Биробиджанская сказка — великое переселение еврейского народа

Биробиджанская сказка — великое переселение еврейского народа

Неумолимые годы все дальше уносят нас от происходивших с начала XX в. отношений Сталина и его единомышленников к кардинальному решению так называемого еврейского вопроса. Эта политика была нацелена на постепенное устранение «еврейского влияния» на социально-политическую и культурную жизнь общества путем проводимой сверху ассимиляции евреев, с одной стороны, наращивания против них административно-репрессивных мер — с другой.

Торжественно прозвучавшее на весь мир в середине 30-х гг. заявление из Москвы о благополучном решении «еврейского вопроса» на одной шестой земной суши явилось громадным пропагандистским успехом большевиков. Творцом новой счастливой судьбы советских евреев был объявлен «отец народов» Сталин, увенчанный лаврами создателя нового Основного закона страны, самого демократического в мире. И действительно, вклад этого человека в преодоление многовекового проклятия, тяготевшего над евреями, казался многим, причем не только в Советском Союзе, огромным. Как утверждалось, именно он сначала теоретически обосновал возможность реального решения национальных проблем посредством территориальной автономии и последующего формирования на ее территории полноценной нации, а затем на практике предоставил евреям таковую автономию на Дальнем Востоке. Однако Биробиджанский проект, представлявший собой на самом деле не больше чем пропагандистскую акцию, очень скоро обнаружил свою очевидную нежизнеспособность. Но это обстоятельство, скорее всего, мало беспокоило Сталина. Ведь для него, располагавшего огромными возможностями для манипуляции общественным мнением как внутри страны, так и за рубежом, не составляло большого труда выдать любую фикцию за чистую монету. Репрессии, обрушившиеся во время «большого террора» на головы идишских общественных и культурных деятелей, воочию продемонстрировали реальную сущность советской автономизации[21]. Парадокс ситуации заключается в том, что в основном это были люди, которых власть сначала использовала в борьбе с сионизмом и еврейским традиционализмом, а потом, когда эта задача была выполнена, цинично и без сожаления обрекла на смерть. Такова реальность еврейской жизни в Стране Советов.

«Великое переселение» евреев повторялось неоднократно.

История еврейской колонизации — один из последних эпизодов истории СССР, в котором евреи были не объектом, а субъектом исторического процесса.

Перрон Биробиджанского вокзала!

Взошла твоя счастливая звезда.

Ни водокачки, ни большого зала

Тут не было, но были поезда,

Сердито отдуваясь, привозили

Они народ со всех концов России.

Вот едут Тунеядовка и Шпола,

Вот Витебск, Минск, Одесса и Лугин,

И на вокзале тяжко стонут шпалы,

Висят гудки, протяжны и туги.

Эти строки молодого Э. Казакевича мало что говорят современному читателю.

А тогда, более семидесяти лет назад, когда задумывалось «великое переселение» еврейского народа, на какое-то, пусть недолгое, время совпали конъюнктурные расчеты партийных вождей, национальные утопии еврейских общественных деятелей и устремления широких еврейских масс.

Что же побуждало советскую власть поддерживать планы еврейского переселения и колонизации? Во-первых, социально-экономические проблемы. В стране проживало около трех миллионов евреев, и большинство их находилось в нищенском положении. Последствия выселения из прифронтовой полосы в период Первой мировой, уничтожение во время погромов Гражданской войны, изменение экономического строя, сворачивание НЭПа поставили еврейское население на грань вымирания.

Семнадцатого января 1928 г. еврейская переселенческая организация КОМЗЕТ (Комитет по земельному устройству еврейских трудящихся при Совете национальностей) обратилась в ЦИК СССР с просьбой передать в ее распоряжение для сплошного заселения евреями некую территорию на Дальнем Востоке под условным названием «Бирско-Биджанский район» (на деле — Михайло-Семеновский и Екатерино-Никольский административные районы и часть Хингано-Архаринского района)[22]. ЦИК СССР не поскупился: его постановление от 28 марта 1928 г. закрепило за КОМЗЕТ свободные земли в Приамурской полосе ДВК, включающие Бирско-Биджанский район и доходящие почти до самого Хабаровска. При этом сразу была оговорена «возможность образования на территории указанного района еврейской национально-административно-территориальной единицы»[23]. Автоматически весь выделенный район упоминался как Бирско-Биджанский. При переводе на идиш, подчиняясь правилам грамматики, это название трансформировалось в «Бире-Биджанер район», коротко «Бире-Биджан» или, на русский манер, «Биробиджан» (соединительная гласная «о» не свойственна идишу). Во второй половине 30-х гг. обе формы постепенно слились в одну — русскую — в результате реформ в советском идише.

В считаные недели не существовавший до этого ни на одной карте «Биро-Биджан» стал достоянием еврейской и нееврейской общественности. Так, уже 1 марта 1928-го, еще до решения ЦИК СССР, в новом киевском литературно-политическом журнале «Пролетарише фон» появилось вдохновенное стихотворение Давида Гофштейна «Бире-Биджан», в котором поэт воспевает некую страну на «Дальнем Севере у великого моря», еще не вполне представляя себе ее географическое положение.

