Досье: террор. Поручик Голицын войну не закончил

Досье: террор. Поручик Голицын войну не закончил

После Гражданской войны огромное число россиян оказалось рассеянными по всему миру. Многие из них были хорошими патриотами, непримиримыми врагами большевизма и не желали мириться с поражением. Другие любили деньги. Третьи были просто безумны. Их интересы сошлись воедино, когда они выбрали террор. Нашлось и достаточное количество «меценатов», щедро финансировавших любые действия против Советской России. В 20-е годы насчитывалось несколько довольно крупных организаций, избравших для себя путь террора.

Первой из эмигрантских террористических организаций — по времени и по известности — можно считать «Народный союз защиты родины и свободы» Савинкова. Он был создан в 1921 году в Варшаве и просуществовал более трех лет. Базируясь в Польше, «Союз» перебрасывал на советскую сторону небольшие боевые группы, в основном состоявшие из уцелевших бойцов войск Булак-Балаховича, воевавших на стороне Польши, и остатков сил белорусских буржуазных националистов из организации «Зеленый дуб». Деятельность «Союза» довольно «близко к тексту» показана в одной из серий фильма «Государственная граница».

Весной красноармейцы разгромили несколько крупных отрядов. Тогда-то и выяснилось, что их начальники были переброшены на советскую территорию «Народным союзом защиты родины и свободы». В мае ВЧК раскрыла в Гомеле областной комитет «Союза», имевший отделения в разных городах Белоруссии и России, арестовала несколько сот участников организации. Но заграничные корни остались.

Савинков решил превратить свой «Союз» во всероссийский антисоветский центр. Он заключил соглашения с эмигрантским петлюровским правительством, белорусскими националистами, казачьими антисоветскими группами. 13–16 июня 1921 года в Варшаве состоялся съезд «Народного союза защиты родины и свободы», на котором присутствовал 31 человек, в том числе иностранцы: офицер французской военной миссии майор Пакелье, офицеры английской, американской военных миссий в Варшаве и офицер службы связи между министерством иностранных дел и военным министерством Польши Сологуб. В состав руководства «Союза» вошли братья Савинковы, а также деятель бывшего «Союза защиты родины и свободы» А. А. Диктоф-Деренталь, литератор профессор Д. В. Философов, штабс-ротмистр лейб-гвардии кирасирского полка Г. Е. Эльвенгрен, казачий полковник М. Н. Гнилорыбов и др.

Савинковцы занимались не только террором. Почти все их агенты работали и на польскую разведку. Сведения передавались в польский генштаб и французскую военную миссию, которые, в свою очередь, финансировали организацию. Внесли свой вклад и некоторые промышленники и капиталисты, которых склонил к спонсорству промышленник А. И. Путилов (не путать с Н. И. Путиловым, основателем одноименного завода, — тот давно умер).

На территории России и Белоруссии «Союз» создал целую сеть — областные комитеты, которые, в свою очередь, организовывали более мелкие подчиненные им комитеты и ячейки, в том числе и в некоторых советских учреждениях и в частях РККА. Они должны были подготовить вооруженное выступление против Советской власти. Однако организации не нашли социальной опоры на месте, и, кроме бандитских налетов, толком больше ничего савинковцам сделать не удалось. Весной 1921 года «Союз» пытался организовать покушения на Ленина, Чичерина и Раковского — не получилось. Затем его боевики были отправлены в Россию с заданием — по мере возможности проводить террористические акты в войсках. Несколько человек, каждый с двумя килограммами цианистого калия, купленного в варшавских аптеках и предназначенного для того, чтобы травить красноармейцев, были задержаны чекистами. В октябре 1921 года активистов «Союза» выслали из Польши, и деятельность организации была парализована. В 1922 году в результате операции ОГПУ под названием «Синдикат» Савинкова заманили в СССР и в 1924 году арестовали. Он был приговорен к 10 годам лишения свободы и спустя год покончил с собой в заключении. После его смерти организация распалась. Часть заграничных боевиков пополнила ряды РОВСа, часть занималась шпионажем, продавая свои услуги любому покупателю. Кому перешли по наследству агенты Савинкова внутри СССР, неизвестно.

