ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Французские масонские революции

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Французские масонские революции

Во Франции в конце XVIII века группу молодых людей, тайно собиравшихся в доминиканском монастыре святого Якоба, называли якобинцами. В эту группу входили сыновья адвоката по фамилии Робеспьер, Мирабо и другая золотая молодёжь тех времён, имена которых станут известны в связи с “великой” Французской революцией. Якобинцы в монастыре усердно усваивали идеи Ж.-Ж. Руссо и когда-то должны были перейти от слов к делу. Девиз:

“Хватит философствовать - пора творить историю!” - это не К. Маркса пионерское изобретение, этим руководствовались задолго до него, в том числе и масоны.

Н. А. Бердяев объяснял:

“В основе концепции масонства, изобличающей его зловещую мировую роль, лежит философия истории, до крайности переоценивающая значение организованных и централизованных сил в мировой истории. В действительности в мировой истории огромную роль играют силы стихийно-иррациональные”.

Масоны первые поставили задачу:

“Не история должна манипулировать нами, а мы должны целенаправленно творить историю”.

Потом их девиз повторил К. Маркс. Фактически этот девиз можно перефразировать следующим образом:

“Не Бог будет править нами, мы сами будем себе хозяевами, хозяевами своей судьбы, своей истории”.

С тех пор и до наших дней среди мыслителей идут споры - можно ли полностью поставить под контроль стихийно-иррациональные силы в обществе и их полностью контролировать и направлять в “нужную” сторону или нет?..

И когда, казалось бы, всё уже под контролем, но происходит неконтролируемая случайность или - непознанная закономерность, - и история, Бог выдает свои “коленца”. Яркий пример этому - события после 1917 года в России, когда приезжие из различных европейских столиц кучерявые террористы-политтехнологи всё разыграли как по нотам - одурманили обещаниями неграмотные “низы” русского общества и с их помощью свергли национальные “верхи”, и сами заняли их место, а затем до 1922 года подавили всякое сопротивление, включая прозревшие “низы”, и на верхушке власти в захваченной стране Ленин-Бланк, Бронштейн, Каменев-Розенфельд и Зиновьев-Апфельбаум чувствовали себя спокойно, уверенно и незыблемо, но… вдруг десятый человек в иерархии захватчиков И. Сталин “сыграл в свою игру”, совершил перехват управления страной, и история России и всей планеты пошла по другому пути.

Вернемся к началу этой идеи управляемости историей, к масонам- якобинцам. Как якобинцы могли свергнуть старую власть и создать некую новую? Путём дворцовых интриг и дворцовых заговоров они не могли воспользоваться, это им было недоступно. Остался единственный революционный путь - народного восстания. Далее мы будем наблюдать опыт “оранжевых революций” во Франции.

Необходимо было поднять массы на вооружённую борьбу против существующей власти. А как разозлить и поднять на борьбу массы? Этим умникам необходимо было покончить со своим тайным существованием и “выйти в народ”, войти в контакт с массами и им что-то объяснить, их как-то “разогреть” до революционной свирепости и лихости. То есть - необходимо было организовывать “промывку мозгов” массам - заняться агитацией и пропагандой. Это можно сделать через прессу и различные листовки, и путём “живого слова” - выступая на собраниях и митингах перед французскими массами. Для этого, чтобы иметь легальное место для агитации, якобинцы догадались открыть “клубы по интересам”. Как свидетельствовал масон Брюнельер:

“После 1789 г. … некоторые ложи прямо обратились в клубы (то есть легализовались), даже не изменяя своего названия… Время “споров” и “науки” миновало - надо было действовать”.

Цель у масонов и капиталистов была одна - свергнуть монархию, чтобы самим властвовать. А для этого необходимо было объяснить массам, что существующая власть очень плохая, что её носители недостойны властвовать. Один из членов масонского клуба Гольбаха объяснял решение этой задачи:

“Большая часть книг того времени, направленных против религии, нравственности и против правительства, была нашего производства… масса памфлетов самого непристойного содержания, направленных главным образом против королевы и сочинявшихся в Англии, ходили по Парижу”.

Перед французской революцией масоны выдумали технологию, которая затем будет повторяться при многих свержениях власти. Через сто лет в 1915-1916 гг. точно такие же издевательские памфлеты и анекдоты против Николая Второго, его жены и Распутина самого непристойного содержания распространялись в Петербурге, Москве и других российских городах. Таким методом обесценивался авторитет конкурента у власти, “ронялся” его имидж, и одновременно готовили народ к противостоянию и свержению недостойной, презренной и смешной власти. В этом отношении все “диссиденты”: и во Франции в конце 18-го века, и перед революцией 1917 года и перед “перестройкой” - совершенно одинаковы и одинаково действуют.

“К началу “революции” во Франции было уже двести восемьдесят две масонские ложи. Члены всех лож приняли деятельное участие в раздувании “революционных” событий. Народ подстрекали к беспорядкам с помощью всяких лживых слухов, фальшивых объявлений… В Бургундии масонами, например, было расклеено следующее “королевское” приказание: “По распоряжению короля с 1 августа по 1 ноября разрешается поджигать все замки и вешать всякого, кто против этого что-нибудь скажет”, - отметил в своём исследовании Б. Башилов.

