Во что он верил

Во что он верил

Р. А. Медведев в 1999 г., в первой опубликованной в нашей стране биографии бывшего генерального секретаря ЦК КПСС, ошибочно утверждал, что якобы до назначения Ю. В. Андропова председателем КГБ при СМ СССР «в 1967 г. о нем мало что знали в нашей стране и за границей»[70].

На эту фактическую неточность уже обращали внимание многие авторы. Приведем еще один довод в пользу последней позиции.

В ставшей на Западе бестселлером еще в середине 60-х годов прошлого века книге «Искусство разведки» («The Craft Of Intelligence») бывший в 1953–1961 гг. директором ЦРУ США Аллен Даллес прямо писал: «О чем хорошо известно коммунистам, западные спецслужбы пристально наблюдают за перемещениями в партийно-государственном аппарате, ведут учет фактов, связанных с деятельностью, выступлениями, личной и общественной жизнью коммунистических руководителей от самой верхушки до самых низких звеньев партийной машины»[71].

Несмотря на то что Запад познакомился с Андроповым еще в середине 50-х гг., когда он, чрезвычайный и полномочный посол Советского Союза в Венгерской Народной Республике, волею судьбы оказался в эпицентре антисоциалистического мятежа в этой стране, информационное досье на него в разведках ведущих империалистических государств – США, Великобритании, ФРГ, Израиля и Франции, было заведено в только в феврале 1957 г.

Разумеется, заведующий только что созданного Отдела ЦК КПСС, курировавший связи с социалистическими странами, не мог оставаться вне поля зрения зарубежных спецслужб, советологических и иных исследовательских центров, обслуживающих как дипломатию, правительства, так и «компетентные органы» своих государств.

На Андропова в каждой уважающей себя спецслужбе было заведено «информационное досье», в котором концентрировались все получаемые из Москвы и столиц других государств материалы, касающиеся его деятельности, как официальные, включая выступления, статьи, публикации в прессе, так и поступавшие из различных неофициальных источников, от агентурных сообщений до разного рода слухов и домыслов.

И в этом обстоятельстве нет ничего необычного – таков уж удел каждого государственного деятеля, достигшего поста определенного уровня в существующей партийно-государственной иерархии.

Разумеется, в информационных досье на Андропова на Западе фиксировалась также вся доступная информация о международных переговорах секретаря ЦК, обсуждавшихся на них вопросах, предложениях и соглашениях сторон. Согласитесь, что такое досье сразу стало полезнейшим источником информации о новом председателе КГБ для руководства несоциалистических государств после назначения Андропова на новый государственный пост.

«Андроповское досье» в зарубежных исследовательских центрах и спецслужбах также пополнялось и после его назначения на пост председателя КГБ, тем более с учетом того факта, что и на этом посту он в качестве кандидата, а затем и члена Политбюро ЦК КПСС оставался, как принято выражаться ныне, «публичным политиком».

Попытаемся в этой связи кратко смоделировать эту часть «досье» на Андропова, по стилю приблизив его к информационным сообщениям иностранных дипломатических представительств в Москве.

Однако предварим его важным выводом, который аналитики разведки сделали лишь через несколько лет его активного изучения.

Будучи заведующим Отделом ЦК, уже на этом, как и на всех последующих, посту Андропов показал себя именно как самостоятельно мыслящий политик, а не как бездумный чиновник, номенклатурно-аппаратный исполнитель, что выделяло его в ряду иных обитателей политического Олимпа того времени.

И выступая в качестве весьма высокопоставленного партийно-государственного деятеля, Андропов давал изрядную пищу для размышлений как своим непосредственным слушателям, так и зарубежным аналитикам.

Эти публичные выступления Юрия Владимировича, восприятие их самыми различными аудиториями – от трудовых коллективов и собраний избирателей до оперативного и руководящего состава органов КГБ СССР, членов ЦК и Политбюро ЦК КПСС, породили, по нашему мнению, в конечном счете тот загадочный на первый взгляд, трудно объяснимый феномен Андропова, о котором мы скажем далее.

Попробуем в этой связи взглянуть на политические позиции и взгляды Андропова глазами аналитика западной разведки.

Анализируя содержание тайного информационного досье на Андропова в соответствии с принятыми в этих ведомствах процедурами его ведения, обработки и пополнения.

Но при этом необходимо сделать одно важное замечание: в отличие от других высокопоставленных руководителей, о чем имеются многочисленные свидетельства, Андропов тщательно лично работал над подготовленными помощниками текстами его выступлений.

По словам одного из его помощников в ЦК КПСС, Андропов являлся не только руководителем, но и активным участником «процесса создания политической мысли и слова»[72], что особенно важно для анализа и оценки его творческого наследия. Этот же метод «мозгового штурма» Андропов использовал и на посту председателя КГБ при СМ СССР.

Именно с учетом данного обстоятельства, публичности деятельности Андропова в ЦК КПСС, а потом и в качестве кандидата/члена Политбюро ЦК КПСС, генерального секретаря ЦК КПСС «досье Андропова», существовавшие за рубежом, представляют несомненный интерес и сегодня.

Ибо в дипломатии, политической аналитике, разведывательных оценках и прогнозах чрезвычайно большое значение имеет именно кто, что, где и как сказал….

