ИМПЕРАТОР НИКОЛАЙ II АЛЕКСАНДРОВИЧ (1868–1918)

ИМПЕРАТОР НИКОЛАЙ II АЛЕКСАНДРОВИЧ

(1868–1918)

Сын императора Александра III и императрицы Марии Федоровны. Родился 6 мая 1868 года в Царском Селе.

Газеты 21 октября 1894 года опубликовали манифест о восшествии на престол императора Николая II. Молодого царя сразу окружили напористые и предприимчивые люди: К.П. Победоносцев, С.Ю. Витте, великие князья Владимир, Алексей и Сергей Александровичи. После венчания 13 ноября 1894 года стала советчицей и милая Алике – императрица Александра Федоровна.

Это было первое со времен царя Алексея Михайловича царствование, которое началось без резких перемен во внутренней и внешней политике, без смены первых чиновников.

В день рождения Николая II, 6 мая 1896 года, царя торжественно встретили в Москве. Кремль приветствовал его салютом и звоном с колокольни Ивана Великого. 9 мая государь на белом коне, с шапкой в руках смиренно въехал в Спасские ворота. Коронация состоялась 14 мая по старинному обычаю в Успенском соборе Московского Кремля.

Со следующего дня начались поздравления, награждения, вручение подарков. Только за один день 15 мая государю поднесли 192 блюда с солонками. В ответ он тоже не скупился, наделяя народ от государева имени чарками вина и закуской. Гуляла вся Москва, колыхаясь то в одну, то в другую сторону – где кормили и поили даром.

Великий князь Константин Константинович 18 мая записывает в своем дневнике: «Дома[8] услыхал от людей, что будто ранним утром, когда на Ходынском поле, где в два ч[аса] должен был начаться народный праздник, раздавали народу от имени Государя кружки и посуду (кружек было заготовлено полмиллиона), произошла страшная давка и оказалось до трехсот человек задавленных до смерти».

Днем уже говорили, что погибло до полутора тысяч человек. Пожарные машины срочно увозили трупы, а Николай II в это время угощал в Петровском дворце чаем съехавшихся в первопрестольную столицу из губерний волостных начальников и старшин. Вечером он отправился на бал к французскому послу. Это равнодушие императора к трагедии своего народа окружавшие императора родственники объясняли тем, что коронация – событие столь значительное, что «не идет ни в какое сравнение со случайной гибелью полутора тысяч человек», и нельзя ради них нарушать торжество празднеств.

Узнав, что 26 мая государь собирается на две недели погостить в подмосковное имение своего дяди великого князя Сергея Александровича Ильинское, другой дядя великий князь Константин Константинович отослал Николаю II записку, в которой просил его не уезжать в этот день из Москвы, чтобы после трех недель праздников остаться на панихиду по жертвам Ходынской катастрофы. Ответа он, как и предполагал, не получил.

Удрученный великий князь понемногу стал размышлять, что российский император – это еще не Господь Бог и он временами может быть дурным и неправым.

Война с Японией 1904–1905 годов показала, что русское правительство ни на что не годится и верить ему нельзя.

В обмен на Курильские острова в царствование Александра II у Японии приобрели южную часть Сахалина. Долгие годы после этого в России как бы и не замечали Страну восходящего солнца. Япония экономически крепла и после заключения в 1902 году союза с Англией могла приступить к детальней разработке плана войны с неугодным соседом – Россией. Мы же, купив в 1897 году за миллион рублей у Китая гору Порт-Артур и оставив там гарнизон и несколько военных судов, наивно считали себя непобедимыми в Азии.

В 1903 году едва не началась война с Японией из-за глупейшей политики на Дальнем Востоке авантюриста А.М. Безобразова, пользовавшегося непонятным доверием у Николая II. Но война все же разразилась в начале следующего года.

Петербург был преисполнен патриотизма и воинского духа быстрой победы. Даже студенты перестали распевать на улицах «Дубинушку», заменив ее на «Спаси, Господи». Газеты публиковали бравые статьи, карикатуры на «трусливых япошек» и зажигательные анекдоты.

Когда русские войска стали сдавать город за городом, командующий Маньчжурской армии Куропаткин горделиво доносил Николаю II: «Наши отступают с песнями».