А вот рецепт Мирабо для захвата власти: “происки, интриги, мужество великих граждан и дерзость злодеев”, и при этом, по его убеждению, необходимо обладать глобальным государственным мышлением, правда он “забыл” сказать про массовый кровавый террор.

Тогда во Франции цель масонов и капиталистов была одна, как в Англии, - создать в обществе тревожную, “предгрозовую” ситуацию, серьёзно испугать монарха и заставить его передать власть Парламенту - Генеральным Штатам Франции. Французский исследователь Л. Де Понсен в своей работе “Тайные силы революции” писал:

“Революция 1789 года не была ни самопроизвольным движением против “тирании” старого порядка, ни искренним порывом к новым идеям свободы, равенства и братства, как это хотят нас заставить верить. Масонство было тайным вдохновителем и в известной степени руководителем движения”.

То есть первая или “великая” Французская революция была сугубо технологичным делом масонских организаций, масонским делом. Для необразованных обычно говорят, что это была, бесспорно, народная революция, народный массовый бунт; является бесспорным фактом, что народ массово, дружно восстал против проклятой монархии. - Но при этом усердно умалчивают - кто и зачем довёл до точки кипения народ своей колкой критикой монархии с одной стороны, и обещаниями некой сладострастной, упоительной свободы - с другой.

Стоит заметить, что буржуа, капиталисты того периода во Франции уже имели свою национальную специфику. Евреи в конце 18-го века во Франции, как всегда и везде, успешно занимались торговлей и успешно накапливали капиталы, но не имели равноправия с местным населением - французами. Это был дополнительный повод поучаствовать в свержении власти. И евреи во многих масонских организациях стали “делать карьеру”, выбиваться в лидеры, в “тайные мудрецы”.

О. А. Платонов в своём исследовании отмечает, что “еврейский историк Г. Грец приводит сведения о крупных суммах денег, пожертвованных евреями на революцию”. Ситуация для них резко улучшилась, когда в начале первой французской революции в 1791 году евреев эмансипировали, - уравняли в правах с коренным населением. Судя по высказыванию исследователя еврейской темы, проживавшего в США и Испании, Андрея Дикого в его книге (изд. в 1967 г., Нью-Йорк) - евреи сыграли большую роль во всех французских революциях - А. Дикий:

“Пять поколений видело Французскую революцию в том ложном освещении, которое сумели ей придать. Теперь, однако, все уже знают, что она не была делом французского народа, но преступным деянием меньшинства, которое хотело навязать французскому народу тот самый план, который мы сейчас изучаем…” (меньшинством автор называл евреев. - Р. К.).

“Это они на масонском конгрессе в Вильгельмсбаде в 1785 году выработали план так называемой Великой французской революции… От этой “великой” революции в выигрыше остались одни только евреи. Все без исключения позднейшие после Наполеона перевороты во Франции произведены ими и только ими”, - убеждал в своём исследовании истории Г. В. Бостунич.

Когда король Франции в 1791 году созвал Генеральные Штаты для решения кризисной ситуации, то “неожиданно” эти Генеральные объявили себя Национальным собранием, самостоятельным органом власти. Начался перехват власти, началась “великая” Французская революция. Национальное собрание резко противопоставило себя королю, воззвало народ к оружию, и этот вооружённый народ уже 14 июня взял штурмом Бастилию. Король бежал из Парижа и стал собирать вокруг себя войска.

Кажущаяся лёгкость манипуляцией Генеральных Штатов и свержение короля объясняется не только достаточной пропиткой сознания населения антимонархической пропагандой, но самой возросшей силой масонства.

“Можно сказать, что Париж накануне революции 1789 года буквально кишел масонами. Колыбелью масонской жизни здесь была в это время парижская ложа “Девяти сестер”, или Ложа энциклопедистов или наук. Основал её в 1769 году астроном Лаланд. Среди членов её были такие известные просветители, как Кондорсе, живописец Грёз, скульптор Гудон, братья Монгольфье, Б. Франклин, Дантон, Демулен и другие… Согласно последним подсчётам историков, масоны располагали во Франции накануне революции 600 ложами с 30 тысячью братьев”, - писал в своём исследовании В. Брачев.

С прагматичной или с военно-стратегической точки зрения - штурмовать и захватывать Бастилию не было смысла, это было сугубо символическим действием. В подробностях это выглядело так.

13 июля 1789 года, в 11 часов утра заговорщики собрались в церкви При-Сен-Антуан. Председательствовал масон Дюфур из ложи “Великий Восток”. На повестке дня были дежурные вопросы: организация милиции и т.д., а на следующий день планировалось взятие тюрьмы Бастилии. Как уже указывалось выше, Г. В. Бостунич в своей работе “Масонство и русская революция” (1921 г.) утверждал, что масоны действовали по давно подготовленному плану, который был ими разработан во время их конгресса в Вильгельмсбадене в 1785 году.

14 июля штурмом Бастилии руководил Моретон де Шабрильян из ложи “Невинность”. Когда взяли Бастилию и убили охрану, то оказалось - в её казематах было всего 7 уголовников, которых необходимо было представить жертвами “кровавого деспотизма короля”. Пиарщики в те времена были не хуже сегодняшних, и взятие Бастилии “восставшим” французским народом превратилось в праздник, который и сейчас празднуется во Франции очень пышно и с большим торжеством. Французский историк Ш.-Л. Каде Гасинкур объяснял:

“Революция (1789 г.) началась взятием Бастилии, потому что Бастилия была тюрьмой Якова Молэ”.

