IV Сокровища австрийских императоров

IV

Сокровища австрийских императоров

Сокровищница Хофбурга

Обширный комплекс венского дворца Хофбург — или, в просторечии, Бурга — представляет собой старинную императорскую резиденцию. В письменных источниках Бург упоминается еще в XIII столетии. В первые века своего существования Хофбург был настоящей крепостью. В 1462 году в его стенах укрывался император Священной Римской империи Фридрих III, осажденный сторонниками своего брата и соперника в борьбе за власть — эрцгерцога Альбрехта. Свой современный облик Хофбург в основном приобрел на рубеже XVII–XVIII веков, когда была проведена коренная реконструкция старого замкового ансамбля. Сегодня в нем соседствуют и остатки средневековых построек, и сооружения второй половины XIX века. Хофбург и по сей день остается правительственной резиденцией, но часть его залов обращена в музейные.

В самой старой части Бурга находится Швейцарский двор. Когда-то здесь постоянно располагался караул швейцарской гвардии. Дворец, выходящий на этот двор, сегодня носит название Старого Хофбурга. Его строительство началось еще в XIII веке. Император Фердинанд I (правил в 1556–1564 гг.) сделал его своей резиденцией; к этому времени относится перестройка дворца в духе Ренессанса. Ныне в Старом Хофбурге размещаются Камеры светских и духовных ценностей — великолепный музей, родившийся на основе бывшей императорской сокровищницы, где хранятся выдающиеся памятники ювелирного искусства прошедших веков. Среди них — корона, держава и другие реликвии Священной Римской империи, а также реликвии и сокровища династии Габсбургов. Собрание Старого Хофбурга является сегодня крупнейшей в Европе и наиболее важной с художественной и исторической точек зрения коллекцией монарших регалий, драгоценностей и облачений. Эта обширная коллекция, ценность которой даже невозможно выразить в денежном эквиваленте, складывалась на протяжении девяти веков: с X по XIX столетие. Она состоит из нескольких отдельных комплексов, разнящихся происхождением и составом входящих в них предметов: знаки отличия австрийского императорского дома, сокровища Габсбургов-Лотарингских, «бургундское наследство» и орден Золотого Руна, собрание религиозных реликвий. Произведения искусства, входящие в состав венского собрания, воплотили в себе почти тысячу лет европейской истории.

Сокровищница Хофбурга, представляющая собой одно из подразделений Венского музея истории искусств, состоит из двух камер: камеры светских сокровищ и камеры духовных сокровищ. В экспозиции первой хранятся клейноды Священной Римской империи — меч Карла Великого, императорская корона, имперский крест, Священное копье, имперский меч, держава и скипетр, имперская Библия, коронационная мантия. Центральное место в собрании австрийских регалий занимают знаки отличия австрийского императорского дома. Они включают в себя императорскую корону, крест, державу и мантию. Здесь же хранятся коронные драгоценности государств и областей, которыми некогда управляли Габсбурги. Отдельный раздел экспозиции посвящен парадным униформам и знакам отличия четырех главных орденов Австрийской империи. Эти пышные одежды и тяжелые золотые знаки изготовлены уже в XIX столетии в соответствии с традициями средневековой геральдики, но не без влияния личных вкусов последнего императора Австро-Венгрии Франца-Иосифа I. Обширное собрание предметов, входящих в состав сокровищницы дома Габсбургов-Лотарингских, содержит преимущественно изделия, предназначавшиеся для бытовой стороны жизни монархов. В их число входят крестильные принадлежности — кувшины, купели, покровы, облачения. Здесь же можно познакомиться с обширной коллекцией предметов из частной жизни Габсбургов, в числе которых колыбель Римского короля, подаренная Парижем сыну Наполеона Бонапарта, и многочисленные ювелирные изделия и драгоценности, среди которых особенно выделяется знаменитый изумрудный унгентарий. Собрание включает в себя также загадочную агатовую чашу, которая, как считалось в старину, и является легендарной Чашей Святого Грааля, и бивень нарвала длиной почти 2,5 метра — в прежние времена бытовало убеждение, что это самый настоящий рог единорога. Во всяком случае оба эти предмета считались столь ценными, что приобрели статус фамильных реликвий дома Габсбургов: они принадлежали не какому-либо одному лицу, но всей семье в целом, передавались из поколения в поколение, и были предприняты все меры юридической защиты для того, чтобы никто из членов семьи не смог продать или заложить их.

В Камере духовных сокровищ хранится большая коллекция религиозного искусства и реликвий, накопленных Габсбургами в течение столетий, — реликварии, кресты, дарохранительницы, крещальные купели и другая утварь, а также облачения. Центром всего обширного собрания является уникальный набор редких религиозных реликвий, среди которых — частицы Креста Господня, один из гвоздей, которыми Христос был прибит к кресту, шип от Тернового Венца и части скатерти, использовавшейся на Тайной вечере. В составе собрания много редких произведений ювелирного искусства — таких, например, как чрезвычайно искусно изготовленная «колонна Девы Марии» высотой более одного метра, выполненная из позолоченного серебра; колонна заключена в драгоценный футляр, на украшение которого пошло более 3700 драгоценных камней.

