Глава 5 ЭВК В БОЮ

Глава 5

ЭВК В БОЮ

Весной 1915 г. австрийцы и немцы начали наступление против русской Третьей армии под командованием генерала Леша. Два Муромца, ИМ-Киевский и ИМ-3 прибыли в район боевых действий и совершили разведывательные полеты глубоко во вражескую территорию. Эти самолеты оказали большую помощь Третьей армии, бдительно наблюдая за перемещениями и позицией неприятеля. Согласно корреспонденту одной газеты, захват 15000 вражеских войск неподалеку от Люблина в 1915 стал возможным благодаря разведывательной работе Муромцев. Легкие самолеты того времени не обладали достаточной дальностью для того, чтобы проникнуть глубоко в тыл противника. Только Муромцы были способны проводить разведывательные полеты на большое расстояние. Они патрулировали берега реки Сан и к западу от нее, собирая информацию о вражеских линиях коммуникаций, о движении поездов, о перемещении на фронт резервов, о появлении новых аэродромов и концентрации припасов и техники.

В результате этой разведывательной деятельности, штаб Третьей армии получил ясную и детальную картину вражеских действий, не только на линии фронта, но также и в тыловых районах. Армейские разведчики горячо приветствовали эту ценную работу. Муромцы также бомбили вражеские позиции в тылу, сбрасывая большие бомбы на железнодорожные станции, поезда с военными припасами, склады и транспорт.

Во время одного из этих полетов, 27 июня 1915 г. ИМ-Киевский пролетел над железнодорожной стацией Пржеворска, расположенного к югу от Ярослава. Эта четырехчасовая миссия включала также разведывательную работу в районе реки Сан и сброс четырех бомб на окопы в Лежайске. Над Пржеворском ИМ-Киевский сделал три круга, затем сбросил семь бомб на поезд с боеприпасами. Команда Ильи Муромца наблюдала взрывающиеся бомбы, языки пламени и огромный столб дыма, поднимающийся над пятью поездами с боеприпасами, стоявшими на станции. После нескольких минут бомбежки, станция Пржеворска была окутана дымом, рвались снаряды. Согласно свидетельствам военнопленных, позднее подтвержденных в немецких газетах, было уничтожено примерно 30000 снарядов.

Бомбы ИМ-Киевского вызвали взрыв австрийского поезда на станции Пржеворск в Галиции, 27 июня 1915 г. Фотография была сделана с высоты 3000 метров.

Противник потерял также и в живой силе. Кроме того, рейд привел к серьезным разрушениям железнодорожной станции и прервал сообщение во всем районе. Вследствие рейда Муромцев началась паника. За эту миссию лейтенант И. С. Башко, командир ИМ-Киевский, и штабс-капитан Наумов, артиллерийский офицер, были награждены орденами св. Георгия, IV степени. Заместитель командира лейтенант М. В. Смирнов получил Георгиевский меч, а механик Шкудов — Георгиевский крест. Это были первые члены ЭВК, получившие рыцарское звание св. Георгия.

Бомбы, сброшенные с Ильи Муромца, взрываются на железнодорожных путях станции Ярослав.

Загрузка Ильи Муромца бомбами.

Интерьер Ильи Муромца, вид назад со стороны кабины. Справа на переднем плане — кавалерийский карабин.

Очевидно, что враг негодовал по поводу этих смелых миссий ЭВК. Вражеские зенитные батареи не моги нанести серьезного ущерба Муромцам, летящим на высоте 3000 метров. В то же самое время немецкие истребители предпочитали держаться подальше от наших хорошо-вооруженных рыцарей воздуха. Эти обстоятельства заставляли членов экипажей Муромцев походить к своим боевым миссиям с высокой степенью доверия, проявляя отношение, которое является неизгладимой чертой русского характера. Это чувство неуязвимости чуть не привело к трагедии для экипажа ИМ-Киевский. Летая глубоко во вражеские тылы без явной опасности, 19 июля 1915 г. экипаж решил снять с самолета несколько пулеметов, чтобы увеличить бомбовую загрузку. Три из четырех пулеметов были удалены, оставив самолет вооруженным только скорострельным пулеметом Мадсена и одним карабином. Во время этой миссии три немецких самолета типа Бранденбург атаковали ИМ-Киевский над городом Шебржешин, который находился в 48 км от линии фронта и к югу от железнодорожной линии Краснстав-Холм.

Один из вражеских истребителей, пользуясь своей более высокой скоростью, прошел незамеченный под воздушным кораблем, резко развернулся и зашел в лоб Илье Муромцу, открыв огонь из пулеметов с близкого расстояния. Экипаж ИМ-Киевского ясно видел лицо пилота и наблюдателя в приближающемся вражеском самолете. ИМ-Киевский также открыл огонь, заставив вражеского пилота направить свою машину вниз и свалиться в штопор. Два других вражеских истребителя, идя параллельно ИМ-Киевскому, но на значительном расстоянии от него, продолжали вести огнь, хотя без всякого результата.