Говорят - это очень символично. В любом случае - это более чем странно с учётом всего того, что произошло во Франции после взятия Бастилии. А произошло следующее.

“Фрейд” того времени - Дантон после ареста короля Франции Людовика Шестнадцатого в августе 1792 года посчитал необходимым дать выход народному гневу и устроить кровавый террор. По распоряжению этого министра юстиции новой республики в тюрьмы загнали аристократов, священников и вообще подозрительных лиц, не поддавшихся пропаганде масонов. После чего 2 сентября 1792 года остервенелые и пьяные сторонники Дантона ворвались в эти тюрьмы, и началось трёхдневное (до 4 сентября) садистское издевательство над пленниками и оргии. Французский историк Ш.-Л. Каде Гасинкур объяснял:

“Авиньон был центром революционных зверств, потому что он принадлежал папе и там хранился пепел великого магистра”.

Такой вышеописанный оригинальный способ убийства, кроме гильотины, под названием - “народ расправился” придумали только масоны, которые долгими годами говорили о нравственности, о человечности, гуманизме и общечеловеческих ценностях. Доктор Гильотен был также из братства вольных каменщиков, тоже долгими годами убеждал студентов в высокой нравственности, и когда для скорейшего умерщвления людей изобрёл гильотину, то убеждал членов Конвента в гуманности своего нового убийственного орудия, что оно совсем не болезненно, очень гуманно - рраз! - и “как лёгкий ветерок по шее прошёлся”.

Даже Великого Мастера ложи “Великий Восток” герцога Орлеанского Филиппа Эгалите, 20 лет честно “проработавшего” в масонстве, казнили отрублением головы за то, что тот решил - раз масоны захватили власть во Франции, то теперь можно раскрыться и рассказать кое-какую правду. Как рассказывал в своей книге “Тайны франкмасонства” Макс Думик, заговорщики-победители изгалялись над побеждёнными французами с изуверской фантазией - в знаменитом соборе Парижской Богоматери устраивали праздники “богини разума”, частенько кончавшиеся разнузданными оргиями. Главным сатанистом на этих “праздниках” был Робеспьер, который объяснял:

“Революционное правление есть деспотизм свободы против тирании”.

То есть мы наблюдаем замену одной тирании - монархической, на ещё более ужасную - масоно-республиканскую. В то время во Франции, как и позже у нас в 1917 г., с “врагами народа” не церемонились - гильотина в Париже работала в режиме конвейера, в Лионе и Тулоне просто расстреливали картечью или, экономя - топили массами в реках Арраса и Ораже, об этом “почему-то” упорно молчат во время ежегодного празднования “взятия Бастилии”.

Марат высчитал математически необходимое количество трупов “врагов народа”, чтобы обезопасить судьбу революции (речь Марата против Роланда) - это 270 000 человек. Но, как утверждает французский исследователь Тэн, - план был намного перевыполнен, только в 11 восточных провинциях Франции в результате террора было убито около 500 000 человек.

В 1904 году в декларации ордена Великого Востока было заявлено без всякой конспиративной скромности:

“Франк-масоны подготовили великую революцию… На их долю выпала честь дать этому незабвенному событию формулу, в которой воплотились её принципы: свобода, равенство и братство”.

Любопытно, что либералы, демократы, масоны-гуманисты, в том числе и демократы (РСДРП) Ленина и современные США подразумевают под “свободой”, “максимальной свободой” - свободу лишить огромное количество людей всякой свободы - лишить права на жизнь, лишить жизни; свобода убивать была продемонстрирована очень убедительно.

Заглянем в Конституцию Великой ложи Франции:

“Масонство есть всемирный союз, покоящийся на солидарности. Цель масонства - нравственное совершенствование человечества. Его девиз - Свобода, Равенство и Братство. В глазах масонов все последователи равноправны, невзирая на различия национальные, расовые, религиозные, на различия состояния, звания и положения… Конечное стремление масонов - объединение на основе свободы, равенства и братства всех людей, без различия рас, племен, наций, религий и культур, царства всеобщей справедливости и земного Эдема”.

Тогда этот текст звучал “высоко” и чертовски красиво. Это теперь мы понимаем, что эти слова говорились задолго до произношения неясного утопического Коммунизма, только вместо коммунизма звучали такие же лживые обещания Эдема, как “Царства Небесного”, как “Рая” на земле. Нам теперь это легче понять - потому что мы видели воочию на собственном трагическом эксперименте - как с 1917 г. реализовывалась эта опасная утопическая идея в России, и сколько её носители пролили русской крови, и сколько миллионов русских людей они погубили. Вернёмся к истории Франции

“Оторвавшись от души” в расправах над старой элитой, масоны “гуманисты” задумались - как себя защитить, как сохранить за собой захваченную власть, и организовали национальную гвардию. Затем стали осуществлять часть своих идеологических постулатов - объявили декларацию прав человека и гражданина, освободили крестьян от феодальных повинностей и т.д. Всё осуществлялось по теоретическим наброскам “великого” Руссо, прах которого восставшие перевезли в Париж и поместили в Пантеоне. А лидер якобинцев Робеспьер перед депутатами Национального собрания констатировал:

“Могущественный и добродетельный гений Руссо подготовил наши труды”.