Сформировалась уникальная коллекция Хофбурга, разумеется, не единовременно, а на протяжении многих веков. Она начала складываться еще в XIV столетии. Первоначально императорская сокровищница располагалась в подвалах под дворцовой часовней. Здесь хранились не только материальные ценности — золото, серебро, драгоценные камни и ювелирные изделия, но и монаршие инсигнии — символы власти, а также наиболее важные политические и финансовые документы и религиозные реликвии, обладание которыми призвано было освятить светскую власть. По воле императора Рудольфа II (правил в 1576–1612 гг.), прославившегося как страстный коллекционер, к северо-западному крылу Старого Хофбурга было пристроено новое отдельное крыло, получившее название «Kunsthaus» — «Дом искусств» (некоторые помещения которого сегодня все еще занимают часть музейной экспозиции). Королевская сокровищница к тому времени превратилась в настоящую палату искусств, которая наряду с монаршими регалиями, драгоценностями, ювелирными изделиями из драгоценных металлов, драгоценных и полудрагоценных камней и слоновой кости включала в себя коллекции часов, механических птиц, зверей и фантастических животных, минералов, картин, скульптур, изделий прикладного искусства. Это собрание в итоге положило начало современному Музею истории искусств в Вене.

Самые ранние из дошедших до нас подробных описей императорской сокровищницы относятся ко временам императора Леопольда I (правил в 1658–1705 гг.). Они содержат весьма ценную в историческом отношении информацию о составе тогдашней коллекции. По заказу императрицы Марии-Терезии (правила в 1740–1780 гг.) была произведена обширная реконструкция и переоборудование сокровищницы; тогда, в частности, для хранения экспонатов из древесины грецкого ореха были изготовлены великолепные витрины, которые можно видеть в музее до сих пор. Эпоха наполеоновских войн вызвала к жизни существенное изменение состава сокровищницы и значительное ее расширение: в 1794–1800 гг. в Вену по соображениям безопасности были эвакуированы из Нюрнберга и Аахена клейноды, драгоценности и реликвии Священной Римской империи, а из Брюсселя — сокровища ордена Золотого Руна. Когда в 1804 году Франц I поднял австрийские наследственные владения до статуса империи, частные королевские регалии Габсбургов были объявлены официальными символами государства. С другой стороны, клейноды Священной Римской империи утратили свой официальный характер в связи с упразднением этой империи в 1806 году.

В 1891 году на базе сильно разросшихся императорских коллекций был создан Венский музей истории искусств. В сокровищнице Хофбурга остались храниться только фамильные реликвии и символы власти дома Габсбургов. После распада Австро-Венгрии и провозглашения в 1918 году Австрийской Республики бывшая императорская сокровищница (наряду с бывшей императорской резиденцией Хофбург) стала национальным достоянием. Коллекцию реорганизовали в соответствии с научными критериями, и в таком виде она ныне доступна широкой публике.

Каждый экспонат этой древней сокровищницы притягивает внимание, будит воображение; ценность многих из них попросту невозможно выразить в денежном эквиваленте. Некоторые драгоценные камни, ювелирные изделия и украшения связаны с легендами и подлинными историческими событиями. Вот, например, комплект драгоценных украшений из опала, традиционно называемых «венгерскими». Бельгийская принцесса Стефания получила этот изысканный набор драгоценностей в подарок от венгерской столицы Будапешта по случаю ее брака с австрийским кронпринцем Рудольфом, заключенного 10 мая 1881 года. Изготовленный известными ювелирами братьями Эггер, чрезвычайно красочный ансамбль состоит из пояса, ожерелья, серег, двух браслетов, пяти шпилек для волос и десяти застежек корсажа. Главное звено ожерелья украшено гербом Бельгии, а в центральном медальоне пояса помещен герб Будапешта. Весь комплект создан в духе и традициях венгерского национального костюма — об этом, в частности, напоминает набор ювелирных застежек для корсажа. Ношение корсажа никак не соответствовало придворной моде того времени, но для народного венгерского женского наряда это была вещь вполне обычная. Предметы, входящие в набор, выдержаны в едином стиле и щедро украшены опалами. Этот полудрагоценный камень, за которым в эпоху Средневековья и Ренессанса закрепилась слава «камня камней», традиционно добывался в горах Верхней Венгрии (так в старину именовалась Словакия, земли которой входили в состав Венгерского королевства). Богатое декоративное оформление, выполненное из золота и эмали, соответствует традициям венгерской ювелирной школы XVI–XVII веков.

Брак принцессы Стефании с наследным принцем Австро-Венгерской монархии оказался недолгим: в 1889 году кронпринц Рудольф трагически погиб при загадочных обстоятельствах. Его тело было обнаружено утром 30 января 1889 года в одной из комнат замка Майерлинг, куда накануне принц приехал на охоту со своими друзьями и, как позже выяснилось, со своей любовницей — 17-летней баронессой Марией фон Вечера, труп которой был найден в соседней спальне: голова девушки была прострелена навылет. Рудольф и Мария уже три месяца встречались почти в открытую — их видели вместе не только в столице, в главных общественных местах столицы, но и во дворце Хофбург. Каким образом юная баронесса оказалась в ту злосчастную ночь в Майерлинге, неизвестно, поскольку живой ее в замке никто не видел; предполагается, что Марию доставили туда тайно. Как и баронесса, принц Рудольф погиб от выстрела в голову, совершенного с близкого расстояния. Убийство это было или самоубийство? Императорский двор был не склонен оглашать подробности гибели кронпринца; согласно официальной версии, санкционированной императором Францем-Иосифом, принц Рудольф покончил с собой на почве психического заболевания; что же касается баронессы, то правительство сделало вид, что ее просто не было. Тайна трагедии в Майерлинге не разгадана до сих пор. На этот счет высказываются самые различные версии — считается, например, что кронпринц застрелился сам, а Мария либо также покончила с собой, либо ее убил Рудольф.

После гибели кронпринца замок Майерлинг был почти полностью снесен, а овдовевшая принцесса Стефания вернулась на родину и в 1900 году вступила в повторный брак. Не принесшие ей счастья «венгерские драгоценности» она оставила в Вене. Набор украшений из опала поступил во владение дома Габсбургов, и император Франц-Иосиф распорядился поместить их в сокровищницу.

