Глава 6. «Приключения Шурика», или Все русские — кретины

Глава 6. «Приключения Шурика», или Все русские — кретины

Интересно названа 7-ая глава книги «Кто убил РИ?». Сразу вспоминается фильм Гайдая. А пока наш автор продолжает писать текст, который можно бы читать на вечерах юмора Евгению Петросяну:

«Этот день знал каждый советский школьник. Двадцать пятое октября 1917 года резко и быстро вошло в мировую историю… Коммунистические историки изображали в эти октябрьские дни борьбу и многочисленные жертвы…»

Николай Викторович, вы постоянно историков коммунистических вспоминаете, а вот вспомните, будьте добры, кто из них говорил о многочисленных жертвах в день 25 октября 1917 года? Хоть одну фамилию?

«Вслед за победой восстания в Петрограде, которое было почти бескровным…» (БСЭ).

Опять как про генерала Иванова: историки не принимали участия при составление БСЭ? А кроме историков никого не знаете? Например, журналистов? Как вам это:

«Большевистская революция была самой бескровной революцией в истории…» (Джон Рид. «Десять дней, которые потрясли мир»).

Так что каждый советский школьник знал не только этот день, но и то, что Великая Октябрьская социалистическая революция вошла в историю как самая бескровная революция.

«Временное правительство, орган легитимной власти…» — вообще без комментариев. Кучка заговорщиков сама себя назначила правительством — верх легитимности!

«Где были наши верные «союзники», столь горячо приветствовавшие падение монархии, как же не указали своим демократическим протеже на большевистскую опасность?» — что ни фраза, то откровение.

««Союзники» и являются основными организаторами, спонсорами и вдохновителями Великой Октябрьской Социалистической Революции. На первый взгляд такое заявление кажется бездоказательным, но только на первый…» — что ж, посмотрим, как г-н Стариков это нам докажет.

И вот с чего он начал свое «доказывание»:

«Новое правительство (Временное правительство. — Авт.) приняло на себя все обязательства царского правительства — как финансовые, так и политические. Были признаны все долги и декларирована решимость вести войну до победного конца. И если старое царское правительство хоть иногда могло отказать «союзникам», то новые властители России зависели от них полностью. И даже не задумывались о том, как поступили англичане и французы, по отношению к свергнутому русскому монарху».

Во как! Оказывается, Временное правительство соглашалось на всё — и поэтому не устраивало союзников! — веское доказательство.

«Миллионные финансовые вливания Шиффа объединяли Временное правительство с ним куда крепче разных антипатий и симпатий…»

И что, сначала денег вбухали, а потом, не дожидаясь возврата долга, отдали большевикам на расправу? Сейчас Николай Викторович где-то коммерческим директором работает, интересно он тоже дает деньги так же, как Шифф? Ладно, оставим пока этого «коммерсанта» с его идеями уничтожить должника — до возврата долга. Посмотрим, что он там дальше написал про то, как члены Временного правительства, едва получив власть, начали сами себя и эту власть гробить в мечтах о гостеприимных английских просторах.

Дальше началась критика «Декларации Временного правительства о его составе и задачах»:

«В своей настоящей деятельности кабинет будет руководствоваться следующими основаниями:

1) Полная и немедленная амнистия по всем делам политическим и религиозным, в том числе террористическим покушениям, военным восстаниям и аграрным преступлениям и т. д.

(Все убийцы, бунтовщики, подстрекатели, мятежники и дезертиры, революционеры-террористы, крестьяне-поджигатели получают немедленную амнистию и завтра же пополнят собой ряды русской армии и оборонных предприятий.)».

Обратите внимание, как нагло автор переврал статью из Декларации. Во-первых, все-таки революция произошла. Понимаете — революция! Царизм свергнут, поэтому очень уж некрасиво будет выглядеть, если те, кто осуждены монархическим правительством по политическим статьям, т. е. те, кто боролся с царизмом, останутся после революции в тюрьмах. В этом и логики никакой нет, и еще у Таврического дворца стоят солдаты Петроградского гарнизона с винтовками и рабочие с гаечными ключами. Во-вторых, при чем здесь убийцы, поджигатели и дезертиры — они по политическим статьям осуждены? Для эмоционального накала Николай Викторович даже разделил бунтовщиков и мятежников, наплевав, что это слова-синонимы…

«2) Свобода слова, печати, союзов, собраний и стачек с распространением политических свобод на военнослужащих в пределах, допускаемых военно-техническими условиями.

(Во время войны разрешаются стачки на оборонных заводах, забастовки на железной дороге и собрания в хлебопекарнях. Теперь уж точно перебоев с хлебом не будет! Дискуссии на политические темы, безусловно, удвоят, а то и утроят мощь нашей армии и количество выпускаемых вооружений.)».

Опять же — революция случилась! Поставить бы нашего автора на место Милюкова, заставить выйти его на крылечко Таврического дворца и провозгласить: граждане свободной России, завязывайте со стачками! Солдатня вшивая — вам никаких свобод не светит, пока война идет! Не знаю, как он бы смог удвоить мощь армии, а то, что его бы просто на штыки подняли — гарантировано. Но среди членов Временного правительства таких камикадзе не наблюдалось, поэтому вполне адекватная статья. Тем более, что есть такая оговорка существенная: «…в пределах, допускаемых военно-техническими условиями». Это значит, что тем, кто на фронте, в окопах, уж точно митинговать не светит. И рабочим оборонных заводов стоит задуматься над трактовкой этой Декларации.

«3) Отмена всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений.

(На деле означает отмену черты оседлости и ограничений для евреев)».