Скоро все больше соотечественников стали убеждаться, что военная мощь России иллюзорна. Русский флот оказался намного слабее и малочисленнее японского. Единственное, на что оставалось уповать, – на русского мужика в военной форме; что он и дальше будет стоять насмерть, как на «Варяге».

В Петербурге были также возмущены, что потрепанные японцами русские войска в Порт-Артуре, оставшиеся без снарядов, больные цингой и тифом, не полегли все до единого на поле боя, а в декабре 1904 года сдались японцам, взорвав предварительно форты и потопив свои суда в порту.

После множества поражений лишь уверенность в победе Николая II поддерживала в доверчивых российских обывателях искру надежды на успех. Государь обнадеживал 1 января 1905 года: «Со всей Россией верю, что настанет час нашей победы и что Господь Бог благословит дорогие мне войска и флот дружным натиском сломить врага и поддержать честь и славу нашей Родины».

Как бы в насмешку над военной тактикой и стратегией русские флотоводцы приурочили бой с японскими эскадрами к годовщине коронации Николая II[9], и русский флот был полностью разгромлен. Теперь уже почти все здравомыслящие люди поняли, что война позорно проиграна. Они стали со временем догадываться, что Дальний Восток, этот благословенный край, страдает не от близости враждебной Японии, а от бездумного жесткого управления им из равнодушного к далекой провинции Петербурга.

Грубому житейскому материализму взбунтовавшегося народа в 1905 году государство не сумело противопоставить ничего, кроме штыков и нагаек. Творилось несусветное: русские солдаты с одной стороны, русские рабочие и крестьяне с другой стороны стали двумя неприятельскими лагерями.

При императорском дворе революционные выступления сваливали лишь на неудачную войну с Японией и либеральную пропаганду интеллигенции. Какой-либо вины за правительством и вообще за окостенелым государственным строем челядь с министерскими портфелями и графскими титулами не видела, да и не хотела видеть.

Хотя Россия отнюдь не по желанию кучки политических авантюристов левого толка вступала в полосу массовых кровавых преступлений. Революцию подготовило недовольство русского народа отсутствием государственных реформ, какие происходили во всех просвещенных странах Европы и Америки…

В ноябре 1904 года великий князь Сергей Александрович обратился к Николаю II с просьбой об увольнении с поста московского генерал-губернатора, и соответствующий высочайший указ был подписан 1 января 1905 года. Великий князь рассчитывал спокойно жить в Ильинском, лишь изредка принимая парады, как главнокомандующий войсками Московского военного округа. Жить не пришлось – 4 февраля 1905 года бомба, брошенная террористом Каляевым, разорвала тело Сергея Александровича в клочья.

Николай II не только сам не поехал на похороны дяди, но и отсоветовал другим членам Дома Романовых во избежание новых террористических актов. Лишь великий князь Константин Константинович, обычно мягкий и уступчивый, настоял, что отправится в Москву; да из-за границы прибыл великий князь Павел Александрович.

Николай II с орденом Святого Владимира. Художник Генрих Манизер. 1905

Москвичи были неприятно поражены отсутствием на похоронах Сергея Александровича почти в полном составе августейшего семейства. Уж женщинам-то чего бояться, их до сих пор никто не трогал?.. Да и в миф, что великих князей на панихиде могут всех переубивать, никто не верил. Уж кому бояться бомбометателей, так это петербургскому генерал-губернатору Д.Ф. Трепову, на жизнь которого не единожды покушались. А он прибыл, как ни в чем не бывало, и сам возложил венок на гроб усопшего. Не страх всему виною, решили москвичи, а разлад в августейшем семействе, равнодушие и мелкотравчатость…

Спустя полгода Николай II подписал составленный в строжайшей тайне манифест 17 октября 1905 года о даровании свободы совести и собраний. Но манифест не спас, он даже подхлестнул революционную ситуацию. По всей России прошли забастовки, восставшие выпускали заключенных из тюрем, войска стреляли по толпе, из толпы – по войскам. В государственную казну из провинции перестали поступать доходы, богатые люди, включая председателя Совета министров С.Ю. Витте, переводили свои капиталы за границу. В Москве – баррикады, вооруженное восстание.