Разумеется, деятельность Отдела ЦК, возглавлявшегося Андроповым, как и вся внешнеполитическая деятельность советского государства, протекала в условиях, жестко задававшихся складывающейся международной обстановкой, позициями США и политикой холодной войны на мировой арене.

В ноябре 1962 г. в заокеанском досье Андропова появляется запись о том, что он поднялся на более высокую ступень в партийно-государственной иерархии, будучи избранным секретарем ЦК КПСС.

Первое крупное политическое выступление секретаря ЦК КПСС Ю. В. Андропова состоялось 22 апреля 1964 г., когда он выступил с докладом на торжественном собрании, посвященном 94-й годовщине со дня рождения основателя советского государства В. И. Ульянова-Ленина.

В нем он заявлял, что «ленинизм дает ясные ответы на вопросы, которые затрагивают самые коренные интересы и чаяния народов», и в этом, по его мнению, скрыт «прежде всего секрет могучего влияния ленинизма на исторические судьбы человечества»[73].

На наш взгляд, следует подчеркнуть, что это утверждение было действительным личным кредо Андропова.

Бывший личным врачом семьи Андропова в 1965–1968 гг., И. С. Клемашев, описывая свои впечатления от общения с Юрием Владимировичем, отмечал, что он «был сыном и пленником своей эпохи… и марксистско-ленинского мировоззрения», считал «что социалистический выбор, марксистско-ленинский подход к общественно-государственному устройству, к жизни общества и человека – единственно правильный и ведет к истине и благополучию общества»[74].

По глубокому убеждению Юрия Владимировича, «настоящий ленинец – это не только борец против старого, но, прежде всего – творец, созидатель, строитель нового мира».

В отличие от многих других партийных руководителей и догматиков он прямо заявлял: «На каждом повороте истории теория научного коммунизма обогащается, пополняется новыми идеями и выводами, поднимается на новую высоту».

Характеризуя международную обстановку того времени, Андропов подчеркивал, что «борьба двух линий, двух исторических тенденций – линии социального прогресса, мира, созидания и линия реакции, угнетения и войны – неуклонно ведет к тому, что на исторической арене социализм отвоевывает у старого мира одну позицию за другой».

Напомним, что с этой оценкой было согласно и руководство США, считавшее необходимым сначала «сдерживать коммунистическую экспансию», а затем перейти к «отбрасыванию коммунизма», а также искать замаскированные троянские подходы к борьбе с ним под видом «наведения мостов».

По мнению Андропова, новый этап исторического развития поставил «важнейшие теоретические и практические вопросы о том, как совершенствовать социализм и строить коммунизм, какими методами вовлекать массы в это великое дело, какой должна быть роль партии, роль государства в новых условиях», что определялось новой, 1961 г. редакцией Программы КПСС как задача перехода к общенародному государству от государства «диктатуры пролетариата».

«Много нового, – подчеркивал докладчик, – надо было внести в теорию марксизма-ленинизма, чтобы учесть те исторические изменения, которые произошли в мире в результате побед национально-освободительных революций на огромных континентах Азии, Африки, Латинской Америки. Жизнь поставила перед народами освободившихся стран вопрос о дальнейших путях борьбы за полную независимость и социальный прогресс».

Опять-таки отметим, что с этим соглашались западные аналитики, искавшие пути усиления своего влияния в странах бывших колониальных империй.

Их внимание не могло не привлечь и следующее заявление секретаря ЦК КПСС, прямо направленное против комначетничества и догматизма: «Марксизм-ленинизм сегодня это не только великое наследие основоположников нашего учения, но и все богатство опыта и теоретической деятельности коммунистических партий мира, опыта борьбы рабочего класса и всего освободительного движения».

Развивая это положение, Андропов подчеркивал, что «… марксистско-ленинская теория считает, что нет и быть не может вечных правил, пригодных для любых времен, для любых ситуаций. Ленинизм, безусловно, требует применения революционной теории в соответствии с конкретными историческими и национальными особенностями той или иной страны», что может считаться критикой волюнтаризма и своеволия.

В то же время западные аналитики хорошо понимали, что продолжение заочной политической дискуссии с китайским руководством, обвинявшим КПСС «в политическом ревизионизме», может оказать серьезное негативное влияние на развитие мирового коммунистического движения.

В этой связи советологи не могли не обратить внимания и на слова Андропова о том, что «… попытки вытравить из ленинизма его интернациональное содержание, игнорировать международный опыт рабочего движения, подменить революционное учение рабочего класса различного рода теориями, выражающими узко понятые национальные, а иногда и откровенно националистические устремления, идут вразрез с ленинизмом, противоречат интересам социализма».

Наша партия, отмечал Андропов, «объективно оценивает заслуги и роль Сталина и вместе с тем видит, что в ряде важных вопросов он допускал нарушения ленинских принципов коллективного руководства и норм партийной жизни. На своем ХХ съезде КПСС не только осудила культ личности, но и восстановила ленинские нормы жизни партии и государства, создала условия для воплощения в жизнь ленинских идеалов социализма и коммунизма».

