«Полдень» империи. Аустерлиц, Йена, Тильзит

«Полдень» империи. Аустерлиц, Йена, Тильзит

Мир между Францией и Англией продержался очень недолго. Слишком много было нерешенных вопросов, слишком часто пересекались интересы двух стран в Европе и во всем мире. Английские товары на французский рынок так и не допустили. Наполеон безраздельно распоряжался на захваченных территориях и был постоянной угрозой для Англии и ее авторитета на континенте. Да и сам Бонапарт не отрицал, что рассматривает Британию лишь как временного союзника. Широко известны слова Бонапарта, например, о бельгийском Антверпене: «Антверпен – это пистолет, направленный в грудь Англии». Во главе британского правительства опять находился Уильям Питт-младший – давний враг Франции. Отношения постоянно ухудшались. Наполеон стал требовать скорого и аккуратного выполнения Англией своих обязательств по Амьенскому миру, в частности, ухода английского гарнизона с Мальты. Откровенной провокацией с британской стороны было назначением послом в Париже того самого Уитворта, который был причастен к организации цареубийства в Петербурге.

Именно Уитворт в мае 1803 года предъявил консулу ультиматум, отклонив который Наполеон опять ввязывался в войну с Британией. В первую очередь французы заняли Ганновер, принадлежащий английским королям, затем несколько пунктов в южной Италии. Голландия и Испания выставили для войны свои армии и флот. Бонапарт приказал конфисковывать во всех подвластных ему землях английские товары, арестовывать англичан. Началось строительство большого военного лагеря в Булони, на берегу Ла-Манша. За следующие два года Булонский лагерь превратился в страшную угрозу для Британии. Здесь были собраны отборные и многочисленные войска, названные Армией Англии. Наполеон хвастался, что ему нужно три туманных дня, чтобы высадиться на берегах Альбиона. Было очевидно, что слабая сухопутная британская армия не сможет в таком случае оказать французам серьезного сопротивления. В Лондоне и других городах Британии усиливалось беспокойство, постепенно превращавшееся в настоящую панику. Как всегда, Питт предпочитал действовать чужими руками. Он упорно работал над созданием новой антифранцузской коалиции, в которую должны были войти Россия и Австрия.

Была также предпринята очередная попытка убить всесильного консула. Для этого во французскую столицу был направлен вождь вандейских мятежников свирепый Жорж Кадудаль. Тайно в Париж пробрался и генерал Пишегрю – в свое время самый успешный из военачальников французской армии, высланный из страны в результате разгона Директорией роялистской оппозиции во фрюктидоре 1797 года. За границей Пишегрю вошел в контакт с контрреволюционной эмиграцией и теперь должен был помочь Кадудалю свергнуть Наполеона. Заговорщики вели переговоры и с Моро. С некоторых пор этот генерал стал своеобразным знаменем оппозиции – причем, скорее антидиктаторской, нежели роялистской. Победы Моро в Германии были сравнимы по блеску и значению с итальянскими викториями самого Бонапарта, его любили солдаты и уважали политики. Держась до поры до времени в тени, генерал, тем не менее, отваживался отклонять приглашения в гости от первого консула. Когда Бонапарт и его свита переезжали в новые дворцы, Моро вел подчеркнуто скромный образ жизни. Было известно, что французские корабли в Булони он иронично называет «лоханками», весь созданный там военный лагерь «школой купальщиков», а орден Почетного легиона – «орденом почетной кастрюли». В нем видели верного последователя республики, но и монархистам Моро мог пригодиться во время совершения переворота.

Однако наполеоновская полиция раскрыла англо-роялистский заговор и, приняв беспрецедентные и оперативные меры, смогла «взять» всех основных действующих лиц готовящегося покушения. Моро был арестован и выслан из страны, Пишегрю покончил с собой в тюремной камере, Кадудаль был казнен. В ходе расследования было выявлено, что в тех или иных подозрительных отношениях с заговорщиками находились очень многие должностные лица, в том числе те, кого возвысил именно Наполеон. Большинство из них консул не тронул. В целом, он не имел больших иллюзий по поводу преданности целого ряда окружавших его людей. Фрондерство в той или иной степени было характерно не только для всегда готовых на предательство Талейрана и Фуше. Опасные разговоры велись в домах Сиейеса, генерала Бернадотта и даже в салоне сестры Наполеона Элизы. Жадные до власти и денег братья консула Люсьен и Жозеф не стеснялись обсуждать свои перспективы в случае смерти своего высокопоставленного родственника. Бонапарт старался действовать против всех этих людей не репрессиями, а политическими мерами. За Талейраном и Фуше был установлен пристальный контроль, Люсьен и Жозеф в свое время были удалены из Парижа.

Заговор Кадудаля имел своим результатом резонансное дело герцога Энгиенского. Когда Наполеон разговаривал о последних событиях в Париже с Талейраном, тот сказал, что, по всей видимости, роялисты думают, что кровь консула менее ценна, чем их собственная. Это привело консула в крайнюю степень раздражения, а министр иностранных дел подсказал мысль о том, как можно отомстить врагам и показать, что Франция не собирается реставрировать власть Бурбонов. В Бадене находился принц из рода Бурбонов – герцог Энгиенский. Никакого отношения к каким-либо заговорам не имел как раз он, но именно на него излил весь свой гнев Бонапарт. По его приказу при полном бездействии баденских властей отряд французских жандармов вывез герцога во Францию, а военный суд быстро приговорил его к смерти. Казнь герцога Энгиенского в марте 1804 года ужаснула Европу, в первую очередь королевские дома. Опять о Наполеоне говорили как о «корсиканском чудовище» и «революционере», хотя он был очень далек от революционных идей. Расстрел в Венсенском замке снова осложнил отношения Франции с Россией. В ответ на требования объяснений со стороны царского поверенного Наполеон ответил известным письмом, в котором говорилось следующее: «Жалоба, предъявляемая сейчас Россией, побуждает задать вопрос: если бы стало известным, что люди, подстрекаемые Англией, подготавливают убийство Павла и находятся на расстоянии одной мили от русской границы, разве не поспешили бы ими овладеть?» Это был удар ниже пояса – в Зимнем дворце продолжали придерживаться официальной версии об апоплексическом ударе, а в письме Бонапарта содержался явный намек на то, что Александр не остановил вовремя убийц своего отца.