В 1904 году министром внутренних дел князем П.Д. Святополк-Мирским была предпринята попытка привлечь выборное население к государственному управлению. С.Ю. Витте и К.П. Победоносцев от подобного предложения пришли в ярость, и вскоре либеральный князь был отправлен в отставку.

В 1905 году император уже не по своей воле, а под давлением возбужденного сверх меры общества вынужден был пойти по пути компромиссов и объявить об устройстве Государственной Думы, то есть согласиться на некоторое ограничение самодержавия (впрочем, при императорском дворе делали вид, что ничего подобного не происходит).

Выборные первой Государственной Думы оказались в своем большинстве сборищем злобных и завистливых новоиспеченных политиков и дикарей. Часть из них в свободное от заседаний время митинговали на заводах, часть – пьянствовали. Но полиция никого не трогала – думцы по статусу были неприкосновенными. Лишь хозяйка одного трактира отхлестала пьяного депутата по роже и вышвырнула за дверь со словами: «Для меня ты, сволочь, прикосновенен!».

Неизбежность роспуска Думы сознавалась всеми. Указом 8 июля 1906 года ее распустили. Были еще вторая, третья и четвертая Государственные Думы. Когда очередных выборных разгоняли, «истинные монархисты» приветствовали это решение…

Царский двор вспоминал о народе только во время войн, сбора налогов и юбилейных торжеств. Участием в этих событиях и мероприятиях ограничивалось проявление верноподданнических чувств народа, в остальное время мужики и бабы платили государству той же монетой, что и оно ему, – равнодушием к царю, государственной политике и ко всему, что лежало за пределами интересов села или ремесленной слободы.

Кто же искренне любил самодержавие в дореволюционной России? Не отвлеченное философское понятие, а конкретного царствующего монарха, его самодержавную волю во внешней и внутренней политике? Если отбросить в сторону обласканных немногочисленных чиновников, вроде редактора журнала «Гражданин» князя В.И. Мещерского, остается – гвардия, вернее гвардейские офицеры, молодежь военно-учебных заведений, дворцовая челядь и многочисленные члены Дома Романовых.

Любовь последних была самая зыбкая, ибо была замешена на корысти – чинах и богатстве, зависящих от императора, и кастовом превосходстве над другими российскими подданными. Правда, князья Голицыны или Оболенские, гордые своим древним происхождением, судачили, что худородных Романовых при Рюриковичах и близко не подпустили бы к царскому столу. Род Романовых не принадлежал к княжеской знати и не имел старинных прав удельной аристократии. В ответ августейшее семейство устраивало пышные празднества, справляя годовщины военных побед своих предков – Петра I, Екатерины II, Александра I.

Правда, к концу XIX века торжества устраивались по почину исключительно императора и его супруги – многие великие князья подолгу жили за границей и, наглядевшись на конституционные порядки в Европе, не испытывали столько пылкости и рвения в проявлении своей любви к российскому самодержавию, как их отцы.

У Николая II, в первую очередь, замечали отсутствие сильной воли, скрытность, легкую подверженность чужому мнению, нерешительность. Любовь к юбилейным торжествам, парадам и богослужениям были неотделимы от него.

И все в России возмущались Николаем II: консерваторы – что царь дал слишком много свободы, либералы – что царь дал слишком мало свободы.

На некоторое время русские люди, кажется, объединились вокруг императора – началась 1-я Мировая война 1914–1918 годов. Но неудачи на фронте, общее обнищание населения и амбиции политических партий привели к краху государства – Февральской, а затем Октябрьской революциям 1917 года.

Николай II 2 марта 1917 года подписал отречение от престола за себя и за сына Алексея в пользу младшего брата. Но великий князь Михаил Александрович не принял этого иезуитского дара. Царская династия Романовых перестала существовать.

Николай II и его семья были расстреляны в ночь с 3/16 на 4/17 июля 1918 года в Екатеринбурге.

Причащение Святых Таинств Николая II Александровича во время Священного коронования. Художник Клавдий Лебедев

Данный текст является ознакомительным фрагментом.