20 августа 1930 г. было принято решение ЦИК РСФСР о преобразовании «Биробиджана», занявшего территорию четырех различных административных районов, в отдельную самостоятельную административно-территориальную единицу в составе ДВК[24]. В апреле 1931 г. этому району площадью около 35 тыс. кв. км[25] был передан в административное подчинение примыкающий на востоке огромный Амуро-Тунгусский район, в результате чего площадь «Бире-Биджана» выросла до 72 тыс. кв. км. 30 сентября 1931 г. ЦИК РСФСР принял еще одно постановление касательно «Бире-Биджана», в котором было намечено образование еврейской автономной административно-территориальной единицы в границах Биробиджанского района к концу 1933 г.[26] О том, какая это будет единица, речь пока не шла, поскольку темпы еврейского переселения совсем не радовали.

Анализ всех этих административно-территориальных пертурбаций и их целей заслуживает отдельной статьи. В данном случае нас интересует другой аспект. В еврейской литературе и публицистике территория «Бире-Биджана» вне зависимости от ее официального статуса с самого начала называлась «ланд» — страна, причем уже тогда это означало «еврейская страна». Жители этой «страны» назывались биробиджанцами; первый совхоз, основанный в мае 30-го на базе корейского села Благословенное, был назван Биробиджанским зерносовхозом, 1 января 1931 г. в селе Екатерино-Никольское начались занятия в Биробиджанском техникуме механизации сельского хозяйства; общерайонные (позже областные) газеты на русском и на идише, основанные в октябре 1930 г., также получили соответствующие названия — «Биробиджанская звезда» и «Биробиджанерштерн». Города Биробиджана на тот момент еще не существовало: лишь в ноябре 31-го, по той же логике, центр района станцию Тихонькая переименовали в рабочий поселок Биробиджан. Первое беллетристическое произведение на идише на биробиджанскую тематику, вышедшее в 1929 г. — путевые заметки Меира Альбертона «Бире-Биджан», — посвящено первым еврейским переселенцам; строительству «еврейской страны Биробиджан» была посвящена первая вышедшая в самом Биробиджане в 1932 г. книга на идише — сборник стихов девятнадцатилетнего поэта Эммануила Казакевича «Биребиджанбой» (Биробиджанстрой); рассказ Моше Гольдштейна «Биребиджанерафн Амур» (Биробиджанцы на Амуре) посвящен строителям коммуны Икор и т. д. и т. п.

Преобразование района в Еврейскую автономную область постановлением ЦИК СССР от 7 мая 1934 г. (окончательная территория составила около 36 тыс. кв. км: Амуро-Тунгусский район был возвращен Хабаровскому краю по просьбе Биробиджанского руководства, а на западе к области присоединили поселок Облучье и окрестности)[27] придало более солидный официальный статус «еврейской стране Бире-Биджан», но практически не изменило ее сути, став лишь очередной внешней характеристикой. На вопрос «Что такое Бире-Биджан?» отныне следовало отвечать: «Еврейская автономная область». Официозный сборник, изданный к 50-летию области, — «Земля, на которой я счастлив» — разъясняет решение ЦИК СССР от 28 марта 1928 г., утверждая следующее: «Идея создания Еврейской автономной области лежит в самой сути национальной политики Коммунистической партии и Советского правительства». Это утверждение, сделанное много лет спустя после образования области, как и многие другие, является по сути дела манипуляцией, основанной на подмене понятий. В том же духе составлено уже в 1992 г. и местное учебное пособие «Еврейская автономная область»: «Мысль о создании автономной области для евреев возникла давно. Еще Ленин в 1919 г. указывал на целесообразность устройства еврейской автономной единицы…»[28]. Так о чем идет речь — об автономной области как таковой или о какой-то иной «автономной административно-территориальной единице»? Автономии ведь бывают разные. Создается впечатление, что «автономная область» — это максимальный статус, на который евреи с самого начала могли рассчитывать в СССР, в отличие, например, от немцев, для которых была создана автономная республика на Волге.

На самом деле 28 марта 1928 г. ЦИК СССР не ставил своей конечной задачей именно «создание Еврейской автономной области», как не ставил он этого и при провозглашении ЕАО в 1934 г. Речь шла лишь об очередном шаге по закреплению за евреями данной территории. В кулуарах же Центрального бюро евсекций при ЦК ВКП(б) с самого начала поговаривали об автономной республике. А через три недели после провозглашения ЕАО, 28 мая 1934 г., «всесоюзный староста» Михаил Калинин заявил на встрече с еврейскими рабочими Москвы и представителями еврейской прессы, что преобразование области в республику — это вопрос времени: нужно лишь подождать, пока в «Бире-Биджане» будут сконцентрированы сто тысяч евреев. Калинин подчеркнул, что правительство видит в Бире-Биджане национальное еврейское государство, являющееся основой для еврейской нации[29].

Таким виделся «Бире-Биджан» современникам — как «еврейское национальное государство» по своей сути, тогда как «район», «область» и даже так и не созданная «республика» — лишь его внешние и, при всей их важности, формальные характеристики (определение Татарии как Советской Автономной Социалистической Республики не меняет ее сути как татарского национального государственного образования). То есть, в принципе, неважно, как определяется это государственное образование, важно лишь, насколько оно в самом деле автономно и национально. Евреи, поселившиеся в «Биробиджане», должны были во всех отношениях стать счастливыми хозяевами этой земли.

Надежду именно на это выражает широко распространенная до сегодняшнего дня в «Бире-Биджане» цитата из Э. Казакевича: «Земля, на которой я счастлив», где «земля» — это «Бире-Биджан», а «я» — собирательный образ именно еврея, причем слово «земля» объединяет как минимум два семантических поля — во-первых, кампанию по «землеустройству трудящихся евреев», а во-вторых — извечную тему особой «еврейской земли».