Уже в этом первом своем политическом выступлении секретарь ЦК КПСС Андропов, принимавший участие в разработке новой Программы КПСС, подчеркивал: «Ленин учил, что важнейшим условием успешного социалистического строительства является широкое и всестороннее развертывание социалистического демократизма, вовлечение в управление производством и всем обществом широчайших масс, развитие творческой инициативы.

Демократия – это не только одна из главных целей социализма, важная сама по себе; без нее невозможно успешное развитие производительных сил, построение материально-технической базы нового общества. Превращение государства диктатуры пролетариата в общенародное государство, превращение партии рабочего класса в партию всего народа – яркое свидетельство развития социалистической демократии».

Внимание аналитиков зарубежных спецслужб не миновали слова из доклада Андропова о том, что «жизнь показала, что развитие мировой системы социализма действительно сопровождается известными трудностями, связанными с преодолением старых традиций, старой психологии, унаследованной от капитализма. Приходится также решать сложные задачи, связанные с ликвидацией экономической отсталости ряда стран, вступивших на путь социализма. Но все это трудности роста, которые могут быть успешно преодолены совместными усилиями социалистических стран» (Андропов Ю. В. Избранные речи и статьи. М., 1983, с. 47).

Слова секретаря ЦК КПСС о живучести, сохранении пережитков и стереотипов прошлого в сознании части населения сигнализировали аналитикам разведки о том, что, воздействуя на эти факторы, чем, собственно, и занимался многочисленный аппарат идеологических диверсий, можно создать «Советам» дополнительные трудности внутриполитического характера.

По словам Андропова, задача состояла в том, чтобы, не пытаясь выйти за рамки существующих исторических условий, не игнорируя реальные процессы, делать максимум возможного для укрепления братских взаимоотношений между суверенными социалистическими народами. А это недостижимо, если «не учитывать всей их сложности, а подчас и противоречивости. Наша партия исходит из того, – подчеркивал Андропов, – что единство между социалистическими странами может быть достигнуто только на основе строгого учета национальных интересов каждой социалистической страны».

И если руководитель Отдела соцстран ЦК КПСС задавался вопросами:

– как совместить национальные, государственные интересы каждой социалистической страны с интересами всего содружества;

– как направить в русло социалистического интернационализма бурные потоки возросшего национального сознания, связанные с успехами социалистического строительства, —

то аналитики западных спецслужб искали ответы на вопросы о том, как можно максимально эффективно способствовать росту националистических настроений, обострять межнациональные отношения в социалистических странах;

как стимулировать «конфликт интересов» в межгосударственных отношениях, способствовать обострению противоречий между государствами «советского блока».

Если секретарь ЦК КПСС Андропов говорил о принципах взаимоотношений между социалистическими государствами:

– развития и углубления экономических и политических связей, сотрудничества во всех областях общественной жизни на основе взаимной выгоды, соблюдения собственных интересов;

– равноправия;

– взаимного уважения суверенного права территориальной неприкосновенности, несовместимого с вмешательством во внутренние дела друг друга, с навязыванием одной страной своего опыта другим государствам;

– объединения усилий в области обороны, а также совместной защиты социалистических завоеваний народов этих государств, —

то западные аналитики задумывались о том, какие «бомбы замедленного действия» можно было бы подвести под реализацию этих принципов на практике.

Справедливости ради следует, однако, отметить, что Советский Союз, нередко занимавший позицию «старшего брата в семье народов социалистических стран», порой отходил от принципа соблюдения собственных национальных интересов, обеспечения взаимной выгоды, что приводило к росту социально-экономической напряженности и трудностей в самом СССР.

Но в планах активных разведывательно-подрывных акций следовало учитывать, что подчеркивал секретарь ЦК КПСС в докладе в Берлине по поводу столетия образования I Интернационала 26 сентября 1964 г.:

«Общность политики и интересов рабочих всех стран, единство коренных целей диктуют необходимость братской солидарности перед лицом объединенного классового врага – международной буржуазии».

С этой «интернациональной солидарностью» администрации США придется воочию столкнуться через несколько месяцев после начала эскалации военных действий против народов Южного и Северного Вьетнама.

Андропов подчеркивал, что «марксизм-ленинизм – это учение о социалистической революции и строительстве нового общества во всех странах мира. И его основоположники, естественно, исходили из того, что при коммунизме отношения между народами должны строиться на совершенно новой основе».

И к этому вопросу, даже на посту председателя КГБ при СМ СССР и члена Политбюро ЦК КПСС, Андропову придется возвращаться еще неоднократно.

Далее секретарь ЦК КПСС отмечал, что «пролетарский интернационализм – это важнейший принцип марксистско-ленинской идеологии, который служит объединению усилий национальных отрядов рабочего класса, служит надежной гарантией против проявлений в рабочем движении национальной ограниченности». Этот принцип означает «солидарность всех революционных, антиимпериалистических сил: мирового социалистического содружества, рабочего и демократического движения в развитых капиталистических странах, национально-освободительного движения… В современных условиях пролетарский интернационализм предполагает единство действий в борьбе за укрепление и развитие социалистического содружества, за победу пролетарской революции, за национальное и социальное освобождение угнетенных народов, за дело мира, демократии и социализма во всем мире».

