Глава третья ПЛАНТЕЙШН ХАУС

Глава третья

ПЛАНТЕЙШН ХАУС

Зеленая, извивающаяся в виде буквы W дорога ведет к расположенному в пяти километрах от Лонгвуда Колониальному дому — Плантейшн Хаус, который вместе с Лонгвуд Хаус вошел в историю, когда на остров Святой Елены прибыл Наполеон. Белая полукруглая ограда, дом смотрителя, спускающаяся вниз по склону аллея, обсаженная голубыми агапантами, ведут к террасе перед фасадом этой резиденции губернаторов Святой Елены. Ее можно было бы принять за загородный дом богатого английского буржуа, если бы не британский флаг, развевающийся на фронтоне. Два этажа, плоская крыша, портик в стиле эпохи короля Георга — все это достаточно банально, но великолепный вид на море придает очарование садам; внутреннее устройство, также не лишенное шарма, должно было привести в восторг человека, который, подобно Лоу, всю жизнь терпел неудобства походной или гарнизонной жизни. По сравнению с унылым зрелищем ведущей от Джеймстауна на эту высоту дороги, где нет ничего кроме прилепившихся на склонах лачуг, корявых кактусов, скал и оврагов, где бродят отощавшие животные, парк, должно быть, показался ему не менее величественным, чем Виндзорский; действительно, на этом острове, где почти нет тени, где зелень встречается лишь изредка, где постоянно дует изнуряющий ветер и не хватает воды, он, вероятно, был удивлен и восхищен, оказавшись посреди этого европейского оазиса, где много растительности, где зеленеют подстриженные и ухоженные лужайки и все дышит свежестью и покоем. Построенное в 1791 году, это скромных размеров здание было кое-как обставлено не слишком сведущими в искусстве украшения дома и сочетании стилей военными Индийской компании; а потому тотчас по прибытии Лоу понял, что здание следует расширить, дабы разместить там работающий под его началом персонал и создать обстановку, достойную тех высоких, по его мнению, обязанностей, кои были на него возложены. Со временем он добавит библиотеку, — просто сделав перекрытие над центральным двором, а также бильярдную, детскую комнату, буфетную и крыло для слуг. Таким образом, в его распоряжении окажутся двадцать семь комнат, высоких, с хорошей вентиляцией, просторных, но несколько унылых и суровых. Обстановка вскоре станет главным предметом его забот, и депеши, отправляемые им в Лондон, изобилуют просьбами о доставке мебели и прочих предметов, отдельные из которых находятся там и по сей день. «Служители Короны», как несколько старомодно именуют британских колониальных чиновников, будут приходить сюда, чтобы осведомиться о расположении духа всемогущего губернатора: утром они будут получать инструкции, а вечером с каким-то ребяческим тщеславием наслаждаться возможностью провести несколько часов, стоя с бокалом вина и обмениваясь банальными фразами, которые дают им ощущение причастности к тайнам местной политики. Хадсон Лоу вскоре поймет важность этих официальных приемов, на устройство которых он не скупится, и не станет обращать внимание ни на обиды одних, ни на критику других. Он прекрасно знает, что в этом уединении, где равно изнемогают от скуки и штатские, и военные, пригласительный билет с золотым обрезом и магическими словами: «Его Превосходительство Губернатор и леди Лоу просят г-на такого-то оказать им честь своим посещением...» приводит в его лагерь даже тех, кто изначально настроен против него.

На первом этаже, расположенном почти что на одном уровне с парком, находятся комнаты для официальных мероприятий: холл, украшенный портретами государей, салон, столовая на тридцать персон, библиотека и службы; на втором — личные апартаменты: спальни и будуар леди Лоу, а также комнаты для важных посетителей и офицеров штаба. Выйти отсюда можно лишь через апартаменты первого этажа, и здесь все живут в такой же тесноте, как и в Лонгвуд Хаус. Это напоминает казарменную жизнь: совместные трапезы с сидящим во главе стола хозяином дома, которому нет нужды быть любезным со своими подчиненными, и под бдительным оком леди Лоу, от которой не ускользает ни одна мелочь; местные сплетни и язвительные замечания низших чиновников. В записках майора Горре-кера, наспех сделанных после этих непродолжительных застолий, полно жалоб на поведение всемогущей и отнюдь не склонной к снисходительности четы.