Сочетание «биробиджанский еврей» должно было превратиться в особое понятие, вызывающее чувство национальной гордости и причастности не только у местного населения, но и у всей еврейской «диаспоры». Ярким примером этому могут служить слова наркома путей сообщения Лазаря Кагановича, неожиданно потребовавшего на встрече с артистами Московского ГОСЕТа в конце 1936 г. кардинальным образом изменить репертуар: «Я бы хотел видеть, что ваша игра вызывает чувство гордости за сегодня и за вчера. Где Маккавеи, где Бар-Кохба… где биробиджанский еврей?»[30]

Со второй половины 1934 г. название «Еврейская автономная область» вошло в широкий обиход, особенно в административном делопроизводстве, при этом массовое использование топонима «Бире-Биджан» не прекратилось. Эта «двойная география» существовала вполне официально и никого не смущала[31] вплоть до начала войны с нацистской Германией, когда еврейское переселение практически прекратилось. На борту выпущенных во время войны на средства биробиджанских колхозников самолетов уже было выведено «Еврейский колхозник»[32], что говорит о формировании нового топонима: не все колхозники были евреями, но все они жили в Еврейской области[33].

В политическом плане было желание противопоставить нечто весомое сионизму, искоренить «политику государственного антисемитизма» царского правительства. Нарком здравоохранения Н. А. Семашко писал: «Мы всеми средствами приходим на помощь любой бедноте любой национальности, но мы не скрываем, что советская власть, как мать, должна, прежде всего, приглядываться к тому ребенку, который веками угнетался, который жил в наихудших условиях».

Работа по еврейскому землеустройству с привлечением зарубежных организаций — Еврейского колонизационного общества (ЕКО), Общества ремесленного труда (ОРТ), Американского еврейского объединенного распределительного комитета («Джойнт») — велась в нескольких направлениях.

Задача ставилась грандиозная — переселить «на землю» за десять лет полмиллиона евреев. На деле все выглядело следующим образом. За период с 1925 по 1937 г. было переселено 126 тыс. человек, из которых на местах закрепилось только 53 тыс., т. е. 42 %. Переселение не стало решением социальных проблем евреев бывшей черты оседлости. Большинство, прежде всего молодежь, переселилось из бывших местечек (штетлов) в большие города. Окончательную точку в истории штетлов поставила война: еврейское население было уничтожено нацистами.

Основными районами переселения стали Южная Украина, позднее Северный Крым и, наконец, Приамурье (Биробиджан). Национальная автономия была представлена национальными еврейскими сельсоветами (160 — в Украине, 29 — в Крыму, 27 — в Беларуси), пятью национальными еврейскими районами (Калининдорфский, Новозлатопольский, Сталиндорфский — в Украине, Фрайдорфский и Лариндорфский — в Крыму) и, наконец, Еврейской автономной областью на Дальнем Востоке. Всего еврейским колонистам (без учета Биробиджана) было предоставлено около 500 тыс. гектаров пахотной земли.

Если советское правительство выделяло вновь создаваемым еврейским хозяйствам землю, то средства на ее освоение — в основном зарубежные организации. Например, одним только «Агро-Джойнтом» в течение двадцатых годов была оказана помощь крымским колониям в размере свыше 5 млн долларов.

В 1924 г. для реализации планов еврейской аграрной колонизации были созданы две специальные структуры: одна — государственная — Комитет по землеустройству трудящихся евреев (КОМЗЕТ), другая — формально общественная — Общество земельного устройства трудящихся евреев (ОЗЕТ).

КОМЗЕТ и ОЗЕТ возглавили авторитетные старые большевики, первый — П. Г. Смидович, второй — сначала Ю. Ларин (М. А. Лурье), затем — С. М. Диманштейн.

Советский Союз до 1938 г. проводил активную «еврейскую» политику. Аграрная колонизация была важнейшей частью этой политики, а КОМЗЕТ и ОЗЕТ — чем-то вроде «еврейского правительства» в СССР. Кроме того, ОЗЕТ вело большую издательскую работу, выпуская на идише, русском, украинском и других языках массу периодики, книг, брошюр, в том числе журнал «Трибуна» (на русском языке). Престиж ОЗЕТа поддерживало то, что членами правления его были видные деятели культуры, такие как С. Михоэлс и В. Маяковский.

Число членов ОЗЕТ к началу 30-х гг. достигло триста тысяч человек, но это членство носило формальный характер, так как коллективными членами ОЗЕТ становились коллективы заводов, воинских частей, вузов и т. п. Задуманное дело было грандиозно по своим масштабам, а средств не хватало. На рассмотрение Совнаркома СССР было вынесено ходатайство ОЗЕТ о проведении первой лотереи.

Всего был выпущен миллион билетов, стоимостью по 50 копеек каждый. Надписи были на идише, русском, украинском, белорусском, грузинском, армянском, арабском языках.

Всего состоялось пять розыгрышей, в 1928, 1929, 1931, 1932 и 1933 гг. Максимальными они были во второй лотерее, в 1931 г. были выпущены уже 6 млн билетов, разыгрывались 25 853 выигрыша на сумму 420 тыс. рублей.