…Как показал на допросе бывший штаб-ротмистр лейб-гвардии кирасирского полка террорист Эльвенгрен, в 1922 году представитель «Торгпрома» Павел Тикстон предложил ему создать антисоветскую группу. Вскоре он и Савинков встретились с Нобелем. На этом свидании последний говорил:

«Мы люди коммерческие, нас интересует только активная борьба с большевизмом, и мы видим ее сейчас только в том, чтобы уничтожить всех главных руководителей этого движения. Внутри России мы бессильны что-либо совершить, но здесь мы можем при желании это сделать. Сделайте хоть одно дело, наш кредит к вам сразу вырастет и для дальнейшего… Сейчас, в связи с Генуэзской конференцией, нужно торопиться. Мы ассигновали на это дело пока 70–80 тысяч франков — только непосредственно на террористическую деятельность. Нас не интересуют мелкие служащие. Нас интересуют такие имена, как Красин, Чичерин».

В 1923 году в Лозанне М. Конради убил полпреда СССР в Италии Воровского. В 1927 году Б. Коверда застрелил в Варшаве полпреда Войкова. В том же году эмигрант П. Тройкович пытался убить временного поверенного в делах СССР в Польше Ульянова, а год спустя было совершено еще одно неудачное покушение на полпреда в Вильнюсе Богомолова. В мае 1928 года Ю. Войцеховский покушался на советского торгпреда в Варшаве Лизарева, в 30-е годы Ярохин — на советского полпреда в Японии Юренева. Логика покушений была простая: даже если представителей СССР не часто удавалось убить, то по крайней мере можно было заставить их бояться. Тем более что власти тех стран, где проходили теракты, относились к террористам чрезвычайно мягко. Конради и Ярохин, например, вообще были оправданы.

Вот перечень нескольких самых крупных актов индивидуального террора в СССР. В конце 1926 года готовилась попытка покушения на председателя ЦИК УССР Петровского и председателя СНК УССР Чубаря. Примерно в то же время состоялось покушение на председателя ленинградского ОГПУ Мессинга. Покушавшийся, сын петлюровского полковника Трубы, принадлежал к той же группе, что и организаторы «украинской» попытки. 12 марта 1927 года С. Н. Гуревич, журналист, сын купца, пытался убить Бухарина в Большом театре. Он же готовил покушения на Рыкова и Сталина.

10 мая 1927 года была арестована группа бывших колчаковских офицеров, связанная с заведующим консульской частью британской миссии в Москве Уайтом (!). Группа готовила взрывы в Кремле и Большом театре во время какого-нибудь крупного собрания. Вскоре заместитель уполномоченного ОГПУ Белорусского военного округа И. К. Опанский погиб в подстроенной железнодорожной катастрофе. В этом же году Г. Н. Шульц-Радкевич бросил бомбу в бюро пропусков ОГПУ в Москве. 16 августа 1928 года восемнадцатилетний Лев Любарский покушался на Бухарина. В 1931–1932 годах террористическая организации генерала Хоршевского в Чехословакии готовила покушение на Сталина, а организация генерала Туркула в Югославии покушалась на Горького и Литвинова.

Особняком стоит известное покушение на советских дипкурьеров, состоявшееся в Латвии 5 февраля 1926 года. При этом один дипкурьер, Теодор Нетте, был убит. Второй, Иоганн Махмасталь, сумел застрелить убийц, неких братьев Габриловичей, и отстоять диппочту. Как выяснилось только в наши дни, организаторами покушения были английский военный атташе в Риге Ллойд и офицер немецкой военно-морской разведки капитан-лейтенант Гаазе, что еще раз доказывает, что в серьезных делах национальность значения не имеет.

Очень серьезной организацией был «Русский Общевоинский союз» (РОВС), созданный бывшими белогвардейцами в 1924 году. Эта крупная организация объединяла около 30 тысяч бывших военных. Формальным главой РОВСа являлся главнокомандующий русской армии за границей барон Врангель, что придавало Союзу некоторый оттенок легитимности. Фактическим лидером организации был генерал А. П. Кутепов.

С самого начала деятельность Союза мыслилась как временный перерыв в Гражданской войне в ожидании нового похода. Фактически РОВС представлял собой армию, переведенную на гражданское положение, разбросанную по разным странам, но сохранившую структуру и иерархию подчиненности, дисциплину, традиции. Всевозможные учебные курсы, свои органы печати помогали держать наличный состав Союза в боевой готовности. Неофициальным органом РОВСа был журнал «Часовой», основанный в 1929 году и просуществовавший до 1989 года.

