Суверенная цивилизация и преодоление цезаризма (о границах решений и природе колебаний Владимира Путина)

Суверенная цивилизация и преодоление цезаризма (о границах решений и природе колебаний Владимира Путина)

Цезаризм

В терминологии Антонио Грамши режим, существующий в современной России, совершенно точно определяется понятием «цезаризм». Грамши имеет в виду под этим следующее.

Мировая капиталистическая система описывается им на трех уровнях — экономическом (базис), политическом и интеллектуальном (оба относятся к надстройке). Экономика — рынок. Политика — буржуазные правые или левые партии. А интеллектуализм представлен носителями гегемонии, то есть такого дискурса, который направлен на укрепление буржуазных норм, принципов, протоколов и кодексов. Гегемония, по Грамши, относительно автономна и от экономики, и от политики. Интеллектуалы, которые способствуют установлению капиталистической гегемонии, могут находиться в обществе с неразвитым рынком и отсутствием устойчивых буржуазных партий. Носители гегемонии присягают Капиталу как принципу, идее. Такие интеллектуалы заключают с Капиталом исторический пакт. Гегемония устанавливается вначале в сознании и лишь затем в политике и экономике. Как Ленин, сделав ставку на политику, опередил реальные буржуазные преобразования экономического базиса Российской империи. Гегемония устанавливается благодаря интеллектуалам, их дискурсу, их медийным, образовательным, экспертным и социальным стратегиям.

В силу того, что установление гегемонии и капиталистического порядка в мире неравномерно, замечает Грамши, часто складываются ситуации, когда в той или иной стране с неполным (отстающим от глобального) развитием капитализма политический лидер авторитарного склада приходит к власти и строит свою политику на балансировании между гегемонией (капитализмом) и докапиталистическими национальными идеалами и процедурами. Это и называется цезаризм. Лидер цезаристского типа вынужден постоянно лавировать между требованиями либерализации политики, экономики, общества и сохранением полноты власти с опорой на преданную ему лично группу, прикрываясь «традиционными консервативными ценностями». Притом природа цезаризма такова, что не может полностью отвергнуть гегемонию, поскольку это чревато отставанием от мировой капиталистической системы, но не может и принять ее до конца, так как это приведет к потере личной власти и ее распределению в соответствии с нормами буржуазной демократии. Поэтому цезаризм вынужден постоянно колебаться между капиталистическими кругами и открытыми носителями гегемонии с одной стороны и консервативными традиционалистами — с другой, главной задачей считая при этом укрепление личной власти и сохранение контроля над обществом за собой и своей правящей группировкой. Главное свойство цезаризма — колебания, стремление сочетать несочетаемое, постоянная осцилляция политического курса, направленного то в одну сторону (гегемония), то в строго противоположную (консерватизм).

Политика Путина есть классический (и довольно удачно исполненный) цезаризм, практически в хрестоматийной версии. Отсюда и его формула: либерализм (гегемония) + патриотизм (консерватизм). Оба идеологических крыла для Путина жизненно необходимы: либералы обеспечивают связь с глобальной капиталистической системой, патриоты позволяют держать либералов под контролем, вселяя в них страх возможного жестко антилиберального поворота курса. И те и те необходимы Путину, и те и те ему идейно чужды. Цель цезаризма — сохранение у власти правящей верхушки, а не какая-то идеология. Отсюда прагматизм и идеологическая индифферентность: авторитарный лидер в цезаристской системе легко обращается то к одной, то к другой идеологической системе, не следуя ни одной строго и когерентно.

Грамши подробно анализирует феномен цезаризма в разных исторических ситуациях, и всякий раз картина удивительно до деталей напоминает современную Россию 2000–2014 годов. Цезаризм полностью объясняет, почему системные либералы (мы называем их шестой колонной) и системные патриоты (софткор-консерваторы) считают Путина «своим» при всей полярности своих мировоззрений, а внесистемные либералы (пятая колонна, носители чисто гегемонистского дискурса, интегрированные напрямую в мировую капиталистическую систему — в первую очередь, ментально) и внесистемные патриоты (хардкор-консерваторы), напротив, считают Путина «врагом» (первые «фашистом», вторые «предателем»).

Цезаризм Путина настолько бросается в глаза, что странно, как его не заметили западные политологи, традиционно уделявшие Грамши большое внимание, особенно в контексте его сходства с постпозитивистскими и постмодернистскими теориями (в частности, с эпистемологией Фуко). Это, кстати, ответ на вопрос «Who is Mister Putin?» — цезарист, прагматик, реалист, то есть ни либерал, ни консерватор.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.