Высшая школа КГБ СССР имени Ф. Э. Дзержинского при Ю. В. Андропове

Высшая школа КГБ СССР имени Ф. Э. Дзержинского при Ю. В. Андропове

7 июля 1971 г., впервые пройдя КПП закрытого подмосковного объекта, я влился в число абитуриентов 2-го (контрразведывательного) факультета Высшей Краснознаменной школы КГБ при СМ СССР имени Ф. Э. Дзержинского.

Много позже мы, уже став слушателями, узнали, что ранее здесь размещалась знаменитая «школа № 101» НКВД СССР, где с октября 1938 г. проходили подготовку советские разведчики. А в годы Великой Отечественной войны это была база формирования и подготовки оперативно-чекистских отрядов, забрасывавшихся в тыл немецких войск.

Основное же здание Высшей школы КГБ находилось на Ленинградском проспекте, где ныне размещается Пограничная академия ФСБ России. В годы Великой Отечественной войны в этом здании также велась подготовка спецотрядов для действий в тылу врага по линии зафронтового 4-го управления НКВД СССР из числа бойцов ОМСБОНа (Отдельной мотострелковой бригады особого назначения, дислоцировавшейся поблизости, на стадионе «Динамо»).

В частности, здесь учились будущие Герои Советского Союза В. А. Лягин (руководитель нелегальной резидентуры НКВД в г. Николаеве), В. А. Молодцов (руководитель опергруппы «Форт» в оккупированной Одессе), командир спецотрядов «Митя» и «Победители» Д. Н. Медведев, легендарный разведчик Н. И. Кузнецов.

А всего четверо выпускников Центральной школы НКВД, как она тогда именовалась, предвоенных лет были удостоены в годы войны звания Героев Советского Союза. Ряд выпускников и сотрудников Высшей школы КГБ – Г. А. Бояринов, Э. Г. Козлов, В. С. Белюженко и другие – были удостоены этого высокого звания уже в 80-е гг. прошлого века.

Всего в 1941–1945 гг. в стенах школы были подготовлены и прошли переподготовку 7135 сотрудников НКВД.

История ВШ КГБ при СМ СССР берет свое начало с постоянно действующих 3-месячных курсов по подготовке оперативного состава, решение об образовании которых Коллегия ВЧК приняла 25 января 1921 г. А непосредственно занятия начались 24 апреля того же года.

Собственно говоря, сама Высшая школа, как специальное высшее учебное заведение с трехгодичным сроком подготовки слушателей по программе юридических вузов страны, была образована в соответствии с постановлением Совета министров СССР от 15 июля 1952 г., а в апреле 1954 г. первые 189 выпускников получили дипломы нового вуза, причем 37 из них окончили его с отличием.

В 1954 г. численность переменного состава (слушателей) Высшей школы была установлена в 600 штатных единиц. На учебу направлялись абитуриенты, имевшие стаж не менее трех лет службы в органах госбезопасности, отвечавшие требованиям для поступления в высшие учебные заведения страны.

Первоначально Высшая школа КГБ имела 12 кафедр – по три кафедры по циклам социально-гуманитарных (философия, политэкономия, история ВКП (б), юридических (уголовного и административного права, уголовного процесса) и специальных дисциплин, а также кафедры иностранных языков, военной и физической подготовки.

К 1960 г. Высшая школа КГБ СССР стала крупным многопрофильным специальным учебным заведением. Помимо нее, в системе КГБ имелись 4 Высших пограничных училища (в Бабушкине в Москве, в г. Голицыно в Подмосковье, в Ташкенте и в Алма-Ате).

2 августа 1962 г. Высшей школе КГБ СССР было присвоено имя Ф. Э. Дзержинского.

Ряд принципиальных решений по развитию Высшей школы был принят в период деятельности на посту председателя КГБ Ю. В. Андропова.

И не случайно поэтому одно из первых своих программных выступлений в июле 1967 г. Ю. В. Андропов адресовал именно выпускникам Высшей школы.

В нем, в частности, он подчеркивал:

«В нынешних условиях, когда борьба с врагом происходит в особых условиях быстрого развития научно-технического прогресса и культуры во всех ее сферах… нужны глубокие знания, всесторонняя подготовка, умение разбираться в сложных переплетениях внутриполитической и внешнеполитической жизни.

…Нам надо беречь и укреплять доверие советских людей, всего советского народа к органам государственной безопасности, потому что это доверие – залог всех наших успехов»[291].

