8. От инстинкта к сентименту

В последней главе мы резюмировали основные пункты сравнения семьи животных и семьи людей. Исчезновение определенных физиологических ориентиров, влияние культуры на человека ведут к усложнению человеческой реакции, разнообразию, которое, на первый взгляд, не приносит ничего, кроме хаоса и беспорядка. Однако в действительности это не так. Во-первых, мы можем видеть, что разнообразные эмоциональные брачные установки в человеческой семье тяготеют к упрощению в одном направлении. Кульминационной точкой развития человеческих отношений в сексуальном плане становится брак, в плане родительских чувств — сохранение семьи в течение всей жизни. В обоих случаях эмоции концентрируются вокруг какого-то одного объекта, будь это супруг, ребенок или родитель. Таким образом, исключительное доминирование одного человека — это первая характеристика развития человеческих эмоциональных установок.

Фактически мы можем проследить ту же тенденцию в царстве животных, если будем подниматься по лестнице от низших видов к высшим. У низших видов мужское семя часто выделяется неупорядоченно, и оплодотворение женской яйцеклетки регулируется исключительно физическими факторами. Индивидуальные отличия, отбор и адаптация вырабатываются постепенно и достигают своего полного развития у высших животных.

Однако в человеческом обществе определенные институты усиливают эту тенденцию. Например, брачные игры регулируются социологическими факторами: это подразумевает, в частности, исключение определенной группы женщин, с одной стороны, а с другой — подбор подходящих партнеров и поощрение определенных союзов. В некоторых формах брака индивидуальные отношения полностью определяются социальными факторами, такими как обручение детей или предварительный брачный сговор. В любом случае в результате ухаживания, брачных отношений и заботы о детях два человека постепенно создают исключительную личную связь. Ряд интересов экономического, сексуального, правового и религиозного характера сходятся для каждого партнера в личности другого. Правовое и религиозное санкционирование брака устанавливает, как мы знаем, долговременную связь между двумя людьми, имеющую законную силу в социальном смысле. Таким образом, в человеческих отношениях эмоциональная адаптация определяется конкретным объектом, а не сиюминутной ситуацией. Эмоции, тип влечений и интересов варьируются в пределах одних отношений: обычно они односторонни и разрозненны в начале ухаживания, но постепенно, в процессе ухаживания развиваются в личную привязанность, чрезвычайно обогащаются и усложняются в течение совместной жизни в браке, особенно с рождением детей. При всем разнообразии эмоциональных адаптационных процессов устойчивость объекта, его глубокое влияние на жизнь второго человека постоянно усиливаются. Связь нелегко разорвать, и обычно сопротивление носит как психологический, так и социальный характер. Так, и в дикарских, и в цивилизованных сообществах развод или разрыв отношений между родителем и ребенком — личная трагедия и социальная катастрофа.