Отделения РОВСа охватывали весь мир. Первый отдел — Франция с колониями, Италия, Польша, Дания, Финляндия, Египет. Второй отдел — Германия, Венгрия, Австрия, Данциг, Литва, Латвия, Эстония, Англия, Испания, Швеция, Швейцария, Персия. Третий отдел — Болгария и Турция. Четвертый — Югославия, Греция и Румыния. Пятый — Бельгия, Люксембург. Шестой — Чехословакия. Были и отделы на Дальнем Востоке во главе с генералом Дитерихсом, в Северной и Южной Америке, отделение в Австралии.

Так как возобновление Гражданской войны затягивалось, генерал Кутепов сделал ставку на подпольную работу и террор, тем более что из СССР поступали сведения о мощной монархической организации, которая только и ждет помощи и руководства из-за границы. Генерал Врангель не поддержал подобные методы, опасаясь ГПУ — и его опасения оправдались. Опробовав метод создания подставной подпольной организации еще на Савинкове («Синдикат»), ГПУ начало игру против РОВСа. Самой известной из операций этой игры стал пресловутый «Трест». В 1927 году один из «трестовцев», агент ГПУ Э. Опперпут бежал за границу и разоблачил подставу. Для эмиграции это сообщение стало потрясением. До сих пор неясно, входило ли это разоблачение в планы ГПУ или нет, порвал Опперпут с чекистами или оставался их агентом и после побега.

Пока существовал «Трест», его люди всячески удерживали эмиграцию от активных террористических действий в России. После разоблачения при РОВСе тут же возникает Союз национальных террористов во главе с Марией Захарченко-Шульц, известной по фильму «Операция "Трест"». (Кстати, фильм очень корректный и снят близко к реальности.)

Внутри страны организация Кутепова действовала в двух направлениях. Первое — установление связей с офицерами Красной Армии (многие из них были кадровыми офицерами царской армии, однокашниками и однополчанами РОВСовцев) и подготовка военного переворота в Москве. Второе — так называемый «средний террор» (против советских и партийных учреждений.)

В союз РОВСовских террористов, по воспоминаниям его активистов, входило около трех десятков боевиков. (На самом деле их было гораздо больше, однако конспирация была поставлена неплохо.) Но даже три десятка — это немало, учитывая, что это были люди, прошедшие войну и спецподготовку в эмиграции, пользующиеся полной поддержкой «демократических» сопредельных с Россией государств и не стесненные в средствах, прекрасно ориентирующиеся на русской территории… По открытым источникам можно вычленить следующие «походы» РОВСовских боевиков в Россию:

7 июня 1927 года бывший капитан белой армии Виктор Ларионов, Дмитрий Мономахов и Сергей Соловьев бросили гранату в зале ленинградского партклуба на Мойке. В это время в партклубе некий Ширвиндт, представитель философской секции научно-исследовательского института, читал лекцию об американском неореализме. В результате взрыва было ранено 26 человек, из них 14 — тяжело. Все террористы благополучно вернулись назад. При чем тут американский неореализм, так никто и не понял.

4 июня 1927 года Мария Захарченко-Шульц, Эдуард Опперпут и Юрий Петерс пытались взорвать здание общежития ГПУ на Малой Лубянке — неудачно. Бежали к западной границе, по дороге убили шофера и ранили несколько человек, но и сами погибли.

14 — 22 августа 1927 года Александр Болмасов, тоже бывший капитан царской армии, и Александр Сольский прошли по маршруту Финляндия — Карелия по направлению к Киеву с целью совершить там несколько террористических актов. С начала 20-х годов Болмасов восемь раз нелегально переходил границу. Девятый стал для него роковым. Оба были арестованы и через месяц расстреляны в Ленинграде.

14-26 августа 1927 года. Александр Шорин и Сергей Соловьев шли по тому же маршруту. По дороге они убили лесника, но и сами чуть позже были убиты около Петрозаводска. Одновременно, в августе, с территории Латвии границу перешли бывший мичман Николай Строевой, Василий Самойлов и Александр фон Адеркас. Строевой четыре раза нелегально бывал в СССР, а Самойлов — дважды. Все трое были арестованы. Строевой и Самойлов по одному процессу с Болмасовым и Сольским приговорены к высшей мере и расстреляны. Адеркас получил десять лет. На суде выяснилось, что оружие и бомбы подсудимые получили от капитана финской армии Розенстрема, начальника разведки Второй дивизии. Он же обеспечил их и проводниками.

Как сообщала советская разведка, «в 1927 году Кутепов перед террористическими актами Болмасова, Петерса, Сольского, Захарченко-Шульц и др. был в Финляндии. Он руководил, фактически, их выходом на территорию СССР и давал последние указания у самой границы. По возвращении в Париж Кутепов разработал сеть террористических актов в СССР и представил свой план на рассмотрение штаба, который принял этот план с некоторыми изменениями.