Причем здесь пресловутые евреи, если в Российской империи запрещалось не иметь никакой веры, браки признавались только религиозные. И что, сословные ограничения только для евреев были? Т. е. все православные крестьяне пользовались теми же правами, что и дворяне? А в отношении евреев вообще, кстати, ограничений никаких не было. Черта оседлости только для исповедующих иудаизм была. Даже если аргумент автора принять, то чем эта статья грозила Российской государственности? — тем, что евреи рванут из Одессы в Петроград и весь хлеб съедят? Или чем-то другим? Может, автор подразумевал, что все революционеры — евреи? Но здесь я вынужден вас огорчить: революционеры-евреи (в том числе и Троцкий) в большинстве своем были выкрестами (крещенными в православии), поэтому им черта оседлости была, как говорят, до лампочки.

«4) Немедленная подготовка к созыву на началах всеобщего, равного, тайного и прямого голосования Учредительного собрания, которое установит форму правления и конституцию страны.

(Именно подготовка всеобщего, равного, тайного и прямого голосования является основной проблемой и главной задачей России, ведущей Мировую войну с миллионами убитых и искалеченных. На этом и нужно сосредоточиться правительству)».

Оба-на! Товарищ автор, а как бы вы на месте Милюкова и Гучкова объяснили, почему это вдруг Временное правительство является какой-то властью? Милюков прекрасно знал, что они, Временные, — узурпаторы. И чтобы придать себе вид законности, пообещали собрать Учредиловку. Представляете, стоят перед Думой солдаты и матросы, среди них большевики мелькают, и здесь выходит наш автор и говорит: «Теперь я в РИ главный, спасибо, братцы, за свержение царизма, идите отдыхать…» Вспомните, как отреагировали массы на речь Милюкова, когда он заикнулся о регентстве Михаила? А трудно представить, что бы случилось с Временным комитетом, если бы они провозгласили себя постоянной властью? По-моему, до Петропавловской крепости добежать не успели бы…

«5) Замена полиции народной милицией с выборным начальством, подчиненным органам местного самоуправления.

(Всем известно, что преступность во время войны идет на убыль. Первая мировая практически свела ее к нулю. Все убийцы, насильники и грабители в едином патриотическом порыве прекратили свою преступную деятельность. Поэтому именно сейчас наступил момент для замены полиции народной милицией)».

Вот полюбуйтесь: автор написал, что «растерзаны полицейские и жандармы», и обвиняет Временное правительство в том, что оно вместо полиции пытается создать другой правоохранительный орган.

«6) Выборы в органы местного самоуправления на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования. (См. пункт 4)».

Ну а кем менять всю царскую администрацию новой власти, если выборы не проводить? Ситуация же некрасивая получается: губернатора царь назначил, а здесь «Долой самодержавие!», царя свергли. Значит, губернатор тоже не при делах, нет у него пресловутой легитимности. Так кого ставить губерниями рулить? Эмиссара «временщиков»? Так у самих «временщиков» легитимности кот наплакал.

«7) Неразоружение и невывод из Петрограда воинских частей, принимавших участие в революционном движении.

(Эти достойные уважения солдаты, отказавшие в повиновении своим командирам, убивавшие офицеров, громившие магазины и лавки, очень не хотят попасть на фронт. Правительство им это гарантирует)».

Гы-ы! Ну возьми да выведи 200 тысяч взбунтовавшихся солдат — бывших крестьян и рабочих — из Петрограда на фронт! А они город контролируют и давно наблюдают, что ни одного ресторана в столице не закрылось и «чистая» публика как ходила со страусиными перьями на шляпах, так и ходит… Это вам не Москва и не Ленинград периода Великой Отечественной войны!

«8) При сохранении строгой военной дисциплины в строю и при несении воинской службы — устранение для солдат всех ограничений в пользовании общественными правами, предоставленными всем остальным гражданам.

(Давно ведь известно, что главное для солдат это не хорошее питание и теплое белье, не современное оружие и хорошее руководство, а «пользование общественными правами, предоставленными всем остальным гражданам». Тут уж не поспоришь. Отсидел в окопе — и айда на митинг!)».

Неужели автор забыл, что даже в Великую Отечественную войну солдаты и на комсомольские собрания ходили, и на партийные? Пользовались своими правами общественными, участвовали в политической жизни страны. Сказывалось хождение на эти собрания на обороноспособности Красной Армии? Только глупец может отрицать то, что сказывалось. Причем в сторону усиления стойкости. Заявления перед боем «прошу считать меня коммунистом» — совсем не выдумки комиссаров. Даже в гражданскую, когда Деникина громили и Врангеля пинками из Крыма гнали, солдаты Красной Армии на митинги ходили, и Фрунзе не переживал, что они будут воевать хуже.

Несмотря на все потуги Николая Викторовича доказать обратное, действия Временного правительства были разумными и обоснованными в той обстановке. Что позволило им не всего лишь 8 месяцев, а целых 8 месяцев продержаться у власти. Давайте внимательно посмотрим на Приказ № 1, проанализируем его и воспоминания лиц, которым этот приказ был как серпом по детородным органам… Тем более, что тем из читателей, которые служили еще в Советской армии, будет над чем посмеяться.

Сам приказ:

ПРИКАЗ № 1 ПЕТРОГРАДСКОГО COBETA РАБОЧИХ И СОЛДАТСКИХ ДЕПУТАТОВ О ДЕМОКРАТИЗАЦИИ АРМИИ. 1 марта 1917 г.

Приказ № 1 Петроградского Совета принят 1 марта 1917 г. на объединенном заседании рабочей и солдатской секций Совета. Для разработки приказа была образована специальная комиссия. Ее возглавил член Исполнительного комитета Петросовета Н. Д. Соколов, оставивший интересные мемуары о том, как создавался текст приказа.