Илья Муромец в воздушном бою с германским истребителем. Карандашный рисунок времен первой мировой войны.

Во время этого воздушного боя в ИМ-Киевский попало 60 пуль, которые пробили масляные баки, радиаторы и баки с бензином и разбили стекла в кабине. Два двигателя на одной стороне вышли из строя. Командир корабля, лейтенант Башко получил ранения в голову и ногу. Тем не менее, ему удалось направить воздушный корабль в сторону наших окопов, затем произвести мягкую посадку на сырую взлетную полосу 24 авиационной эскадрильи, находящейся под командованием военного пилота капитана Милько. Два оставшихся в рабочем состоянии двигателя ИМ-Киевский остановились над самым аэродромом.

Это была первая посадка Ильи Муромца с неработающими двигателями. До тех пор это считалось невозможным или как минимум, чрезвычайно опасным делом. Во время посадки колеса ИМ-Киевского завязли в мягкой почве, левая сторона шасси оторвалась. Это вызвало повреждения четырех стоек и пропеллера второго двигателя, а также других ребер и стоек. Для починки этих повреждений понадобился один день

Вследствие большого интереса к этому воздушному бою — первому для самолетов Илья Муромец, — капитан Горшков, старший офицер ЭВК, подал следующий рапорт:

Командующему ЭВК

19 июля 1915 г.,

рапорт № 125

Влодава

Настоящим я докладываю о полете ИМ-Киевского, состоявшемся в вышеуказанный день.

Члены экипажа: командир корабля, капитан Башко; заместитель командира, лейтенант Смирнов; артиллерийский офицер, штабс-капитан Наумов; механик, лейтенант Лавров.

Загрузка: бензин, 491 кг; масло, 98 кг; десять 16-кг бомб; пять 11-кг бомб; двенадцать зажигательных бомб; карабин; 260 патронов.

Вес: 1163 кг.

Полетный план: Влодава — р. Буг — восточнее деревни Грабовец — Юнивь — Бельжец — Шебржешин — Красностав — Холм.

Продолжительность полета: 4 часа, с 4:00 до 8:00 утра.

По данным нашей разведки неподалеку от деревни Гостинное были расположены три вражеских батареи, к северу и западу от Юнивь находился вражеский аэродром, с несколькими палаточными ангарами и зенитной батареей. На станции Любух стояли три вражеских поезда из 50 вагонов. К северу от Юнива находилось почти 400 товарных вагонов. Далее к северу поездов замечено не было. В Шебржешине стоял небольшой поезд из 60 товарных вагонов.

Во время рейда мы сбросили пять бомб на аэродром в окрестностях Юнива. Кроме того, мы сбросили 4 бомбы на поезд неподалеку от станции Бельжец и пять бомб на станцию Любух. Двенадцать зажигательных бомб были сброшены на поля к югу от Шебржешина.

Во время полета, когда мы находились на высоте 3200–3500 метров нас атаковали три немецких истребителя. Первый самолет противника, приблизившийся на 50 метров снизу был замечен через нижний люк. В момент атаки ИМ-Киевский, пилотируемый лейтенантом Смирновым, пролетал над Шебржешиным, который находился в 42 км от линии фронта. Немедленно командир корабля Башко заменил Смирнова у штурвала. Тем временем немецкий истребитель, имея большую скоростью быстро занял позицию в 50 метрах выше и справа от ИМ-Киевского и открыл огонь из пулеметов. Команда заняла свои места по боевому расписанию. Лейтенант Смирнов оставался рядом с командиром корабля Башко, штабс-капитан Наумов открыл огонь из легкого пулемета, а лейтенант Лавров начал стрелять в противника из карабина.

Во время первого захода вражеским пулеметным огнем были пробиты верхние топливные баки, топливные фильтры обоих правых двигателей, радиатор, топливопроводы, ведущие к левым двигателям, и окна в передней и правой части кабины. Как только топливопроводы были перебиты, левые двигатели были выключены. ИМ-Киевский продолжал полет лишь с двумя оставшимися двигателями на правой стороне. Немецкий самолет возобновил свою атаку, зайдя с левой стороны, но и на этот раз враг встретил сосредоточенный оборонительный огонь Ильи Муромца. Немец затем резко отвернул вправо, нырнул и пошел вниз по направлению к Замостью.