К первой трети XVIII столетия относится другой экспонат сокровищницы — золотое генеалогическое древо Габсбургов, созданное нюрнбергским мастером Кристофом Доршем. С причудливо изгибающихся золотых ветвей древа, высота которого составляет чуть более 29 см, свисают медальоны из полупрозрачного голубоватого халцедона, на каждом из которых мастер вырезал портрет одного из правителей рода Габсбургов, начиная от Рудольфа I (правил в 1273–1291 гг.) до Карла VI (правил в 1711–1740 гг.). Этот маленький шедевр, выполненный с высоким мастерством, служит своеобразным мемориалом дому Габсбургов.

Одним из наиболее известных экспонатов сокровищницы является знаменитый гиацинт «Ла Белла». Этот кроваво-красный камень — разновидность циркона — массой 416 каратов некогда являлся частью фамильных драгоценностей Габсбургов. Надпись на обратной стороне оправы сообщает, что император Леопольд I (1640–1705) приобрел этот «несравненный драгоценный камень под названием гиацинт „Ла Белла“» в 1687 году у одной венгерской аристократической семьи. В связи с этим к прежней оправе, относящейся еще к началу XV столетия и состоящей из золотых ветвей, покрытых белой эмалью, был добавлен богато украшенный эмалью двуглавый орел, увенчанный императорской короной; в своих когтях орел сжимает меч и скипетр с гербами Венгрии и Чехии. Это приобретение фактически стало актом выкупа: огромный гиацинт впервые упоминается в описи имущества скончавшегося императора Матвея (правил в 1612–1618 гг.), датируемой 1619 годом, но позже он по неизвестным причинам покинул императорскую сокровищницу и перешел в частные руки. Новое великолепное дополнение к оправе в виде золотого двуглавого орла, очевидно, было призвано подчеркнуть высокий статус драгоценного камня в императорской сокровищнице. Действительно, исключительные размеры и красота гиацинта делают его центром внимания посетителей музея. Однако наряду с этим здесь можно увидеть и другие исторические драгоценные камни: огромный аметист в форме слезы, принадлежавший императору Леопольду I, молочный опал, впервые упомянутый в описи имущества императора Рудольфа II в 1607 году, и ограненный аквамарин весом 492 карата; стоимость последнего камня такова, что на вырученные от его продажи средства можно было бы покрыть внешний долг какой-либо развивающейся страны.

Загадка алмаза «Флорентиец»

Этот легендарный лимонно-желтый алмаз в 137,27 карата известен под несколькими именами — «Флорентиец», «Тосканец», «Великий герцог Тосканы», «Австрийский», «Австрийский Желтый». О том, как он выглядел, сегодня могут рассказать лишь несколько старых черно-белых фотографий, сделанных до 1921 года, да рисунок известного французского путешественника и торговца драгоценными камнями Жана-Батиста Тавернье. Этот рисунок опубликован в его книге «Шесть путешествий Жана-Батиста Тавернье», изданной в Париже в 1676 году, и изображает девятиугольный, ограненный «розой» камень в форме щита. Тавернье видел этот алмаз в 1657 году во Флоренции, в числе сокровищ великого герцога Тосканского.

Рассказы о ранней истории «Флорентийца» основаны на ненадежных источниках. Считается, что это один из древнейших известных алмазов. Он попал в Европу из Индии в XIV столетии. Ювелир Людвиг ван Беркен огранил его для Карла Смелого, герцога Бургундского (1433–1477). По преданию, Карл потерял алмаз в 1467 году на поле битвы при Грансоне. Камень нашел солдат-швейцарец (по другой версии — местный крестьянин), и, полагая, что это просто кусок желтоватого стекла, продал его всего-навсего за один флорин (флорин — золотая или серебряная флорентийская монета, имевшая широкое хождение в средневековой Европе). После этого алмаз прошел через множество рук. Он принадлежал миланскому герцогу Сфорца, затем папе Юлию II, потом перешел в собственность тосканских герцогов Медичи. Подлинная история камня начинается только с середины XVII столетия.

Когда в 1737 году герцог Джан Гастон, последний из представителей семейства Медичи, скончался, алмаз вместе с титулом великого герцога Тосканского достался Франциску (Францу) I Стефану, герцогу Лотарингскому и будущему императору Священной Римской империи (в 1745–1765 гг.). Почти за год до этого, в феврале 1736 года, он женился на австрийской эрцгерцогине Марии-Терезии, ставшей в 1740 году полноправной хозяйкой всех земель, подвластных монархии Габсбургов (ее муж, Франц Лотарингский (император Франц I), до 1765 года являлся ее соправителем). Вместе с ним в Вену переехал и алмаз — наряду с другими сокровищами Лотарингского дома. Он был помещен в собрание реликвий и драгоценностей короны Габсбургов во дворце Хофбург. Уже в то время стоимость «Флорентийца», в пересчете на современные деньги, составляла около 750 тысяч долларов.

На протяжении полутора столетий камень оставался в собственности Габсбургов и был выставлен для широкого обозрения в Музее истории искусств в Вене. В 1918 году, после падения Австро-Венгерской империи, семья свергнутого императора Карла, отправляясь в изгнание в Швейцарию, взяла «Флорентиец» с собой. После 1921 года все сведения о камне исчезают. Предполагается, что алмаз похитил некий человек, близкий к семейству экс-императора, и вывез его в Южную Америку. Циркулировали слухи, что некий большой желтый алмаз в 1920-х был привезен в США, там был переогранен и продан.

