие бонды пригласили его и все его войско на пиры.

Узнав, что произошло у хельсингов, ямты хорошо приняли Сверрира конунга и он поехал по пирам на запад по стране. Когда он достиг северной части страны, он, доверяя дружеским речам ее жителей, отослал от себя войско, распределив его по разным местам на постой, так что при нем оставалось не больше ста человек.

Однажды в середине ночи к конунгу пришел человек и сообщил ему, что ямты собрали войско на востоке страны и замышляют напасть на него и перебить все его войско. В этом заговоре участвовали все лендрманны. Сверрир конунг сразу же встал и распорядился, чтобы разбудили всех его людей, и велел им вооружиться. Он рассказал, какое он получил известие, и сказал, что очень боится, как бы не перебили всех тех его людей, которых он отослал от себя. В ту же самую ночь он направился с тем войском, которое оставалось при нем, туда, где, как ему было известно, собрались ямты. Они разделились на три отряда и рассчитывали так окружить конунга, чтобы напасть на него сразу с разных сторон. Когда конунг переходил через какой-то залив в озере между островами Ундурсэйяр и материком, навстречу ему вышло войско ямтов и окружило их. У ямтов было двенадцать сотен людей. Тут Сверрир конунг сказал своим людям:

– Кликните тот клич, который ямты кликнут, и старайтесь вырваться из окружения на острова, и тогда только мы бросимся на них и посмотрим, выдержат ли они наш натиск.

Берестеники кликнули клич и смело бросились вперед, а ямты нападали на них со всех сторон. Битва была долгой и жестокой, но было так темно, что люди не могли разглядеть друг друга. Тут берестеники вырвались из толпы бондов и прорвались на острова. Но продолжалась жестокая битва. Бонды долго не замечали, что сражаются друг с другом. Уже приближался рассвет.

Когда бонды наконец заметили, что убивают друг друга, и перестали сражаться, берестеники бросились на них, и натиск был так силен, что ряды бондов дрогнули. И когда они увидели, в какую беду они попали, они обратились в бегство, а берестеники стали их преследовать и убивали, сколько хотели. У ямтов пало почти сто человек и великое множество было ранено. У Сверрира конунга было сто человек, а у ямтов двенадцать сотен.

Утром конунг послал за остальными своими людьми, и они все пришли к нему. А ямты стали просить пощады, дали конунгу заложников и заключили с ним мир. Он наложил на них дань, и они признали себя подданными конунга, и он назначил сюсломаннов для сбора с них штрафов и других податей.[71] Договор был скреплен многими клятвами.

Когда дань была выплачена, они расстались.