Расправа с одним из Бурбонов вовсе не означала, что Наполеон стал на позиции якобинцев. Это он подтвердил хотя бы тем фактом, что в том же 1804 году принял титул императора. Во Франции уже некому было протестовать против такого открытого попирания святых для многих идей Великой революции. Сенат предложил консулу титул, и тот принял его со словами: «Я принимаю этот титул, который вы нашли полезным для славы народа». Кстати, даже некоторые близкие друзья и родственники Наполеона были не согласны с этим его решением. Среди них была и Жозефина, справедливо опасавшаяся за свой брак, в котором она не смогла дать Бонапарту ребенка, что становилось большой проблемой, учитывая наследственность императорской власти. Не видела в короне ничего хорошего Летиция Буонапарте, открыто высказывал свое недовольство Ланн. «Быть Бонапартом и стать королем – так опуститься!» – это слова современника Наполеона, в будущем известного памфлетиста Поля-Луи Курье. Коронация убавила образу революционного генерала притягательности даже в глазах аристократических кругов Европы. Император Александр I сокрушался по поводу того, что гражданин Бонапарт так грубо обошелся с республиканскими принципами!

Однако очередное всенародное голосование было опять в пользу Бонапарта. Наполеон принял помазание 2 декабря 1804 года от Папы Римского, которого специально для этого привезли в Париж. Новый император подчеркивал, что хочет получить не наследие Бурбонов, а наследие также получившего корону из рук понтифика Карла Великого – то есть стать императором Запада. Широко известен рассказ о том, что французский правитель вырвал из рук папы корону в последний момент и сам возложил ее себе на голову. Следом за этим он увенчал подобным головным убором и Жозефину Богарне. В мае 1805 года к императорской короне Наполеон добавил железную корону итальянских королей. Вице-королем Италии стал его пасынок Евгений Богарне. Так еще одна республика превратилась в монархию. Позже, в 1807 году, свою сестру Элизу император сделал герцогиней Тосканской, ликвидировав независимое королевство Этрурия. Не были обойдены и соратники Наполеона: генералы Бертье, Даву, Ней, Ланн, Массена, Сульт, Ожеро стали маршалами. Вскоре на всех высокопоставленных чиновников империи пролился дождь из наград, титулов, денежных пожалований. Бархат и золото в Париже становились все более модными, а новый стиль ампир не уступал по своему блеску монархическим барокко и рококо, хотя и был более монументален.

В начале августа 1805 года Наполеон лично прибыл в Булонь, чтобы руководить «прыжком через море». Бонапарт с нетерпением ждал прибытия из Испании эскадры под командованием адмирала Вильнева. Но время шло, французские корабли никак не могли выйти из испанского порта – англичане умело препятствовали этому. Тем временем в Европе уже была сформирована третья антифранцузская коалиция, в которую вошли Англия, Австрия, Россия, Швеция, Неаполитанское королевство. Со дня на день следовало ожидать присоединения к этому альянсу Пруссии. Осенью 1805 года Наполеону пришлось круто изменить свою военную доктрину. Император узнал, что на запад двигаются австрийские, а за ними и русские войска. Необходимо было как можно быстрее принимать контрмеры. И вот Булонский лагерь прекращает свое существование, Армия Англии переименовывается в Великую армию и направляется на восток, в Баварию. Больше о высадке в Британии французы не помышляли. Могущество Англии на море было окончательно доказано в битве при Трафальгаре осенью того же года. В ней английский адмирал Нельсон наголову разбил франко-испанский флот Вильнева, правда, это стоило ему жизни. Но на суше потомкам галлов не было равных, что еще раз доказал французский гений войны.

Прежде чем рассказать о том, как блестяще император провел кампанию 1805 года, следует остановиться на некоторых принципах организации французской армии при Наполеоне. Итак, армия комплектовалась на основе всеобщей воинской повинности[17], введенной в 1793 году якобинцами. Устанавливался пятилетний срок службы – в возрасте от 20 до 25 лет, широко практиковалась служба сверхсрочников-ветеранов. Ежегодно в армию призывалось 80 тысяч человек, позже это число возросло до 100 тысяч. В 1802 году в вооруженных силах Франции находилось 453 тысячи человек, затем численность еще увеличилась. Абсолютное большинство солдат были из крестьян, солдаты допускались на офицерские должности («Каждый солдат носит в ранце маршальский жезл» – еще один знаменитый афоризм Наполеона).

