Гасдрубал в Италии.

Гасдрубал в Италии.

В разгар набора пришли вести из Галлии[87]: Гасдрубал снялся с зимних квартир и уже перевалил через Альпы. Эти вести заставили консулов поспешно закончить набор и выступить в свои провинции, чтобы задержать неприятелей и не дать им соединиться.

Важную и добрую службу сослужил римлянам ошибочный расчет Ганнибала. Он знал, что брат должен быть в Италии этим летом, но, вспоминая, какие трудности встретил на пути он сам, как целые пять месяцев боролся с Роданом и с Альпами, с людьми и с природой, не ожидал Гасдрубала раньше чем к середине лета и потому задержался на зимних квартирах.

Но у Гасдрубала все сложилось на редкость удачно. Галльские и альпийские племена не только встретили его приветливо и дружелюбно, но даже двинулись следом, на войну против римлян. Он шел по пути, который открыл и протоптал его брат, и за истекшие одиннадцать лет нравы тамошних обитателей смягчились, стали гораздо менее дикими. Прежде они никогда не видели в своих краях чужеземцев и относились с хмурою подозрительностью ко всякому пришельцу. Не зная, куда направляется Ганнибал, они полагали сначала, что пунийцы явились покорить их скалы и крепости, угнать скот и людей. Но молва о войне, которая, не утихая, год за годом пылает в Италии, успокоила их и убедила, что Альпы – всего лишь дорога между двумя могущественными государствами, оспаривающими друг у друга власть над миром.

Вот что расчистило Гасдрубалу дорогу через Альпы. Но весь – неожиданный даже для себя – выигрыш во времени он потерял у стен Плацентии. Он решил, что легко возьмет штурмом этот город на равнине, а разрушив его, приведет в трепет остальные римские колонии в Галлии. Штурм, однако же, не удался, и Гасдрубал начал правильную осаду, которая не только его задержала надолго, но остановила и Ганнибала, уже готового выйти с зимних квартир. Ганнибал подумал о том, какое нескорое дело осада городов, а главное – как безуспешно осаждал ту же колонию он сам после победы при Требии.

Когда консулы выступили из Рима двумя разными дорогами, словно на две разные войны, тревога сжала сердца римлян: будут ли боги настолько благосклонны к их городу, чтобы даровать ему две победы в одно время? До сих пор успех всегда уравновешивался неудачей, а неудача – успехом: в Италии кровавые разгромы при Тразименском озере и при Каннах – зато счастливые события в Испании, гибель в Испании двух замечательных полководцев и двух армий – зато милости судьбы в Италии и Сицилии. А теперь Рим окружен: с юга грозит Ганнибал, с севера Гасдрубал, и стоит одному из них взять в сражении верх, как он тут же удвоит силы другого.

С такими-то тяжелыми и тревожными чувствами провожали римляне своих консулов, один из которых был все еще полон гнева против сограждан.

Сохранился рассказ, что когда Квинт Фабий Максим, расставаясь с Ливием, в последний раз просил его не торопиться с битвою, но сперва выяснить характер и повадку врага, тот отвечал:

– Нет, я дам бой Гасдрубалу сразу же, как только с ним повстречаюсь.

А когда Фабий осведомился, к чему такая поспешность, Ливий сказал с ожесточением:

– Я буду в прибыли в любом случае: победа над врагом даст мне громкую славу, а поражение сограждан – злую и, может быть, бесчестную, но поистине заслуженную радость!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.