Глянем на результаты теоретических изысканий этого “гения” и его последователей. Якобинцы стали создавать органы управления новым государством в соответствии с указаниями Руссо, который завещал, что вся власть должна подразделяться на две ветви: выборную “законодательную власть” и “исполнительную власть” - правительство. Париж ский магистрат переименовали в Коммуну, что означало самоуправление народа, и ей подчинили созданную гвардию. Впоследствии этот орган - Парижская коммуна с подчинённым ей войском была орудием в руках победившей в Законодательном собрании фракции и снимала с помощью гильотины головы проигравших фракционеров с потрясающей решительностью. При этом масоны старались держать своих “братьев” в идеологической строгости - в бюллетене Великого Востока Франции за ноябрь 1893 г. (с. 372) настоятельно рекомендовано:

“Ни один масон не может быть членом Совета Ордена, если он предварительно письменно не обязуется за себя и за своих несовершеннолетних детей не исполнять христианских обрядов”.

Так что “воинственный атеизм” - это также не изобретение Маркса или Ленина-Бланка. Революционеры организовали, согласно наставлениям Руссо, общественные склады продовольствия, которые не были по примеру Женевы страховочными, а олицетворяли собой символ равенства, справедливого и равного распределения конфискованного продовольствия - какое из этого вышло посмешище-трагедия рассмотрим чуть позже. Якобинцы в начале революции легализовали своё тайное общество в виде клуба под названием “Общество друзей Конституции”, а через некоторое время переименовали его в “Общество якобинцев, друзей свободы и равенства”, это был идеологический центр “фронды”.

Когда к “свободолюбивым” и “справедливым” масонам-революционерам попал в плен король Франции Людовик Шестнадцатый, то они его 27 января 1793 г. казнили на гильотине, не предъявив ему существенных обвинений. Королеву Марию Антуанетту казнили 16 октября 1793 г. обвинив её в половой связи с её собственным сыном, которого между этими двумя убийствами масоны усиленно “воспитывали” сами, чтобы предъявить лжеобвинение.

Следуя “теоретическим разработкам” Руссо, революционеры не уничтожали господствующие классы, а облагали их огромными налогами, изымали имущество только у прямых врагов революции и делили между собой. При этом они стремились “сделать бедность уважаемой”. Иногда революционеры секвестировали-изымали появившиеся путем грабежа богатства у друг друга, когда друг друга в чём-то “разоблачали”. А когда идеи Руссо на практике не срабатывали, и у революционеров ничего не получалось, то взаимные “разоблачения” увеличивались. Иногда конфискованное у своих и у чужих имущество пускалось с молотка, а деньги шли на потребу революционеров. В таких случаях здорово наживались спекулянты, перекупщики, самые шустрые денежные дельцы становились баснословно богатыми.

Главная трагедия революционеров разыгралась в законодательном собрании, возглавляемом масонами Кондорсэ, Бриссо и Мирабо, которое вначале назвали Конституантой, затем Легислативой и, наконец, - Конвентом, под этим названием оно и вошло в историю. При Конвенте было создано 12 комиссий, которые во многом играли роль правительства. В 1793 году эти комиссии перешли в подчинение созданного нового органа Комитета общественного спасения.

Конвент являлся выборным органом, в котором были представители из 749 департаментов Франции. Революционеры утопически предполагали, что в нём будут в основном представители от народа, то есть бедных слоёв населения. Но в реальности было почти всё наоборот, представлены были не только не все слои населения, но бедные меньше всего. Таким образом, Конвент был разделён на три фракции-партии и представлял собой знаменитую картинку из басни нашего Крылова.

Впрочем, читатель сам видел из многочисленных кинофильмов, какой кавардак творился в Конвенте. Понятно, что в этой смеси разных, порой противоположных взглядов, трудно было эффективно работать. И последствия были соответствующие.

В 1791 году революционеры освободили от всех повинностей крестьян и утопически думали, что те сами повезут хлеб в столицу. Хлеб крестьяне не повезли, зато расцвела хлебная спекуляция. С октября 1793 года возникла необходимость ввести хлебные карточки, и карточки на мясо, мыло, сахар и т.д. В общем, для русских картина знакомая. Революционеры объявили весь урожай национальным достоянием и приказали его свозить в общественные зернохранилища.

Затем они сформировали национальную армию, которая не только защищала революцию, но проводила конфискацию хлеба у крестьян, но, заметьте, не у посредников-спекулянтов. При этом крестьяне должны были ещё и бесплатно возить хлеб и выполнять бесплатно другие перевозки. Эти меры глобальных результатов не дали, только обострили ситуацию и усилили противостояние в гражданской войне. Голодные смерти в этот период во Франции стали обычным делом.

Далее революционеры объявили о принудительной мобилизации городского населения для уборки урожая и его обмолота. В общем, “свобода” была полной, “процветала” в лице конкретной диктатуры. Также была введена суровая дисциплина на мануфактурах, ещё суровее, чем до революции. Закономерно стали искать причины своих неудач - и стали чаще звучать обвинения в преднамеренном вредительстве и предательстве.