Армия при Наполеоне стала делиться на корпуса, состоявшие из нескольких пехотных дивизий, от двух до пяти. Дивизия, в свою очередь, делилась на бригады, а те – на полки, на батальоны и, наконец, на роты. Кроме пехотных дивизий в состав корпуса входили одна-две кавалерийские бригады. Корпус также располагал орудиями резервной артиллерии, помимо артиллерии дивизий. Наиболее сильные корпуса насчитывали 30–40 тысяч человек. Командовали корпусами маршалы. Корпус, имевший в своем распоряжении все роды войск, представлял, таким образом, армию в миниатюре. Он мог самостоятельно выполнять самые различные боевые задачи. При всей армии имелись и отдельные большие соединения артиллерии и кавалерии, использовавшиеся на наиболее важных направлениях по распоряжению главнокомандующего, то есть самого Наполеона. Создание сильных артиллерийских резервов – заслуга французской армии того времени. При императоре также находились элитные подразделения, знаменитая наполеоновская гвардия из ветеранов, которых лучше всех снабжали, вооружали и старались беречь в сражениях. Численность «старой гвардии» доходила до 7 тысяч человек, позже была образована и «молодая гвардия», и гвардейцев стало около 52 тысяч человек. Довольствие армии осуществлялось путем реквизиций на месте и устройства коммуникационных линий и баз, охраняемых войсками. Французские солдаты отличались отличной выучкой и дисциплиной.

В стратегии Наполеон придерживался принципа приоритетного уничтожения живой силы противника. Он не любил тратить время на взятие крепостей, был уверен, что вместе с армией страны падет и все остальное. Поэтому он всегда искал больших генеральных сражений. Любопытно, что полководец редко составлял детальные планы войны, но обозначал лишь основные задачи, главные линии передвижения, предположительные пункты сражений и хронологическую последовательность действий. Зато на поле боя он мгновенно ориентировался, определял основное направление удара и искусно маневрировал. Наполеон считал самым важным собрать превосходящие силы на главном участке удара, на решающем направлении – как в стратегическом смысле, так и на поля боя – против центра или того или иного фланга противника. Как правило, Бонапарт одерживал свои победы превосходящими силами, очень быстро передвигаясь между отдельными частями противостоящей стороны. Удары французской армии наносились излюбленными Наполеоном глубокими колоннами. Задача была прорвать один из участков построения противника, выйти в тыл и разбить по частям. На поле боя войска маневрировали, быстро перебрасывались с одного участка на другой. В походе Наполеон пытался разделить свою армию так, чтобы она двигалась разными дорогами, не загромождая их и соединяясь для решительного удара непосредственно перед полем боя.

Бонапарта окружала целая плеяда талантливых полководцев: Даву, Мюрат (начальник кавалерии), Ней, Ланн, Массена, Мармон, Лефевр, Бертье (бессменный начальник штаба Великой армии). Всех их отличало умение быстро реагировать на изменившуюся обстановку, личная отвага, некий военный азарт. При этом Наполеон как в государстве, так и на войне был диктатором. Последнее (да и первое) слово в любом случае было за ним. Маршалы понимали его с полуслова, а армии не надо было долго ожидать согласования решений, как во многих других странах, между военными и государями.

Итак, в 1805 году задачей Великой армии был обход с севера расположения австрийских войск на Дунае, левым флангом которых была крепость Ульм. Командовал этой австрийской армией генерал Мак. Для Наполеона было важно разобраться с Маком до подхода русских сил во главе с Кутузовым. Маневр французам вполне удался.

На сторону Бонапарта перешли курфюрсты Баварский и Вюртембергский, в награду оба получили от императора титулы королей. К Дунаю шли корпуса Бернадотта, Даву, Сульт а, Ланна, Нея, Мармона, Ожеро и конница Мюрата. Все они действовали с точностью часового механизма. Огромная армия (186 тысяч человек) была переброшена от Ла-Манша на Дунай всего за 20 дней. Корпуса Сульта и Ланна появились в тылу у Мака, который явно не ждал французов. Ульм был окружен, вырваться удалось лишь немногим. В конце концов 20 октября вся армия Мака капитулировала. Это была блестящая победа Наполеона, достигнутая, собственно, только умелым передвижением войск. Переход же французской армии через Дунай вообще достоин пера авторов авантюрных исторических романов. Мост через реку охранял арьергард австрийской армии под командованием князя Ауэрсперга, который имел директиву взорвать мост при отступлении. Но явившиеся к князю без свиты Ланн, Мюрат и Бельяр убедили его в том, что заключено перемирие и увлекли живой беседой. Тем временем французская армия переходила мост… Через некоторое время Наполеон вступил в Вену.

Война еще не была выиграна, поскольку не была разгромлена вся австрийская армия, а тем более пришедшая ей на помощь русская. Михаил Кутузов вовремя осознал, что Ульму его помощь больше не понадобится, и начал движение обратно – на восток. Командующий русской армией отлично понимал, что единственным спасением для его войск является поспешный отход от Кремса к Ольшанской позиции южнее Ольмюца. Русские войска насчитывали в это время 45 тысяч человек против чуть менее 100 тысяч у Наполеона. После ряда арьергардных боев и умелого маневрирования, потеряв, правда, 12 тысяч солдат, Кутузов все же достиг Ольмюца, где уже находились императоры Александр и Франц. Сюда из России уже были подтянуты подкрепления – армия Буксгевдена. Теперь под руководством Кутузова сосредоточилось 75 тысяч человек, австрийцев было от 15 до 18 тысяч. Кутузов считал, что отступление надо продолжать, чтобы дать время пруссакам определиться, на чьей они стороне, затянуть войну. Однако российский император настаивал на генеральном сражении. Он считал, что вступление в коалицию Пруссии – вопрос решенный. Его поддерживал молодой фаворит, генерал-адъютант Петр Долгоруков.