По гарнизону Петроградского округа всем солдатам гвардии, армии, артиллерии и флота для немедленного и точного исполнения, а рабочим Петрограда для сведения.

Совет рабочих и солдатских депутатов постановил:

1) Во всех ротах, батальонах, полках, парках, батареях, эскадронах и отдельных службах разного рода военных управлений и на судах военного флота немедленно выбрать комитеты из выборных представителей от нижних чинов вышеуказанных воинских частей.

Ну выбрали представителей, и что — часть распалась? Так и маршала Жукова солдаты выбирали депутатом, только при Жукове армия не разбежалась…

2) Во всех воинских частях, которые еще не выбрали своих представителей в Совет рабочих депутатов, избрать по одному представителю от рот, которым и явиться с письменными удостоверениями в здание Государственной думы к 10 часам утра 2 сего марта.

И в этом пункте что-то нет намека на призыв — «разлагайся!».

3) Во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется Совету рабочих и солдатских депутатов и своим комитетам.

Обращаю внимание на фразу «Во всех своих политических выступлениях»; заступление в караул — тоже «политическое выступление»? «В атаку!» — тоже политическое выступление?

4) Приказы военной комиссии Государственной думы следует исполнять за исключением тех случаев, когда они противоречат приказам и постановлениям Совета рабочих и солдатских депутатов.

Ну, до приказов правительства, хоть и временного, каждому простому солдату как до Луны пешком… Только идиот может приравнять приказы правительства к приказу командира.

5) Всякого рода оружие, как-то: винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее должны находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам даже по их требованиям.

Ага, вот оно — разоружить офицеров! Только нюанс маленький, а зачем офицеру в Петрограде броневик или пулемет со склада получать вдруг может понадобиться? По Невскому барышню катать на боевой машине или из пулемета трассирующими показать красивый фейерверк? Ходит со своим табельным наганом — пусть и дальше ходит, а не изображает из себя пулеметчика на броневике.

6) В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину, но вне службы и строя в своей политической, общегражданской и частной жизни солдаты ни в чем не могут быть умалены в тех правах, коими пользуются все граждане. В частности, вставание во фронт и обязательное отдание чести вне службы отменяется.

Вот сидит солдат в синематографе, а тут заходит «благородие» и солдат не вскочил, как в задницу ужаленный — всё, пропала боеспособность армии. Кто-нибудь всерьез думает, что этот пункт привел к падению воинской дисциплины?

7) Равным образом отменяется титулование офицеров: ваше превосходительство, благородие и т. п., и заменяется обращением: господин генерал, господин полковник и т. д.

Ну здесь, конечно, без происков англичан не обошлось. Как только перестала солдатня орать «Так точно, Вашбродь!», так армия и разбежалась.

8) Грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов и, в частности, обращение к ним на «ты» воспрещается, и о всяком нарушении сего, равно как и о всех недоразумениях между офицерами и солдатами, последние обязаны доводить до сведения ротных комитетов…»

И напоследок добило обороноспособность армии обращение к скоту в серых шинелях на «вы». И еще больше «…обязаны доводить до сведения ротных комитетов», а раньше, до этого приказа, когда с солдатом взводный обращался как со скотиной, даже нельзя было ротному пожаловаться? А теперь, выходит, бойцов даже обязали ходить в комитет и докладывать, что прапорщик зуб выбил? Или что?

Уважаемые читатели, а вы и правда верите, что одна бумажка в виде Приказа № 1 способна разрушить армию? Я, например, думаю, что если войско царево разложилось после первого приказа, которым офицерью запретили солдатам «тыкать», то суть не в бумажке, подписанной Совдепом, а в самой армии.

Вот Николай Викторович приводит цитату из Бонч-Бруевича:

«Я был убежден, что созданная на началах, объявленных приказом, армия не только воевать, но и сколько-нибудь организованно существовать не сможет», — соглашается на страницах мемуаров с Маннергеймом и Красновым генерал Бонч-Бруевич».

Но так как мы уже знаем о привычке нашего автора резать высказывания «свидетелей», так что смысл получается противоположный, то не поленимся перечитать воспоминания «советского генерала», как называли Бонч-Бруевича солдаты в 1917 году, и вот что, оказывается, он писал:

«Я не мог не понять, что опубликованный в «Известиях» приказ сразу подрывает все, при помощи чего мы, генералы и офицеры, несмотря на полную бездарность верховного командования, несмотря на ненужную, но обильно пролитую на полях сражения кровь, явное предательство и неимоверную разруху, все-таки подчиняли своей воле и держали в повиновении миллионы озлобленных, глубоко разочаровавшихся в войне, вооруженных людей.

Хочешь не хочешь, вместе с отрекшимся царем летел куда-то в пропасть и я, генерал, которого никто не станет слушать, военный специалист, потративший многие годы на то, чтобы научиться воевать, то есть делать дело, которое теперь будет и ненужным и невозможным. Я был убежден, что созданная на началах, объявленных приказом, армия не только воевать, но и сколько-нибудь организованно существовать не сможет.

Ко всем этим тревожным мыслям примешивалась и мучительная боязнь, как бы воюющая против нас Германия не использовала начавшейся в войсках сумятицы. По дороге в штаб фронта я видел, как изменились и поведение и даже внешний облик солдата. Генеральские погоны и красный лампас перестали действовать. Вместо привычного строя, в котором солдаты доныне появлялись на улицах города, они двигались беспорядочной толпой, наполовину перемешавшись с одетыми в штатское людьми. Начался, как мне казалось, полный развал армии.