После атаки лейтенант Смирнов взял на себя управление воздушным кораблем и лейтенант Лавров перевязал капитана Башко, который был ранен в голову и в ногу. Через короткое время Башко вновь вернулся к управлению, в то время как Смирнов и Лавров по очереди закрывали руками пробитый топливный фильтр в надежде остановить утечку топлива. Во время первой вражеской атаки была выпущено двадцать пять патронов из одного магазина и пятнадцать из другого, прежде чем пулемет заклинило. Позднее было обнаружено, что сломана пружина возвратного механизма.

Появился другой вражеский самолет, сделал проход по левой стороне и открыл огонь из пулемета. Смирнов ответил на этот огонь стрельбой из карабина. К сожалению, Лавров находился в кабине рядом с фильтром и не мог отреагировать. Наумов тщетно пытался починить легкий пулемет. Смирнов затем передал карабин Наумову, заменив Лаврова у фильтра. Лавров, пытаясь предотвратить утечку топлива, серьезно обморозил руки. К счастью, вражеский истребитель не стал делать еще один заход.

Когда ИМ-Киевский достиг линии окопов, третий немецкий истребитель приблизился сверху и слева и открыл огонь с большого расстояния. В то же самое время открыла огонь немецкая зенитная артиллерия. Когда началась эта атака, ИМ-Киевский находился на высоте 1400–1500 метров.

Во время подхода к городу Холм на высоте 700 метров топливо кончилось и двигатели с правой стороны резко остановились. Экипаж затем совершил вынужденную посадку на заболоченный луг неподалеку от деревни Городище, которая расположена в четырех или пяти км от Холма. Место вынужденной посадки оказалось поблизости от аэродрома двадцать четвертого авиационного отряда. У ИМ-Киевского была повреждена левая сторона шасси, четыре стойки, пропеллер второго двигателя, нервюры и стойки.

Во время осмотра самолета после посадки команда обнаружила серьезный ущерб от вражеского пулеметного огня — пропеллер третьего двигателя был пробит в двух местах; крепление третьего двигателя было повреждено; кожух второго двигателя был также пробит; повреждено магнето двигателя номер два; получило попадание крепление двигателя номер два; выбоины и пулевые отметки по всей поверхности аэроплана.

Несмотря на свои раны, капитан Башко сумел посадить ИМ-Киевский. Его раны были обработаны в деревне Городище. Позднее он был отвезен в госпиталь Всероссийского дворянского общества во Влодаве. Башко получил пулевое ранение в икру ноги, выше колена и в бедро, а по касательной — в голову.

Подпись: Старший офицер ЭВК капитан Горшков.

Та же самая воздушная битва ИМ-Киевского была упомянута в следующей телеграмме из Ставки (номер 373) лейтенанту Башко.

Ставка верховного командования предписала нам выразить нашу искреннюю благодарность вам и вашему экипажу за ваш героический поступок.

Подпись: Янушкевич,

№ 10977

По приказу Ставки лейтенант Башко и лейтенант Лавров были повышены и получили Крест св. Георгия Второй степени. Штабс-капитан Наумов и лейтенант Смирнов оба получили награды. Телеграмма с описанием воздушного боя, подписанная капитаном Горшковым, была послана Николаю II.

В то время база ИМ-Киевского и ИМ-3 была расположена во Влодаве, куда Муромцы прибыли после стоянки в Люблине. Вскоре после описанного выше воздушного боя ИМ-Киевский вернулся на основную базу ЭВК, которая находилась в городе Лида в районе Вильнюса.

ИМ-3 один продолжал нести свою боевую службу на фронте до осени 1915 г., совершая полеты для поддержки русской Третьей армии. Он совершил много миссий глубоко во вражеский тыл, иногда на расстояние в 200 км или больше. Во время многих из этих миссий экипаж ИМ-3 оставался в воздухе более шести часов. ИМ-3 должен был устанавливать районы сосредоточения вражеских войск. Под командованием штабс-капитана Озерского воздушное судно выполнило свою задачу агрессивно, временами сбрасывая бомбы, прорываясь через сильный зенитный огонь противника. Дважды в день в течение одной недели ИМ-3 наносил удары по железнодорожной станции Бельжец неподалеку от Равы-Русской, железнодорожного узла в австрийском секторе фронта. Эти атаки помешали противнику обеспечивать движение поездов в дневное время.

После отступления русской армии из Брест-Литовска, ИМ-3 перелетел в Слуцк, откуда он продолжал бомбить вражеские позиции в Картуз-Березах, Скобелевском лагере и Барановичах. Боевой вклад ИМ-3 столь высоко был оценен штабом третьей армии, что начальник штаба, генерал-майор Романовский выразил такие чувства: «Дайте мне всего лишь трех Муромцев и заберите все легкие самолеты, и я буду доволен». Совет св. Георгия по рекомендации штаба Третьей армии наградил офицеров ИМ-3 мечом св. Георгия.