Тем временем французская армия остановилась неподалеку от Ольмюца. Сам император расположился в Брюнне. Он, как и русский монарх, очень рассчитывал на решающее генеральное сражение. Наполеон знал, что прусский посол Гаугвиц уже везет ему ультиматум, сражение же могло разом решить исход войны. Для того чтобы приблизить баталию, Бонапарт разыграл нерешительность и испуг. 16 ноября произошел авангардный бой у Вишау. В нем 56 русских эскадронов, поддержанные пехотой, лихо прогнали 8 французских. Подыгрывая наступательному порыву союзников, французский император отвел войска за деревню Аустерлиц и даже оставил господствующие над местностью Праценские высоты (плоскогорье между Гольдбахом и Литавой). Тем самым Наполеон фактически приглашал союзников атаковать его в поле.

Французский генерал-адъютант Савари был послан в союзнический штаб с предложением о перемирии. Александр отказал Наполеону в личном свидании и направил к нему Долгорукова. Тот вел себя надменно, а французский император изобразил крайнюю степень смущения. В лагере двух императоров было решено немедленно покончить с третьим.

20 ноября (2 декабря по новому стилю) 1805 года на холмистом пространстве вокруг Праценских высот, западнее деревни Аустерлиц, в 120 километрах к северу от Вены разыгралась грандиозная битва. В сражении участвовало около 73 тысяч французов и около 86 тысяч солдат союзников. Французская армия была расположена перед Брюнном в углу, который образуют дороги, ведущие из этого города к Вене и Ольмюцу. На левом фланге, на Сантонской возвышенности, император поставил Ланна и конницу Мюрата лицом к союзным частям, которыми командовали Багратион и Лихтенштейн. В центре французского боевого порядка Сульт и Вандамм имели перед собой Праценское плоскогорье. На правом фланге маршал Даву стоял перед Сокольницким, Сачанским и Меницким прудами. Бернадотт был во второй линии, позади главного корпуса, предназначенного для атаки. Удино, Бессьер и Рапп с гвардией – в резерве под непосредственным началом Наполеона.

Наполеон угадал, что русские и австрийцы будут стараться отрезать его от дороги к Вене и от Дуная, чтобы окружить и загнать к северу – в горы. Именно поэтому он как бы оставил без прикрытия и защиты эту часть своего расположения, преднамеренно отодвигая свой правый фланг. По замыслу Наполеона, русские должны были, стараясь разбить его на этом фланге, растянуть фронт и, сместив его в сторону своего основного удара, ослабить центр. Именно по центру намеревался ударить французский полководец и разрезать таким образом войска противника на две части.

Все произошло именно так, как предвидел Бонапарт. Сражение при Аустерлице началось в 8 утра наступлением частей под командованием генерала Буксгевдена на правый флаг французов, которым командовал маршал Даву. Буксгевден во главе трех колонн спустился с Праценских высот в Гольдбахскую долину. Даву упорно оборонялся, но постепенно начал отступать, втягивая все большее число союзных частей в болотистую низину у деревень Сокольниц и Тельниц. Сместив сюда основные силы, союзная армия ослабила свой центр, где находились господствующие над местностью Праценские высоты. В конце концов под давлением императора Александра I Кутузов отдал приказ спускаться с этих высот четвертой ударной колонне во главе с генералом Коловратом.

Наполеон, дождавшись, когда возвышенность будет достаточно обнажена, двинул туда Сульта, который опрокинул своего визави Коловрата и отрезал его от Буксгевдена. В разрыв устремился корпус под командованием маршала Бернадотта, в гущу сражения в центре Наполеон бросил и мамелюков.

Разбив и прорвав центр, французы смогли обойти и окружить главные силы союзников, втянутые в бой против фланга Даву. В 14.00 императорская гвардия и гренадеры Удино получили приказ двигаться к деревне Тельниц, чтобы нанести окончательное поражение войскам Буксгевдена. Одновременно с этим кавалерия маршала Даву помчалась в атаку с запада. На левом фланге Ланн и Мюрат рядом стремительных атак помешали Багратиону и Лихтенштейну взойти на высоты. Овладев центром позиции союзников, Бернадотт обошел войска Багратиона, которому пришлось отходить из-за угрозы окружения к Ольмюцу. Багратион вывел свои войска из сражения в 16.30.

Кутузов отдал приказ Буксгевдену отходить, но тот продолжал заниматься своим делом – возился около третьестепенного пункта, который удерживал небольшой французский отряд. В результате он был взят Даву и Удино в мешок, и от полного и немедленного разгрома войска Буксгевдена спасли русские кавалергарды во главе с генералом Депрерадовичем. Понеся большие потери, кавалергарды задержали натиск французов, что позволило многим окруженным пробиться к своим. Бессье и Рапп обрушились на кавалергардов и опрокинули их. «Заставим плакать петербургских дам!» – восклицали они.

Наполеон со своей гвардией принудил большую часть отступающего фланга противника скучиться на замерзших прудах. Отход по льду теперь возглавил генерал Дохтуров, не поддавшийся общей панике. Он организовал оборону, несколько раз отражал неприятельские атаки, водил солдат в рукопашную. Бонапарт приказал стрелять ядрами по льду – тот треснул, и несколько тысяч солдат утонули в холодной воде.

Многие солдаты союзников сдались в плен. Едва избежал его раненый Кутузов, в плену мог очутиться и император Александр. В возникшей неразберихе он был покинут свитой и какое-то время оставался на поле боя лишь с личным медиком и двумя казаками. Самодержец плакал, потеряв самообладание. В панике бежал двор императора Франца во главе с самим монархом.

При Аустерлице союзные войска потеряли 27 тысяч человек (из них русских – 21 тысяча), 158 орудий (русских – 133), и 45 знамен (русских – 30). Потери французов составили около 12 тысяч человек убитыми.