Выпускники «нашего» факультета получали специальность юрист-правовед со знанием иностранного языка. Причем уровень этого знания был настолько высок, что позволял выпускникам работать в случае необходимости и переводчиками, и преподавателями, включая столь сложные языки, как корейский, китайский, японский, арабский, пушту и другие.

В 1971 г. на контрразведывательный факультет предпоследний раз, наряду с военнослужащими и уже прошедшими службу в армии абитуриентами, принимали также выпускников средних школ. Но конкурс для нас, вчерашних десятиклассников, был отдельный и составлял 19 проходных баллов из 20.

Следует сказать, что тогда существовало в целом достаточно сдержанное, если не сказать негативное, отношение к чекистской «династийности», хотя она и существовала де-факто. Мне же, однако, представляется, что в этом явлении гораздо больше положительного, нежели отрицательного. Потому что в целом эта преемственность и семейная традиция способствует более осознанному и целенаправленному выбору профессии, помогает в формировании и воспитании у будущих контрразведчиков профессионально значимых качеств личности.

Высшая школа давала отличное образование. Как скажут сегодня – «четыре в одном»: специальное, юридическое, языковое, среднее военное.

Но основу и сердцевину обучения составляли именно юридические и специальные дисциплины. Спецдисциплины представляли собой то, что ныне называется оперативно-розыскной деятельностью и регламентируется открытыми нормами права, в частности – федеральными законами Российской Федерации «Об оперативно-розыскной деятельности», «О федеральной службе безопасности», «О противодействии терроризму».

Среди юридических дисциплин особое внимание, по понятным причинам, уделялось уголовному праву и уголовному процессу, криминалистике, а также административному и международному праву.

Главное, чему учили нас преподаватели, – это безукоснительному следованию именно нормам права, статьям законов, строгому соблюдению законности.

Немалое внимание уделялось также предупреждению и профилактике, то есть недопущению реализации преступных намерений. Существовал и существует целый арсенал средств и методов предупреждения преступных действий, особо подчеркну, именно в правовых рамках, но распространяться о них не буду по вполне понятным причинам.

В цикле гуманитарных дисциплин немалое место занимали вопросы как современной международной обстановки и политики, так и истории отечественных органов безопасности, правда, начиная только с декабря 1917 г., с момента создания ВЧК. Хотя мы и понимали как объективную потребность в существовании органов госбезопасности для любого государства, так и их наличие в Российской империи.

Но изучение их деятельности сводилось лишь к изучению существовавших норм Уголовного уложения.

Хотя у нас, слушателей, присутствовал немалый естественный интерес и к тому, как были организованны и действовали спецслужбы России до 1917 года. В этой связи огромным спросом в библиотеке пользовалась только появившаяся тогда книга Владимира Понизовского «Ночь не наступит», в художественно-литературной форме рассказывавшая о деятельности Департамента полиции России.

Конечно, нам говорили и о необоснованных политических репрессиях 30—50-х гг., хотя тогда мы, как, впрочем, и сами преподаватели, не знали и не могли знать их подлинных масштабов.

Конечно, как юрист и гражданин, я не могу не испытывать чувства горечи и глубокого сожаления по поводу этих фактов, но такова подлинная правда об истории нашей Родины и ее органов госбезопасности в ХХ веке, которую необходимо знать и помнить[292].

Обращаю отдельное внимание на все эти обстоятельства в связи с тем, что особый упор в процессе обучения слушателей Высшей школы КГБ делался именно на безукоснительное соблюдение норм права, уже измененных, на недопушение нарушений законности и превышения служебных полномочий.

Конечно, немалую долю времени отнимало изучение слушателями иностранных языков, как европейских, так и восточных, а с 1979 г. – и африканских (всего в Высшей школе велось обучение 34 иностранным языкам).

Не скрою, что в период обучения в ВКШ вызывала сомнение необходимость изучения военных дисциплин, хотя в дальнейшем эта подготовка пригодилась многим моим однокашникам – ведь им выпало на долю побывать впоследствии не в одном десятке «горячих» точек как за рубежом, так и уже на территории нашей страны.

И ныне глубоко убежден, что военная подготовка необходима чекистам, сотрудникам органов безопасности, и не только военной контрразведки, хотя нам и приводят примеры якобы «демилитаризированных» зарубежных спецслужб.

Хотя, конечно, требования воинских Уставов и воинской дисциплины и создавали некоторые неудобства в период обучения. Не говоря уже о несении нарядов – и внутренней службы по Высшей школе, и оперативных, ведь весь личный состав ВКШ являлся постоянным оперативным резервом председателя КГБ.