Важно помнить, что вклад Муромцев приветствовали не только высшие эшелоны различных армий. Фронтовые части, которые часто ничего не могли сказать о легких самолетах, относились к Муромцам с большим уважением. Эти солдаты слишком часто видели многочисленные вражеские аэропланы, направляющие артиллерийский огонь и летающие беспрепятственно над русскими позициями. Они удивлялись, почему русские истребители не могли ответить на вызов вражеской авиации. Русские части в окопах относились к пассивности наших пилотов, летавших на легких самолетах, как к доказательству того, что некоторые пилоты не хотят рисковать своими жизнями.

Напротив, Муромцы, летящие прямо в тыл противника и проходящие через сильный зенитный огонь оказывали на наши войска сильное впечатление. Иногда наши наблюдатели на передовых позициях видели, как взрывались огромные бомбы, сброшенные Муромцами и видели возникавшие пожары. По этим причинам наши войска приветствовали появление Муромцев в этом секторе. Офицеры, солдаты и даже целые подразделения и учебные части часто появлялись на аэродромах Муромцев, чтобы с благоговением осмотреть огромную русскую летающую машину.

Как автор этих воспоминаний, я однажды слышал полный энтузиазма отчет одной артиллерийской бригады, вероятно, 78-й, которая сообщила, что была спасена Ильей Муромцем. Этот случай произошел где-то на Наревском фронте. Здесь немцы начали атаку на Новогеоргиевскую крепость с интенсивной артиллерийской бомбардировки наших позиций в непосредственном тылу. Артиллерийский огонь был таким сильным, что отступление наших войск оказалось невозможным. Во время атаки над вражескими окопами пролетал ИМ-5, который сбросил бомбы на германские батареи. Эти его действия отвлекли вражеский артиллерийский огонь в степени, достаточной, чтобы позволить русской батарее оправиться и пополнить боеприпасы.

Большая неудача случилась 5 ноября 1915 г., когда по неизвестным причинам ИМ-3 разбился южнее Барановичей неподалеку от Прилук. Согласно капитану Горшкову, который участвовал в работе комитета по расследованию воздушной катастрофы, ее причиной могло быть решение штабс-капитана Озерецкого — мужественного командира ИМ-3, удалить вторую пару рычагов управления чтобы увеличить скорость полета, которая обычно составляла 120–130 км в час. Эта переделка на самом деле уменьшила стабильность большого самолета.

Перед приходом в ЭВК штабс-капитан Озерецкий был инструктором Гатчинской военной школы летчиков. Озерецкий отличался от большинства других офицеров тем, что не разделял их враждебное отношение к тяжелой авиации. На самом деле Озерецкий предпочел службу в ЭВК назначению в часть, которая была оснащена одномоторными аэропланами. Он был убежден, что Муромцы могли бы внести ценный вклад в военные усилия. До прихода в авиацию Озерецкий служил в Лейб-гвардии Первом гренадерском полку.

Перед последним роковым полетом Озерецкого, ИМ-3 был заправлен топливом на пять часов и имел бомбовой груз 425 кг. На борту ИМ-3, кроме командира, находился экипаж из трех человек: заместитель командира, лейтенант М. П. Спасов; полковник Звягинцев, член Государственной Думы; и механик, унтер-офицер Фогт.

Заместитель командира ИМ-3 лейтенант М. П. Спасов (слева) и старший метеоролог ЭВК М. М. Рукачев.

Во время этого вылета, в ходе бомбежки Барановичей, ИМ-3 попал под сильный вражеский огонь. ИМ-3 сбросил восемь бомб на Барановичи, поразив железнодорожную станцию. По всей видимости, в этот момент рядом с воздушным судном разорвался немецкий зенитный снаряд, повредив тяги элеронов. Озерецкий увидел ущерб, нанесенный левому элерону и повернул назад.

Опустившись на высоту 2800 метров ИМ-3 внезапно накренился влево и вниз. Озерецкий не смог удержать судно под контролем. ИМ-3 резко спикировал и ударился о землю. Погиб весь экипаж кроме лейтенанта Спасова, который уцелел чудом, хотя и получил много ранений и переломов.

Также следует упомянуть тот факт, что бомбы, все еще находившиеся на борту, хотя и были повреждены в момент удара, но не разорвались. Наши русские бомбы, согласно наблюдениям, были высокого качества, и оснащались спусковым механизмом, который никогда не отказывал.

Вследствие этой катастрофы был уничтожен один из лучших воздушных кораблей ЭВК. Гибель ИМ-3 была тяжелой потерей для всех. Но это огромная потеря не ослабила дух тех. Кто желал без устали работать для того, чтобы усовершенствовать наше уникальное и национальное воздушное оружие, Илью Муромца, и сражаться с противником до победного конца.