Но, несмотря на то что эмоции в человеческой семье оказывают постоянное воздействие, в зависимости от обстоятельств, на природу любви в браке, — любовь соседствует с горем, радостью, страхом, страстью; несмотря на то что они всегда сложны и никогда не регулируются одним только инстинктом, они ни в коей мере не хаотичны и не дезорганизованы. В действительности они упорядоченны и образуют определенные системы. Общее отношение одного супруга к другому, родителя к ребенку и наоборот — ни в коем случае не случайно. Каждый тип отношений должен включать в себя ряд эмоциональных установок, служащих определенным социальным целям, и каждая установка развивается постепенно, согласно определенной схеме организации эмоций. Так, в отношениях между супругами сентимент выстраиваивается начиная с пробуждения полового влечения. В условиях культуры, как мы знаем, это влечение никогда не бывает просто инстинктом. Различные факторы, такие как личная выгода, экономическая привлекательность, продвижение по социальной лестнице, добавляют очарования девушке в глазах мужчины или мужчине — в глазах девушки, и это верно как на низких уровнях развития культуры, так и в высокоразвитых цивилизациях. После того как такой интерес возник, страстное чувство должно постепенно выстраиваться в ходе традиционного, принятого в данном обществе способа ухаживания. Решение вступить в брак принимается не раньше, чем выстроена такая привязанность; тогда же заключается первый договор, что устанавливает более или менее определенные отношения в социологическом смысле. В течение этого периода идет подготовка к брачным узам. Правовые узы брака, как правило, преобразуют отношения, в которых преобладают сексуальные элементы, в совместную жизнь, и здесь необходимо пересмотреть эмоциональные установки. Надо сказать, что переход от ухаживания к браку, который во всех обществах является предметом шуток и поговорок, влечет за собой сложную реорганизацию установок: сексуальные элементы не исчезают, и память об ухаживании не стирается, но теперь необходимо включить в отношения совершенно новые интересы и новые эмоции. Новые установки выстраиваются на основании старых, и в трудных ситуациях необходимо выработать терпение и снисходительность за счет сексуальной привлекательности. Первоначальное очарование и благодарность за эротическое удовольствие в начале отношений имеют безусловную психологическую ценность и образуют неотъемлемую часть последующих чувств. В этом проявляется важная составляющая человеческих сентиментов — перенос воспоминаний о прошлом на дальнейшие этапы. Теперь мы проанализируем отношение матери к ребенку и отца к сыну и покажем, что здесь работает та же система постепенного оформления и организации эмоций. Всегда доминирует эмоциональная установка, связанная с телесными ощущениями. Между мужем и женой это обязательно половое влечение, а также связанная с ним личная привлекательность и совместимость характеров. Чувства, испытанные на этапе ухаживания, страсть первого обладания необходимо включить в более спокойную привязанность, которая позволит мужу и жене и дальше получать удовольствие от общества друг друга. Эти элементы должны составлять гармоничное целое с общностью интересов и занятий, которые объединяют двоих людей в деле управления домашним хозяйством. Хорошо известно, что каждый переход — от ухаживания к сексуальному сожительству и более тесной совместной жизни, от брачной жизни к рождению ребенка — сопряжен с кризисом, т. е. трудностями, опасностями и плохой приспособляемостью. В эти моменты происходит реорганизация установок.

Механизм, участвующий в этом процессе, основывается на взаимодействии врожденных влечений, человеческих эмоций и социальных факторов. Как мы видели, организация общества предполагает наличие экономических, социальных и религиозных идеалов, которые накладывают значительный отпечаток на половое влечение мужчин и женщин. Так, определенные партнеры исключаются — согласно правилам экзогамии, кастовому делению общества или в силу воспитания. Другие же партнеры предстают в ореоле экономической привлекательности, высокого положения или социального статуса. В отношениях между родителями и детьми традиция также диктует определенные установки, предвосхищающие появление объектов, к которым относятся. Действие социологических механизмов особенно важно, когда речь идет о психическом и умственном развитии ребенка. Образование, особенно в простых обществах, не заключается в непосредственном внушении социологических, нравственных и интеллектуальных принципов, но скорее реализуется путем влияния культурного окружения на формирующееся сознание. Так, ребенок постигает принципы деления на касты, ранги или кланы на конкретных примерах избегания, предпочтения и подчинения, которые преподаются ему на практике. Таким образом, внушается определенный идеал, и к тому времени, когда проявляется половое влечение, в сознании уже складываются табу и стимулы, представления о правильном ухаживании и желательном браке. Важно понять, что формирование и постепенное внушение идеалов совершаются не мистическим образом, но посредством четко определенных, конкретных факторов влияния. Если мы мысленно вернемся назад к уже обсуждавшимся идеям этой книги и обратимся к жизни крестьян в Европе или диких племен в Меланезии, то увидим, что ребенок в родительском доме получает воспитание через упреки родителей, общественное мнение в лице старших, чувство стыда и дискомфорта, вызываемое их реакцией на его поведение. Так создаются категории приличного и неприличного, вступает в силу запрет на отношения с одними группами и поощряются отношения с другими, появляются более тонкие оттенки чувств к матери, отцу, дяде по матери, сестре и брату. Наконец, самый значимый контекст, в который вписана эта система культурных ценностей, — это материальные условия проживания, поселения и организации быта. Так, в Меланезии дом отдельной семьи, холостяцкое жилище, патрилокальный брак и матрилинейное право связаны, с одной стороны, с принципом устройства деревень, домов и природой территориальных разделений, а с другой — с предписаниями, табу, нравственными законами и различными оттенками чувств. Это говорит о том, что человек постепенно выражает свои эмоциональные установки в правовых, социальных и материальных формах, которые в свою очередь определяют его поведение и кругозор. Человек формирует свое окружение в соответствии со своими культурными установками, и это вторичное по сравнению с природным окружение порождает сентименты, характерные для данного типа культуры.