Годы учебы в Высшей школе вобрали в себя многое. Прежде всего, нельзя не сказать о коллективе курса, его мощном воспитательном и морально-нравственном потенциале, соединявшем в себе как юношеский задор и романтику вчерашних школьников с определенным жизненным опытом «старослужащих», прошедших армию.

Нельзя не вспомнить и нашего начальника курса, «папу», тогда еще майора Леонида Кузьмича Тюрикова, помощником у которого был Анатолий Михайлович Яценко. Это были требовательные, но в то же время отзывчивые, доброжелательные, понимающие руководители, которые, на мой взгляд, блестяще иллюстрируют понятие «отцы-командиры».

Средством воспитания, товарищеского воздействия, помимо «треугольника» – командир группы, комсорг и парторг, групповых «Боевых листков» учебных групп, была также курсовая, факультетская и общешкольная стенная печать.

Каждый ежемесячный номер общешкольного «Чекиста» был событием, которого ждали. Помимо стихов, фотографий, хроники общественной жизни Школы, здесь помещались интереснейшие статьи, основанные на оригинальных материалах стран изучаемого языка. Особенно запомнились две из них – об очень известном в то время писателе-авантюристе Эрике фон Деникене, авторе ряда спекулятивных книг и кинофильмов («Воспоминания о будущем», «Назад, к звездам» и др.), и о «левом» молодежном экстремизме в Перу.

За организацией стенной печати стояли комитеты ВЛКСМ факультетов и Школы. В последнем было немало офицеров – лейтенантов и старших лейтенантов с факультета военной контрразведки. Неформальное, товарищеское общение с ними вчерашних школьников также давало немало полезных жизненных уроков.

И прежде всего – ответственности за себя, свои поступки, порученное дело, отсутствием чего – чувства личной ответственности, как известно, нередко грешат юноши, еще не осознавшие значения личной требовательности и ответственности перед коллективом, собственной совестью, делом и долгом, сегодня.

Среди членов комитета комсомола Школы особенно запомнился Андрей Козлов, бывший впоследствии главным редактором журнала «Пограничник». Уже в период обучения в ВКШ (в 1973–1975 гг.) он писал и публиковал свои рассказы, по его сценариям было поставлено несколько передач популярного телецикла «Спокойной ночи, малыши!». Поэтому я был рад, когда в 1982 г. он стал лауреатом конкурса молодых писателей.

Вообще в Высшей школе имени Ф. Э. Дзержинского доводилось встречать немало талантливых людей. Талантливых по-разному, но горевших желанием реализовать свой немалый творческий потенциал, поделиться им с окружающими. Достаточно вспомнить ветерана КГБ начальника спецкафедры Василия Даниловича Бабакаева, являющегося автором единственного в мире учебника бенгальского языка. Преподавателя кафедры психологии Э. М. Телятникову, не один год исполнявшую на концертах самодеятельности струнные произведения на арфе.

Среди них не могу не назвать призванного в органы НКВД в сентябре 1938 г. Константина Петровича Новикова, который, будучи уже в отставке, продолжал трудиться в историко-археографической лаборатории Высшей школы над изданием многотомного сборника документов «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне».

Думаю, его рассказы, в том числе и о деятельности военной контрразведки Отдельного корпуса РККА в Литве в 1938–1941 гг., многое могли бы восстановить в подлинной истории тех дней и лет.

Это – и поэт, член Союза писателей России Д. Б. Окунев, преподаватель одной из спецдисциплин, и более известный по своим работам Б. П. Курашвили, после ухода из ВКШ более 30 лет проработавший научным сотрудником в Институте государства и права Академии наук СССР и ставший ученым с мировым именем, к сожалению, в апреле 1999 г. ушедший из жизни.

Комитеты ВЛКСМ, помимо «помощи руководству в воспитании личного состава», что являлось одной из их главных официальных функций, занимались многими другими вопросами: организацией досуга слушателей, организацией и руководством строительными отрядами «Дзержинец», которые давали не только уникальнейшую возможность лучше и ближе познакомиться со своей страной, но и подзаработать во время «трудового семестра», организацией патриотического воспитания и т. д.

Упомяну только походы слушательских агитбригад февраля 1975 и 1976 гг. по погранзаставам Прибалтийского пограничного округа от Риги до Бреста, проводившиеся, кстати сказать, под эгидой ЦК ВЛКСМ.