Многолетние розыски «Флорентийца» были безуспешны. По всей видимости, алмаз действительно был повторно огранен — ведь из-за необычной формы «Флорентийца» очень легко опознать, а следовательно, любая попытка продать его заведомо была обречена. Сегодня в мире имеются лишь четыре лимонно-желтых алмаза весом более 70 каратов. Три из них подозрений не вызывают — их происхождение известно. Но вот желтый алмаз, который был выставлен (и куплен) на аукционе в Швейцарии в 1981 году, вызвал повышенный интерес у специалистов. Из бесед с пожилой женщиной, выставившей алмаз на аукцион, удалось узнать, что в ее семье камень появился вскоре после Первой мировой войны. Она помнила, что алмаз сперва был очень необычной формы, но ее отец распорядился переогранить его…

Неужели следы пропавшего «Флорентийца» нашлись? С полной уверенностью, увы, утверждать это не возьмется никто. Алмаз бургундских герцогов и римских пап, правителей Флоренции и австрийских императоров официально по-прежнему числится в розыске.

Изумрудный унгентарий

Этот небольшой темно-зеленый флакончик на первый взгляд выглядит довольно невпечатляюще. Несведущий человек может даже принять его за стеклянный. Тем не менее он занимает одно из первых мест среди самых ценных экспонатов в коллекции Хофбурга. Этот флакон изготовлен по заказу императора Священной Римской империи Фердинанда II в 1641 году в Праге мастером Дионисио Мизерони из… огромного, одного-единственного изумруда!

Унгентарий — флакон для духов или ароматических масел и мазей. Термин «unguentarium» происходит от латинского слова, обозначающего мазь или другое мягкое, сальное и густое вещество, используемое для смазывания. Как свидетельствуют материалы археологических раскопок, унгентарии различных размеров и форм, сделанные из керамики или стекла, использовались еще со времен глубокой древности, получив особенно широкое распространение в Древней Греции и Римской империи. Унгентарии использовались в погребальных ритуалах — сегодня их очень часто и в больших количествах находят при раскопках древних некрополей. Археологи полагают, что эти контейнеры использовались для хранения ароматических масел, мазей, бальзамов, благовоний, ароматических порошков, притираний, краски для век и другой косметики. В последующие века языческие погребальные ритуалы исчезли, но небольшие флакончики-унгентарии тем не менее остались в повседневном обиходе.

Изумрудный унгентарий, хранящийся в сокровищнице венского дворца Хофбург, — единственный в мире. Этот сосуд уникален и фактически бесценен, хотя отыскать ему подходящий денежный эквивалент пытались на протяжении всех истекших столетий. Изумруд, из которого он изготовлен, является самым большим в мире изумрудом, когда-либо подвергавшимся обработке. Точный вес первоначального, необработанного кристалла неизвестен. Вероятно, он составлял более 3000 карат, то есть по тем временам это был самый большой в мире изумруд! Изготовленный из него флакон весит сегодня 2860 каратов (572 г), и он по-прежнему входит в число крупнейших в мире изумрудов.

История этого гигантского зеленого кристалла довольно проста и не связана с тайнами и легендами, которыми окружено большинство других исторических драгоценных камней. Огромный изумруд был найден в Колумбии, наиболее вероятно — в изумрудных копях Мусо, обнаруженных испанцами в 1558 году. Испанские конкистадоры, высадившиеся на побережье Нового Света в начале XVI столетия, были несказанно поражены обилием больших и красивых изумрудов, принадлежавших индейцам, которые не только использовали эти камни в качестве украшений, но и как объекты религиозного культа, и как погребальный инвентарь, принося изумрудные кристаллы в дар своим ушедшим из жизни предкам. Испанцы неоднократно пытались выяснить источник происхождения драгоценных камней, но всякий раз их попытки оставались безрезультатны.

Так продолжалось до 1537 года, когда Гонсало Хименес де Кесада вторгся в земли колумбийских индейцев чибча (муисков). Этот народ создал удивительную цивилизацию, которую сегодня называют цивилизацией золота. Художники-чибча, обладавшие богатым даром воображения, с невероятным искусством создавали золотые украшения и фигурки драконов и других неведомых зверей, а также людей, застывших в молитвенных позах, с суровым и торжественным выражением лица. Именно здесь, на землях чибча, родилась знаменитая легенда об Эльдорадо — стране золота. Однако страну чибча с гораздо большим основанием можно было бы назвать страной изумрудов — именно здесь располагались два крупнейших в Южной Америки изумрудных месторождения, Мусо и Сомондоко. На эти драгоценные камни, а также на соль индейцы чибча выменивали у соседей необходимое им золото, поскольку собственных золотых месторождений они не имели.

Вступив в страну чибча, отряд Гонсало Хименеса де Кесады достиг долины Гуачета, где местный вождь одарил предводителя девятью крупными изумрудами. С этого момента испанцы лишились покоя. Их охватило страстное желание овладеть сокровищами чибча, однако индейцы ревниво оберегали тайну изумрудных копей. Наконец одному из солдат Кесады после почти года поисков удалось отыскать источник происхождения изумрудов: высоко в Андах, приблизительно в 70 км к северо-востоку от Боготы. Эта местность была известна как Сомондоко (Чивор). Однако испанцы не были в состоянии сразу приступить к разработке месторождения, поскольку оно лежало в труднодоступной и малонаселенной местности. Только в середине 1550-х годов шахты Сомондоко начали поставлять изумруды испанской казне. Добыча продолжалась более 100 лет. Условия работы здесь были невероятно тяжелы, и в итоге испанский король Карл II своим декретом 1675 года распорядился закрыть рудник. Заброшенные шахты более двухсот лет зарастали лесом и были повторно открыты только в 1896 году.

