2

2

Берия всю жизнь боялся Сталина. Боязнь эта началась давно, после того как Берия, став агентом контрразведки буржуазно-националистической организации «Мусават» в Азербайджане, после ее разгрома переметнулся к большевикам.

Его арестовали за связь с «Мусаватом» и службу белым, за предательство красных. Много дней Берия сидел в одиночной камере в ожидании приговора. В то время в Закавказье и Астраханском крае руководил парторганизациями и представлял советскую власть С. М. Киров. После доклада о поимке группы мусаватистов, отличавшихся особой жестокостью, Сергей Миронович подписал телеграмму о расстреле мусаватистов, Берия был в их числе. Пока телеграмма шла, обстановка круто изменилась — начался очередной мятеж. Берия не успели расстрелять, и провокатор оказался на воле, решив служить большевикам. О телеграмме знали многие закавказские большевики…

Сталин мог знать об этом, и потому Берия из кожи лез, чтобы выслужиться перед генсеком. Он постоянно искал повода выказать свою рабскую преданность «вождю всех народов». И когда генсек после осмотра его крупнейшим специалистом Владимиром Бехтеревым, установившим сильное истощение нервной системы и развитие на этой почве параноидального синдрома, решил убрать Бехтерева как врача-свидетеля, в Москве появился Берия с красивым, интеллигентного вида кавказцем. Оба побывали на московской квартире семидесятилетнего ученого, узнали о предполагаемом посещении Бехтеревым МХАТа. В перерыве спектакля ученый был приглашен в буфет его новыми знакомыми, где они устроили чаепитие с пирожными и бутербродами. Ночью Бехтерев почувствовал себя плохо. Прибывшие врачи констатировали сильное пищевое отравление. Через несколько часов ученый, не приходя в себя, скончался. Результаты вскрытия тут же исчезли…

Вскоре после этого у Берия рождается новый замысел.

Узнав, что Сталин собирается провести отпуск на озере Рица, Берия засел за план оперативного обеспечения отдыха генсека…

Много веков назад после сильного землетрясения и невиданной подвижки гор огромные скалы перегородили непокорную, стремительную горную реку, образовав из самых твердых горных пород прочную нерукотворную плотину. Ударилась река водяной грудью о гранит, вспенилась, недовольно забурлила, отошла назад и, набравшись сил, с оглушающим шумом ринулась на камни, зло вздыбив крутую спину волны… Много дней и ночей река билась о скалы, оглушая притихшие горы ревом и грохотом, взывая о помощи, плача и рыдая от своего бессилия… Дикие звери молча смотрели на вспенившуюся измученную реку, которая поила их чистой ключевой водой, тяжело вздыхали — чем они могли помочь…

Шло время. Утихла когда-то шумная неукротимая река, смиренно растекаясь по заросшим буйной зеленью берегам, улеглась в новое ложе, нежась в теплых лучах солнца, поднимаясь все выше и выше, к снежным вершинам заросших дубом и буком гор. И превратилась река в красивое горное озеро с чистой прозрачной водой, да такой, что с любой высоты видны и усыпанное камнями дно, и рыскающие в присиненной толще воды рыбки, и лежащие на камнях ракушки. В зеркале воды любовались собой и вечнозеленые лавры, и мощные дубы, и красавицы магнолии, и серебристые, покрытые льдом вершины гор, и парящие в небе горные орлы. Услышал о необычном озере Человек, долго поднимался в горы и, когда увидел на огромной высоте Чудо Природы, был ослеплен красотой озера и назвал его горным алмазом.

С тех давних пор и живет это чудо-озеро высоко в горах, где воздух напоен ароматом горных лесов и альпийских лугов, где лучи солнца никогда не обжигают кожи, где даже в самую жару всегда прохладно. Никто из людей не приносил сюда топор, оттого-то веками росли здесь вечнозеленые деревья, могучими ветвями опираясь друг на друга, словно поддерживая и защищая от редкого здесь холодного северного ветра.

Но меняются времена, а с ними меняются и люди. Стараясь угодить чиновнику, другой чиновник привел сюда людей с топорами и пилами, махнул рукой, и повалились, кивая кроной, словно прощаясь с озером, могучие грабы, столетние дубы, красавицы магнолии… На их месте люди поставили дом о пяти стенах, устлали дубовый пол коврами да шкурами зверей, раскинули скатерть-самобранку с яствами, вином и закусками, напустили в дом молодых красивых женщин, умеющих петь и танцевать, улыбаться и любить…

В те годы фактическим руководителем ОГПУ был Генрих Ягода (председатель ОГПУ В. Менжинский страдал от тяжелой болезни, часто оставался на больничной койке). Хитрый Ягода знал о близких отношениях Сталина и Берия, усердствовал в поддержании тесной взаимности со своим подчиненным, всячески угождал Берия при появлении его в Москве. Разумеется, Ягода знал о похождениях и махинациях своего сослуживца в двадцатые годы, но всячески скрывал свою информированность, делая вид, что он доверяет Берия, всецело полагается и на его огромный опыт, и на его преданность общему делу. По указанию Ягоды все материалы о «делах минувших» биографического прошлого Берия были надежно упрятаны в сейфы одного из городов юга страны. Докладывая шефу ОГПУ Менжинскому о текущих делах, Ягода не раз и не два расхваливал работу ГПУ Закавказья, возносил до небес личный вклад его руководителя, щедро преувеличивая заслуги Берия в искоренении «контрреволюционного отребья в Закавказье». Усилия Ягоды достигали цели.