Но годы учебы в ВКШ – это не только отдых, досуг, общественная работа, хотя ныне не только такого понятия, но и явления, как такового, по-моему, уже не существует. Хотя те мои товарищи, которым есть чем поделиться с окружающими, щедро делают это «по старинке» в соответствии с воспитанными в Высшей школе «активной гражданской позицией, боевым чекистским характером».

И, по-моему, большинство моих однокашников по Высшей школе как раз и продемонстрировали своей жизнью и работой эти социально важные и значимые качества.

Несколько отвлекаясь от темы, позволю себе высказать мнение о том, что гражданское общество формируется и может формироваться только усилиями и сознательной целенаправленной деятельностью социально активных граждан.

А правовое государство несовместимо с равнодушием, формализмом в работе сотрудников правоприменительных органов, терпимостью к несправедливости и нарушениям законов и норм общественной жизни, гражданской и профессиональной этики.

Комсомольская работа имела далеко не только «формально-бюрократический характер» – уж слишком много было в ней подлинного задора, стремления к самовыражению, а такая потребность, наверное, и приходит к человеку где-то на рубеже 20–23 лет, – глубокого осознания своей правоты, важности и нужности порученного тебе дела.

Я думаю, ныне слушателям и студентам гражданских вузов недостает подобной общественной самодеятельной организации, учащей как самостоятельно принимать решения, так и организовывать их выполнение, нести ответственность за их реализацию.

И еще из тех лет учебы я вынес убеждение в том, что научаются студенты у тех преподавателей, что любят свою профессию, свой предмет, досконально знают его и не останавливаются в собственном профессиональном росте, являются неравнодушными в своем отношении к жизни людьми.

Мы любили молодого преподавателя, тогда капитана, К. Х. Ипполитова (впоследствии генерал-майора, начальника Аналитического управления Министерства безопасности России в 1992–1993 гг.), В. М. Клеандрову, М. П. Третьякова, В. Н. Струнникова.

Лично на меня большое впечатление своей эрудицией, знанием предмета, внутренней собранностью, целеустремленностью произвел Г. А. Попов, с которым посчастливилось в дальнейшем совместно работать. Именно Геннадий Алексеевич пробудил у меня интерес к познанию, изучению и осмыслению подлинной истории страны и ее органов безопасности.

Большую, лишь впоследствии осознанную и оцененную в полной мере помощь в профессиональном становлении моих одногруппников оказал нам преподаватель «спецдисциплины № 1» А. И. Курчатов. Сказать по правде, мы вначале не очень любили его за педантичность, скрупулезную требовательность в оформлении учебных документов, как нам казалось, многочисленные повторы, – таким образом он стремился выработать и закрепить у нас необходимые в работе знания, навыки и умения.

Когда же мы собрались через несколько лет после окончания «вышки», оказалось, что в памяти многих сохранилась признательность и благодарность именно ему, «дававшему именно то, что надо, что особенно важно», хотя его дидактические приемы обучения и не воспринимались таковыми вначале.

И с еще тех слушательских времен врезался в память известный афоризм о том, что научаются лишь у тех, кто любит свое дело.

Как мне кажется, в отличие от нынешнего поколения слушателей, у нас тогда царил культ учебы: большинство, в том числе и имевших семьи и малолетних детей, училось жадно, напористо, настойчиво.

Быть может, это и определило тот вполне закономерный результат, что только с одного нашего курса вышло немало генералов, руководителей подразделений органов госбезопасности. Это, в частности, уже генерал-полковник А. Г. Безверхний, генерал-лейтенант С. Н. Минаков, генерал-майор И. В. Ермаков и другие мои дорогие однокашники.

Многие из них прошли сначала Афганистан, а потом еще десятки «горячих точек» уже на территории нашей страны.

Не могу не вспомнить однокашника Валеру Курилова, исключительно одаренного человека, писавшего стихи как на русском, так и на английском, игравшего на гитаре, прекрасно певшего и рисовавшего. Лишь много позже я узнал, что Валера был среди тех, кто 27 декабря 1979 г. брал штурмом дворец Тадж-Бек в Кабуле.

Правдиво он рассказал об этом в своей книге «Операция «Шторм-333» (М.,1999), немало страниц которой посвящены преподавателям Высшей школы и годам обучения в ней, моим однокурсникам и коллегам, которые, не щадя жизни, выполняли свой служебный и воинский долг.

