Приложение 11

Приложение 11

Фридрих Паулюс,

генерал-фельдмаршал

бывшей германской армии

Советскому правительству, г.Москва

Напряженность общего политического положения, центральной проблемой которого в настоящее время является вопрос о Германии, побуждает меня обратиться к советскому правительству со следующим заявлением. Прежде чем обосновать этот шаг, я считаю необходимым остановиться на развитии моего мировоззрения за период моего пребывания в плену.

Я, Фридрих Паулюс, родился 23.9.1889 г., был генерал-фельдмаршалом немецкой армии, последнее время с 20.1.42 г. до 31.1.43г., то есть до дня пленения под Сталинградом, командовал 6-й армией.

Первое время моего пребывания в плену я находился в состоянии сильной депрессии в результате того, что я пережил под Сталинградом, и тревоги о том, как отразится эта катастрофа на военном положении Германии. По мере возвращения физических и духовных сил я начал продумывать пройденный путь. Я думал об ошибках, допущенных германским верховным военным командованием и надеялся, что оно, наученное горьким опытом Сталинграда, в дальнейшем будет избегать таких ошибок и сумеет найти путь к скорейшему окончанию войны. Критика моя ограничивалась чисто военными мероприятиями Гитлера и его ближайших военных советников. До политической оценки всех связанных с войной обстоятельств и собственной ответственности каждого из нас я в то время еще не додумался.

В 1943 году стало все больше ухудшаться положение Германии на Восточном фронте. К тому же и союзники высадились в Италии. В этот период были созданы — в июле 1943 года Национальный комитет «Свободная Германия», и затем — в ноябре 1943 года «Союз немецких офицеров», целью которых было, путем свержения Гитлера, положить конец войне и тем самым спасти Германию от катастрофы.

Это намерение военнопленных — находясь в плену, вмешаться путем открытой пропаганды в дело ведения войны своей страной— я отклонил, и вот по каким причинам:

1. Ухудшение военного положения не может послужить основанием для того, чтобы поколебать единодушие армии и народа. Наоборот, именно в этот момент важно сохранение единодушия.

2. Будучи военнопленным, я не в состоянии охватить взглядом ни политического, ни военного положения Германии.

3. И наконец, я все еще находился под впечатлением легенды об «ударе в спину» в 1918 году. Считая, что война не может быть уже выиграна, что главное состоит в том, чтобы выйти из войны на более или менее приемлемых условиях, я, как солдат, осуждал намерения Национального комитета, вредящие, как мне казалось, интересам германского народа.

В соответствии с этим я и относился к Национальному комитету, не переставая, однако, анализировать обстановку и свои убеждения. В конце июля 1944 года я имел беседу с руководителями Национального комитета. После поражений в 1943 году и начале 1944 года на Востоке и продвижения англичан и американцев в Италии, безнадежное положение Германии, создавшееся в результате высадки союзников во Франции (6 июня 1944 года) и уничтожения Централь ной группы армий (конец июня — начало июля 1944 года), стало явным.

Кроме того, для меня имело решающее значение ознакомление, хотя и ограниченное, со зверствами, имевшими прямую или косвенную связь с ведением войны и совершенными по отношению к гражданскому населению восточных оккупированных районов и русским военнопленным.

И, наконец, события 20 июля 1944 года доказали, благодаря участию известных генералов, что в Германии считают: единственным выходом из войны является устранение Гитлера.

Благодаря этим фактам отпали существенные препятствия и сомнения, которые до того момента определяли мое отношение к Национальному комитету. Особенно ясно стало для меня положение в Германии и внутри армии после беседы с незадолго до этого попавшими в плен генералами из группы армий «Центр». Таким образом, я дошел до сознания, что дело уже не в том, чтобы закончить войну на приемлемых условиях, а в том, чтобы склонить силы, еще не окончательно связавшие себя с фашистским режимом, к прекращению войны, чтобы избежать ужасной заключительной катастрофы.

В результате я 8.8.44 г. опубликовал воззвание, соответствующее тогдашнему положению в Германии, и заявил о своем присоединении к движению «Свободная Германия».

На мою долю, как на долю самого старшего по званию офицера, в движении «Свободная Германия» выпадали особые задачи, как, например, обращение с воззванием о капитуляции к Курляндской группировке (в конце августа 1944 года), к немецким войскам в Румынии (в конце сентября 1944 года), выступление против Гиммлера в связи с мобилизацией «фольксштурма», что послужило непосредственным поводом к заключению моей семьи в концентрационный лагерь, и, наконец, составленное мною «Воззвание 50 генералов», явившееся последним предупреждением непосредственно перед наступлением русских на Висле и в Восточной Пруссии, которое было началом окончательного разгрома.

Если даже движение «Свободная Германия», в которое я внес этот незначительный и запоздалый вклад, не дало таких результатов, каких от него ожидали в интересах Германии и всех воюющих стран, все же главные его идеи и принципы должны лечь в основу создания новой, единой демократической Германии и ее вклада в дело сохранения всеобщего мира.

В процессе моей вышеописанной деятельности и в последующий период постепенно расширялось мое представление об обстоятельствах и событиях Второй мировой войны. Это привело меня к пересмотру и критике всего моего прежнего мировоззрения, к новому прогрессивному взгляду на историю и заставило меня заняться изучением политических и экономических вопросов.