И революционеры создали чрезвычайный уголовный трибунал - свою ЧК. Начались чистки в Конвенте и Коммуне. Здесь стоит заметить, что события в России после 1917 года с потрясающей точностью повторяли рассматриваемые события во Франции. Клуб якобинцев раскололся, левое крыло Конвента обвинило в ошибках правое и, обеспечив себе большинство, физически его уничтожило, 41 человек был обезглавлен, остальные разбежались и попрятались. Таким образом, революционеры под пение “Марсельезы” стали уничтожать друг друга. Партия Робеспьера победила партию жирондистов, представителей департамента Жиронды - Гюаде, Жансонне и др. Имущество осуждённых было конфисковано и поделено. Для улучшения управления ситуацией были созданы два новых органа: Комитет общественного спасения и Комитет общественной безопасности, которые, однако, положение в стране не улучшили.

А в 1794 году вернувшиеся сторонники жирондистов обеспечили себе большинство в законодательном собрании - Конвенте и взяли реванш, лишили голов братьев Робеспьеров - Максимилиана Мари Исидора и Огюста Бон Жозефа, и их сторонников. Но ситуация во Франции не улучшалась. Террор и голод вызвал многочисленные мелкие восстания бедноты, которая уже мечтала о возвращении старых порядков - монархии, мира и хлеба. Эти восстания человеколюбивыми масонами жестоко подавлялись.

Неизвестность - чего строить, куда идти и как организовать жизнь, окончательно парализовала и разложила демократов-революционеров. Коррупция и спекуляция достигли небывалого расцвета. Специальная комиссия Директории, правительства, созданного в 1795 году, констатировала:

“…нет ни одного административного ведомства, куда не проникли бы безнравственность и продажность”.

Вот она - реальная картина “великой” революции. Когда-то должен был наступить конец этому демократическому безобразию. К счастью Франции он пришёл не извне, а появился изнутри. Весь этот демократический бардак и полное незнание - что делать, гражданская война, голод продолжались до прихода к власти диктатора Наполеона, который быстро навёл порядок.

Бонапарт

Молодой человек по имени Бонапарт получил неплохое военное образование и жил на острове Корсика. Жилось ему трудно, ибо после смерти отца он вынужден был содержать всю семью. В 1793 году его положение осложнилось, ибо в результате смены власти на острове он с семьёй вынужден был бежать во Францию. Осенью 1793 года он, безработный, шатался по улицам Парижа в поисках заработков. И в это время фортуна ему улыбнулась - праздно шатающемуся капитану Бонапарту предложили возглавить отражение очередной атаки отрядов монархистов (роялистов). С чем он прекрасно справился и был зачислен в национальные войска.

В декабре того же года возглавляемые им отряды успешно разгромили войска монархистов под Тулоном и взяли город, - в результате с 14 января 1794 года Бонапарт уже генерал. А в конце 1796 года его назначают уже Главнокомандующим всей национальной армии. Бонапарт - гениальный полководец, хитрый, коварный, отвергающий все правила и стереотипы ведения войны того времени. В 1797 году его войска громят австрийскую армию, которая почти в два раза превосходила количественно армию Бонапарта. В результате чего Наполеон к Франции присоединяет Бельгию, Ломбардию и получает немалую контрибуцию. Контрибуцию в размере 30 миллионов франков пришлось заплатить и Папе римскому.

Таким образом, к концу 1797 года Бонапарт вернулся в Париж славным и богатым, к тому же сверхуверенным в себе, в своих умственных возможностях. Вероятно, видя творившийся революционный бардак во Франции, у него уже тогда витали в голове шальные мысли о взятии власти в свои руки, но не для того чтобы вернуть монархию, а чтобы самому провести революционные реформы. Настроение Бонапарта прочувствовали новые лидеры страны и спешно отправили Бонапарта с небольшим войском для захвата Египта. С этой задачей он справился. Бонапарт был уже полностью внутренне готов взять власть во Франции в свои руки. И в 1799 году он возвращается во Францию в роли спасителя отечества и устанавливает военную диктатуру.

Бонапарт повторил судьбу Юлия Цезаря, или это история-эволюция закономерно повторилась. Правда демократическому окружению Бонапарта не пришла в голову демократическая мысль - во имя свободы и демократических идей убить этого военачальника, как это произошло с Юлием Цезарем. Военная диктатура Бонапарта была своеобразной, ибо он поклялся “уважать равенство в правах, политическую и гражданскую свободу…”. Это была очень прогрессивная и в самом деле спасительная для Франции военная диктатура. Хотя это звучит странно и несуразно, но это было именно так. На этом примере история показывает, что бывают необходимы и прогрессивные военные диктатуры. Вскоре проявился большой талант Бонапарта как государственного строителя. При нём был создан Главный совет торговли, государственный национальный банк, изменены коммерческий и уголовный кодексы, запрещены всякие стачки, забастовки и введены учётные книжки рабочим. Он закрыл более шестидесяти газет и оставил всего четыре, полностью преданные себе, чем и обеспечил своим реформам информационную поддержку.

В своих реформах Наполеон был сильно похож на кардинала Ришелье. Он также создал мощное государство благодаря созданию сильной центральной власти, которая обеспечивалась созданным эффективным полицейско-бюрократическим аппаратом. Бонапарт также создал мощную регулярную армию, начал строить могучий флот и усердно развивал внешнюю торговлю.