Список выигрышей поражает воображение даже сейчас. Предлагались поездки — вокруг света на четыре месяца, в США на полтора месяца с посещением крупнейших центров со значительным еврейским населением, в Западную Европу по любому маршруту на один месяц или в Биробиджан на полтора месяца, по Волге, по южному берегу Крыма и на Кавказ с отдыхом в санаториях, в еврейские земледельческие поселения и в Одессу. Разыгрывались трехкомнатный дом-квартира в любом пункте СССР, переселенческое хозяйство (дом, скот, сельскохозяйственные машины) на земельном наделе, полное заграничное техническое оборудование кустарной мастерской (слесарной или столярной), автомобиль «Форд» и трактор «Интернациональ», мотоциклы, парусные лодки, велосипеды, швейные машинки, фотоаппараты, американские вечные перья марки «Паркер», самобрейки фирмы «Жиллет». А для духовного развития — собрания сочинений В. И. Ленина, М. Горького и Л. Толстого, Большая советская энциклопедия, альбом художника И. Б. Рыбака из жизни еврейских земледельческих колоний, ОЗЕТ-библиотека… Это далеко не полный перечень вещей, весьма дефицитных в то время.

Население с энтузиазмом откликнулось на лотерею. На местах возникал «голод» на билеты. Только Украина запросила свыше 500 тыс. билетов.

Широко пропагандировался фильм «Еврей на земле», снятый Абрамом Роммом по сценарию Владимира Маяковского и Виктора Шкловского.

Первый розыгрыш ОЗЕТ-лотереи состоялся 13 мая 1926 г. в Московском государственном еврейском театре. Средства, вырученные от первой лотереи, должны были пойти в основном на обустройство земледельческих колоний в Украине и Крыму. Украинские степи и Крым находились недалеко от районов традиционного расселения еврейского населения. Однако уже в это время существовали проблемы. Своих денег у переселенцев, как правило, не было, а обеспечить всех благотворительной помощью не представлялось возможным. Доходы от первых лотерей не стали той спасительной силой, на которую рассчитывали организаторы. Большая часть средств осела в бюджетных карманах государства и была потрачена на пропагандистские мероприятия. Коллективизация нанесла непоправимый урон еще не окрепшим еврейским поселениям. А нагрянувший вскоре голод погнал массы поселенцев в города, навсегда отбив у них «охоту к перемене мест».

В 1928 г. появился Биробиджанский проект. Противники его находились и среди руководителей еврейских организаций. Но тем не менее план освоения края был утвержден, и под лозунгом «В еврейскую страну!» первые эшелоны с евреями-переселенцами стали прибывать на станцию Тихонькая (будущий город Биробиджан). Опасения противников оказались во многом оправданы. Отдаленность Биробиджана, тяжелый и непривычный климат, отсутствие нормальных бытовых условий заставили многих переселенцев вернуться. В 1928–1932 гг. из двадцати тысяч переселенцев осталось только семь тысяч. К 1938 г. в Еврейской автономной области проживало двадцать тысяч евреев, что составляло 25 % населения края.

Советское правительство старалось усилить привлекательность Дальнего Востока для переселенцев за счет повышения статуса еврейской автономии. В 1934 г. была образована Еврейская автономная область, город Биробиджан должен был стать центром еврейской культуры. Редактором газеты «Биробиджанер штерн» («Биробиджанская звезда») стал Генрих Казакевич — отец писателя Эммануила Казакевича. Ждали переезда в Биробиджан крупнейшего еврейского писателя Давида Бергельсона, для которого построили отдельный дом. Были организованы еврейский театр и библиотека им. Шолом-Алейхема. О Биробиджане писали Д. Бергельсон, Дер Нистер, П. Маркиш, Д. Гофштейн. В Биробиджане выросла целая плеяда молодых литераторов: Эм Казакевич, А. Вергелис, Б. Миллер, X. Бейдер.

Все закончилось в 1937–1938 гг. Уже в середине 30-х гг. ОЗЕТ утратил свои функции. В 1937 г. его руководство было репрессировано. А в мае 1938 г. ОЗЕТ было ликвидировано специальным постановлением ЦК ВКП(б) как «притон для всяких контрреволюционных бундовских элементов, перебежчиков и шпионов». В деле еврейской колонизации и создании еврейских автономий была поставлена точка. Переселение евреев как в Крым, так и на Дальний Восток было прекращено, прерваны контакты с зарубежными организациями, советские сотрудники, работавшие в них, были репрессированы. В 1938 г. были упразднены еврейские районы и сельсоветы, закрыты еврейские школы.

Особенно тяжело сталинские репрессии ударили по Биробиджану. Были уничтожены большинство руководителей — от первого секретаря обкома до председателей колхозов. Из ста тысяч населения области репрессиям подверглись более 7,5 тысячи.

Еврейские сельскохозяйственные поселения в Крыму и в Украине вместе с населением смела Вторая мировая война. Слабую попытку возрождения еврейской автономии в Крыму после войны использовали как предлог для уничтожения Еврейского антифашистского комитета. Окончательный удар по Еврейской автономной области был нанесен в 1948–1949 гг., в годы разгула государственного антисемитизма[34].

Прежде чем приступить к изложению основных причин, побудивших советское правительство приступить к решению еврейского вопроса по созданию Еврейской автономной области в районе Биробиджана, необходимо кратко вспомнить, что толкнуло государственные власти на этот шаг.