Это подводит нас к очень важной проблеме, объясняющей, почему человеческие инстинкты должны были стать пластичными, а врожденные реакции трансформироваться в установки, или сентименты.

Культура непосредственно зависит от степени, в которой человеческие эмоции поддаются воспитанию, адаптации и интеграции в комплекс и пластичные системы. Максимально полезный эффект культуры в том, что она позволяет человеку управлять своим окружением с помощью механических приспособлений, оружия, средств передвижения и способов защиты от неблагоприятных погодных и климатических условий. Однако все это можно применять только в том случае, если вместе со всеми этими приспособлениями передаются также традиционное знание и умение ими пользоваться. Каждое поколение заново обучается этому умению. Обучение, передача знания — это такой процесс, который нельзя освоить только за счет инстинктивных реакций и тенденций или только рассудка. Передача знания от одного поколения другому сопряжена с трудностями, усилиями и требует от старшего поколения неистощимого запаса терпения и любви к младшему. Это эмоциональное оснащение опять-таки лишь отчасти основывается на врожденных реакциях, так как все культурные действия, которыми оно руководит, искусственны, неспецифичны и, следовательно, не обеспечены врожденными побуждениями. Непрерывность социальной традиции, другими словами, влечет за собой личное эмоциональное отношение, которое представляет собой трансформацию набора определенных реакций в сложные установки. Степень, в которой на родителей можно возложить тяготы культурного образования, зависит от способности человеческого характера адаптироваться к культурным и социальным реакциям. Таким образом, в одном из своих аспектов культура непосредственно зависит от пластичности врожденных тенденций.

Но связь человека с культурой не ограничивается передачей традиции от одного человека к другому; культура даже в простейших своих формах не может быть передана иначе как в результате сотрудничества. Как мы видели, сохранение семейных связей после достижения биологической зрелости делает возможным, с одной стороны, культурное воспитание, а с другой, — взаимодействие, сотрудничество. В семье животных, конечно, также имеется элементарное разделение функций: самец обеспечивает пищу в течение определенных периодов, когда самка заботится о детеныше; позднее мать и отец защищают и кормят детеныша. Но у животных пищевая адаптация к среде обитания и схема экономического разделения функций отличаются негибкостью. Человек благодаря культуре может адаптироваться к очень многим экономическим условиям, и механизмы адаптации контролируются не жесткими инстинктами, а способностью разрабатывать специальные методы, специальную экономическую организацию и приспосабливаться к особой диете. Но наряду с этим сугубо техническим аспектом требуются также правильное разделение функций и подходящий тип взаимодействия. Это, очевидно, подразумевает различные варианты эмоциональной адаптации в различных условиях окружающей среды. Экономические обязанности мужа и жены различны. Так, в суровых северных условиях бремя обеспечения семьи пищей ложится на мужа; у примитивных земледельческих народов женщина в большей мере участвует в ведении домашнего хозяйства. С экономическим разделением функций связаны религиозные, правовые и нравственные особенности, соответствующие экономической специализации. Привлекательность социального престижа, значение супруга как помощника в практических делах, идеал нравственного или религиозного характера — все это в существенной мере окрашивает отношения. Разнообразие и возможность регулирования супружеских и родительских отношений позволяют семье приспосабливаться к изменяющимся условиям практического сотрудничества, а этим последним — адаптироваться к материальным составляющим культуры и природной среды. Вопрос, как далеко можно проследить эти зависимости и соответствия, выходит за пределы нашего рассмотрения. Я хотел бы подчеркнуть здесь тот факт, что животные, способные создать вторичное окружение и, таким образом, приспособиться к сложным внешним условиям жизни, по необходимости должны располагать пластичными социальными связями и регулируемыми системами эмоций.

Все это указывает нам на то, что, хотя в основе своей отношения в человеческой семье определяются инстинктами, чем более глубокий отпечаток на них накладывают опыт и воспитание, чем больше культурных и традиционных элементов они могут воспринять, тем больше они пригодны для изменчивого и сложного разделения функций.