Следует отметить удачный ход Бонапарта. Тайные масонские общества признавали своего Бога и были против церкви. Противостояние получилось серьёзным, Папа римский неоднократно выпускал документы против масонов, осуждающие их. Наполеон же прекрасно понимал социальное управленческое значение церкви и религии в обществе и мудро утверждал:

“Общество не может существовать без неравенства и богатства, а неравенство и богатство не могут существовать без религии”.

В этой истине он оказался намного реалистичнее и умнее Руссо, Маркса и Ленина. Следуя своим убеждениям, в 1801 году Бонапарт подписал соглашение о сотрудничестве с Папой римским и этим решил массу ненужных проблем.

Конституция, составленная сторонниками Руссо, была явно нелепая, поэтому Бонапарт сам принял активное участие в создании новой Конституции, которая была принята в 1804 году. Таким образом, один единственный человек - совсем не демократическими методами решил почти все проблемы страны и народа, навёл порядок и создал новое мощное государство, империю.

После известных событий и ссылки Наполеона Францию опять начало “штормить” масонскими революционными волнами.

Ещё две революции

После того как победители Наполеона реанимировали монархию Бурбонов, во Франции все-таки остались некоторые результаты революции. Но в 1830 году король, потеряв чувство новой реальности, возжелал достичь максимальной власти, для чего решил ликвидировать оставшиеся признаки реформ. Он решил ограничить избирательное право, заявил о роспуске только что избранной новой Палаты, ужесточил получение лицензий для газет и т.д.

В ответ в Париже тут же возникли баррикады и начались уличные стычки с полицией и армейскими частями, в результате которых начались массовые братания сторон, как это происходило и раньше. Таким образом, повстанцы в течение дня захватили власть, король бежал. Революция победила необычайно быстро и мирно. Были восстановлены все буржуазные демократические нормы. Буржуазия, благодаря подкупу, полностью контролировала парламент, поэтому в нём не было губительного раздрая, он работал эффективно и слаженно, продвигая интересы своих спонсоров. Франция вступила в эпоху очередного экономического расцвета.

Как видим из этого исторического примера - опять же совсем немного надо для экономического расцвета государства. А полностью купленные депутаты, примкнувшие только к одному слою общества - тоже могут быть полезными в деле эффективной работы парламента. Такую модель в России в начале XXI века планировал выстроить еврейский олигарх Ходорковский.

Но во Франции не исчезли полностью любители лозунгов о свободе и равенстве. В 1835 году братья Бланки и Барбес организовали тайную масонскую ложу под названием “Общество семей”. На этот раз мы имеем дело с другого рода масонской ложей. Во-первых, это была еврейская масонская ложа. Во-вторых, именно её организаторы попытались обобщить опыт всех французских революций и построить на этом целую науку. Именно эта наука была успешно применена через восемьдесят лет в России. Именно в этой организации через несколько лет проходил обучение молодой Маркс.

Тогда, в 1835 году, полиция довольно быстро среагировала - разогнала это тайное сборище, а инициаторов поместила в тюрьму. В 1837 году заключённых освободили по амнистии, и они тут же создали опять точно такую же тайную организацию под новым названием “Времена года”, в которой опять поставили те же цели - “уничтожить денежную аристократию”, “война капиталистам, банкирам, поставщикам, монополистам…”. Как видим, - это были призывы не против монархии, а против новых господствующих классов, это было уже сильно похоже на грядущий марксизм.

На 12 мая 1839 года заговорщики Бланки (однофамильцы или родственники матери Ленина) опять наметили восстание. В намеченные сроки небольшая кучка вооружённых людей захватила Ратушу и один полицейский участок. Революционеры рассчитывали, что, как и раньше в Париже городские безмозглые “массы” радостно бросятся строить баррикады. Но вышел ляпсус, конфуз. Умудрённый предыдущими революциями народ, парижане теперь смотрели на Бланков как на маниакальных авантюристов, как на умственно больных людей. Их никто не поддержал. На этот раз инициаторов осудили на смертную казнь, но затем милостиво заменили смертную казнь на пожизненное заключение. И до 1848 года во Франции революции не было.

Присутствие евреев во Франции было настолько ярким, влияние настолько сильным, а революционный настрой некоторых из них настолько непонятным, что в 1840 году во Франции еврейский вопрос официально стал решать парламент и правительство, и была введена должность генерального комиссара по еврейским делам. Завязалась жаркая дискуссия на эту тему, в которой приняли участие даже учёные. Эта дискуссия вышла за границы Франции и охватила умы многих европейцев. “Почему у евреев не было ни искусства, ни науки, как у греков?” - загадочно вопрошал Людвиг Фейербах. Всезнающий Артур Шопенгауэр объяснял всё просто - “всё иудейство заимствовано из “Зенд-Авесты”.

Но эта дискуссия так ничем и не закончилась, ибо требуемое логическое решение никак не согласовывалось с декларированными демократическими свободами. Неравенство в Европе по отношению к евреям проявлялось часто негласно в том, что их не ставили на высшие государственные должности. И евреям, чтобы сделать служебную карьеру, приходилось “перекрашиваться” - переходить в христианство фиктивно. Евреи активизировались по принципу: “лучшая оборона - это наступление”, и обвинили европейцев в несправедливости и потребовали себе равноправия. Так как, кроме отдельных прусских княжеств, евреи и так являлись равноправными, то европейцы не могли понять - чего евреям надо.