В то же время Андропов весьма прозорливо подчеркивал, что «в наши дни национальный фактор превратился как в идеологии, так и в политике в важную силу, которую коммунисты не могут не учитывать. Наши противники даже заговорили о том, что именно национализму суждено стать плотиной, которая остановит дальнейшее движение коммунизма».

И сегодня, ретроспективно оценивая события 1989–1992 гг. и последующих лет, нельзя не признать, что опасность национализма не была в полной мере оценена политическим руководством СССР, равно как и намеренное целенаправленное использование идеологии национализма в инспирировании развала Советского государства. Хотя и в дальнейшем председателю КГБ Ю. В. Андропову придется еще неоднократно возвращаться к проблеме противодействия идеологии национализма.

Далее по этому поводу докладчик отмечал: «Реакционные классы… пытаются притупить остроту классовой борьбы трудящихся, сохранить строй капиталистической эксплуатации. Борьба за то, чтобы идеология, владеющая умами масс, отражала интересы трудового, патриотического большинства каждой нации, за то, чтобы национальные цели не подменялись националистическими, связана с действиями различных социальных сил не только внутри какой-либо страны, но и в мировом масштабе… Буржуазия прилагает все силы, чтобы направить национальное движение в выгодное ей русло – в русло межнациональной и расовой розни, увести его от решения истинных задач – задач национального возрождения, которое возможно только на основе социального прогресса. Коммунисты считают своим долгом бороться против всяких попыток противопоставить решение национальных задач решению задач социальных, против всяких проявлений расистской, шовинистической идеологии».

Отмечая «объективное возрастание роли национального фактора в жизни народов», подчеркивали зарубежные аналитики специальных служб и дипломатических ведомств, секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов заявил, что этот процесс поставил «… перед международным коммунистическим движением задачу – тщательно изучить его разнообразные проявления, выдвинуть такие лозунги, которые выражали бы чаяния масс, направленные на укрепление своей национальной самостоятельности, усиливали бы их стремление двигаться по пути социального прогресса… В результате открываются благоприятные возможности для единства действий коммунистов с социалистами и другими демократическими партиями, складывается широкая социальная база для борьбы за преобразования, выходящие за рамки обычных реформ».

Зарубежные аналитики-советологи и «кремленологи» не могли не обратить внимания и на заявление Андропова о том, что «весь ход исторического развития, особенно за последние десятилетия, показывает, что в странах капитала социальные задачи рабочего класса, завоевывая поддержку самых широких слоев народа, приобретают тем самым все более общенациональный характер. Вместе с тем для коммунистов совершенно очевидно, что подлинно национальные задачи не могут быть успешно решены в отрыве от решения интернациональных проблем, что национальные интересы каждого народа не могут быть отделены от интересов всего прогрессивного человечества… Наиболее рельефно необходимость такого сочетания обнаруживается в борьбе за мир и мирное сосуществование стран с различным социальным строем».

Подчеркнем в связи с процитированным фрагментом то, на наш взгляд, чрезвычайно важное обстоятельство, что уже в нем содержится признание глубокого взаимовлияния внутригосударственных и международных процессов, что через 30 с небольшим лет получит политологическое название «процесса глобализации», так что отнюдь не западные аналитики являются первооткрывателями этого объективного феномена нашего времени.

Зарубежные аналитики выделяли фразу Андропова о том, что «защита независимости социалистических государств от империалистической агрессии и само строительство новых общественных отношений невозможны без поддержки и использования опыта, накопленного мировым социализмом».

Западных политиков и дипломатов, а также представителей спецслужб не могли не заинтересовать и следующие слова Андропова о роли Коммунистической партии Китая в международном коммунистическом движении: «Такая политика руководства КПК очень выгодна империалистам, которые уже давно мечтают любыми средствами ослабить, расшатать нашу сплоченность. Империалисты хорошо понимают, что социалистические страны, идущие врозь, – это совсем не то, что те же страны, выступающие как единая сила. Характерно, что в последнее время правящие круги Запада, понимая тщетность своих надежд на ликвидацию социализма вооруженным путем, все больше делают ставку на такие экономические и политические методы, которые приводили бы к разобщению нашего содружества».

Андропов подчеркнул, что «коренные интересы народов стран социализма, всех прогрессивных сил современности… диктуют необходимость объединения усилий в борьбе с империализмом, в борьбе за дело мира и социализма. Рано или поздно эти реальные интересы народов пробьют себе дорогу, перетянут на чаше весов субъективные моменты, связанные с неверной позицией».

Аналитики ЦРУ и разведок других стран подчеркивали, что, выступая перед преподавателями МГУ 2 ноября 1966 г., Андропов отметил:

«Выход социализма на международную арену в качестве системы государств привел к изменению общей ситуации на мировой арене, ослаблению империализма и все более проявляющемуся перевесу сил социализма над империализмом… Международная обстановка все решительнее меняется в пользу народов, борющихся за независимость, демократию и социальный прогресс…

Своим примером братские страны социализма революционизируют умы трудящихся в странах капитала, вдохновляют борцов национально-освободительного движения, в огромной мере облегчают им борьбу за национальное и социальное освобождение».

Вследствие этого, подчеркнул Андропов, «правящие классы капиталистических государств вынуждены считаться с социалистической системой как реальным фактором, воздействующим на ход мирового развития».

