Записаны на звездах?

Записаны на звездах?

В глазах Хавасса главными виновниками всех домыслов, витающих вокруг исследований пирамид, являются два британских автора — Роберт Бьювэл и Грэхем Хэнкок.

Между тем, Бьювэл изначально всего лишь интересовался новыми открытиями, которые были сделаны с помощью робота Гантенбринка. Его заинтересованность зашла настолько далеко, что он публично нанес серьезное оскорбление Гантенбринку, так что их противостояние, возможно, и стало одной из причин, почему «скоро» растянулось на девять лет. Впрочем, сам Бьювэл тут же расценил это как свидетельство того, что там что-то нечисто.

Впрочем, оставим за скобками противостояние двух исследователей. Давайте лучше посмотрим на огромный вклад, который Бьювэл внес в споры о пирамидах, а именно: в популяризацию идеи о связях пирамид со звездами. В 1994 г. вышла в свет книга, написанная Дювалем в соавторстве с Адрианом Гилбертом, под названием «Загадка Ориона». В этой книге авторы воспользовались открытиями Гантенбринка, чтобы доказать свою теорию о том, что шахты, обнаруженные в пирамидах, не вентиляционные, а «звездные шахты», и были они направлены на Сириус, на созвездие Пояс Ориона, альфу Дракона и бету Большой Медведицы. Каждая из этих звезд играла важную роль в мифологии древних египтян. Так, Сириус отождествлялся с Осирисом, его появление на ночном небе означало для египтян наступление нового года. Само по себе это верование имеет астрономическое происхождение и связано с появлением Сириуса над горизонтом одновременно с восходом солнца. Предположение о зависимости шахт в пирамиде от небесных объектов обычно связывают с именем Дюваля, однако на самом деле первой эту мысль высказала Вирджиния Тримбл в соавторстве с профессором Александром Бадави, которым Бьювэл и Гилберт, совершенно ясно, обязаны своей работой. Более того, еще древнеримский автор Прокл утверждал, что до того как пирамиды были завершены, они выполняли функции астрономических обсерваторий. Это, кстати, заметил и астроном Ричард Проктор, который говорит, что нисходящая галерея могла использоваться для наблюдений за определенными звездами. Он же предположил, что во время строительства пирамиды Большая галерея, открытая на вершине, могла применяться для составления карт звездного неба. Правда, в этом случае трудно понять, каким образом подобные гипотезы, вроде идеи Проктора, могут помочь в разрешении спора о предназначении пирамид, поскольку совершенно очевидно, что вход в Великую галерею оставался открытым очень недолго — здесь речь может идти о нескольких днях, в крайнем случае неделях, пока велось строительство.

Быовэл внес в «астрономические» споры свежий взгляд, предположив, что три пирамиды в Гизе символизируют Пояс Ориона. Его любимое высказывание: «Как вверху, так и внизу». Хотя египтологам вся эта затея не нравится в целом, они, похоже, не стремятся подвергать нападкам эту гипотезу. Но, к несчастью для самого себя, Бьювэл на этом не остановился: он решил использовать другие пирамиды, расположенные поблизости, чтобы показать, что древние строители «изобразили» на поверхности земли все созвездие Ориона. Однако с подобной экстраполяцией он тут же оказался в ловушке, поскольку для начала просто не смог найти две звезды из четырех, требуемых, чтобы отобразить все созвездие целиком. К тому же он забыл задаться вопросом: а что, собственно, делать с десятками других пирамид, расположенных на плато в Гизе, и почему «проект Орион», похоже, оказался не исключительно задумкой Хефрена и его сыновей, а к нему приложили руку многие фараоны? «Приложили», да так потом и бросили. Этот факт, между прочим, свидетельствует о том, что если и хотели они «отобразить» указанное созвездие, то как-то не очень сильно.