Все это безмерно преувеличивалось мною. И все-таки, несмотря на мерещившиеся мне страхи, привычка к штабной службе делала свое».

Обратите внимание: Бонч-Бруевич сообщает о своих первых мыслях после ознакомления с приказом и сам говорит, что «…Все это безмерно преувеличивалось мною». Как меняется смысл, не правда ли? Просто авторы Приказа № 1, как мне кажется, не рассчитывали, что часть офицерского корпуса окажется настолько тупым, что не поймет очевидного: после революции прежний стиль командования не пригоден. Хватит обращаться с солдатами как со скотиной! И даже более того, Приказом ясно указывалось, куда идти генералам и офицерам — в Совет! И уже с Советом начинать наводить порядок в частях. Умные, которые потом и в Красной Армии служили, это поняли:

«…я намеренно ограничил задачи, стоявшие передо мной, как перед начальником многотысячного гарнизона, и решил добиваться лишь того, чтобы входившие в гарнизон части поддерживали в городе и у самих себя хоть какой-нибудь порядок. Поняв, что вкусившие свободы солдаты считаются только с Советами, а не с оставшимися на своих постах «старорежимными» офицерами, я постарался наладить отношения с только что организовавшимся Псковским Советом и возникшими в частях комитетами» (Бонч-Бруевич).

И «советский генерал» в гарнизоне навел порядок, у него развала не было. А вот основная масса занялась другим:

«Но подавляющее большинство генералов и штаб-офицеров предпочитало или ругательски ругать приказ номер первый и объявленные им солдатские свободы, или при первой же заварушке в гарнизоне закрываться в своих кабинетах и, отсиживаясь, как тараканы в щели, вопить о том, что все погибло…» (Бонч-Бруевич).

Так теперь, может, и вывод напрашивается логичный: фактором развала армии в 1917 году явился не пресловутый Приказ № 1, а нежелание командования исполнять требования его? Ведь если верить Бонч-Бруевичу, слова которого Стариков привел в подтверждение своей «правоты», то получается — армию развалили царские офицеры. Их, понимаешь ли, обидело, что теперь у солдата есть какие-то права и свободы, что к этому «быдлу» теперь еще и на «вы» обращаться надо, что нужно идти в Совет и в одном помещении с «быдлом» обсуждать какие-то вопросы. Оказалось, что война и боеспособность у того офицерья стояли в ряде задач немного ниже после гонора золотопогонного, одни сразу стали в позу «моя хата с краю», другие начали этот свой гонор идиотский выпячивать:

«Однако если Рузский придерживался гибельной для него, пусть малодушной, но все-таки в какой-то мере честной политики нелепого «нейтралитета», то настроение многих высших чинов в штабе фронта и в гарнизоне было иным. На отречение Николая II они смотрели только как на проявление присущего последнему царю безволия. С огромным трудом соглашаясь на некоторые уступки в уставах, они старались во всем остальном сохранить армию такой, какой она только и могла быть им любезной. Не брезгуя нацепить на себя красный бант или вовремя с фальшивым пафосом произнести громкую революционную фразу, они оставались сторонниками самого оголтелого самодержавия и мечтали только о том, чтобы с помощью казаков или текинцев разогнать «все эти Совдепы» (Бонч-Бруевич).

И вполне заслуженно потом получали такой ответ от «солдатни»:

«Какие-то солдаты и неизвестные люди в штатском… ворвавшись в кабинет к полковнику Самсонову, прикончили его несколькими выстрелами в упор. Кто были эти люди — осталось невыясненным. О причинах убийства можно было только гадать. Полковник Самсонов вел себя с поступавшими на пункт фронтовыми солдатами так, как привыкли держаться окопавшиеся в тылу офицеры из учебных команд и запасных батальонов: грубо, деспотично, изводя мелкими и зряшными придирками, ни в грош не ставя достоинство и честь не раз видевшего смерть солдата…» (Бонч-Бруевич)

Вот оказывается, какие зверства были над настоящими «патриотами» в погонах! Сначала эти «патриоты» ни в грош не ставили достоинство человека, который воевал, а потом удивляться начали — а с чего это вдруг их, таких благородных, стали стрелять и резать?

Можете еще подумать, что солдаты требовали от своих командиров чего-то особенно унизительного, поэтому офицерство воспротивилось сотрудничеству с Советами? Да-да, конечно, быдло же и может требовать только самогона и баб, другого быдло не понимает! Только вот Бонч-Бруевич, например, завоевал доверие войск такими приказами по гарнизону:

«…коменданту города вменялось в обязанность следить за тем, чтобы каждый солдат, содержащийся на гауптвахте, знал причины его задержания».

Смотрите теперь, до чего солдатня обнаглела, эта вошь окопная желала знать — за что его на «губу» «их высокородие» посадило?! Вот хамы!

Конечно, г-н Стариков, судя по его биографии, жизнь, особенно армейскую, больше знает в теоретическом плане, но те, кто служил, представить легко могут, что творилось в «дисциплинированной» армии, не разложенной Советами рабочих и солдатских депутатов, как выглядела процедура объявления солдату ареста на гауптвахте. Идет по расположению части какой-нибудь поддатый ротмистр, обозленный проигрышем в преферанс, видит подчиненного рядового Сидорова с плохо вычищенными сапогами. Плюет с досады, но замечание Сидорову не делает, чтобы не унизить себя общением с этой серой скотиной. Потом вызывает к себе фельдфебеля и приказывает Сидорова отправить под арест на трое суток. А так как фельдфебель — такая же серая скотина, то ротмистр, сам из себя весь благородного происхождения, и ему не находит нужным объяснить причины ареста.