Овладев страной чибча, испанцы вскоре услышали и о другом изумрудном месторождении, издревле разрабатывавшемся индейцами, — Мусо, расположенном приблизительно в 200 км к северо-западу от рудников Сомондоко. Добраться до этих копей оказалось непросто, поскольку местное индейское племя оказало отчаянное сопротивление конкистадорам. На протяжении 20 лет индейцы успешно отражали все попытки испанцев проникнуть в заветную область и были частично подчинены только к 1555 году. Однако они наотрез отказались показать местонахождение изумрудных шахт. Только спустя сорок лет, в 1594 году, испанцы сумели самостоятельно отыскать заброшенные копи Мусо. Они немедленно приступили к их разработке, и в первые десятилетия рудник дал невероятное количество драгоценных камней. Изумруды из Мусо имеют ряд особенностей, к числу которых в первую очередь относится глубокий, ярко-зеленый (травяной) цвет, наиболее ценимый знатоками этих драгоценных камней. Изумруды из Мусо обычно содержат мало включений и потому обладают высокой чистотой и прозрачностью; что же касается включений, то они преимущественно газовые, жидкие или состоят из кристаллов галита (каменной соли). Другие твердые включения представляют собой кристаллы кальцита и паризита. При этом индекс преломления у изумрудов Мусо выше, чем у изумрудов, добываемых в рудниках Сомондоко.

В 1620-е годы добыча изумрудов в Мусо быстро начала уменьшаться: невероятно тяжелые условия работы привели к гибели сотен индейцев, а новых рабочих найти было трудно — окрестное население разбежалось, не желая гнуть спину на испанцев и гибнуть на рудниках. Пожар, произошедший в середине XVII столетия, окончательно поставил точку в истории изумрудных шахт Мусо, и они пришли в полное бездействие. Шахты вновь начали разрабатываться только после того, как в 1819 году Колумбия (в колониальную эпоху — Новая Гранада) получила независимость.

Пятая часть изумрудов, добытых в шахтах Сомондоко и Мусо, поступила в собственность испанской короны. Остальные камни широко экспортировались во все страны Европы и Азии. Колумбийские изумруды в огромных количествах покупали турецкие султаны, персидские шахи и императоры Индии из династии Великих Моголов. В числе европейских монархов, покупавших колумбийские изумруды у испанцев, были и австрийские Габсбурги. Так в самом начале XVII столетия в их руках оказался огромный, самый большой в мире изумруд. Судя по его глубокому, ярко-зеленому цвету, он происходит из Мусо, где в ту пору добывались самые лучшие в мире изумруды.

Огромный изумрудный кристалл, а точнее, сросток двух кристаллов — большого и маленького — впервые упоминается в инвентарной описи императорской сокровищницы в 1619 году, хотя приобретен он был скорее всего гораздо раньше — при императоре Рудольфе II (правил в 1576–1612 гг.). Императором Священной Римской империи в ту пору был Фердинанд И, начало правления которого совпало с началом Тридцатилетней войны (1618–1648). Главным полем битвы этой войны стала Германия, земли которой сильно пострадали в результате военных действий. Вестфальский мир 1648 года, ознаменовавший конец многолетней бойне, полностью изменил карту Европы.

Готовя своего сына Фердинанда себе в преемники, император в 1621 году сперва пожаловал ему титул эрцгерцога Австрии, в 1625 году короновал в качестве короля Венгрии, а в 1627 году сделал королем Чехии. В 1634 году наследник Фердинанд стал командующим армий Габсбургов и успешно провел несколько кампаний Тридцатилетней войны. В 1637 году, после смерти отца, он стал новым императором Священной Римской империи под именем Фердинанда III. Будучи более склонным к компромиссам, чем его отец, он с готовностью пошел на переговоры с протестантскими монархиями, закончившиеся в итоге подписанием Вестфальского мира. Фердинанд III прославился также как меценат, покровитель наук и искусств, он был искушенным музыкантом и даже прославился как композитор.

Все годы, пока шла война, огромный изумруд хранился в сокровищнице Габсбургов — императорам не было до него никакого дела, поскольку на повестке дня стояли другие, более насущные вопросы. Но вот военная гроза пошла на убыль. Фердинанд III заинтересовался драгоценным камнем и показал его известному итальянскому огранщику и резчику Дионисио Мизерони, которому полностью доверял. Использовать этот гигантский камень для изготовления украшения не было никакого смысла — кому придет в голову надеть на себя, к примеру, брошь весом в полкило? По мнению императора, из изумруда следовало изготовить флакончик-унгентарий, но таким способом, чтобы свести к минимуму расход драгоценного материала. Для мастера эта сложная работа таила в себе большой риск, но вместе с тем являлась и смелым вызовом. В итоге Мизерони принял предложение императора. Он был готов бросить на чашу весов все свои знания, навыки и опыт для того, чтобы изготовить шедевр, равного которому нет в мире и который стал бы ярким примером его высокого мастерства и вместе с тем образцом красоты и художественного совершенства.

Дионисио Мизерони происходил из семьи потомственных камнерезов и огранщиков драгоценных камней из Милана. Его отец Оттавио Мизерони был в 1588 году приглашен в Прагу императором Рудольфом II, который назначил его придворным огранщиком и отдал в распоряжение резчика мастерскую в пражском пригороде Бубенец. Оттавио Мизерони был женат на Лауре ди Кастелло, которая родила ему девять детей. Но из них только Дионисио проявил живой интерес к семейной профессии. Уже в юные годы он стал прилежным учеником отца, быстро освоив все секреты и премудрости сложного мастерства. Немного повзрослев, Дионисио помогал своему отцу в деле управления императорской коллекцией произведений искусства, хранившейся в королевском дворце на Градчанах, — пост хранителя достался Оттавио Мизерони по распоряжению императора Рудольфа II, помимо его работы в качестве королевского огранщика.