Дело в том, что первые еврейские сельскохозяйственные колонии были созданы на территории Советской Украины в 1922 г. Из земельных фондов Украины, включая Крым, было выделено 320 тыс. десятин земли, ранее принадлежавших крупным помещикам, а также часть земель, которые никогда не использовались в связи с отдалением от водных ресурсов. На эти земли переселилось свыше восьмидесяти тысяч евреев. Осознавая всю сложность создавшейся ситуации, трудности, с которыми встретились евреи-земледельцы, благотворительная американская организация «Джойнт» направляла в хозяйства технику, семена, строительные материалы. Глава ОЗЕТа Юрий Ларин считал возможным переселение в Крым 280 тыс. евреев и создание в Крыму их республики. Однако еврейские коммуны в Крыму находились далеко от моря, им достались окаменевшая земля, сухие изнуряющие ветры и сложные проблемы с водой. Новоселы жили в землянках или наспех сколоченных бараках. При этом, не имея навыков к сельскохозяйственному труду и используя самые примитивные формы земледелия, евреи-крестьяне продолжали бедствовать, хотя трудились с утра до ночи. Даже при существенных инвестициях и трудозатратах доходность и производительность еврейских земледельческих хозяйств в условиях Северного Крыма были чрезвычайно низкими и в перспективе ничего хорошего не сулили.

Каково было отношение правительственных кругов к переселению евреев на юг Украины и северную часть Крыма? 20 февраля Еврейское телеграфное агентство в Нью-Йорке сообщило, что такие видные советские политики, как Троцкий, Каменев и Бухарин, расценили крымский проект положительно. Той же позиции придерживались нарком иностранных дел Г. В. Чичерин, председатель ЦИК СССР М. И. Калинин и председатель Всеукраинского ЦИК Г. И. Петровский. Очевидно, и Сталин поддерживал на первых порах крымский вариант еврейской колонизации. Но самым горячим сторонником и пропагандистом этой идеи стал Ю. Ларин. Выходец из интеллигентной еврейской семьи, уроженец Крыма, он уже в юности вступил на путь революционной борьбы, став одним из организаторов в начале века Крымского союза РСДРП. Хорошо знавший Ларина Ленин высоко ценил его организаторские способности и горячую увлеченность порученным делом, но вместе с тем отмечал авантюризм и эмоциональную неуравновешенность, присущие натуре этого человека. Еще более тесные отношения сложились у Ларина со Сталиным, которого он в записках, относящихся к 1926 г., позволял себе называть «дорогой Коба», позже он горячо поддержал Сталина в борьбе с троцкистско-зиновьевской оппозицией, а потом в проведении насильственной коллективизации. Ларину главным образом и принадлежала идея еврейской автономии в Северном Причерноморье. Однако в советском руководстве существовала и сильная оппозиция этому намерению. Нарком земледелия РСФСР А. П. Смирнов решительно выступил как против создания КОМЗЕТа, так и еврейской крымской автономии, мотивируя свою позицию тем, что «сильное выпячивание устройства еврейских масс было бы явной несправедливостью по отношению к остальному населению и политически совершенно недопустимым делом, так как сыграло бы на руку антисемитам», а «образование автономной еврейской единицы на чужой территории из пришлых со стороны элементов явится совершенно искусственным и в этом отношении самым резким образом разойдется с принятым порядком образования автономных областей в СССР, который основывается на началах самоопределения национальностей…»[35]. Такой же точки зрения придерживались и некоторые украинские руководители, например нарком юстиции Н. А. Скрыпник, а также секретарь ЦК КП(б)У Э. И. Квиринг, который, выступая в мае на VIII Всеукраинской партийной конференции, заявил: «Мы ничего не имеем против того, чтобы образовывались те или иные республики национальных меньшинств, но специально собирать евреев в одно место — это не логично, это пахнет сионизмом»[36].

Однако Ларин и его единомышленники не обращали внимания на подобные выпады. Заручившись поддержкой в верхах, они действовали решительно и оперативно.

Решительно против создания еврейской автономии выступал председатель ЦИК Крымской АССР Вели Ибраимов, который настаивал на приоритете репатриации в Крым сотен тысяч татар, выехавших в Турцию и другие страны в XIX — начале XX в., но в ЦК партии его предложения не нашли надлежащей поддержки.

Необходимо учесть важное стратегическое значение Крыма в системе обороны южных рубежей страны. Однако внешнеполитический фактор лишь отчасти определял настоящее и будущее крымского проекта. Была еще одна весьма существенная причина, препятствовавшая созданию еврейской автономии в Северном Причерноморье. На юге Украины, где, как и в Крыму, проводилось землеустройство евреев, насчитывалось до 5 млн безземельных крестьян из числа коренного населения. Если учесть, что на их глазах еврейские колонисты получали бесплатно земельные угодья, заграничную сельскохозяйственную технику, семена и породистый скот, тогда как коренным жителям власти предлагали искать лучшую долю на обширных пространствах за Уралом, становятся очевидными некоторые причины, вызвавшие взрыв массового антисемитизма в стране. То обстоятельство, что борьба государства с антисемитизмом постепенно оборачивалась репрессиями против самих же евреев, воспринималось создавшимся Сталиным аппаратом отнюдь не как нелепый парадокс, а как своеобразная диалектика жизни, ибо наверху с годами крепло убеждение, что массовую юдофобию порождает не столько шовинизм, сколько проволирует сама еврейская общественная активность. Уже в 1927 г. исподволь началось свертывание еврейского землеустройства в Крыму. Эта политика правительственными органами велась осторожно (чтобы не лишиться финансовой поддержки, получаемой от «Агро-Джойнта»). В последующие годы роль Крыма в аграризации евреев продолжала падать. Особенно это стало заметным после смерти в 1932 г. Ларина (он был инвалид с детства и страдал прогрессирующей атрофией мускулов). Его прах по указанию Сталина был замурован после пышных похорон в Кремлевскую стену. Такую почесть Ларин заслужил исключительной преданностью вождю.