И сидит рядовой на «губе», мучительно пытаясь догадаться, чем он так разгневал «их высокородие».

И это — в воюющей армии, между прочим, творилось. А теперь вам не кажется удивительным, что столько много офицеров той армии из расположения частей умудрились уйти живыми, что их даже на комплектование и колчаковских, и деникинских войск хватило? Действительно, доброта русского народа безгранична.

Не помешал приказ номер один и будущему Главкому Вооруженными силами Республики С. С. Каменеву, который (вот что удивительно!) умел находить общий язык с солдатами. И избрали они полковника Каменева командиром 30-го пехотного Полтавского полка! Думаете, за то выбрали, что умел с солдатней анекдоты травить запанибрата? А не надо русского солдата считать животным, русский солдат разбирался в талантах командиров, поэтому Сергей Сергеевич Каменев и сделал карьеру при Советской власти. И разгромом войск Колчака и Деникина руководил именно он. И если Деникину не хватило ума понять суть перемен в феврале 1917 года, то откуда же ему было взять ума, чтобы противостоять Сергею Сергеевичу на поле боя?

Но нашему автору нужно обосновать не только, что Приказ № 1 привел к разрушению армии, но и что Временное правительство, действуя по английскому плану, намеренно этим приказом ликвидировало обороноспособность войск:

«Логику действий Временного правительства можно понять только, если вы представите себе, что их единственной целью было разрушение всех основ государственности и создание невообразимого хаоса. Воплощение «союзного» плана по уничтожению России. Отбросив словесную шелуху о наивных демократах, случайно разваливших страну, получаешь сухой остаток: четкие, планомерные действия по развалу России. Для того чтобы уничтожить любую державу, надо разрушить те обручи, что скрепляют ее воедино. Они всегда одинаковы:

— армия;

— полиция и другие силовые структуры;

— государственный аппарат управления страной.

Именно по этим ключевым точкам бьет Временное правительство немедленно после прихода к власти.

По армии было нанесено несколько ударов, первым из которых стал зловещий приказ».

Что следует из утверждения автора? После прихода к власти Временное правительство нанесло удар по армии «зловещим приказом». Так? Только одна проблемка небольшая есть. Временное правительство образовано 2 марта 1917 года. А теперь на дату опубликования Приказа посмотрите — 1 марта 1917 года. И еще вспомним, когда Николай Второй отречение подписал — ночью 2 марта.

И обратимся к воспоминаниям Милюкова, чтобы прояснить ситуацию:

«…я не мог возражать против «неразоружения и невывода из Петрограда воинских частей, принимавших участие в революционном движении» и только что обеспечивших нам победу. Ведь было неизвестно в тот момент, не придется ли им сражаться далее с посланными на столицу «верными» частями…».

Оказывается, Временные сидели и еще дрожали, как листы на осине, ожидая, что царь возьмет и делегатов их просто расстрелять прикажет, да найдет верную ему дивизию… Приказ № 1 — это документ организации, захватывающей власть, а не управляющей страной! Понимаете, в чем суть? Тогда как автор, с которым мы полемизируем, пытается действия структуры, претендующей на власть, представить как деятельность уже полноценной власти. И, как обычно, пишет галиматью:

«Даже самые горячие «сторонники» Приказа № 1, большевики, использовали его только как инструмент захвата власти и разложения старой армии».

Как, когда, где большевики его использовали? Если вы вдруг найдете такое воззвание РСДРП(б) — «Солдаты и матросы, боритесь за исполнение Приказа № 1!», то обратите внимание на автора этой листовки, скорее всего это будет Наполеон из известного медицинского учреждения.

Смотрим дальше:

«Для дальнейшего развала страны необходимо было в первую очередь разложить армию — сознательная и дисциплинированная она могла моментально подавить любые очаги антигосударственных действий».

Но 1 марта 1917 года дисциплинированная армия подавила бы очаг антигосударственных действий, если бы не было Приказа № 1. А этот «очаг» как раз и издал Приказ, чтобы его не подавила дисциплинированная армия.

Вцепился Николай Викторович в пресловутый Приказ № 1 и здесь же снова меня удивил своим писательским талантом:

«…Быстрыми шагами к нашему столу подходит Н. Д. Соколов и просит нас познакомиться с содержанием принесенной им бумаги… — пишет обер-прокурор Синода В. Н. Львов. — Это был знаменитый приказ номер первый… После его прочтения Гучков немедленно заявил, что приказ… немыслим, и вышел из комнаты. Милюков стал убеждать Соколова в совершенной невозможности опубликования этого приказа… Наконец, и Милюков в изнеможении встал и отошел от стола… я вскочил со стула и со свойственной мне горячностью закричал Соколову, что эта бумага, принесенная им, есть преступление перед родиной… Керенский подбежал ко мне и закричал: «Владимир Николаевич, молчите, молчите!», затем схватил Соколова за руку, увел его быстро в другую комнату и запер за собой дверь…».