То, что мы сказали о семье, очевидно, относится также к другим социальным связям. Но в них, в отличие от семейных связей, инстинктивный элемент ничтожно мал. Огромное теоретическое значение брака и семьи не уступает огромному практическому значению этих человеческих институтов. Семья — не только связующее звено между биологическим единством и социальным единством, но и модель для всех более масштабных связей. Чем дальше продвинутся социологи и антропологи в разработке теории сентиментов, их формирования в условиях культуры и соотношения с социальной организацией, тем ближе мы подойдем к верному пониманию социологии примитивного сообщества. Я полагаю, что исчерпывающее описание примитивной семейной жизни, примитивных обычаев ухаживания и клановой организации исключит из социологии такие слова, как «групповой инстинкт», «сознание вида», «групповое сознание» и подобные социологические словесные панацеи.

Тем, кто знаком с современной психологией, должно быть ясно, что прежде чем разрабатывать теорию устройства примитивного общества, мы должны обратиться к замечательной теории человеческих эмоций, созданной человеком, который, несомненно, заслужил звание одного из величайших психологов нашего времени. А. Ф. Шанд первым указал, что мы можем достигнуть ощутимых результатов в классификации человеческих чувств, в конструировании законов эмоциональной жизни, только если осознаем, что человеческие эмоции не плавают в вакууме, но группируются вокруг ряда объектов. Вокруг этих объектов человеческие эмоции образуют определенные системы. Далее, в книге «Основы характера» [65] Шанд изложил ряд законов, управляющих объединением (организацией) эмоций в сентименты. Он показал, что моральные проблемы человеческого характера могут быть решены только путем изучения организации эмоций. В нашем исследовании оказалось возможным применить теорию сентиментов Шанда для решения социологической проблемы и показать, что корректный анализ замены животных реакций на культурные вполне подтверждает его взгляды. Существенными параметрами, отличающими человеческие привязанности от животных инстинктов, будут преобладание объекта над ситуацией; организация эмоциональных установок; взаимосвязь каждой следующей установки с предыдущей и их кристаллизация в устойчивые регулируемые системы. Наше дополнение к теории Шанда состоит только в том, что мы показываем, как формирование сентиментов связано с социальной организацией и владением материальной культурой.

Важное открытие Шанда, сделанное в результате исследования человеческих сентиментов, заключается в том, что основные составляющие их эмоции не автономны друг от друга, но до определенной степени тяготеют к исключению и вытеснению. В ходе дальнейшего анализа мы остановимся на двух типичных вариантах отношений — между матерью и ребенком; между отцом и ребенком. Это также поможет нам выявить процессы постепенного очищения и вытеснения, посредством которых определенные элементы должны быть удалены из сентимента по мере его развития.

И здесь мы хотели бы добавить, что теория сентиментов Шанда действительно тесно связана с психоанализом. Обе теории разбирают конкретные эмоциональные процессы в истории жизни отдельного человека. Обе теории независимо друг от друга признали, что только изучение фактических конфигураций человеческих чувств может принести удовлетворительные результаты. Если бы основатели психоанализа знали о вкладе Шанда, они могли бы избежать ряда метафизических заблуждений, понять, что инстинкт — это часть человеческих чувств, а не метафизическая сущность, и предложить нам намного менее мистическую и более конкретную психологию бессознательного. С другой стороны, Фрейд дополнил теорию сентиментов в двух важнейших отношениях. Он первым четко сформулировал, что семья — это локус формирования сентимента. Он также показал, что в формировании сентиментов очень важен процесс удаления, очищения и что в этом процессе механизм вытеснения служит источником явныхопасностей. Однако силы вытеснения, которые психоаналитики приписывают таинственному эндопсихическому цензору, можно, как показывает наше исследование, поместить в более определенные и конкретные обстоятельства. Силы вытеснения — это силы самого сентимента. Они вытекают из принципа непротиворечивости, необходимой каждому сентименту, чтобы быть полезным в социальном поведении. Такие отрицательные эмоции, как ненависть и гнев, несовместимы с подчинением родительской власти и уважением и доверием в культурном наставничестве. Чувственные элементы не могут проникнуть в отношения матери и сына, если эти отношения должны соответствовать естественному разделению функций в домашнем хозяйстве. К этим вопросам мы перейдем в следующей главе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.