Из этой книги я узнал, что наш преподаватель физкультуры Александр Иванович Долматов был заместителем командира спецотряда КГБ «Зенит», возглавлявшегося бывшим преподавателем Высшей школы Героем Советского Союза Григорием Ивановичем Бояриновым. (Полковник Г. И. Бояринов, начальник КУОС КГБ, погиб при штурме дворца Тадж-Бек 27 декабря 1979 г. Звание Героя Советского Союза ему было присвоено посмертно в апреле 1980 г.).

В своей книге Валерий выражал надежду, что она, возможно, станет подспорьем не только для изучающих Афганистан, но и для других слушателей чекистских вузов. Его надежды оправдались – эту книгу преподаватели настоятельно рекомендуют для ознакомления слушателям в качестве дополнительного учебного пособия. И в ней действительно есть чему поучиться.

Жажда знаний и собственного творчества находила свое выражение и в увлечении НИРС – научно-исследовательской работой слушателей.

Представляется необходимым упомянуть, что еще в 1855 г. в Николаевской военной академии Генерального штаба были введены так называемые «годовые сочинения» по изучаемым дисциплинам с целью выяснения пригодности слушателей к самостоятельной работе, представлявшие собой своеобразные квалификационные выпускные работы «за полный курс обучения». Данный подход был востребован в 50-е г. уже XX века в военно-учебных и специальных учебных заведениях СССР.

Комитет ВЛКСМ Высшей школы также уделял развитию НИРС определенное внимание. В 1973 г. при его участии было образовано общешкольное Слушательское научное общество (СНО), которое в те годы работало достаточно активно.

В целом ВКШ в 70-е г. предоставляла слушателям массу возможностей для развития, интеллектуального и духовного роста:

– иностранные языки (в том числе изучение их на дополнительных, факультативных курсах желающими);

– отличнейшая библиотека со множеством периодических изданий, в том числе на изучавшихся иностранных языках, возможности межбиблиотечного обмена.

Ну и, конечно, сама та неповторимая аура «культурной столицы», с ее многообразием музеев, библиотек – особой популярностью у нас пользовалась «Иностранка» – Библиотека иностранной литературы с ее неповторимыми уникальными фондами, а также тематическими вечерами и фильмами на иностранных языках; театров, которая давала редкую возможность непосредственного, живого прикосновения ко всему многообразию и богатству отечественного и зарубежного культурного наследия.

В то же время, мне кажется, были и определенные недостатки в организации учебного процесса.

В их числе я бы назвал, прежде всего, отсутствие спецкурса «Введение в специальность» – он был введен в ВКШ в середине 80-х гг. как своеобразная «дань моде» и требованиям минвуза, но, к сожалению, в процессе реформирования всей системы высшего образования страны, в 90-е годы вновь «выпал» из расписания учебных занятий.

Мне кажется, для слушателей и студентов иных вузов также крайне важен и актуален курс «Гигиена умственного труда», хотя его можно было бы несколько расширить, поставив и вопросы о сохранении и укреплении здоровья обучаемых в период обучения в вузе в целом.

Не было у нас и курса «Основы научных исследований», хотя в целом он является, на мой взгляд, лучшим средством формирования творческой, нестандартно мыслящей личности.

Как вспоминал начальник Высшей школы имени Ф. Э. Дзержинского в 1987–1991 гг. Л. А. Постников, со стороны Комитета госбезопасности при Ю. В. Андропове проявлялась забота об укреплении научно-педагогических коллективов школы, о приближении обучения к практике, о развитии чекистской науки.

Андропову удалось добиться в Политбюро ЦК КПСС и Совете министров СССР решения о строительстве нового комплекса Высшей школы, строительство которого началось в 1970 г.

Нельзя не вспомнить и об «андроповском наборе» Высшей школы имени Ф. Э. Дзержинского, с напутствием к первокурсникам которого 1 сентябре 1981 г. обратился председатель КГБ СССР.

В частности, Юрий Владимирович отмечал:

«На пороге нового учебного года я хотел бы высказать некоторые соображения о том, чего мы ждем от школы сегодня.

У вашей школы большой опыт и хорошие традиции…

Но добрая репутация – не только для похвалы. Было бы правильным теперь, опираясь на этот большой опыт и хорошие традиции школы, подумать над тем, как повысить уровень научной, учебной и воспитательной работы, чтобы выпускники школы и в профессиональном, и в морально-политическом отношении в полной мере отвечали бы тем возросшим требованиям, которые предъявляются к чекистам развитием советского общества, а также усложнившимся характером борьбы с противником.