Как уже и раньше это было, мне показалось что-то знакомое в тексте, поэтому стал искать и нашел. Теперь цитата из книги В. Кожинова «Правда сталинских репрессий» 2005 года издания (а книга «Кто убил РИ» — 2006-го):

«Для лучшего понимания ситуации следует обрисовать обстоятельства появления «приказа». 2 марта Соколов явился с его текстом, — который уже был опубликован в утреннем выпуске «Известий Петроградского Совета», — перед только что образованным Временным правительством. Один из его членов, В. Н. Львов, рассказал об этом в своём мемуаре, опубликованном вскоре же, в 1918 году:

«…быстрыми шагами к нашему столу подходит Н. Д. Соколов и просит нас познакомиться с содержанием принесённой им бумаги… Это был знаменитый приказ номер первый… После его прочтения Гучков (военный министр. — В.К.) немедленно заявил, что приказ… немыслим, и вышел из комнаты. Милюков (министр иностранных дел. — В.К.) стал убеждать Соколова в совершенной невозможности опубликования этого приказа (он не знал, что газету с его текстом уже начали распространять. — В.К.)… Наконец и Милюков в изнеможении встал и отошёл от стола… я (то есть В. Н. Львов, обер-прокурор Синода. — В.К.) вскочил со стула и со свойственной мне горячностью закричал Соколову, что эта бумага, принесённая им, есть преступление перед родиной… Керенский (тогда — министр юстиции, с 5 мая — военный министр, а с 8 июля — глава правительства. — В.К.) подбежал ко мне и закричал: «Владимир Николаевич, молчите, молчите!», затем схватил Соколова за руку, увёл его быстро в другую комнату и запер за собой дверь…»

Убираем из Кожинова всё, за исключением слов Львова, и получаем:

«…быстрыми шагами к нашему столу подходит Н. Д. Соколов и просит нас познакомиться с содержанием принесённой им бумаги… Это был знаменитый приказ номер первый… После его прочтения Гучков немедленно заявил, что приказ… немыслим, и вышел из комнаты. Милюков стал убеждать Соколова в совершенной невозможности опубликования этого приказа… Наконец и Милюков в изнеможении встал и отошёл от стола… я вскочил со стула и со свойственной мне горячностью закричал Соколову, что эта бумага, принесённая им, есть преступление перед родиной… Керенский подбежал ко мне и закричал: «Владимир Николаевич, молчите, молчите!», затем схватил Соколова за руку, увёл его быстро в другую комнату и запер за собой дверь…»

Теперь из Старикова убираем тоже его слова:

«…Быстрыми шагами к нашему столу подходит Н. Д. Соколов и просит нас познакомиться с содержанием принесенной им бумаги… Это был знаменитый приказ номер первый… После его прочтения Гучков немедленно заявил, что приказ… немыслим, и вышел из комнаты. Милюков стал убеждать Соколова в совершенной невозможности опубликования этого приказа… Наконец и Милюков в изнеможении встал и отошел от стола… я вскочил со стула и со свойственной мне горячностью закричал Соколову, что эта бумага, принесенная им, есть преступление перед родиной… Керенский подбежал ко мне и закричал: «Владимир Николаевич, молчите, молчите!», затем схватил Соколова за руку, увел его быстро в другую комнату и запер за собой дверь…»

Можно, конечно, оправдаться тем, что автор только цитировал бывшего обер-прокурора Синода, как и В. Кожинов, но… удивительно, как совпали места проставления многоточий… Г-н Стариков, ну если вы не читали В. Н. Львова, то зачем «понты дешевые», написали бы, что приводите слова по книге В. Кожинова? В чем проблема? Переживаете, что вашу творческую личность не оценят, если не поверят, какой вы умный — мемуары читаете?

Самое же интересное — Временное правительство к документу, «разложившему» армию, никакого отношения не имело. 1 марта 1917 года и Временного правительства еще не было. Посмотрите на преамбулу Приказа — из какого органа оно вышло? То-то же. Это Совет боялся, что его царь может к стенке поставить.

Возможно вы эти нюансы знали. Но вас это не устраивало, потому что вам надо обосновать добровольную самоликвидацию правительства в угоду «союзникам». А для этого надо представить дело таким образом, что именно Временное правительство инициировало вброс в войска документа, разрушившего дисциплину. Но ведь фактически это сделал Совет рабочих и солдатских депутатов! Какой же выход нашел г-н Стариков? А он представил дело так, что все организовал Керенский:

«Одновременно с Временным правительством в столице возник еще один очаг власти — Петроградский Совет. Основу его составили меньшевики и эсеры. Таким образом, после свержения монархии в России образовалось двоевластие, что давало внешним силам отличную возможность для шантажа русских политиков, подкупа и маневра. Можно было проводить нужную политику через Советы, а можно и через «временных» министров. К октябрю инициативу перехватят большевики, а на первом этапе основная активность будет исходить от Временного правительства. А оно, не теряя буквально ни дня, сразу приступило к выполнению своей основной задачи — разложению страны и подготовку ее дальнейшей деградации. Центральная фигура зловещего процесса — Александр Федорович Керенский. Он единственный, кто является членом Петроградского Совета и одновременно «министр-капиталист» Временного правительства! А вы говорите: двоевластие — одно дело делаем, товарищи!»

Т.е. Стариков утверждает, что фактически А. Ф. Керенский руководит и Временным правительством, и Петроградским Советом. Если я не так его понял, то значит его фраза: «Центральная фигура зловещего процесса — Александр Федорович Керенский»?

Вот теперь уже вроде и не так дико выглядит теория английского заговора. Все Временное правительство завербовать и заставить хором совершить действия по самоликвидации с целью бросить власть в самой крупной державе мира в канаву, отказаться от постов министров в обмен на квартирку с видом на Темзу — в это поверить может только уж очень фанатичный член Партии Великое Отечество.

А вот представить дело так, что интриган и предатель, британский шпион Керенский обманом, лестью и угрозами вынудил министров совершить политическое самоубийство — более реально. Если, естественно, заранее предполагать идиотизм «временных» и страстную мечту самого Александра Федоровича бросить к чертям собачьим должность Верховного правителя России и уехать в Америку жить на крохотную пенсию. Но зато — в Америку! Джинсы! Жвачка!