Утверждение нового типа социалистических общественных отношений, продолжал секретарь ЦК КПСС, «на свой лад признают теперь и наши классовые враги. Причем не только в социологических теориях, но и в политических доктринах и даже в тактике борьбы против социализма».

Справедливость этого вывода, очевидного в то время для внимательных западных читателей и аналитиков, подтверждает как последовательное выдвижение администрацией США внешнеполитических доктрин «сдерживания» (1947 г.), а затем «отбрасывания коммунизма» (1954 г.), так и переход к концепции «наведения мостов» или «институционного проникновения в социалистическую систему» (1964 г.).

«Мы видим, – продолжал секретарь ЦК КПСС Андропов, – империализм вынужден все больше прибегать к иной тактике борьбы… – к тактике глубоких обходных маневров, которая исходит из молчаливого признания того факта, что новый строй прочно утвердился в социалистических странах и военной силой его уже не опрокинешь. В борьбе против социализма империализм теперь все больше рассчитывает на пресловутую «эволюцию» социалистических стран, на какие-то внутренние изменения социализма, которые они пытаются вызвать с помощью различных политических, экономических и идеологических средств.

Надо, конечно, понимать опасность этой тактики, надо ее разоблачать, противопоставлять ей нашу умелую тактику… Нельзя не видеть и того, что переход к такой новой тактике означает принятие империализмом… нашего вызова на мирное соревнование. Естественно, что в этих условиях еще большее значение приобретает укрепление социализма, успешное решение проблем строительства нового общества и упрочение социалистического содружества. В борьбе двух мировых систем решать должны не ракеты, не ядерные бомбы, а законы истории и то, насколько умело мы ими овладеваем».

Отмечая успехи стран социалистического содружества, продолжал секретарь ЦК КПСС, «мы вместе с тем должны отдавать себе отчет в том, что формирование этого содружества не является простым и легким делом». Тем более что «… империализм пытается всячески воспрепятствовать процессу становления и развития мировой системы социализма, старается оказывать давление на социалистические страны, противопоставлять их друг другу».

Подчеркнем, что обо всем этом куратор международных связей ЦК КПСС знал не понаслышке, а был информирован как советскими дипломатическими органами, партийным руководством социалистических государств, так и разведслужбой КГБ СССР.

Еще в 1966 г. Андропов подчеркивал, что «отношения между странами социализма должны строиться на строгой юридической договорной основе».

Он пророчески предрекал, что «от дальнейшего совершенствования системы экономических связей и сотрудничества, обеспечивающей нормальную жизнь и широкие перспективы развития для всех социалистических стран, в конечном счете во многом зависит будущее всей мировой системы социализма. Речь идет о системе взаимовыгодных отношений, которые устраивали бы каждую из стран социализма, помогали строить коммунизм».

Аналитики зарубежных спецслужб подчеркивали слова Андропова о том, что «научный подход к изучению мировой системы социализма как нового, неизвестного прежней истории социально-экономического образования требует, не ограничиваясь констатацией уже достигнутого, не ограничиваясь описанием успехов и побед, идти дальше и глубже, раскрывать многообразные процессы, с которыми сталкиваются социалистические страны… Необходим серьезный и всесторонний анализ проблем, возникающих в ходе строительства социализма в странах, различных по своим условиям, традициям и уровню развития. Необходим также анализ проблем, которые встают в ходе формирования принципиально нового типа международных отношений…»

Об этом же многие современные аналитики говорят и сегодня, но… применительно к исследованию проблем глобализации!

Надо проводить четкую грань, подчеркивал Андропов представителям научной общественности, «между явлениями, хоть и имеющими точки соприкосновения, но различными по своему значению: между национализмом, с одной стороны, и национальными чувствами и интересами – с другой. Опыт показывает, что ни одна партия рабочего класса, стоящая у власти, не может пренебрегать национальными чувствами и интересами своего народа».

Национализм же на практике «ведет к обособлению нации, к противопоставлению ее другим нациям. Исторический опыт… говорит о том, что в определенных условиях национализм может проникнуть в партию, в той или иной мере подчинить себе ее идеологию и политику».

Весьма актуально и для сегодняшнего дня звучат и следующие слова Андропова: «Национализм – реальная опасность. С ней надо бороться, бороться последовательно, упорно и умело».

Так же прозорливо секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов указал на необходимость изучения «задачи совершенствования его [социалистического государства] политического механизма.

Важность этой проблемы не приходится объяснять. Судьбы социализма самым прямым и непосредственным образом связаны с тем, как, какими методами и в каком направлении осуществляется руководящая роль партии, как функционирует государственный аппарат, какова реальная степень привлечения широких масс к управлению делами государства, общества».

Следуя принципам диалектики и теории управления, Андропов пояснял: «В своей политике мы должны учитывать все возможности и варианты, быть готовыми к любому повороту событий».

Как мы уже говорили, досье Андропова продолжало пополняться и в последующие годы. Однако интерес к жизни и опыту развития социалистических государств у члена Политбюро ЦК КПСС Ю. В. Андропова сохранился и в дальнейшем. При этом у него не было снисходительно-высокомерного отношения к этим государствам, свойственного натурам ограниченным и недалеким.