За все годы переселения в Крым туда было направлено 47 740 евреев, однако на начало 1939 г. в тамошнем сельском хозяйстве из них продолжали работать только 18 065. А всего на полуострове перед войной проживало 65 452 еврея, что составляло 5,8 % общего его населения[37].

Дело состояло еще в том, что мыслящая еврейская элита прилагала много усилий для решения еврейской территориальной проблемы. В эти годы еврейская колонизация Палестины вследствие обострения экономических и национальных проблем в этом регионе заметно пробуксовывала. По темпам она в четыре раза отставала от еврейского землеустройства в России. Как свидетельствуют документальные данные, дело дошло до того, что в 1927 г. реэмиграция из Палестины превысила иммиграцию на 87 %. 16 мая 1926 г. в Яффе бывшие российские подданные даже организовали некий «Союз возвращения на родину». И хотя 3 января 1927 г. комиссия Совета Труда и Обороны СССР приняла постановление, в котором было сказано: «содействие массовой эмиграции евреев из Палестины» признано нецелесообразным, тем не менее, например, в 1928 г. группе в сто человек удалось переселиться оттуда в Крым и создать там коммуну «Воля нова»[38].

Мировой еврейской общественности, исходя из создавшейся ситуации, пришлось искать выход, эту миссию возложили на «Джойнт». Ее руководитель Джеймс Розенберг в 1926 г. специально приезжал в Москву и, несмотря на противодействие руководства ВСО, настаивавшего на бесперспективности еврейских проектов в России, в этой «стране погромов», 31 декабря 1927 г. заключил с советским правительством новый трехлетний договор, который 15 февраля 1929 г. был продлен до 1953 г. «Агро-Джойнт» обязался представить правительству СССР заем в 9 млн долларов под пять процентов годовых и с семнадцатилетним сроком погашения. Еще большая сумма выделялась советской стороне в виде безвозмездной финансовой помощи. Это весьма важное соглашение было поддержано как официальными кругами США — президентом Г. Гувером, так и финансовыми — Дж. Рокфеллером[39].

В эти годы, когда бурными темпами шла реконструкция советской экономики, строились гиганты отечественного машиностроения, весьма важные объекты оборонного значения, Сталина не могли не радовать эти денежные вливания, за которые можно было приобрести необходимое оборудование для строившихся заводов. Эти сделки между СССР и США были заключены в период серьезного ухудшения отношений между СССР и Великобританией, приведшего к разрыву дипломатических отношений между ними в мае 1927 г. Своими конкретными действиями Советский Союз как бы способствовал развитию той важнейшей в понимании Сталина тенденции в мировой политике, которую он сформулировал как «обострение противоречий между двумя гигантами империализма, между Америкой и Англией»[40].

Необходимо учесть, что внешнеполитический фактор лишь отчасти определял настоящее и будущее крымского проекта. В значительно большей степени его реализация зависела от дальнейшего развития политической и экономической ситуации внутри страны. В эти годы проходил процесс резкого свертывания НЭПа, переход к директивной и централизованной экономической модели развития, насильственная коллективизация сельского хозяйства, перерождение диктатуры партии в диктатуру вождя, происходившее на фоне разгрома партийной оппозиции, закручивания идеологических гаек и ужесточения террора. К тому же причерноморские земли, на которых планировалась организация еврейской автономии, входили в состав двух союзных республик — РСФСР (Крым) и УССР (юг Украины), что также осложняло ситуацию.

Успехи евреев-тружеников в Крыму были очевидными: в 1925 г. в Крыму имелось в наличии 1097 виноградарских и хлеборобских хозяйств, которые обрабатывали 9024 гектара земельной площади. Уже в те годы они имели в своем распоряжении 106 грузовых автомобилей, 34 трактора и другую сельскохозяйственную технику, лошадей, молочные фермы. В 1930 г. еврейских виноградарских и хлеборобских хозяйств на Крымском полуострове было уже 5151. Они обрабатывали 34 928 гектаров земельной площади, имели в своем распоряжении 405 тракторов, четыре тысячи автомашин и другую сельскохозяйственную технику, кроме того — молочный скот.

Уже в 1926 г. еврейское население Крыма насчитывало 45 926 человек, в 1941 г. — 70 тыс., из них в Симферополе проживало около 20 тыс. человек. На крымской земле евреи показали, что они могут запущенные малоплодородные земли превратить в цветущие сады и виноградники, собирать высокие урожаи зерновых культур, обеспечивать крымские здравницы высококачественными молочными продуктами, а также овощами, мясными продуктами.

О том, как трудились евреи в Крыму на колхозных полях, рассказывает непосредственный труженик, комбайнер колхоза «Соцдорф» Михаил Шпигельман:

— Мне выпало в детские и юношеские годы жить среди евреев-хлеборобов, работать комбайнером в колхозе «Соцдорф», что неподалеку от Евпатории. В моей памяти живы самые светлые воспоминания о них: не герои, не выдающиеся — обыкновенные, простые труженики. Но какое трудолюбие, благородство, какая кристальная честность и национальная гордость, самобытность, трезвый образ жизни и чувство юмора!

Бытует предвзятое мнение о якобы неуважительном отношении евреев к физическому, особенно крестьянскому, труду. Есть даже антисемитская поговорка: «Где вы видели еврея с лопатой?».

Это злонамеренная ложь, и я хочу ее опровергнуть. Время торопит — мой восьмой десяток близится к концу.