Основное в плане было:

а) убийство Сталина;

б) взрыв военных заводов;

в) убийство руководителей ОГПУ в Москве;

г) одновременное убийство командующих военными округами — на юге, востоке, севере и западе СССР.

План этот, принятый в 1927 году на совещании в Шуани, остается в силе. Таким образом, точка зрения Кутепова на террористические выступления в СССР не изменилась. По имеющимся сведениям, Кутепов ведет «горячую» вербовку добровольных агентов, готовых выехать в СССР для террористической работы».

4 июля 1928 года Георгий Радкевич и Дмитрий Мономахов прошли через Финляндию в Москву и б июля бросили бомбу в бюро пропусков ОГПУ. Обнаружены около Подольска. Радкевич застрелился, Мономахов сумел уйти. 31 мая — 25 июня 1928 года. «Бубнов» и «Могилевич» (настоящие имена неизвестны) совершили попытки покушения на Бухарина, Крыленко, взрыва здания МОПР. Все попытки неудачны. Оба террориста благополучно вернулись. Интересно, что одновременно на Бухарина вел охоту некий прибывший с территории Польши молодой человек. Столь усиленное внимание к персоне Николая Ивановича явно объясняется не его личными достоинствами, а тем, что он в это время возглавлял Коминтерн и считался крупным политическим деятелем. Не найдя Бухарина, юноша совершил-таки настоящий теракт: застрелил одного из руководящих работников Политуправления РККА.

В 1929 году несколько боевиков пытались пробраться на территорию СССР с территории Польши. Этими группами руководил генерал-майор В. Г. Харжевский. В октябре 1929 года в СССР проникли Александр Анисимов (трижды ходивший ранее), Владимир Волков и Сергей Воинов. В ходе рейда Анисимов застрелился, а Волков и Воинов вернулись в Польшу. Через месяц они вновь ходили в СССР. В декабре 1929 года перешел границу, был арестован и расстрелян бывший капитан Павел Трофимов.

Это лишь те случаи, которые стали известны — очень мапая, надводная часть айсберга. Например, эмигрантский автор Николай Виноградов в газете «Перекличка» за 1963 год сообщил, что Захарченко-Шульц и K° убили в том же году «главу минского ОГПУ Опанского, Наимского в Петербурге, Турова-Гинзбурга под Москвой, Орлова в самой Москве». Нам не удалось найти следов Наинского и Орлова, однако Туров-Гинзбург оказался персоной весьма интересной. Длительное время он был агентом иностранного отдела ОГПУ в Германии, а также человеком, через которого на Запад переправлялись деньги и драгоценности для финансирования компартий. Что же касается Опанского, то странным образом его гибель пришлась на тот самый день, 7 июня 1927 года, когда произошел взрыв на Мойке и убийство в Варшаве советского полпреда Войкова. Может, у них в РОВСе был какой-нибудь праздник?

В 1924 году в Болгарии под руководством капитана Клавдия Фосса была сформирована тайная организация «Долг Родине», трансформировавшаяся в 1927 году в так называемую «внутреннюю линию» РОВСа. Эта организация также активно занималась засылкой людей в СССР, морем и через Румынию, и, похоже, гораздо более успешно, нежели это делалось на финском, прибалтийском и польском направлениях.

Чекисты относились к РОВСу очень серьезно и уделяли не в пример больше внимания, чем другим организациям. ОГПУ имело в окружении Кутепова своих людей. Узнав, что неудачи 1927–1928 годов не остановили неукротимого генерала, ОГПУ организовало похищение и убийство генерала Кутепова (по версии КГБ, опубликованной в открытой печати, он умер от сердечного приступа на судне во время транспортировки в Новороссийск).

Преемник Кутепова, генерал Миллер, поначалу свернувший террористическую и шпионскую работу РОВСа, постепенно снова возобновил ее. Объяснялось это достаточно просто: спонсоры куда более охотно давали деньги под террор, чем под прочие виды деятельности. Кроме того, РОВСовцы, не имея точных сведений о положении в СССР, рассматривали своих террористов как детонатор будущего взрыва, который должен смести большевистскую власть с лица земли. В секретных документах РОВСа, которые стали известными ИНО ОГПУ, организация ставила перед руководством террористов задачу подготовки кадров для ведения партизанской войны в тылу Красной Армии в случае войны с СССР.