Третья коалиция распалась. Гаугвиц, узнав о катастрофе, срочно изменил свое послание и вместо ультиматума принес Наполеону самые сердечные поздравления от имени прусского монарха. Австрийский император заключил с Наполеоном 26 декабря 1805 года Пресбургский мир, по которому уступил Франции значительную часть своих владений – Венецианскую область, Фриуль, Истрию, Далмацию. Австрия выплатила контрибуцию в размере 85 миллионов французских франков. Когда голландские газеты донесли до премьер-министра Англии и «спонсора» коалиции Питта весть о страшном поражении, тот слег и через несколько дней умер. Бонапарт, это «Французское чудовище», стал самым влиятельным политиком на континенте и был готов расширять подчиненные ему территории. Русская армия спешно отводилась домой.

«Солдаты, – писал Наполеон в своем приказе на следующий день после сражения, – я вами доволен. В великий день Аустерлица вы оправдали надежды, которые я возлагал на вашу храбрость… Когда я приведу вас обратно во Францию, мой народ с ликованием встретит вас, и достаточно будет вам сказать: «Я участвовал в Аустерлицком сражении», чтобы услышать ответ: „Вот храбрец!”».

После Аустерлица карта Европы претерпела очередные серьезные изменения. Наполеон награждал союзников и карал противников. Пруссия отдала Баварии Аншпах, а Франции – княжества Невшатель и Клеве, Наполеон, в свою очередь, передал пруссакам Ганновер. Бавария получила от Австрии Тироль, но отдала Наполеону Берг. В 1806 году Наполеон образовал Рейнский союз, в который вошли Бавария, Вюртемберг, Баден, Регенсбург, Берг, Гессен-Дармштадт, Нассау. Протектором союза стал сам Бонапарт. Образование союза положило конец существованию Священной Римской империи. В том же году французский император приказал войскам занять Неаполитанское королевство; Бурбоны бежали, и новым неаполитанским королем стал Жозеф Бонапарт, которого в 1808 году сменил зять императора Иоахим Мюрат. Награждались и другие родственники и соратники Наполеона. Людовик был долгое время королем Голландии (пока Наполеон не ликвидировал это королевство, включив Голландию в состав Франции), Жером в 1807 году стал королем Вестфалии. В январе 1806 года состоялась свадьба Евгения Богарне и баварской принцессы. В свое время наследным принцем шведским был избран хитрый Бернадотт, выступивший впоследствии против своего недавнего командира. С весны 1807 года Франция опять должна была привыкать к дворянской титулатуре: снова появились герцоги, князья, графы и бароны[18]. Двор императора сверкал огнями, текли реки шампанского, а в адрес Наполеона из уст придворных и марионеточных правителей лилась безудержная лесть. Из заголовков официальных бумаг окончательно исчезло слово «республика». Его заменила «империя».

Тем временем поддерживаемая Россией и Англией Пруссия решились на новую войну. Условия договора с Наполеоном не соблюдались, Ганновер не был освобожден французами. Усиление императора на рейнских землях рано или поздно должно было привести к полному покорению Пруссии. Во главе военной партии Берлина стояла королева Луиза – «единственный мужчина в доме Гогенцоллернов». В прусских газетах появились хвастливые статьи, казалось, сторонники войны с Наполеоном потеряли чувство реальности. 13 сентября 1806 года прусские войска двинулись в Саксонию. Прусскую армию возглавил престарелый герцог Брауншвейгский. Фридрих Вильгельм потребовал отвода французских войск от границы с этой страной. В ответ 8 октября Наполеон отдал приказ о переходе границы.

Великая армия двигалась из Баварии тремя колоннами. Впереди центральной колонны находилась кавалерия Мюрата, за ним следовал сам Наполеон с главными силами. Колонны шли через Франконский лес к Эльбе с тем, чтобы выйти в тыл прусской армии. В первых двух боях 9 и 10 октября при Шлейце и Заальфельде пруссаки были отброшены. Часть основных прусских сил (38 тысяч) находилась около Иены под командованием князя Гогенлоэ. Другой, большей частью армии (53 тысячи) командовал сам герцог Брауншвейгский, он отходил севернее – к Наумбургу. Туда же Наполеон послал корпус Даву, чтобы отрезать пруссакам отступление на Берлин, в то время как сам с Неем, Сультом и Мюратом пошел на Иену. Вечером 13 октября Наполеон был уже в городе и с высот увидел разворачивавшиеся на дороге силы Гогенлоэ. Князь уводил их на Веймар, но в ночь на 14 октября остановился и неожиданно для французского императора решил принять бой.

Дело было в том, что Гогенлоэ полагал, будто перед ним находится лишь второстепенная часть войск французов. Поэтому он вел себя столь смело. Ночью командующий лег спать, даже не составив диспозиции на следующий день. Наполеон же, напротив, был уверен, что перед ним главные силы противника, вся прусская армия. Поэтому половину ночи он потратил на укрепление своих позиций. В темноте, незаметно для неприятеля французы заняли гору Ландграфенберг, главенствующую над окрестностями Иены. В полном мраке 30 тысяч солдат вскарабкались наверх по тропам и втащили туда пушки, заняв тем самым выгодное исходное положение для атаки. Левым флангом французской армии командовал Ожеро. В центре французских позиций стоял корпус Ланна, несколько позади него находилась императорская гвардия. На правом фланге расположился корпус Сульта.