Я много думал также о сущности и человеколюбивых целях Советского Союза, о его политике мира, с одной стороны, и об ответственности, которую мы, немцы, возложили на свои плечи, совершив нападение на Советский Союз, с другой.

Все эти размышления заставили меня поставить себя в распоряжение советского правительства в качестве свидетеля на Нюрнбергском процессе, что, конечно, не снимает моей собственной ответственности перед Советским Союзом.

Это было логическим следствием моего выступления против Гитлера в движении «Свободная Германия».

Это свое участие в раскрытии всей преступной подоплеки войны, начатой Гитлером и его ближайшими советниками, отлично знавшими о его намерениях, я считал своим общечеловеческим долгом по отношению ко всем народам, которые подверглись нашему нападению, особенно к Советскому Союзу, а также — и по отношению к немецкому народу. Ибо только тогда, когда немецкий народ признает несправедливость захватнической войны, со всеми сопутствующими ей явлениями, только тогда он сможет сделать выводы, которые явятся основой для понимания его теперешнего положения и пути к лучшему будущему.

После своего выступления на Нюрнбергском процессе я старался углубить свои знания путем изучения политических и экономических вопросов, и, анализируя политическую обстановку, внести полную ясность в свои личные взгляды.

В отношении проблем, касающихся моей родины, я пришел к убеждению, что только создание единой, демократической, миролюбивой Германии может послужить основой для экономического и социального восстановления Германии и вкладом в дело установления мира в Европе.

Основы для этого создает, по моему мнению, Потсдамское соглашение. Проведенные в соответствии с ним мероприятия в советской зоне (денацификация и демократизация, роспуск промышленных и финансовых монополий, а также земельная реформа) я считаю принципиально правильными и нахожу, что их проведения следует требовать и в западных зонах.

Германия сейчас находится в таком тяжелом положении, что без посторонней помощи не может обеспечить население питанием. Советское правительство, оказывая экономическую и продовольственную помощь восточной зоне, учитывает это положение, но не связывает с ним никаких политических и экономических требований.

Иначе обстоит дело с включением Западной Германии в «план Маршалла». Несомненно, Западная Германия нуждается в поставке продовольствия и в займе. Если это будет сделано на нормальных экономических условиях, если будет сохранено единство Германии, вернее, восстановлено, то только в этом случае немецкий народ сможет, благодаря своему трудолюбию и творческим способностям своих трудящихся, не только выполнить свои ответные обязательства, но и уплатить репарации в приемлемых пределах. Это возможно лишь в том случае, если немецким трудящимся снова будет предоставлена основа для достойной человека жизни.

Но на Западе, как видно, злоупотребляют сейчас трудностями Германии в политических целях и в целях извлечения выгоды для западного монополистического капитала. Проводимые сейчас мероприятия по расколу Германии ни к чему хорошему не приведут. Восточная и западная части Германии нуждаются во взаимной поддержке, они экономически тесно связаны между собой. Жизнеспособной может быть только единая Германия. Нельзя, не рискуя самыми тяжелыми последствиями, произвольно, по приказу извне расколоть германскую экономику, как нельзя в 20-м столетии расколоть народ со старой культурой против его воли.

Поэтому так важно, чтобы немецкий народ, несмотря на все существующие препятствия, мог твердо выразить свою волю к единству и справедливому миру. Пренебрегать этим долгое время мир не сможет.

Единая демократическая Германия является также лучшей гарантией мира в Европе, так как она лишает империалистический лагерь главной базы в Европе, без которой империалистические устремления не могут иметь перспектив на успех.

Раскол Германии дает шовинистическим силам новый толчок. Причем вопрос о границах будет использован с особой остротой. Как бы ни было тяжело и чувствительно для каждого немца установление новой восточной границы, этот вопрос ни в коем случае не должен стать предметом шовинистической травли. Напротив, необходимо дождаться, когда в результате мирного демократического развития в Германии и установления хороших отношений с соседними государствами назреет время для разумного и отвечающего немецким интересам урегулирования вопроса.

Принимая во внимание современную политическую обстановку, нельзя предвидеть, когда стремление к единству Германии увенчается успехом. Наряду с неустанной борьбой за единство Германии должна развернуться интенсивная работа в восточной зоне для того, чтобы, на основе уже созданных демократических институтов, в кратчайший срок добиться подъема германской экономики и тем самым возможно скорее снова обеспечить трудящимся заслуженный ими жизненный уровень.

Ввиду такого положения на моей родине, я считаю, что моя работа в восточной зоне — независимо от должности — могла бы быть полезной.

В связи с этим я также хотел бы кратко описать свое семей ное положение. Моей жене 59 лет, она живет в Баден-Бадене. Моей дочери 34 года, она вдова и имеет 6-летнего сына. Она тоже живет в Баден-Бадене и работает конторщицей. Мой сын, в возрасте 30 лет, женат и имеет двух детей. Он окончил высшее коммерческое училище и работает сейчас на фабрике отопительных приборов, принадлежащей его тестю, в Рейнской области. Если я буду жить в восточной зоне, я уверен, что моя жена приедет туда и мы будем жить вместе.

Ввиду изложенного положения вещей, я прошу советское правительство рассмотреть вопрос о возможности моего использования в восточной зоне при восстановлении Германии.

Паулюс,

генерал-фельдмаршал

бывшей германской армии

29 июня 1948 года

Данный текст является ознакомительным фрагментом.