“Мы сами не свободны… Почему немец должен интересоваться освобождением еврея, если еврей не интересуется освобождением немца… До тех пор, пока государство остаётся христианским, а еврей остаётся евреем, оба так же мало способны давать эмансипацию другим, как и получить её от других …Еврей, который, например, в Вене только терпим, определяет своей денежной властью судьбы всей империи… решает судьбы Европы”, - вопрошал Бруно Бауэр, который дискутировал с молодым Марксом.

Карл Маркс ему ответил:

“Еврей находится в религиозной противоположности к государству, признающему христианство своей основой”.

Итак, - Маркс признал, что евреи сознательно на идеологической, религиозной основе противостоят христианам.

Далее Маркс поступает ещё честнее:

“Постараемся вглядеться в действительного еврея-мирянина, не в еврея субботы, как это делает Бауэр, а в еврея будней. Поищем тайны еврея не в его религии… Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие. Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской Бог? Деньги… Итак, мы обнаруживаем в еврействе проявление общего современного антисоциального элемента… Эмансипация евреев в её конечном значении есть эмансипация человечества от еврейства”.

Маркс здесь признаёт, что евреи являются носителем антисоциального элемента, однако при этом встал на защиту своей нации, отметив, что и христиане стали не лучше - оевреелись:

“Христианство возникло из еврейства. Оно снова (благодаря деньгам) превратилось в еврейство”.

Та идея эллинистов и фарисеев, которая победила в ожесточённой борьбе в пору жизни Иисуса Христа, спустя 19 веков победила и во всех христианских странах - идея конкретной земной практической жизни и её главного принципа “выгоды-корысти”. Таким образом, хитроумный Маркс показал, что европейцы также плохи и развращены деньгами, как и евреи - и, следовательно, нечего на евреев пенять. И этим погасил поднявшееся в Европе возмущение евреями. Это произошло в 1843-1844 годах.

В этот период Маркс, как известно, придал новую функцию прессе - боевую зомбирующую роль, и посетил лекции своих сородичей во Франции, первых профессиональных революционеров, поставивших дело производства революций на поток, - братьев Бланк, которые готовили очередную революцию. Пример таких типов, как братья Бланк, наводит на мысль, что существуют такие люди, которые, вероятно, имеют такую врождённую натуру, что не могут не критиковать внешнюю человеческую среду, не могут не противостоять ей, не могут не бороться с ней пока не победят и не возглавят. Не важно - какая это внешняя среда, они всегда будут против неё бороться, такая у них внутри заложена схема - идеология. И самым ярким примером этому были братья Бланк.

Чтобы разобраться в этой теме необходимо верно ответить на вопрос - почему диссиденты в своём подавляющем большинстве еврейской национальности? На этот вопрос пытался ответить даже легендарный создатель сионистского движения евреев Теодор Герцль:

“Если мы падаем, мы превращаемся в революционный пролетариат, в унтер-офицеров революционных партий; если наоборот идём в гору, то с этим вместе растёт и страшное могущество наших капиталов”.

А. Дикий в своём исследовании приводит признание одного еврея в еврейском журнале “Янус” (№ 2 за 1912 г.):

“Подобно тому, как мы, евреи, про каждого нееврея знаем, что он где-то, в каком-то уголке своего сердца, является антисемитом, да и не может им не быть, так и каждый еврей является в сокровенной глубине своего сердца ненавистником всего нееврейского… Ничто во мне так не живо, как убеждение, что, если существует что-то объединяющее всех евреев мира, то это именно эта великая ненависть”.

Эта ненависть и взгляд “сверху вниз” является составной частью этой характерной революционности. На основе своей неприязни, ненависти и презрения они склонны игнорировать законы государства, в котором живут. Благодаря этой форме революционности - они больше других граждан входят в противоречие с законом, но при этом, по сравнению с другими гражданами - приобретают большую свободу действий и соответственно больше преимуществ с этим связанных. Причём еврейские учёные пытались трактовать это явление как аксиому - профессор Соломон Лурье в своей книге (1922 г.) утверждал:

“Местный закон необходимо строго соблюдать, но лишь постольку, поскольку он не противоречит ещё живущим в народном правосознании положениям еврейского закона и поскольку его соблюдение не связано с вредом для еврейского народа. Таким образом, законов, прямо или косвенно направленных против евреев, во всяком случае соблюдать не следует”.

Поскольку в Германии часто наблюдалось религиозное перекрашивание евреев, то по этому поводу немецкий философ Евгений Дюринг, которого так любили пинать марксисты, утверждал, что от этого у евреев их специфические качества не менялись:

“Еврейский вопрос существовал бы и тогда, если бы все евреи повернулись спиной к своей религии и перешли бы в какую-нибудь из господствующих у нас церквей, или если бы даже человечество покончило с всякими религиями. Я утверждаю даже, что в таких случаях объяснение наше с евреями чувствовалось бы как ещё более понудительная потребность, чем оно чувствуется и без того.