И по-прежнему актуальными являются его слова о том, что «сосредоточение усилий на поисках новых форм и методов подхода к органическому сочетанию национальных и интернациональных интересов в современных условиях представляется исключительно важной задачей» (с. 58).

Из множества пополнявших досье Андропова документов мы приведем здесь лишь те фрагменты, что характеризуют видение Юрием Владимировичем по-прежнему актуальных проблем международной и внутренней политики.

В сентябре 1977 г. досье на Андропова в зарубежных спецслужбах было дополнено следующим сообщением:

«Выступая с докладом, посвященным 100-летию со дня рождения основателя советской спецслужбы ВЧК Феликса Дзержинского, председатель КГБ СССР и член Политбюро ЦК КПСС Андропов подчеркнул:

«Известно, что отдельные годы были омрачены незаконными репрессиями, нарушениями принципов социалистической демократии, ленинских норм партийной и государственной жизни. Эти нарушения были связаны с культом личности и противоречили существу нашего строя, характеру политической системы социалистического общества. Но они не могли приостановить поступательное движение социализма. Партия решительно осудила и искоренила подобные нарушения, создав твердые гарантии соблюдения социалистической законности».

За этим следовали рекомендации о том, что тема массовых необоснованных политических репрессий в Советском Союзе должна шире освещаться в передачах радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа», вещающих на СССР и другие страны «советского блока».

Что касается отдельных личностей, «время от времени попадающих в сети ЦРУ и других подрывных центров, – подчеркивал председатель КГБ, – то такие отщепенцы никак не отражают настроения советских людей. Конечно, даже в период формирования новых, коммунистических отношений можно отыскать отдельные экземпляры людей, которые в силу тех или иных причин личного порядка или под влиянием враждебной пропаганды из-за рубежа оказываются благоприятным объектом для вражеских разведок.

Но мы знаем и другое. Ни один из таких людей не смог и не сможет получить сколько-нибудь серьезной поддержки…

Иначе и быть не может. Наше государство – социалистическое, общенародное. Защита и охрана его безопасности являются делом, отвечающим интересам всего народа».

Ю. В. Андропов неоднократно подчеркивал, что обращение к историческому опыту необходимо не для того, чтобы «еще раз вспомнить о славном боевом прошлом», а прежде всего для того, чтобы снова обратиться к назревшим проблемам современности, «чтобы на историческом опыте… учиться решать задачи сегодняшнего дня».

Касаясь столь актуального и для сегодняшнего дня вопроса, как межгосударственные отношения, Андропов пояснял: политика мирного сосуществования, как известно, предполагает переговоры, соглашения, поиск взаимоприемлемых, подчас компромиссных решений, налаживания взаимовыгодного сотрудничества с капиталистическими государствами. Однако мирное сосуществование не должно означать вмешательства во внутренние дела других государств.

Что касается идеологической борьбы, подчеркивал он и в чем могли убедиться не только его современники, но и все мы, то «никто не может «отменить» ее, так же как никто не может «отменить» классовую борьбу вообще». Поскольку «в идеях находят свое выражение интересы классов, представления об их целях и идеалах, о путях развития общества. И коль скоро эти интересы и представления сталкиваются, неизбежна и идеологическая борьба».

Те, кому сегодня за сорок, помнят, что модная в свое время борьба «за деидеологизацию» на практике обернулась лишь попытками насаждения новых мифологий и идеологем, в том числе и касающихся исторического прошлого нашей страны.

Поэтому и сегодня актуальны слова Андропова о том, что «практика, опыт антиимпериалистической борьбы показывают, что объединенные действия, солидарность всех сил демократии и прогресса – главное политическое оружие трудящихся, что подлинный интернационализм – решающее условие осуществления национальных чаяний каждого народа».

По нашему мнению, Ю. В. Андропов являлся одним из немногих государственных деятелей той поры не только нашей страны, но и мира, кто реально понимал взаимосвязь и взаимозависимость внутригосударственных и общепланетарных процессов.

Но, как известно, далеко не всегда вполне обоснованные предвидения встречают понимание и отклик у своих современников, оставаясь лишь частью, фрагментом интеллектуально-культурного наследия человечества.

Как это, например, произошло и с теорией конвергенции нашего соотечественника П. А. Сорокина, предупреждение которого о двух ее типах – позитивном и негативном, – так и осталось непонятым бывшими советскими руководителями.

Правильно поступает сегодня тот, подчеркивал секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов в апреле 1982 г., «кто, поставив перед собой вопрос: «Что такое социализм?» – обращается за ответом прежде всего к трудам Маркса, Энгельса, Ленина. Однако нельзя уже ограничиваться только этим. Ныне понятие «социализм» не может рассматриваться иначе как с учетом богатейшего практического опыта народов Советского Союза, других братских стран. Этот опыт показывает, сколь непросты многие проблемы, встающие на пути социалистического созидания. Но он свидетельствует и о том, что лишь социализму под силу решения самых сложных вопросов общественного бытия.