Оттавио Мизерони умер в 1624 году в возрасте 57 лет, и его молодой сын Дионисио, которому тогда было всего-навсего 17 лет, был немедленно назначен придворным огранщиком и помощником хранителя императорской коллекции. Этот шаг достаточно красноречив и наглядно показывает, каким признанием пользовался при дворе юный мастер. Он продолжал получать зарплату своего отца — 20 талеров. Однако отцовской мастерской управляла его мать — вплоть до 1628 года, когда Дионисио наконец достиг 21 года, и, как совершеннолетний, получил право подписывать коммерческие контракты. В том году семья Мизерони купила дом «У белой розы» на Нерудовой улице, что ведет от Малой Страны на Градчаны; в этом доме Дионисио оборудовал себе мастерскую — ту самую, где спустя полтора десятилетия им будет создан знаменитый изумрудный унгентарий. В 1634 году Дионисио Мизерони был назначен хранителем императорской коллекции произведений искусства; в круг его обязанностей входило также наблюдение за постройками и фортификациями Пражского Града. За шесть лет до этого, в 1628 году, Дионисио женился на Юдите Майер фон Бургрид, которая родила ему четырех сыновей. После смерти жены в 1646 году он повторно женился на Марии Людмиле фон Госсенау; во втором браке у него родились сын и три дочери. На картине известного чешского живописца Карела Шкреты, датируемой 1653 годом и ныне экспонируемой в Национальной галерее в Праге, мы можем видеть всю большую семью придворного мастера: самого Дионисио Мизерони, его жену Марию Людмилу и шестерых детей (еще два ребенка умерли во младенчестве).

Император Фердинанд III высоко ценил искусство придворного огранщика. По его заказам мастер создал несколько ювелирных композиций, а также выполнил декор новой часовни в королевском дворце, для которой он изготовил золотую дарохранительницу, украшенную драгоценными камнями. Фердинанд III поручил Дионисио Мизерони надзирать за строительными работами на Градчанах, а в 1642 году назначил его королевским камердинером; эта должность принесла Мизерони дополнительный доход в 15 талеров. Дионисио Мизерони помнят сегодня как искусного создателя резных фигурок, сделанных из полудрагоценных камней — цитрина, халцедона, дымчатого кварца, горного хрусталя и т. д., но самым выдающимся его произведением стал изумрудный унгентарий, с невероятным мастерством вырезанный им из огромного кристалла, добытого рудокопами-индейцами в далекой Колумбии.

Дионисио Мизерони приступил к работе в 1641 году. Задача, которая стояла перед ним, была чрезвычайно сложной и трудоемкой. Стремясь избежать слишком большой потери материала, Мизерони, обрабатывая изумрудный кристалл (который фактически представлял собой двойниковый сросток), старался неукоснительно следовать за естественной формой камня, чтобы минимизировать потери, в результате чего унгентарий получил неправильную форму. Однако необходимость вырезать декоративные листья, спускающиеся от горла сосуда и покрывающие всю его поверхность, а также листья аканта у основания привела к потере очень большого числа каратов. В законченном виде унгентарий получил размеры в длину 8,5 см, ширину 7,2 см, и высоту 10,9 см. Круглая крышка флакона имеет высоту 3,6 см и диаметр 4,9 см. Как крышку, так и ножки сосуда мастер изготовил из материала, извлеченного из внутренней части кристалла при сверлении камня. Нижнюю часть крышки Мизерони оправил в золото, украсив оправу гравированными цветами и вставками из прозрачной зеленой эмали. Поскольку из-за формы сосуда оправу пришлось разместить на неровной поверхности, ювелир добавил к ней золотое кольцо, покрытое зеленой эмалью, чтобы тем самым обеспечить оправе поддержку в горизонтальной плоскости. Мастер создал также грани различных форм на поверхности сосуда и крышки, которые затем отшлифовал, чтобы тем самым подчеркнуть естественную красоту изумруда.

Глубокий ярко-зеленый цвет унгентария связан с особенностью изумрудов, происходящих из рудников Мусо. Исключительная чистота и прозрачность изумруда хорошо заметна особенно на некоторых верхних гранях сосуда и крышки. Судя по ним, а также по цвету камня, можно предположить, что кристалл, из которого вырезан унгентарий, действительно являлся превосходным изумрудом самого высокого качества.

После почти двух лет сложнейшей, трудной работы, основные этапы которой включали в себя сверление, резьбу и полировку камня, маленький шедевр был закончен, и Мизерони представил готовое изделие императору. Фердинанд III пришел в неописуемый восторг. Он распорядился выплатить мастеру поистине королевское вознаграждение в размере 12 тысяч гульденов (правда, в рассрочку). И хотя эта роскошная безделушка не имела практической ценности, унгентарий стал одной из главных достопримечательностей императорской сокровищницы и одним из наиболее ценных ее экспонатов, олицетворяющим богатство и власть Габсбургов. Его стоимость затруднялись определить уже в XVII веке. По некоторым сведениям, необработанный изумруд, из которого позднее был вырезан сосуд, стоил около 65 тысяч талеров; по сегодняшним рыночным ценам стоимость подобного изумруда может составлять 100 миллионов долларов. Сегодня некоторые знатоки даже сожалеют о том, что Фердинанд III решился обработать камень. Между тем после обработки ценность изумрудного сосуда, как оценивалось, составила уже около 300 тысяч талеров. Когда Мизерони отдал готовое изделие императору, у него после обработки остались еще фрагменты изумруда, за которые пражские ювелиры предложили ему взамен золото и драгоценные камни стоимостью 2500 гульденов.