Утром 14 октября стоял густой туман. Сражение началось в 6 часов. Первым в бой двинулся корпус Ланна, который за три часа отбросил 8-тысячный авангард пруссаков, занимавший до этого ряд позиций под Каспедой, Лютцероде и Клозвицем. Все это время князь Гогенлоэ оставался абсолютно спокоен. Только увидев бегущий авангард, он начал несколько волноваться. Туман рассеялся, и Гогенлоэ к своему величайшему изумлению обнаружил, что на его позиции с высот Ландграфенберга, и с флангов, и против центра идут атакующие французы. Он срочно запросил помощи у Рюхеля (тот с 15-ю тысячами солдат стоял у Веймара), а сам попытался собрать в кулак свои разбросанные на большом расстоянии силы и двинул 25 тысяч человек навстречу французам к деревне Фирценхейлинген. Пруссаки устремились вперед по правилам линейной тактики прошлого века, открыв массированный огонь без прицеливания.

В это же время вслед за Данном вступили в бой войска Сульта и Ожеро. Сульт на левом фланге прусских позиций выбил стоявший в лесу сильный отряд генерала Гольцендорфа. Тем временем маршал Ней заметил движение противника к Фирценхейлингену. Он укрепился в этой деревне с тремя тысячами солдат. В течение часа Ней сдерживал здесь пруссаков. Обученные действовать в рассыпном строю и прицельно стрелять, французы из-за заборов и из построек спокойно выкашивали прусские линии. Наполеон приказал Ланну поддержать Нея. В 13.00 императору сообщили, что резервные линии французской кавалерии развертываются на исходных позициях, а следом за ними выстраиваются для боя две свежие дивизии из корпуса Нея. Когда обходные колонны Сульта и Ожеро, завершив маневр, дружно ударили по противнику с флангов, Наполеон отдал приказ к решительной атаке всеми силами. Гогенлоэ, вместо того чтобы немедленно отступать, продолжал в нерешительности ждать Рюхеля. Французы опрокинули прусско-саксонские войска, и вскоре те (кроме одного саксонского гренадерского батальона) начали паническое бегство. Рюхель появился на поле боя в 14.00 и уже не мог исправить положение.

Мюрат долго преследовал бегущих пруссаков, в Веймаре он нагнал и уничтожил большинство из них (и многих жителей города, просто попавшихся под горячую руку)[19]. Огромное количество прусских солдат было убито, еще больше пропало без вести. День 14 октября стало роковым не только из-за Йены. В этот же день возле Ауэрштедта в 20 километрах от Йены маршал Даву силами одного своего корпуса разгромил войска герцога Брауншвейгского, причем сам герцог погиб в этом сражении. А прусский король был убит известием о том, что всего через шесть дней после начала войны прусская армия практически прекратила свое существование.

Наполеон шел прямо на Берлин. Были заняты герцогство Гессен-Кассель, Брауншвейг, Эрфурт, Галле, Виттемберг и др. Император торжественно въехал в Берлин 27 октября 1806 года. Надо отметить, что население городов не оказало Наполеону особого сопротивления, более того, во многих местах его встречали, что называется, «с музыкой». К 8 ноября французы практически полностью заняли территорию Пруссии. Был взят в плен отряд Блюхера, некоторые сильные крепости с большими гарнизонами просто позорно сдались на милость французов без единого выстрела по первому же требованию наполеоновских офицеров. При занятии сданного пруссаками Штеттина обеспокоенный Ней якобы сказал своему офицеру: «Поскорее отбирайте у них ружья, их гораздо больше, чем нас». Королевский двор укрылся в Мемеле, Фридрих Вильгельм с ужасом ожидал решения своей участи и участи своей страны. По выражению Гейне, «Наполеон дунул на Пруссию, и она перестала существовать».

Бонапарт чувствовал себя на вершине могущества. Может быть, именно это настроение привело его к мысли, что пора решительно покончить со своим основным соперником – Британией. В самом деле, вокруг императора одна за другой рушились старинные династии, прекращали свое существования государства, а Англия была все еще сильна. 21 ноября в Берлине Наполеон подписал свой знаменитый указ об организации континентальной блокады. Согласно этому указу, запрещалась всякая торговля и всякие сношения с Британией. Император хотел удушить Англию экономически, лишив ее европейского сырья, а главное – европейского рынка сбыта. Эта блокада впоследствии стала своеобразной идеей фикс для великого полководца. Для того чтобы она была действенна, нужно было заставить придерживаться ее абсолютно все страны Европы, что при и так неуемном властолюбии и больших амбициях Наполеона вело к новым и новым войнам. А английские товары тем временем все равно просачивались в Европу – через контрабандные окна, незахваченные государства, под американским флагом и т. д. и т. п. Наполеон устраивал облавы на своих же чиновников и магазины внутри страны, в Европе пылали костры из английских тканей и продуктов, император бесцеремонно занимал портовые города… Блокада наносила вред не только англичанам, но и французским торговцам, но из любого экономического кризиса Бонапарт делал только один вывод: пора как можно скорее кончать с Англией, тогда, после победы над ней, можно будет снять блокаду.

Прусская война, собственно, не была окончена разгромом самой прусской армии. На помощь Фридриху Вильгельму выступил русский император, имевший вполне веские причины для этого. Помимо союзных обязательств и материальной помощи со стороны Англии, среди них были и опасения за свои польские владения (Наполеон заигрывал с поляками, намекая на восстановление их королевства, разделенного еще в конце XVIII века), и близость французов к российским границам, и невыгодность для России объявленной Наполеоном блокады, и, наконец, желание взять реванш за Аустерлиц. Русские войска двинулись в Веточную Пруссию и Польшу. Туда же направил свое 100-тысячное войско и Наполеон.