Крещёные-то евреи и были теми, которые без всякой помехи проникали во все каналы общества и политического сожительства. Они снабжали себя как бы паспортом, и с этим паспортом протискивались даже туда, куда правоверные иудеи следовать за ними не могли”.

И Е. Дюринг приходит к выводу, что в этом случае еврейский вопрос становится “только ещё более жгучим”. До этого мы знали революционность обиженных или угнетённых классов, революционность убеждённых реформаторов, революционность как национально-освободительные движения порабощённых народов против своих поработителей, - теперь мы столкнулись с тотальной революционностью ко всему окружающему. Приятель Карла Маркса поэт Генрих Гейне после очередной беседы с ним грустно заметил:

“Не могу без страха думать о том времени, когда к власти придут эти тёмные иконоборцы”, “будущее пахнет кнутом, кровью, безбожием и обильными побоями”. Гейне поняли только после 1917 г.

В 1847 году в Европе разразился крупный торгово-промышленный и финансовый кризис, который больно ударил по Франции, как результат его - массовая безработица, обнищание населения. В этих условиях, пока правительство и парламент искали пути выхода, начали вновь появляться горячие головы с идеями Руссо, предлагающие радикальные решения. На этот раз формой собрания они избрали полулегальные клубы, где под видом банкетов проповедовали свои идеи равенства и братства. В некоторых из них принимал участие молодой К. Маркс.

Начало очередной революции было крайне банальным. “Любители клубов и банкетов”, то есть радикальная по отношению к правительству оппозиция, назначила на 12 февраля 1848 года митинг с лозунгами, призывающими к новым радикальным реформам. А правительство проводить митинг запретило. Но в назначенных для сбора на митинг местах стали собираться демонстранты. Когда их собралось уже довольно много, то полиция решила их разогнать дубинками. Завязалась драка, образовалась стычка, началось… Париж опять в баррикадах. Правительство и король посылают против восставших части национальной гвардии. И происходит то, что происходило и раньше - после первой же схватки происходит братание, и части национальной гвардии полностью переходят на сторону восставших.

На этот раз король реагирует довольно быстро и поступает по-новому - отправляет правительство в отставку, а сам легко отрекается от престола в пользу своего внука. Но восставшие, несмотря на это, врываются с оружием в депутатскую Палату и требуют объявления республики. Опять звучат лозунги - “Свобода, равенство, братство”. Опять звучат призывы к созданию органов самоуправления - Коммун. Создаётся временное правительство. Возглавляют восставших-коммунистов опять те же “братья” Бланки. 24 февраля самораспустилась Палата депутатов, законодательный орган Франции. Выборы новой назначили на 23 апреля.

На этот раз консервативные силы также сделали вывод из всех революций, поняли значение прессы, агитации и лозунгов на умы не могущих самостоятельно мыслить граждан, и заняли активную позицию - и мощнейшее орудие - прессу обратили против масонов-революционеров.

В результате на выборах для революционеров случился конфуз, они опять здорово опозорились - во всей Франции ни одного коммуниста не выбрали в депутаты Палаты.

Тот факт, что народ абсолютно не поддерживает коммунистов, не смутил братьев Бланк и Барбеса. Они рвались в бой, но пока не знали под каким предлогом. Это хорошо понимали и члены нового правительства, которые организовали так называемую “партию порядка” и провели необходимую реформаторскую и разъяснительную работу с национальной гвардией. Наконец, коммунисты нашли повод и 15 мая ворвались с оружием в новое законодательное собрание с требованием немедленной помощи полякам, немедленного вывода войск из Парижа и оправки их в Польшу. Тут же законодательное собрание самораспустилось. А путчисты двинулись по улицам Парижа к вечно страдающей Ратуше с выкриками - призывами к гражданам: “К оружию, к оружию!”

Опять их никто не поддержал, и они в течение нескольких минут были рассеяны батальонами национальной гвардии. Но неугомонные сторонники демократии и Коммун в июне опять организовали восстание. На этот раз они подготовились лучше; в течение пяти дней бунтовщики сражались на баррикадах в Париже.

Пример таких революционеров, как братья Бланк и Барбес, показывает, что имеются в истории довольно обеспеченные люди определённой национальности - мелкие и средние буржуа, которые, вероятно, имеют такую врождённую натуру, что не могут не критиковать любой строй, не могут не противостоять ему, не могут не бороться с ним пока сами не достигнут власти.

После описанных событий “партия порядка” во Франции устроила серьёзные репрессии, - было изъято у парижан свыше 100 тысяч единиц оружия, 25 тысяч было арестовано, а много людей было расстреляно. Сейчас бы это назвали антидемократическими репрессиями. Тогда же после проведённых мероприятий Франция опять вступила в эпоху экономического расцвета. И это исторический факт.

Можно задаться вопросом - на чьи средства готовились такие очень затратные мероприятия, как революции? Ведь, например, только 100 тысяч единиц оружия стоит колоссальных денег. А за чьи средства существовали безработные, вернее - постоянные революционеры братья Бланки и им подобные?

Карл Маркс был свидетелем трёх французских революций из четырёх, учился у знаменитых французских Бланков и в результате создал свою - более совершенную, как ему казалось, революционную науку. Пора присмотреться к этому еврею и его выдумке внимательнее.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.