«Теория связи с Орионом», предложенная Дювалем, следует общепринятой у египтологов догме, согласно которой в Гизе создавались погребальные комплексы. Опять же, следуя официальной точке зрения, незаконченная подземная камера и камера царицы представляют собой «всего лишь» свидетельства того, что фараон по какой-то причине дважды менял свои планы, прежде чем окончательно решил, что будет погребен в камере фараона. Однако Бьювэл, размышляя об использовании этих помещений в похоронном ритуале, начисто отвергает мысль о «капризах» фараона. Наоборот, по его мнению, все эти камеры являлись необходимыми атрибутами царских похорон.

Несмотря на определенную спорность подобной гипотезы (в самом деле, а почему, например, в других пирамидах отсутствуют подобные комнаты?), многие соглашались ее принять, поскольку в ней все-таки содержится больше смысла, чем во многих других. Однако большинство сторонников гипотезы Дюваля «спрыгнули с корабля» его логики после того, как Бьювэл вспомнил всем известный факт о том, что положение звезд меняется в ходе предварения равноденствий[4].

Сопоставляя отображение созвездия Ориона на Земле (а по моему глубокому убеждению, еще далеко не доказано, что там «отображено» именно оно) и движение созвездий на небосклоне, Бьювэл делает следующий вывод: комплекс пирамид в Гизе (а также другие пирамиды, относящиеся к его теории связи с Орионом) отражает не ту картину созвездий, которую на Земле можно было наблюдать в 2450 г. до н.э., когда, как он считает, эти пирамиды были построены, а ту, которая наблюдалась на планете за 10 000 лет до н.э. Ученый сосредоточился на том, чтобы доказать, будто расположение пирамид, таким образом, символизирует «Зеп Тепи» («Первые времена Осириса») — в египетской мифологии эквивалент золотого века или земного рая, когда на земле правили боги. Вдобавок Бьювэл также проводит прямые параллели с мифом об Атлантиде и делает ссылки на предсказания американского медиума Эдгара Сейса, утверждавшего, что атланты оставили после себя некий «Зал свитков» неподалеку от Сфинкса. Как вы понимаете, «атланты» и «Зал свитков» действуют на египтологов примерно так же, как красная тряпка на эмоционально неуравновешенного быка. Результатом этого стала прямо-таки массовая истерика «правоверных», в ходе которой они попытались буквально растоптать Дюваля и тех, кто посмел встать под его знамена. В их число попал и его будущий соавтор Грэхем Хэнкок. Позже эти два ученых исследовали те же теории, но глубже и по другим направлениям.

Следует отметить, что ученые имеют тенденцию оценивать книгу в целом, вместо того чтобы попытаться взять из нее самое ценное и новаторское. В нашем случае это означает, что мысль Дюваля о связи, существующей между пирамидами и созвездиями, по большому счету просто была проигнорирована. Вместо обсуждения в течение пяти лет велись споры, в которых центральным ядром выступали атланты и идеи Эдгара Сейса. Такие авторы, как Джон Энтони Вест и Колин Уилсон (в своей книге «От Атлантиды до Сфинкса»), выбрали лагерь сторонников Дюваля. С критикой в их адрес, отдельно от ученого сообщества, выступили такие же «независимые исследователи» (термин, которым обозначаются сторонники Дюваля). Среди них стоит отметить Криса Огилви-Герольда и Иана Лавтона («Гиза: Правда»), а также Линна Пикнета и Клива Принса («Тайна Звездных врат»). В последней книге, при написании которой я выступал в роли основного консультанта, авторы попытались отразить истерию по поводу идей Сейса в более широких рамках. Они показывают, что мы имеем дело с сосредоточенными усилиями отдельных личностей по отрицанию очевидных исторических фактов в угоду собственным теориям. За разговорами о мифическом «Зале свитков» лежит теория, утверждающая, что мы находимся на пороге величайшего открытия — обнаружения доказательств существования много тысяч лет назад могущественной, возможно внеземной, цивилизации.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.