30 марта 1931 года председатель ОГПУ издал приказ № 154/93. «21 марта исполнилось 10 лет существования и героической борьбы органов ГПУ Грузии. Созданные в момент тяжелого внутреннего положения, при наличии в республике мощного антисоветского движения, контрреволюционных партий и сильно развитого политического и уголовного бандитизма — органы ГПУ Грузии, при поддержке пролетариата, а потом и широких масс крестьянства и под руководством Коммунистической партии, ее Центрального Комитета и ОГПУ — с честью выполнили задачи борьбы с контрреволюцией. Трудна была работа ГПУ Грузии, много славных бойцов выбыло из строя, но и достижения огромны: разгромлена меньшевистская партия Грузии, одна из наиболее мощных и организованных антисоветских партий в СССР, изъяты десятки составов ее ЦК, сотни местных комитетов, тысячи членов актива… Также разгромлены и сведены на нет крупные в свое время антисоветские буржуазные партии национал-демократов и социал-федералистов.

Во всех случаях, когда в республике создавалась напряженная обстановка, когда антисоветские силы, подстрекаемые заграничными империалистами, делали отчаянные попытки захватить власть, органы ГПУ Грузии неизменно были на высоте положения…

Коллегия ОГПУ с особым удовлетворением отмечает, что вся эта огромная напряженная работа в основном проделана своими национальными кадрами, выращенными, воспитанными и закаленными в борьбе с врагами под бессменным руководством товарища Берия…»

Высокая оценка деятельности ГПУ Грузии, лично Берия коллегией ОГПУ сыграла поворотную роль в судьбе руководителя грузинской организации ГПУ, подняла престиж и авторитет Берия, помогла ему расправиться с неугодными людьми, приблизила к нему подхалимов и льстецов. Вокруг лидера ГПУ Грузии укрепляют свои позиции его приближенные, его опора и костяк управления. За короткое время выросли по службе те, кто «верой и правдой» безропотно исполнял все указания шефа: В. Деканозов, С. Гоглидзе, Б. Кобулов, В. Меркулов, Л. Цанава — многократно поощряемые Берия, награжденные Москвой орденами и медалями за «мужество и храбрость в борьбе с контрреволюционными элементами».

Случилось так, что однажды представление на награждение орденом С. Гоглидзе не прошло все инстанции, затерялось в многочисленных кабинетах всемогущего ОГПУ. Берия звонит Ягоде. В тот же день в ГПУ Грузии пришла телеграмма: «Тифлис. Гоглидзе. Горячо поздравляю с получением Вами высшей боевой награды ордена Красного Знамени. Крепко целую. Ваш Ягода».

Ягода предусмотрительно, с дальним прицелом поддерживал тесные отношения и с Берия, и с его окружением. Каждый мог пригодиться…

Да и сам Берия старался угодить московскому шефу, льстил ему. В письмах, при разговорах по телефону Берия называл Ягоду на «ты», обращался к нему не иначе как «дорогой Генрих!».

Чувствуя поддержку Москвы, Берия все больше распоясывался, вел себя развязно, часто не считаясь с мнением партаппарата. Если же над головой Берия сгущались тучи, Ягода и его окружение тут же брали под защиту своего коллегу, всячески превознося его заслуги. Летом 1925 года в авиационной катастрофе погибли видные деятели Закавказья: А. Мясников — 1-й секретарь Закавказского крайкома ВКП(б), Г. Атарбеков и С. Могилевский — руководители ГПУ Закавказья. Чтобы скрыть следы преступления, Берия, не без поддержки центра, сам вел следствие, не доверяя никому ни допросов подозреваемых, ни заслушивания технических экспертов. Даже неспециалистам было ясно, что катастрофа — тщательно организованная диверсия. Самолет упал сразу после взлета, загоревшись в воздухе, скорее всего по причине надрезанного бензопровода. С пути были убраны виднейшие, наиболее талантливые руководители Закавказья. Немногие знали, что погибший в катастрофе Г. Атарбеков был сподвижником С. М. Кирова в Астрахани и Баку, и он, работая в ЧК Азербайджана в 1919–1920 годах, разумеется, знал о прошлом Лаврентия Берия…

Услужливое отношение Ягоды к Берия — это не что иное, как попытка Ягоды иметь надежное прикрытие со стороны Сталина. Но как только над Ягодой разразилась гроза, Берия и пальцем не пошевелил, чтобы спасти своего патрона. Более того, Берия форсировал события — на его пути стоял тот, кто знал о прошлом Лаврентия Павловича, о его службе в мусаватистской разведке. Такой человек мог навредить, и Ягода был упрятан в подвалы Лубянки…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.