В 1645 году, когда Тридцатилетняя война уже шла к концу, император Фердинанд III, нуждавшийся в средствах на военные расходы, попытался продать или хотя бы заложить изумрудный унгентарий в Генуе, однако ювелиры отказались оценить драгоценность, поскольку, по их словам, им еще не приходилось иметь дело со столь огромными суммами, а кроме того, найти покупателя такой уникальной вещи по тем временам было практически невозможно — во всем мире достаточными средствами могли обладать лишь пять-шесть человек. В итоге император отказался от этой затеи. Правда, позже несколько раз объявлялись покупатели, желавшие приобрести изумрудный унгентарий: московский царь, по слухам, предлагал за него несколько сундуков жемчуга, а великий герцог Тосканский оценил его в три тонны золота. Однако всякий раз австрийские императоры отказывались расстаться с изумрудным сосудом, ставшим семейной драгоценностью, и таким образом унгенгарию навсегда суждено было остаться в императорской сокровищнице в Вене.

Чаша Святого Грааля

Эта таинственная реликвия волнует человеческое воображение на протяжении уже многих столетий. Множество окутывающих ее легенд до такой степени исказили ее реальный облик, что сегодня уже почти невозможно сказать, где у этой истории начало и есть ли у нее окончание?

Существуют две абсолютно взаимоисключающие основные версии по поводу того, чем является Святой Грааль. По одной версии, которую условно можно назвать «христианизированной», это — чаша, в которую Иосиф Аримафейский собрал капли пролитой на Голгофе крови Иисуса Христа. Возможно, она была и той самой чашей, из которой апостолы пили вино на Тайной вечере: «И взяв чашу и благодарив, сказал: приимите ее и разделите между собою; ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придет Царствие Божие» (Лк. 22: 17–18).

Другая версия — назовем ее «эзотерической» — считает Грааль большим изумрудом, или чашей, изготовленной из изумруда. По преданиям герметиков, предводитель падших ангелов Люцифер, он же сатана, имел на лбу (вариант — в короне) изумруд, который потерял при своем свержении с небес. Впоследствии из этого изумруда и была изготовлена Чаша Грааля. Этой чашей якобы обладали тамплиеры, а позднее она стала символом некоторых еретических антицерковных учений, что, вообще говоря, неудивительно, раз этот «эзотерический» Грааль был связан с самим сатаной.

Хотя обе эти версии уходят своими корнями если не в предначальную эпоху, то по крайней мере к началу нашей эры, в реальности легенды о Святом Граале появились довольно поздно: лишь в XII веке. Именно в это время один за другим увидели свет несколько поэм и рыцарских романов о Граале, в том числе «Рассказ о Граале» Кретьена де Труа, начатый в 1182 году, но так и не законченный; поэма «Парсифаль», которую Вольфрам фон Эшенбах написал, как считается, между 1185 и 1210 годами; и, наконец, «Смерть Артура» — эпопея, написанная Томасом Мэлори уже в середине XV столетия. В последующие годы сочинение Мэлори послужило отправной точкой для ряда книг и кинофильмов, рассказывавших о поисках Святого Грааля.

Мэлори представил христианизированную версию «единственного истинного поиска» Грааля. Он описывал реликвию как «золотой сосуд», который подавала «прекрасная чистая дева» и который содержал кровь Иисуса Христа. По-видимому, таков был образ, долго и бережно хранимый в народной памяти, где Грааль всегда представлялся в виде чаши (обычно той самой, в которую Иосиф Аримафейский собрал несколько капель крови Христа). В то же время рассказ Вольфрама фон Эшенбаха, которого считали тайным тамплиером, напротив, был более «мирским», он совершенно лишен символизма Нового Завета, а сама реликвия — которую также несла дева, как и у Мэлори, — описывалась как камень.

Между тем в самом раннем произведении, где упоминается Святой Грааль — «Сказании о Граале» Кретьена де Труа, — не говорится четко, что Грааль был Чашей. Из контекста романа, однако, вытекает, что Кретьен де Труа видел его именно таковым. В нескольких местах он упоминает главного персонажа — «царя-рыбака», которому «подавали в Граале», и позже добавляет: «Ему подавали одну-единственную освященную облатку, приносимую в граале, который поддерживает его жизнь в полном расцвете, настолько божественен этот грааль». Кстати, слово «грааль» — производное от старофранцузского «градаль» (латинского «градалис»), означающее «широкий, с углублением, сосуд». В разговорной речи времен Кретьена де Труа «градаль» часто произносилось как «греаль». В более поздние времена слова «гразаль» и «гриаль» использовались в южных районах Франции для обозначения разного рода емкостей.

Кроме упоминания «освященной облатки», Кретьен не дает никакой иной недвусмысленной связи с христианством. Подобно Вольфраму фон Эшенбаху, французский поэт вовсе не упоминает кровь Христа и уж определенно не намекает на то, что реликвия служила для ее хранения. Выходит, что образ «святой крови», связанный с Граалем в народной культуре, был добавлен более поздними авторами. Этот процесс «христианизации» Грааля, по всей видимости, направлялся монашеским орденом цистерцианцев. В свою очередь, цистерцианцы находились под влиянием святого Бернара Клервоского, крупнейшего религиозного деятеля Европы XII столетия. Именно Бернар Клервоский предложил на обсуждение мистическую точку зрения на кровь Христа, которая была включена составителями «Поисков» в новое представление о Граале. С тех пор «камень» Вольфрама фон Эшенбаха оказался совершенно преданным забвению, а «сосуд» Кретьена де Труа оказался наполненным кровью Христа.