26 декабря 1806 года состоялась первая большая битва при Пултуске на реке Нарев, где встретились корпус Ланна и войска Беннигсена. Сражение, в общем, закончилось вничью. Декабрьские сражения показали французам, что им придется иметь дело с гораздо более стойкими и лучше организованными, нежели прусские, русскими солдатами. Наполеон подтягивал резервы. Зиму 1806/07 года было решено провести в Варшаве. Здесь французы были приняты исключительно радушно. Поляки надеялись на то, что император поможет им восстановить независимое государство. Лично для Наполеона пребывание в Польше ознаменовалось бурным романом с местной красавицей Марией Валевской. Приложив неожиданно большие для хозяина Европы усилия, чтобы добиться взаимности Марии, Бонапарт сделал все для того, чтобы в армию не приехала его законная супруга Жозефина. Он жаловался на тяготы походной жизни, плохие погодные условия. Условия, и правда в самом деле были не ахти. Тем не менее, в начале января в Варшаву пришло известие, что, несмотря на «не сезон», русские опять начали активные действия.

20 января Наполеон, собрав войска с зимних квартир, двинул их от Алленштейна на север с целью отрезать русскую армию от сообщений с Россией. Беннигсен, узнав об этом, отвел войска к Прейсиш-Эйлау (Восточная Пруссия). Задача русских сводилась к тому, чтобы в оборонительном бою не допустить прорыва противника к Кенигсбергу (последней военной базе пруссаков). В связи с этим войска расположились северо-восточнее Прейсиш-Эйлау, упираясь правым крылом в деревню Шлодиттен, а левым – к мызе Клейн-Заусгартен. Таким образом, русские одновременно прикрывали две дороги – на Кенигсберг и на Фридланд (ведущую к русской границе). Две линии фронта сходились под тупым углом в одном километре от Эйлау. В вершине этого угла была сооружена мощная батарея из 70 орудий. У деревни Шлодитен располагалась батарея из 60 орудий, у Заусгартена – в 40 орудий. Центральная батарея была прикрыта с фронта Московским и Шлиссельбургским полками, и Наполеону не удалось своевременно обнаружить ее. Конница была разделена на три группы: за правым флангом, левым флангом и центром под общим командованием генерала Голицына. Правым флангом командовал Тучков, центром – Сакен, левым крылом – Остерман-Толстой. Общая численность русских войск составляла 68 тысяч человек при 400 орудиях, на подходе был прусский корпус Лестока в 8 тысяч человек.

Наполеон сосредоточил у Прейсиш-Эйлау более 70 тысяч человек и 450 орудий. Главный удар он предполагал нанести по левому крылу русских, чтобы отрезать их от России. В общий план входило окружение и уничтожение противника. Для этого, удерживая войска с фронта, Наполеон распорядился, чтобы Ней и Даву обошли оба фланга русской позиции. Ней также имел приказ не дать соединиться Беннигсену и Лестоку. Левое крыло французских войск (левее дороги на Кенигсберг) занимали три дивизии Сульта. Остальные войска составляли центр и правое крыло и должны были при подходе 25-тысячного корпуса Даву атаковать левое крыло русских, опрокинуть их и выйти им в тыл. Совместно с Даву, наступавшим на Заусгартен, должны были действовать дивизия Сент-Иллера, корпус Ожеро и вся кавалерия. Таким образом, против русского левого фланга император сосредоточил три четверти своих сил.

Сражение началось на рассвете 8 февраля 1807 года с русской канонады. Французы также ответили огнем и двинули вперед свое левое крыло. Дивизии Сульта нанесли отвлекающий удар по войскам Тучкова. Эта атака была отбита. К 10 часам утра в поле зрения русских появился корпус Даву, и Наполеон бросил на центр русских войск боевые колонны Ожеро, чтобы противник не мог сосредоточить силы для отпора Даву. В это время началась сильная метель, а Московский и Шлиссельбургский полки разошлись, обнажив центральную батарею, на которую солдаты Ожеро выскочили совершенно неожиданно для всех своих командиров (включая Наполеона). Практически в упор по глубоким колоннам русские открыли картечный огонь. Корпус Ожеро был почти полностью уничтожен. Русская пехота на этом участке сама пошла в наступление.

Ставка Наполеона в этот день находилась на кладбище в Прейсиш-Эйлау. Он видел, что произошло в центре. Русская кавалерия почти прорвалась к его ставке, гоня перед собой конницу Сент-Иллера и французскую пехоту. Вокруг Наполеона сплошным дождем ложились ядра и гранаты. Император несколько часов простоял под этим огнем, подавая пример стойкости своим солдатам. Вокруг него лежали трупы, несколько адъютантов Наполеона было убито. Положение спасла атака кавалерии Мюрата, обрушившейся на конницу противника. Противоборствующие стороны отвели свои силы на исходные позиции, продолжая артиллерийскую дуэль.

В полдень Даву наконец вступил в сражение, но он не смог сразу добиться успеха, серьезное сопротивление ему оказал отряд Багговута. Наполеон бросил к Даву подкрепление. Отряд Багговута, атакованный с трех сторон, начал отступление к Клейн-Заусгартену. Весь левый фланг русских войск постепенно отходил. В результате он составил почти прямой угол с остальной линией русской армии. Отход остановили переброшенные с правого крыла на левое 36 орудий.

В 17 часов на поле боя показались передовые части Лестока. Они подошли на помощь войскам Остермана-Толстого. На всех пунктах русского левого фланга французы были отброшены, удержавшись только у Клейн-Заусгартена. До девяти часов вечера продолжалась канонада с обеих сторон, но для продолжения широкомасштабного сражения ни у той, ни у другой армии сил уже не было. Корпус Нея появился лишь к 22.00. Узнав об этом, Беннигсен, опасаясь окружения, приказал отступать к Кенигсбергу. Бонапарт стоял у Прейсиш-Эйлау, а потом отошел.