Смотрим далее: «Одновременно с Временным правительством в столице возник еще один очаг власти — Петроградский Совет».

Да только Временное правительство было сформировано 2 марта, а Совет — еще 27 февраля! Это — одновременно? Ну так и мы пролистаем книгу назад, чтобы в главе об отречении царя прочитать:

«Хитро поступили отцы-основатели Петроградского Совета. Но кто же они? Много «чудес» мы наблюдали в истории русской революции, еще больше ждет нас впереди. Имена можно при желании найти прямо в мемуарах Александра Федоровича: «У меня в памяти живо стоит воспоминание о нашей встрече с М. В. Родзянко в одном из коридоров Таврического дворца приблизительно в 3 часа пополудни того же дня (27-го февраля. — Н.С.). Он сообщил, что член Думы от меньшевиков Скобелев обратился к нему с просьбой предоставить помещение для создания Совета рабочих депутатов, дабы содействовать поддержанию порядка на предприятиях.

— Как вы считаете, — спросил Родзянко, — это не опасно?

— Что ж в этом опасного? — ответил я. — Кто-то же должен в конце концов заняться рабочими.

— Наверное, вы правы, — заметил Родзянко. — Бог знает, что творится в городе, никто не работает, а мы, между прочим, находимся в состоянии войны».

Вот круг и замкнулся. Скромничает Керенский — именно он и инициировал создание совета, он же и помог ему расположиться под крылом правительства, чтобы спроецировать на себя его авторитет. Так один человек смог заложить основы будущего Двоевластия».

Керенский инициировал создание Совета? Тут можно только смеяться над исторической осведомленностью лидера ПВО. Не зря, как я уже писал ранее, он даже не заикнулся в своем труде о рабочей группе ЦВПК, которую накануне Февральской революции арестовал Протопопов. Не зря, а то бы как он мог обосновать ведущую роль Керенского в создании Совета?

На самом деле 27 февраля восставшие солдаты и матросы освободили из «Крестов» рабочую группу, и те объявили о выборах депутатов в Совет. Только вот незадача, Керенский в «Крестах» не сидел. Он в Думе сидел. И еще одна нестыковочка: все члены рабочей группы были меньшевиками. А Александр Федорович — эсером. Эсер подбил меньшевиков на создание Совета рабочих и солдатских депутатов? Бугага! Поинтересуйтесь межпартийными отношениями того периода в России…

Понятно, что потом, после 25 октября 1917 года, все эти деятели, именуемые Временным правительством, стали валить всё на последнего, на Сашу Керенского…

Но был Александр Федорович в Совете не прима-балериной, его туда взяли для консенсуса многопартийного, потому что председателем исполкома Совета выбран был меньшевик Чхеидзе, а его товарищами (заместителями) — опять же меньшевик Скобелев и эсер Керенский.

Дальше еще интереснее: Совет решил, что он и есть настоящая власть, поэтому 1 марта было принято решение не участвовать в создаваемом Временном правительстве, и подчинил, фактически, себе Петроградский гарнизон, издав Приказ № 1.

Но создатели Временного правительства тоже не были пальцем деланные, поэтому позвали к себе министром председателя Петросовета меньшевика Чхеидзе. Милюковы-Гучковы соображали, что если их орган не будет из себя представлять какое-то подобие революционного, то недолго и до беды. Страсти-то пока еще не остыли. Чхеидзе отказался. Тогда предложение было сделано Керенскому. Но, наверное, до этого места г-н Стариков мемуары Милюкова не дочитал:

«Чхеидзе, председатель Совета рабочих депутатов, отказался. Керенский, товарищ председателя Совета, лично приглашенный, дорожил министерским постом, как козырем в своей игре, и, можно сказать, вынудил согласие Совета. «Трудовик», объявивший себя, когда понадобилось, с. — ром, он теперь готовился на роль «заложника революционной демократии» в стане «буржуазии» и принимал соответственные позы. Это место было ему нужно до зарезу.

А Совет решил представителей демократии в правительство не посылать. В воспоминаниях Суханова, Мстиславского и некоего «гр. В. В-ого» рассказано, как Керенский преодолел это препятствие. Он произнес бессвязную речь, рекомендуя себя, требуя «доверия» и поддержки, заявляя о «готовности умереть», обещая «с почетом» освободить из Сибири политических заключенных, «не исключая и террористов». «Товарищи, в моих руках находились представители старой власти, и я не решился выпустить их из своих рук… Я не могу жить без народа, и в тот момент, когда вы усомнитесь во мне, убейте меня!» Произнеся эту речь «то замирающим шепотом, то захватывающими нотами, с дрожью в голосе», Керенский выбежал из собрания, не дождавшись голосования, но с предполагаемым разрешением «объявить правительству, что он входит в его состав с разрешения Совета как его представитель».

Помимо принципиального взгляда на правительство как на «буржуазное», была и другая причина воздержания социалистов соучастия во власти. Я упоминал, что социалистические партии держались в стороне от широкого рабочего движения последних дней перед революцией. Они были застигнуты врасплох, не успев организовать в стране своих единомышленников. Родзянко, который смешивает всех левых в одну кучу, приписывает им заранее обдуманный план. Такого плана не существовало, и именно поэтому правительство было сильно.

Керенский именно на идее буржуазной революции разыгрывал и в течение восьми месяцев свою посредническую роль».

Так что играть главную скрипку в создании Петросовета и Временного правительства Александр Федорович не мог по определению, он там только мог в дудочку дудеть. Но политиком А. Ф. Керенский оказался талантливым. И я не стал бы на месте некоторых «писателей» пренебрежительно его Шуриком называть…

А вот то, как описывает г-н Стариков процесс «самоубийства» Временного правительства — это, право, достойно восхищения!

