XI. Ификрат

XI. Ификрат

1. Афинянин Ификрат[117] прославился не столько как великий полководец, сколько как мастер военного дела. По своим достоинствам командира он занимал одно из первых мест среди современников и не уступал в славе никому из предшественников. Много потрудился он на военном поприще, часто стоял во главе войска. Никогда не допускал он ошибки, ведущей к поражению, замыслы его всегда увенчивались победой, и был он настолько изобретателен, что ввел в военное дело много и улучшений, и новшеств. Именно он изменил оружие пехотинцев: до него солдаты употребляли огромные щиты, небольшие копья и короткие мечи, он же, напротив, ввел малые щиты вместо больших (по ним впоследствии пехотинцев стали называть пельтастами), облегчив воинов в походах и сражениях, увеличил вдвое размер копья и удлинил мечи; а еще вместо кольчуг и медных панцирей ввел он льняные доспехи. После этой перемены солдаты стали боеспособнее, поскольку, сняв с них лишний груз, он дал им не менее надежное и легкое снаряжение[118].

2. Он воевал с фракийцами и восстановил на царство афинского союзника Севта[119]. Под Коринфом он командовал войском с великой строгостью, так что никогда еще в Греции не было более умелой и более послушной приказам вождя армии, и приучил солдат к тому, что после сигнала полководца «к бою», они, независимо от командира, строились в таком порядке, как будто каждого ставил на место опытнейший военачальник. С этим войском он разбил, на радость всей Греции, большой спартанский отряд и еще раз в ту же самую войну обратил в бегство всю спартанскую армию, стяжав тем самым великую славу[120]. Когда Артаксеркс решил воевать с египетским царем, то попросил у афинян в полководцы Ификрата, дабы поставить его во главе наемного войска численностью в 12 тыс. бойцов[121]. Тот обучил эту армию всем военным приемам, и как некогда римские солдаты назывались «фабиевыми», так эти «ификратовы» воины пользовались у греков большим почетом. И тот же Ификрат, придя на помощь лакедемонянам, приостановил наступление Эпаминонда; а если бы он не подоспел вовремя, то фиванцы ушли бы от Спарты не раньше, чем захватив ее и спалив дотла[122].

3. Был он велик и духом, и телом, обладал внешностью полководца, с первого взгляда возбуждая у всех восхищение, в трудах, однако, как сообщает Феопомп, несобран и нетерпелив, но при этом — гражданин, добрый и весьма честный. Порядочность свою он проявил во многих случаях и особенно — при защите детей македонского царя Аминты. Случилось так, что после смерти Аминты Евридика, мать Пердикки и Филиппа, бежала к Ификрату и нашла защиту в его лагере[123]. Дожил он до старости, сохранив расположение сограждан. Однажды во время союзнической войны он защищался в уголовном процессе вместе с Тимофеем и был на этом суде оправдан. После него остался сын Менесфей, рожденный фракиянкой, дочерью царя Котиса[124]. Когда его однажды спросили, кого он больше почитает, мать или отца, тот ответил: мать. Всем это показалось странным, но юноша сказал: я сужу по заслугам; ведь отец, насколько это от него зависело, родил меня фракийцем, а мать, напротив — афинянином.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.