Сражение при Прейсиш-Эйлау – важная веха в истории гениального Наполеона. Он не проиграл, но чуть ли не впервые не выиграл (хотя оба командующих говорили о своей победе). В кровопролитнейшем сражении погибло около 50 тысяч русских, французов и пруссаков. Маршал Ней говорил по поводу этой битвы: «Что за бойня, и без всякой пользы!»

Французы снова отошли на зимние квартиры, хотя в данном случае далеко не всегда можно было говорить о нормальном жилье. Наполеон писал жене и брату, что он участвует в войне «во всем ее ужасе». Император спал то в амбаре, то в крестьянской избе – он отказался жить в одном из больших городов, ел самую простую еду. Много времени уделялось подвозу боеприпасов и оружия, Наполеон лично распределял их по корпусам, армия пополнилась немцами и голландцами. К маю у императора было уже 8 корпусов, 228 тысяч солдат. Русская армия в это время снабжалась гораздо хуже.

С началом мая все войска Наполеона выступили из городов и деревень в лагеря. 5 июня 1807 года начал наступление Беннигсен. Багратиону удалось заставить отступать маршала Нея, Платов со своими войсками перешел реку Алле. Последовало наступление русских и на других участках фронта, но в какой-то момент по не совсем понятным причинам Беннигсен прекратил преследование Нея и повернул обратно. Наполеон быстро собрал в кулак 6 корпусов и гвардию (всего 125 тысяч человек) и начал контрнаступление. В окрестностях Гейльсберга Беннигсен остановился, укрепил позиции и 10 июня дал сражение. В нем французы потеряли 8, а русские – 10 тысяч человек.

Затем французский император отправил два корпуса на Кенигсбергскую дорогу, и Беннигсену пришлось отступать на северо-восток. После этого Наполеон отправил главные силы через Эйлау прямо на Кенигсберг, правильно предвидя, что Беннигсен обязательно попытается защитить этот город. 14 июня Бонапарту стало известно, что русская армия, накануне занявшая небольшой городок Фридланд, готовится перейти на западный берег Алле и пойти к Кенигсбергу. Ланн первым увидел этот отход и тут же открыл огонь. Император приказал всем войскам немедленно поддержать его. Беннигсен, торопясь перейти Алле, совершил большую ошибку, сосредоточив и «сдавив» значительную часть армии в излучине. В эту массу врезался корпус Нея. Французы с боем вошли в Фридланд, разрушили мост через Алле. Русские так и не смогли развернуться и укрепиться для боя. Они понесли страшные потери – около 25 тысяч человек и всю артиллерию. Беннигсен отступил к реке Прегель.

Вскоре Сульт спокойно занял Кенигсберг, а Наполеон с основными силами подошел к Неману. Французы стояли у города Тильзит, то есть уже непосредственно у границы Российской империи. Беннигсен запросил перемирия.

25 июня состоялась знаменитая встреча Наполеона с Александром I. Для этого рандеву двух императоров был построен плот посреди реки. Александр и Наполеон долго дружески беседовали в шатре на этом плоту. Бонапарт со всем возможным уважением разговаривал со своим русским коллегой, оба сошлись на нелюбви к англичанам. Прусского же короля не удостоили чести быть третьей стороной. С 26 июня оба императора были в Тильзите, проводя ежедневные переговоры, обедая вместе и выезжая на конные прогулки. Иногда с императорами выезжал и Фридрих Вильгельм, но его подчиненное положение подчеркивалось, когда Александр и Наполеон пускали лошадей быстрым аллюром и отрывались от прусского монарха. Прусский двор пытался использовать обаяние и остроумие королевы Луизы, но, отдавая должное ее красоте и уму, Бонапарт не собирался идти у нее на поводу.

8 июля 1807 года был заключен мир, по которому Пруссии оставлялась «Старая Пруссия», Померания, Бранденбург и Силезия. Все ее владения к западу от Эльбы вошли в состав новообразованного Вестфальского королевства. Из отнятых у Пруссии польских земель (Познанская и Варшавская области) было образовано Великое герцогство Варшавское, герцогом в котором стал саксонский король (его собственная страна была чуть позже присоединена к Рейнскому союзу). Александр I при этом получил небольшой Белостокский округ. Между Наполеоном и Александром был также заключен тайный наступательный и оборонительный союз, из которого следовало, что Россия должна была присоединиться к экономической блокаде Англии. На некоторое время между российским и французским императорами установилась «полная любовь и согласие»[20].

Долгое время в историографии переговоры в Тильзите рассматривались лишь как большая удача Бонапарта, которому легко удалось увлечь и обыграть своего менее опытного и талантливого визави. Однако анализ документов позволил ряду историков опровергнуть это мнение. Если в качестве полководца российский самодержец проявил себя действительно не с лучшей стороны, то как дипломат он вряд ли уступал французскому императору. Политические таланты Александра Павловича признавал и сам Наполеон, уже на острове Святой Елены писавший, что тот является наиболее способным из всех ныне царствующих в Европе монархов. Заключением союза с Россией Бонапарт был исключительно доволен. Наконец сбывалась мечта, которую он лелеял начиная с 1800 года: Франция получала мощную союзницу в борьбе с Британией.

Триумф, достигнутый Наполеоном, вполне признавало и разделяло большинство французов. Курсы ценных бумаг на французской бирже поднялись на небывалую высоту. Шло масштабное строительство – каналов, дорог, мостов, улиц, набережные выкладывались камнем, промышленники развивали производство, заключались крупные сделки. Согласно официальным отчетам, дела в значительно расширившей свои границы империи шли отлично.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.