При этом важно учитывать, что школа готовит не обычные кадры. Она отличается от других учебных заведений, где получают знания специалисты гражданских профессий. Там будущие инженеры, врачи, учителя готовятся для работы с нашими советскими людьми, с которыми их будут связывать отношения товарищества, взаимопомощи, глубокой заинтересованности в общем деле. Позитивный характер их деятельности гармонично сочетается с высокими гражданскими обязанностями, которые находят свое проявление прежде всего в глубоком знании своего дела, в умении применять эти знания на практике.

Вы же готовите кадры для работы в специфической области, а именно для борьбы с врагом, врагом хитрым, коварным и действующим в большинстве случаев тайно. Это требует от будущих чекистов не только специальных знаний, но и особых политических и личных качеств.

Известно, что в оперативно-чекистской деятельности все шире используются самые передовые технические достижения, современная криминалистика. Но при всем этом решающее значение принадлежит кадрам, их морально-политическим качествам. Именно от них зависит, насколько эффективно будут использоваться все оперативно-технические средства, насколько успешным будет результат всей нашей работы.

Из школы выпускники должны вынести необходимую сумму знаний. Но это только одна сторона дела. Одних книжных знаний недостаточно. Мало просто прочитать учебник, прослушать лекцию, усвоить по ним опыт чекистов старшего поколения.

Чтобы быть на высоте партийных, политических требований, чтобы умело применять полученные знания на практике, выпускник школы должен обладать еще и чекистским характером.

Именно под этим углом надо вести всю работу по совершенствованию подготовки молодых чекистов, всего учебно-воспитательного процесса. Для этого требуется теснее соединять работу школы с практикой. Важно, чтобы чекистская наука умела глубоко заглянуть в будущее, чтобы выпускники школы унесли с собой знания, необходимые для решения задач не только сегодня, но и завтра.

Чекист – профессия особая. Партия, советский народ с первых шагов революции предъявляют к чекистам особые, повышенные требования. Хорошо известны слова Ф. Э. Дзержинского о том, что чекистом может быть лишь человек с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками. Эти требования полностью сохраняют свою значимость и сегодня. Но они обогащаются всем ходом развития советского общества, всей нашей советской действительностью. Они обогащаются и опытом работы органов госбезопасности в современных условиях.

От чекиста требуется высокая идейная убежденность, непоколебимая преданность делу партии, готовность отдать ему все свои силы, а если потребуется, то и саму жизнь. Он должен обладать глубоким знанием марксистско-ленинского учения, высоким чувством партийной ответственности, понимать свой долг перед советским народом, перед нашей социалистической Родиной. Везде и всегда чекист должен активно отстаивать политику партии, бороться за ее осуществление…

От чекиста требуется высокая нравственность и моральная чистота. Он должен во всех своих поступках и действиях руководствоваться благородными принципами и нормами социалистического общежития и вместе с тем решительно бороться со всем, что чуждо нашему социалистическому образу жизни. Здесь не может быть никаких компромиссов со своей совестью. Позволить себе немного отойти в одном, слегка отступить в другом от нашей морали – значит повесить на себя тяжкий груз, который чем дальше, тем больше будет давить на человека, гнуть его вниз, мешать и в жизни, и в работе. Это важно подчеркнуть и потому, что противник в борьбе против социализма пытается самым активным образом использовать любые лазейки, любые проявления аморальности, частнособственнической психологии, стяжательства, нечестности и других пережитков старого общества.

От чекиста требуются активная жизненная позиция, боевой чекистский характер… Разумеется, такой характер не рождается сам по себе. Его нужно воспитывать, вырабатывать. Нам нужно выковывать в чекистах те свойства, которые, говоря словами В. И. Ленина, «закаляют революционеров на долгие и долгие годы» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 38, с. 76).

Коллегия Комитета госбезопасности указывает на то, что в нынешней обстановке необходимо еще выше поднять в органах, войсках и учебных заведениях боеготовность и мобилизованность всего личного состава. От каждого чекиста требуется особенно высокая степень сознательности, дисциплинированности, четкости в выполнении приказов и указаний. Это в полной мере относится и к вам, преподавателям и слушателям школы имени Ф. Э. Дзержинского.

Как вы знаете, за заслуги в подготовке высококвалифицированных офицерских кадров Школа награждена орденом Октябрьской Революции.

Позвольте, товарищи, поздравить вас с этой высокой наградой Родины!

Желаем вам успеха в решении больших и ответственных задач, которые встают перед Школой в новом учебном году!»[293].

24 августа 1992 г. Высшая школа КГБ была преобразована в Академию Министерства безопасности Российской Федерации. Так начался новый этап истории этого уникального вуза страны.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.