Кретьен де Труа «изобрел» Грааль в 1182 году. До того года Грааль не существовал ни в истории, ни в мифологии. Правда, рассказывались легенды, связанные, например, с подвигами короля Артура и его рыцарей, из которых придворные поэты и рассказчики черпали вдохновение для своих историй о Граале. Эти предания, передававшиеся из уст в уста, из поколения в поколение, были хорошо известны и апробированы, знакомы всем без исключения и вполне годились для того, чтобы придать творческий импульс новому циклу романов о Граале, начало которому положил Кретьен де Труа в конце XII столетия.

Великий французский поэт так и не закончил свое знаменитое «Сказание о Граале». Спустя несколько лет Вольфрам фон Эшенбах воспользовался им, расширив и закончив историю, начатую предшественником, одновременно грубо обвинив Кретьена в ее «дурном изложении» и заявив, что его собственный текст является «истинной историей». Подобные заявления выглядят странными, если учесть, что Вольфрам явно заимствовал многие подробности из «Сказания о Граале» и в целом сохранил верность его сюжету и персонажам. Имеется лишь одно вызывающе очевидное отличие — причудливое нововведение, превратившее Грааль в камень. Речь не может идти о простой ошибке Вольфрама — он был слишком умным и точным рассказчиком, чтобы совершить столь вопиющую ошибку. Отсюда следует единственный вывод: Вольфрам описал реликвию таким образом по какой-то особой, известной только ему, причине. Может быть потому, что был приверженцем «эзотерической», нехристианской версии? Характерно, что в своей поэме Вольфрам утверждает, что Грааль хранил рыцарский орден Templaisen — в этом искаженном немецком названии легко угадывается знаменитый орден тамплиеров…

Главным связующим звеном между ранними легендами о короле Артуре и христианским апокрифом о Граале, использующим образы Нового Завета, стал сборник «Поиски Грааля», составленный цистерцианскими монахами в XIII столетии. В аллегорической форме Святой Грааль иногда даже отождествлялся с Девой Марией. Такая аллегория подкреплялась следующей аргументацией: Грааль (согласно поздним вариантам легенды) содержал кровь Христа; Мария до Рождества содержала Христа в своем чреве; следовательно, Грааль является — и всегда был — символом Марии: ведь в соответствии с подобной логикой Мария Богородица (греч. Теотокос) являлась священным сосудом, который содержал Слово, ставшее плотью.

Но независимо от того, какой именно смысл вкладывали разные рассказчики в понятие «Святой Грааль», Чаша Святого Грааля, возможно действительно существует. Как считается, с 1437 года она хранится в Испании, в капелле дель Санто-Калис кафедрального собора города Валенсия. По преданию, эту драгоценную чашу высотой 17 см, выточенную из агата и украшенную драгоценными камнями и жемчугом, доставил из Палестины в Рим сам первоверховный апостол Петр. Первый научный анализ предполагаемой «Чаши Грааля» был произведен в 1960 году; тогда исследователи пришли к выводу, что она была изготовлена на Ближнем Востоке не ранее IV в. до н. э. и не позднее I века н. э., то есть время земной жизни Христа вполне укладывается в эту дату. Немецкий исследователь Михаэль Хессман справедливо отмечает: «Никто не может с достоверностью доказать, что речь идет о той самой чаше, которой пользовались Христос и Его ученики на Тайной вечере; этот факт остается вопросом веры». Как бы то ни было, валенсийская чаша официально признана Римско-католической церковью как великая христианская святыня. Только в последние полвека папы Иоанн XXIII, Иоанн Павел II и Бенедикт XVI (последний — в 2006 году) трижды подтверждали за этой чашей статус реликвии.

Между тем среди фамильных сокровищ австрийского императорского дома Габсбургов находится еще одна любопытная чаша, за которой молва еще много веков назад закрепила название Чаши Святого Грааля. Речь идет о так называемой Агатовой чаше — семейной реликвии Габсбургов. Она целиком, включая ручки, вырезана из монолитной глыбы агата и на сегодняшний день является самым большим в мире произведением средневековой глиптики, дошедшим до наших дней. Диаметр чаши составляет от 58 до 58,5 см, промежуток между ручками — 76 см.

Чаша имеет весьма почтенный возраст — около 1600 лет, но до наших дней она дошла в отличном состоянии. Предположительно, ее изготовили византийские мастера при дворе императора Константина (306–337), а в Западную Европу она попала, вероятно, после захвата Константинополя крестоносцами в 1204 году. Во владение дома Габсбургов чаша перешла от Карла Смелого, герцога Бургундии (1433–1477). Документ, датированный 1564 годом, впервые упоминает ее в числе реликвий австрийских императоров — наряду с бивнем нарвала, который, как полагали, представлял собой рог легендарного единорога. В 1564 году сыновья и наследники императора Фердинанда I объявили эти два объекта «неотделимыми семейными реликвиями дома австрийских Габсбургов». Из-за особой ценности этих предметов было решено, что они не могут принадлежать никому из членов дома Габсбургов лично и в отдельности (из-за искушения продать их) — только вся семья в совокупности могла владеть этими реликвиями.

В чем же причина такого поистине благоговейного отношения к этой чаше? Несомненно, она представляет собой немалую художественную ценность, отличается высоким совершенством изготовления и во многих отношениях уникальна, однако не эти причины выдвинули ее в число важнейших фамильных реликвий дома Габсбургов. Необычность этой чаши заключается в таинственной надписи, которая время от времени становится видимой в камне.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.