Именно социализм устраняет вековые барьеры, разделявшие труд и культуру, создает высокой прочности союз рабочих, крестьян, интеллигенции, всех работников физического и умственного труда при ведущей роли рабочего класса. Он приобщает трудящиеся массы к достижениям науки и техники, литературы и искусства, обеспечивает небывалое общественное признание творческой деятельности интеллигенции. Именно социализм сплачивает в дружную семью прежде разобщенные национальной рознью народы, обеспечивает справедливое решение национального вопроса, порожденного эксплуататорским строем. Именно социализм, способствуя расцвету национальных форм жизни, формирует и новый тип международных, межгосударственных отношений, исключающих всякое неравноправие, основанных на братском сотрудничестве и взаимопомощи».

И подобные размышления члена Политбюро ЦК КПСС представляли несомненный интерес для тех европейских политиков, которые уже в те годы задумывались об интеграции «общеевропейских процессов», завершившихся в 1993 г. образованием Европейского союза.

И пока еще внимания исследователей не привлекло развертывание на Европейском континенте двух асимметрично-синхронных процессов: интеграции в Западной Европе и развала сначала социалистического содружества, а затем и входивших в него государств: Чехословакии, Югославии, Советского Союза…

Так история обретает современное и актуальное политическое звучание.

При этом Андропов подчеркивал, что «наша партия исходит из того, что единство между социалистическими странами может быть достигнуто только на основе строгого учета национальных интересов каждой социалистической страны». Другое дело, что этот принцип равноправия и взаимовыгодности отношений подчас приносился в угоду и жертву политической конъюнктуры.

Процесс создания новых общественных отношений, подчеркивал Андропов, «не похож на геометрическую прямую: он труден и извилист, он включает в себя временные отступления, проходит через периоды трудностей в отношениях между отдельными социалистическими странами», а достижение поставленных целей должно базироваться «…на трезвом анализе обстановки, на конкретных факторах, которые действуют, несмотря на возникшие трудности».

Парадокс исторической судьбы СССР заключается в том, что на определенном этапе именно политическое руководство страны отказалось от принципов объективного анализа и учета всей совокупности складывающихся объективно условий и от определения конкретных целей и путей их достижения, уповая на абстрактные «инициативу и активность масс».

22 апреля 1976 г. Андропов подчеркивал, что «социализм демократичен по самой своей природе, ибо он не может существовать, не может развиваться, не вовлекая в активное политическое творчество, в управление обществом и государством многомиллионные массы трудящихся».

Андропов пояснял, что понятие диктатуры пролетариата в марксизме противопоставляется «… не демократии, а диктатуре буржуазии, которая по сути своей неотделима от господства капитала».

В реальной действительности, подчеркивал член Политбюро ЦК КПСС Ю. В. Андропов, и в чем на собственном опыте пришлось в будущем убедиться современникам ранее не виданного социального эксперимента по возврату от социализма к капитализму, «такая диктатура, то есть политическая власть буржуазии, опирающаяся на созданный ею аппарат принуждения, существует даже в государствах самой развитой буржуазной демократии».

Он выражал уверенность, что «по мере утверждения общенародного государства, которое вырастает из государства диктатуры пролетариата, неуклонно идет и процесс развертывания, совершенствования демократии».

Повторимся, что речь идет о личном представлении Ю. В. Андропова о перспективах развития советского общества. Это абсолютно не значит, что процессы общественного развития в СССР шли беспроблемно и бесконфликтно, о чем Андропов был информирован гораздо лучше других руководителей страны, даже не желавших подчас знать о наличии противоречий, кризисных и предкризисных ситуаций и явлений, не желавших вникать в суть конфликтных ситуаций, разбираться в них и предпринимать какие-либо практические меры.

С завершением перехода к социализму, отмечал по этому поводу Андропов, «с упрочением нового, социалистического уклада жизни преодолеваются острейшие социальные столкновения в обществе, в основе которых в конечном счете лежит его раскол на враждебные классы. Этот вывод не имеет, однако, ничего общего с тем упрощенным, политически наивным представлением, будто социализм несет избавление вообще от всех противоречий и расхождений, от любых житейских неурядиц. Кстати сказать, по-своему это представление эксплуатируют и наши идейные противники, когда они пытаются опорочить новый строй, указывая на то, что и при нем в жизни людей есть и трудности, и разочарования, и очень нелегкая порой борьба нового со старым».

В то же время кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС Андропов обращал внимание не только своих подчиненных, но и однопартийцев, всех руководителей и граждан и на необходимость общего предупреждения преступлений: «Борьба партии и Советского государства с фактами нарушения законных прав трудящихся, с пренебрежением к их нуждам, с бюрократизмом, а также воспитание людей в духе патриотизма, честного выполнения своих гражданских обязанностей способствуют устранению почвы для антиобщественных поступков. Этому способствует и повышение благосостояния трудящихся, дальнейшее развитие советской демократии, рост уровня культуры и сознательности масс в нашей стране».

Конечно, несмотря на безусловную справедливость этих слов, нельзя не признавать, что, к сожалению, они далеко не всегда в Советском Союзе реализовывались на практике, являлись доминантой деятельности руководителей и чиновников разного уровня, которых тогда нередко называли «слугами народа» и которыми они не являлись в действительности.