Миллер не ограничивался одними словами. Под руководством генерала Н. Н. Головина в Париже и Белграде были созданы курсы по переподготовке офицеров РОВСа, своеобразная «Академия Генштаба в изгнании». На курсах также проходила обучение военно-диверсионному делу эмигрантская молодежь. В 1931–1934 годах ОГПУ удалось захватить и обезвредить 17 террористов, заброшенных в СССР, и вскрыть 11 явочных пунктов в Москве, Ленинграде и Закавказье. Естественно, не все попытки проникнуть в страну приводили к арестам — часть людей, выполнив поставленную задачу, благополучно возвращалась.

В Белграде были созданы унтер-офицерские курсы для подготовки молодежи, а во Франции подготовкой диверсантов занималась сформированная Миллером в 1934 году организация «Белая идея». Она же организовывала переброску боевиков через финскую границу. Руководил ею капитан Ларионов, тот самый, что бросил гранату в помещении партклуба. Чекисты предприняли ответные меры, и в 1937 году Миллер был похищен, вывезен в СССР и позднее расстрелян.

Подобных организаций было множество, с более или менее красивыми названиями: «Братство русской правды», «Национально-трудовой союз нового поколения» и пр. В начале 30-х годов стали появляться и фашистские группы.

Естественно, эмигрантские организации поставляли всем европейским и прочим спецслужбам информацию и агентов на территории СССР. Весьма характерное признание по этому поводу сделал летописец русской эмиграции Михаил Назаров, который сам некоторое время был активным членом НТС. В своей книге «Миссия русской эмиграции» он пишет: «Работа на Россию могла вестись только при помощи штабов приграничных государств-лимитрофов, подконтрольных Антанте, — что в какой-то мере было продолжением связей времен Гражданской войны». Стоит ли говорить, что штабы помогали русским не за просто так, а эмигрантам было не жалко и не трудно услужить покровителям.

Как писал в своих публикациях Борис Прянишников, в свое время руководивший нелегальной работой НТС, его организация и РОВС имели связь со штабами Финляндии, Польши, Прибалтики и Румынии, которые давали проводников для перехода границы, снабжали документами и оружием. Взамен от русских боевиков требовали передавать интересующую штабы информацию. Прянишников приводит пример сотрудничества НТС даже с японцами.

В 1938–1939 годах японский военный атташе обеспечил существование в Германии так называемой «Льдины» — засекреченной группы НТС. Группа слушала московское радио, анализировала советскую периодику и на основании этих сведений писала и сама же печатала листовки для распространения в СССР, а также статьи для газеты «За Россию». Попутно «Льдина» составляла для японцев «отчеты о событиях советской жизни». А распространение листовок в СССР происходило с помощью поляков. Прямо-таки шпионский Интернационал!

«Льдина» существовала 22 месяца в условиях строгой конспирации. Немецкая разведка прикрывала ее. После оккупации Польши немцы стали опасаться осложнений в отношениях с СССР, и «Льдина» перебазировалась в Бухарест, куда японцы взяли на службу и бежавших польских офицеров разведки. Наши простодушные читатели «Огонька» и «Московский новостей» смеялись, читая о том, что подсудимых на московских процессах обвиняли в связях с японской разведкой. А что тут, собственно говоря, смешного?

Но по-настоящему масштаб антисоветских настроений в среде эмиграции показала Вторая мировая война. Многие эмигранты участвовали в ней на стороне Германии. Разведывательно-диверсионную «Особую дивизию» возглавлял бывший капитан царской гвардии Б. А. Смысловский (фон Регенау, он же Хольмстон). В 1945 году она называлась «Первая русская национальная армия». В Югославии из эмигрантов был создан 16-тысячный «Русский корпус» под командованием сначала генерала М. Ф. Скородумова, а затем генерала Б. А. Штейфона. Русские эмигранты служили в так называемой «Русской национальной народной армии», сформированной в марте 1942 года в Белоруссии, в Русской освободительной народной армии (не путать с власовской РОА), действовавшей на Брянщине, в бригаде «Дружина». Существовали и другие сформированные из эмигрантов или ими руководимые подразделения, верой и правдой служившие немцам в годы войны.

Так что о том, что к 30-м годам с белогвардейским подпольем было покончено, говорить несколько преждевременно. Хотя, конечно, из всех угроз сталинскому режиму эта была самой, пожалуй, незначительной. Внутреннее сопротивление было куда более грозным.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.