Мои односельчане с уважением относились к физическому труду, но труду высокопроизводительному, творческому, который дает видимые, ощутимые результаты. Уже в 35-м — колхоз-миллионер, в 37-м — дважды миллионер, а в предвоенном — четырежды миллионер. За всем этим — колоссальный труд в союзе с наукой того времени. Строгие севообороты и подбор семян с помощью ученых, племенное животноводство, свои мини-цеха по переработке сельхозпродукции, мини-мастерские для обеспечения занятости жителей села в зимний период, свой магазин в Евпатории для реализации продуктов, своя электростанция на паровой машине и динамо, колхозная стипендия направляемым на учебу для нужд села, сотрудничество колхозных виноградарей с массандровскими учеными — вот неполный перечень того, что способствовало успеху.

Еврейские колхозы в Крыму являлись прообразом израильских кибуцев[41].

Такое количество еврейского населения не могло не оставить заметный след в развитии экономики, науки, культуры. Большую помощь еврейским поселенцам оказывали американские организации «Джойнт» и «Агро-Джойнт». В тесном содружестве с ними работала государственная организация КОМЗЕТ.

В сложных условиях евреи-труженики осваивали пустующие земли Крыма, где необходимо было использовать искусственное орошение, чтобы вырастить урожай зерновых и технических культур, превратить пустующие земли в цветущие сады, виноградники.

В этой ситуации советская власть могла предложить евреям-земледельцам то же, что и остальным крестьянам, — коллективизацию, и, как во всей стране, она шла принудительно высокими темпами. Так, к 1931 г. — 95 % еврейских хозяйств стали колхозами. Этот процент был самым высоким среди крестьян национальных меньшинств Украины. О тяжелом положении евреев-хлеборобов свидетельствуют архивные документы. Из докладной записки заведующего Евсекцией ЦК КП(б)У: «…на Еврейских переселенческих фондах создалось в высшей степени тяжелое положение, люди также в буквальном смысле голодают. Значительное количество семей уже неделями кормится суррогатами… Это грозит полнейшей катастрофой для всего еврейского населения»[42].

Из опыта проведения коллективизации понятно, что первыми шли в колхозы преимущественно бедняки и где их было больше, там был выше процент коллективизации. Зажиточных хозяев, которых тогда называли кулаками, в колхозы загоняли силой и репрессиями. В результате чего сельское хозяйство Крыма постепенно пришло к полному краху.

То, что крымская автономия так и не была создана, объясняется прежде всего тем, что еще весной 1927 г. в качестве альтернативы ей было избрано переселения евреев на Дальний Восток. Этот вариант решения еврейского вопроса в СССР представлялся тогда сталинскому руководству оптимальным, особенно в пропагандистском плане. Во-первых, евреям как бы предоставлялась реальная возможность национально-государственного строительства, что называется, с чистого листа, на необжитой, но собственной территории и превращение в перспективе в соответствии со сталинским учением в полноценную социалистическую нацию. Во-вторых, радикально решалась проблема трудоустройства десятков тысяч разорившихся и оказавшихся безработными вследствие свертывания НЭПа еврейских торговцев, кустарей и ремесленников, которые теперь могли помочь государству в решении важных экономических (в этом регионе были обнаружены богатые залежи графита, золота, марганцевой и железной руд) и военно-стратегических задач на отдаленной и неосвоенной территории. В-третьих, в отличие от Крыма, Дальневосточный регион находился на значительном удалении от центров мировой политики, и Сталин мог без особой оглядки на внешний мир ставить там свои национальные эксперименты. Наличие по соседству, на другой стороне советско-китайской границы, поселений казаков-эмигрантов власти в СССР не смущало. Наоборот, это воспринималось ими как весьма удачное обстоятельство: ведь благодаря присутствию евреев, мягко говоря не симпатизировавших бывшим белогвардейцам, надежность охраны границ могла только усилиться. В-четвертых, поскольку начиная с 1927 г. вооруженные силы Японии все активней вмешивались во внутренние дела бурлившего от внутренних распрей Китая и в 1931 г. начали оккупацию его северо-восточной провинции Маньчжурии, советское правительство должно было укрепить общую обороноспособность Приамурья, в том числе и за счет переселения туда евреев. В-пятых, дальневосточный проект, в отличие от крымского, не только не стимулировал рост антисемитизма, но, наоборот, благодаря перемещению евреев из густонаселенной европейской части СССР, с ее исторически сложившимися очагами юдофобии, в почти безлюдный край достигалось сокращением масштабов этой социальной хронической болезни. И наконец, захватившей страну с конца 20-х гг. пафос индустриализации сделал «немодным» решение еврейского вопроса аграрным способом, который, как уже было сказано выше, в условиях Крыма показал свою экономическую несостоятельность, так как был сопряжен с крупными финансовыми издержками.

Учитывая эти и другие моменты и соображения экономической, пропагандистской и политической целесообразности, руководство страны постановлением СНК СССР от 18 марта 1928 г. удовлетворило ходатайство, подготовленное КОМЗЕТом о закреплении за ним примерно 4,5 млн гектаров приамурской полосы Дальневосточного края, и санкционировало начало массового переселения туда евреев.