Советские законы «предоставляют самые широкие политические свободы каждому гражданину, ибо они отвечают демократическому характеру социалистического общества. Вместе с тем они ограждают наш советский строй от попыток отдельных людей использовать эти свободы во вред обществу, во вред правам других граждан. Это демократично и справедливо, ибо то, что служит упрочению нового общества, отвечает и коренным интересам каждого честного советского человека».

По высказанному Андроповым убеждению, «социализм создает совершенно новые отношения между государством и личностью, неразрывно связывая интересы личные и интересы общественные».

Однако «расширение прав и свобод органично связано с повышением ответственности каждого перед обществом, с соблюдением гражданских обязанностей. В самом деле, если кто-то из членов общества пренебрегает своими обязанностями, игнорирует нормы общественного поведения, то тем самым он наносит ущерб и себе самому, и другим людям, не говоря уже об интересах общественных».

В этой связи, заявлял Юрий Владимирович, «мы не можем закрывать глаза на то, что в нашем обществе имеются еще факты недостаточно развитого чувства общественного долга… Поэтому, всемерно заботясь об усилении воспитательной работы, и в частности о правовом воспитании граждан, придавая первостепенное значение методу убеждения, наше государство в то же время прибегает и к мерам принуждения против отдельных лиц, совершающих антиобщественные действия».

В докладе, посвященном 100-летию со дня рождения Ф. Э. Дзержинского, в сентябре 1977 г. председатель КГБ СССР Ю. В. Андропов откровенно предупреждал:

– Постоянные попытки вмешательства в наши внутренние дела, клеветнические пропагандистские кампании не могут расцениваться советским народом иначе как свидетельство враждебных намерений, идущих вразрез с принципами разрядки, с духом хельсинкских соглашений.

Конечно, кое-что из приведенного высказывания Андропова можно было бы попытаться оспорить. Не следует только забывать при этом о том, что начиная с последнего десятилетия прошлого века весь мир неоднократно становился свидетелем как грубых и циничных попыток вмешательства во внутренние дела Российской Федерации и других государств, включая и государства СНГ, так и пропагандистских кампаний и атак, нередко лопавшихся как зловонные пузыри.

И именно поэтому уроки истории помогают не только заглядывать в будущее, но и стремиться целенаправленно строить его в соответствии с желаемым идеалом. Хотя человеческие представления об общественном идеале также не являются неизменными, а развиваются в соответствии с прогрессом человечества.

Ю. В. Андропов в своих выступлениях часто повторял: «Наше государство – государство общенародное. Оно является таковым не только потому, что выполняет волю всего народа, но и потому, что вся деятельность органов государственной власти, подчиненная интересам трудящихся масс, осуществляется при их повседневной поддержке и непосредственном участии. Направляемые партией процессы развития политической системы, политической надстройки общества органически сочетают укрепление социалистической государственности с развитием социалистической демократии».

В отличие от многих других партийных руководителей, также произносивших «правильные» и объективно верные слова, которые, однако, не являлись их личными убеждениями, для Андропова это кредо являлось основой всей его партийно-государственной деятельности.

Помимо этого, критикам Андропова следовало бы сопоставить приводимые нами его слова с текстом статьи 3 Конституции Российской Федерации 1993 г., для того, чтобы понять, сколь мало наше общество продвинулось по пути решения задач, более тридцати лет назад обозначенных Юрием Владимировичем.

По-видимому, не понятыми современниками оставались предупреждения Андропова о том, что, если «выделить главное направление в современной буржуазной критике нашей советской демократии, неизбежно приходишь к выводу, что эта критика, хотя ее и маскируют «заботой» о свободе, демократии, правах человека, на деле направлена против социалистической сущности нашего общества». А в их суровой справедливости современникам Ю. В. Андропова пришлось убедиться через какие-то 10–12 лет.

Поэтому, продолжал член Политбюро ЦК Ю. В. Андропов, зарубежные пропагандисты «стремятся рядиться в одежды радетелей «демократизации» социализма, его «улучшения». Нетрудно, однако, увидеть подлинную направленность подобных «забот». Их цель сводится к тому, чтобы подорвать изнутри Советскую власть, ликвидировать завоевания социализма… Именно поэтому наша общественность столь решительно и единодушно дает отпор попыткам подобного рода. Нерушимое социально-политическое и идейное единство, бдительность советского народа – надежная гарантия того, что нынешние идеологические диверсии ждет такой же полный провал, как и прежние диверсионные вылазки против Советского государства».

Не менее оправданным оказалось и предостережение Андропова: «На историческом опыте мы убедились в том, что жесткая централизация, которая в определенных условиях является объективно необходимой, в том случае, когда она излишне гипертрофируется, неизбежно ведет к неоправданному сворачиванию социалистической демократии и возникновению отрицательных явлений».

К сожалению, предупреждение это не было своевременно понято и уже в середине 80-х гг., после смерти генерального секретаря Ю. В. Андропова, упомянутые «отрицательные явления» стали главным фактором дестабилизации общественно-политической обстановки в стране.

Еще одной актуальной задачей Андроповым называлась борьба с бюрократизмом, «худшим внутренним врагом нового общества», ограждение людей от бездушия, грубости, чиновничьего формализма, равнодушия, хамства и произвола, так хорошо знакомых нам сегодня!

Таким проявлениям не должно быть места в обществе, строящем коммунизм, подчеркивал Андропов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.