Я до этого еще не встречал писателя, который столь откровенно излагает чушь, и столь пафосно делает выводы, прямо противоположные изложенным им же фактам.

«Следующий удар наносится по государственному механизму: начинается уничтожение управленческой вертикали власти. Не успел Николай отречься, как через два дня уже посыпались изменения».

Теперь приготовьтесь! Сейчас будет изложение процесса «уничтожения управленческой вертикали».

«…Совет министров переименовывался во Временное правительство».

Я плакалЪ! Оказывается, не было никакого Временного правительства! Это, оказывается, Совет министров переименовали! Специально для почитателей Николая Викторовича я разжую это анекдотичное утверждение наглядней.

«Думские деятели создают Временный комитет Думы — фактически новое революционное правительство».

«Как мы знаем, вся февральская революция сведется к образованию Временного правительства…»

Это две цитаты из Николая Викторовича. Где здесь Совет министров? Кто образовал этот Совет министров? Когда? Из логики Старикова следует, что Временное правительство, захватив власть, с целью создания Всероссийского бардака, переименовало Совет министров во Временное правительство!

Расширим отрывок из книги нашего «историка»:

«Не успел Николай отречься, как через два дня уже посыпались изменения. Начали, как положено, с себя: Совет министров переименовывался во Временное правительство».

Временное правительство было образовано 2 марта. Николай отрекся 2 марта. Через два дня, т. е. 4 марта, Совет министров переименовался во Временное правительство. Причем «начали, как положено, с себя…», значит, начав с себя, Временное правительство переименовало себя из Совета министров во Временное правительство. Можно подумать, что члены правительства решили плюнуть на всё, уйти в отставку, а Совет министров назвать Временным правительством, чтобы старые министры за них отдувались. Да вот проблема — начали с себя! Теперь получается, что члены Временного правительства, начав с себя, переименовали Совет министров в себя. А зачем они переименовали себя в себя, если они сразу были Временным правительством? Может, они, чтобы вся Рассея одурела окончательно, сначала себя из Временного правительства назвали Советом министров, а потом уже назад перекрутили? Да только не сохранилось таких сведений в анналах истории. И зачем министерство переименовывать в правительство или, в обратном порядке, правительство в министерство — это же синонимы?

А может, Николай Викторович имел в виду это?

«3/III/917 Петроград 1917 г., марта 10

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА О ВРЕМЕННОМ ПЕРЕИМЕНОВАНИИ СОВЕТА МИНИСТРОВ, А ТАКЖЕ ДОЛЖНОСТЕЙ УПРАВЛЯЮЩЕГО ДЕЛАМИ СОВЕТА МИНИСТРОВ И ЕГО ПОМОЩНИКОВ И КАНЦЕЛЯРИИ СОВЕТА МИНИСТРОВ 221

Текст

Временно, впредь до установления постоянного правительства, именовать Совет министров Временным правительством, управляющего делами Совета министров — управляющим делами Временного правительства, помощников управляющего делами Совета министров — помощниками управляющего делами Временного правительства и канцелярию Совета министров — канцелярией Временного правительства.

Подписали: министр-председатель князь Г. Львов,

министры: А. Мануйлов, М. Терещенко,

Н. Некрасов, А. Гучков,

II. Милюков, А. Шингарев, А. Коновалов,

министр юстиции А. Керенский,

государственный контролер И. Годнев,

управляющий делами

Временного правительства Влад. Набоков».

Может, из этого Постановления он взял идею об организации неразберихи путем переименования Совета министров во Временное правительство? А он каким образом не заметил, что это постановление издал не Совет министров, а Временное правительство? Любому нормальному человеку видно, что, наоборот, вносилась не путаница, а ясность: было непонятно, как во Временном правительстве был Совет министров? Теперь стало все на свои места — осталось только одно наименование.

Только это не через два дня случилось, а через восемь.

Так с какого переполоху наш автор несуразность написал? У меня только две версии:

1) Ему хоть как-то нужно обосновать вредительскую деятельность правительства, поэтому он решил писать даже очевидные глупости, надеясь на соответствующий уровень развития своих читателей;

2) Николай Викторович не понимает глупости своих утверждений.

«Упразднили Министерство императорского дворца и уделов и из него быстренько скроили Министерство земледелия, Министерство торговли и промышленности и Министерство внутренних дел (МВД)».

Особенно больно ударило по всей России упразднение Министерства дворца! Наступила трагическая эпоха русской жизни! Такое министерство узурпаторы ликвидировали!

Да хотя бы в Википедию посмотрите: «Министерство возглавлялось министром двора, который состоял под непосредственным ведением государя. Все повеления министр императорского двора получал непосредственно от государя и по делам, требующим Высочайшего разрешения, также имел право входить с докладом прямо к государю. Такое положение Министерства императорского двора объясняется тем, что предметы его деятельности не имели общегосударственного характера, а касались исключительно царствующего дома».

Ну и зачем эта контора нужна, если царя нет? Кто-нибудь, кроме г-на Старикова, знает? Я тоже не знаю и не могу понять, почему с его ликвидацией вдруг крах государства мог наступить.

Кто-нибудь может придумать связь между ликвидацией должности министра, который ходит к царю с докладом о сохранности тарелок в императорском буфете, и развалом государства, в котором монарх уже является простым гражданином Романовым?

Но взглянем ещё раз:

«Упразднили Министерство императорского дворца и уделов и из него быстренько скроили Министерство земледелия, Министерство торговли и промышленности и Министерство внутренних дел (МВД)».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.