Планировалось в течение первых пяти лет переместить на новое место 12–15 тыс. хозяйств, а потом довести их количество до 35–40 тыс. Вскоре в район железнодорожной станции Тихонькая, где началось строительство города Биробиджана — будущей столицы еврейской автономии, потянулись первые составы с переселенцами. Однако желающих добровольно отправиться в дикий таежный край с суровым климатом, девственными лесами и топкими болотами нашлось не так уж много. В 1928–1929 гг. туда прибыло только 2825 евреев. Положение несколько улучшилось после того, как 20 февраля 1930 г. Диманштейн (в следующем году он возглавит ОЗЕТ, прежнее руководство которого делало ставку на Крым) обратился в ЦК с просьбой санкционировать восстановление в гражданских правах тех евреев-«лишенцев», которые согласятся переселиться в Биробиджан. Уже 25 апреля ВЦИК удовлетворил это ходатайство, приняв соответствующее постановление. С этого момента началось новое переселение евреев страны.

Следующим шагом по пути следования дальневосточному варианту решения еврейского вопроса в СССР стало образование 20 августа 1930 г. Еврейского национального Биробиджанского района. Тем самым для практического воплощения принималась сталинская территориальная модель формирования социалистической нации, что как бы подводило черту под многолетней дискуссией о путях к еврейскому национальному будущему. Правда, думается, что сам верховный вдохновитель этого судьбоносного решения не мог с самого начала не понимать, что еврейская многовековая мечта об обретении собственного национального очага вряд ли осуществима в условиях сурового и отдаленного от центров цивилизации региона. Тем не менее планы концентрации евреев в Приамурье были впечатляющими: 60 тыс. человек — к концу первой пятилетки (к 1933 г.) и по завершении второй (1938) — достижение показателя в 150 тыс., при общей численности населения района в 300 тыс. Впрочем, проблема реальной достижимости этих цифр вряд ли особо волновала Сталина. Для него еврейский Биробиджан был скорее всего лишь демагогическим формальным жестом, который, с одной стороны, должен был убедить советское и мировое общественное мнение в его искреннем стремлении обеспечить полноценное национальное будущее для евреев СССР, а с другой — послужить своеобразным прикрытием его ассимиляторской политики.

Между тем, несмотря на значительные усилия властей (материальные и пропагандистские) по еврейскому обустройству в Биробиджане, дела там шли далеко не лучшим образом. Из двадцати тысяч евреев, направленных туда начиная с 1928 г., к 1934-му осталось на постоянное жительство меньше половины. Возникли проблемы с иностранными переселенцами. На призыв Коминтерна международное политически левоориентированное еврейство активно откликнулось помочь своим братьям в СССР. В 1928 г. в США была создана даже специальная общественная организация ЦКОР (The Organization for Jewish Colonizationin Russia), которая в 1929 г. заключила с советским правительством договор об оказании помощи в освоении евреями Дальнего Востока. Тогда же она направила в Биробиджан экспедицию во главе с профессором Чарльзом Кунцем, которая дала заключение о том, что обследованная ими местность вполне пригодна к заселению. Массовое переселение евреев в Биробиджан из-за границы (главным образом из Аргентины, Польши, Литвы, Палестины) началось после принятия Политбюро 25 мая 1931 г. соответствующего постановления. К началу 1932 г. на советский Дальний Восток прибыло 870 иностранцев, которые трудились в основном в сельскохозяйственной коммуне ИКОР. Однако уже к концу того же года более пятисот человек из них уехали обратно, не сумев приспособиться к суровому таежному климату и преодолеть бытовые трудности. Следующий крупный отток иностранцев произошел после того, как в 1933 г. на Дальнем Востоке разразился голод. Тогда Советский Союз покинул и сам профессор Кунц, а созданная им коммуна распалась.

Чтобы не ударить в грязь лицом перед международной общественностью (как «прогрессивной», так и сионистской) и вдохнуть жизнь в чахнувший на корне проект, сталинское руководство пошло на беспрецедентный шаг: 4 мая 1934 г. Политбюро преобразовало Биробиджанский национальный район в Автономную еврейскую национальную область (ЕАО), хотя ставшая вдруг «титульной» национальность была представлена на этой территории весьма незначительно. Примерно в то же время Калинин, принимая делегацию рабочих московских предприятий и представителей еврейской печати, заявил, что «образование еврейской автономной области подвело фундамент под еврейскую национальность в СССР».

Принятие правительством кардинальных решений, а также нагнетавшийся пропагандой переселенческий энтузиазм способствовали увеличению количества евреев, пожелавших переехать в Биробиджан. В 1933 г. туда прибыло 5267 переселенцев из Одессы, Москвы, Харькова, Киева и других городов. В ЕАО началось бурное строительство областного центра, промышленных объектов, дорог и мостов. Постепенно налаживалась и культурная жизнь. Стала выходить газета на идиш «Биробиджанер штерн» («Биробиджанская звезда»), редактором которой 7 июля 1935 г. был утвержден Г. Л. Казакевич. Годом ранее в Биробиджане открылся Еврейский государственный театр, которому в 1936 г. присвоили имя Л. М. Кагановича. «Железный нарком» путей сообщения побывал в Биробиджане в феврале того же года в ходе инспекционной поездки по Транссибу. Выступив на совещании областного и городского актива, он, согласно официальному сообщению, «подробно остановился на достижениях ленинско-сталинской национальной политики и истории борьбы с различными национальными буржуазными партиями, в частности с сионистами, бундовцами, поалейсионистами и др.»[43].

Власти не скрывали, что еврейская автономия на советском Дальнем Востоке учреждена как коммунистический ответ на проект сионистов в Палестине. 10 мая 1934 г. в «Известиях» была опубликована передовица, которая заканчивалась на следующей мажорной ноте: «Не сладенькие разговоры о “земле обетованной” не националистический обман, а подлинную пролетарскую помощь дает страна строящегося социализма всем народам, ее населяющим, в том числе и еврейскому»[44].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.