ТРАГЕДИЯ ВО ДВОРЦЕ

ТРАГЕДИЯ ВО ДВОРЦЕ

Вечером 5 февраля 1880 года в караульном помещении, расположенном под царской столовой в Зимнем дворце, прогремел страшный взрыв. Это было очередное покушение на жизнь императора. Но и на этот раз он не пострадал благодаря счастливой случайности: задержался к обеду. Погибли и получили ранение более полусотни ни в чем не повинных людей.

Расследование показало: организовал взрыв рабочий, производивший ремонт в здании. Он ухитрился пронести в караульное помещение не менее двух пудов динамита. Его искали по приметам: высокий молодой человек с правильными чертами лица, привлекательный, с мягкими манерами. По профессии столяр-краснодеревщик, из крестьян. Однако след его затерялся.

Преступника арестовали в Одессе два года спустя как одного из организаторов покушения на местного военного прокурора, отличавшегося жестокостью. Военно-полевой суд приговорил его к смертной казни. Он назвался Степановым и был казнен в марте 1882 года. В действительности это был Степан Николаевич Халтурин.

Этот незаурядный человек отличался умом, энергией, силой характера. Он стал террористом не сразу. Сначала, увлеченный социалистическими идеями, вел революционную пропаганду среди рабочих Петербурга. Он и слесарь В. П. Обнорский в конце 1878 года создали в Петербурге тайную организацию — «Северный союз русских рабочих». Она имела сходство с профсоюзом (в нее допускались только рабочие), в идеологии имела социал-демократическое направление и не предполагала террористической деятельности.

Можно сказать, это была первая попытка создать партию рабочих для осуществления социалистической революции.

В ее программе пролетариат определялся как передовой авангард трудящихся, а конечной целью ставилось «ниспровержение существующего политического и экономического строя государства, как строя крайне несправедливого».

Учитывалась и отечественная специфика: предполагалась замена государственной структуры федерацией свободных общин с внутренним самоуправлением на началах русского обычного права, общинное землевладение, создание ассоциаций рабочих, распоряжающихся продуктами своего труда и орудиями производства.

Организация быстро обрела популярность. В каждом рабочем квартале создавались кружки со своей кассой и конспиративной квартирой. Руководители кружков составляли Центральный комитет союза. Он собирался дважды в неделю. Члены организации принимали активное участие в стачках, выпускали прокламации. Союз решено было превратить в общероссийский; в Москве организовали его филиал. Но достаточно быстро, в начале 1879 года, почти все его руководители были арестованы. Тогда от этой организации отказался Халтурин, желавший радикальных действий. Он вступил в «Народную волю» и стал террористом.

Оставшиеся на свободе активные деятели Союза выпустили в марте 1880 года газету «Рабочая заря». Было распространено около тридцати ее экземпляров, а остальной тираж был конфискован; организаторов типографии арестовали. На этом «Северный союз русских рабочих» прекратил свое существование.

Неудачи показательны: дело было не только в суровом полицейском режиме, но и неготовности большинства трудящихся к революционным выступлениям. Рабочие были готовы при случае отстаивать свои права, требовать повышения заработной платы. Лишь немногие из них, преимущественно самые образованные, стремились изменить политический строй, выступать против самодержавия. Остальных вполне бы устроило нечто вроде свободных профессиональных союзов.

Царское правительство, ужесточая репрессии против таких организаций, как «Северный союз русских рабочих», тем самым способствовало обострению ситуации, созданию и сплочению хорошо законспирированных групп террористов.

…Халтурин был не из тех, кто готов неспешно выжидать благоприятных условий для политических выступлений. Он хотел действовать незамедлительно, решительно и радикально. Возможно, решение убить царя возникло у него после первых покушений на жизнь Александра II. Однако, скорее всего, оно стало следствием неудач просветительской работы среди рабочих. Как знать, если бы в России правительство разрешало открытые объединения рабочих, не было бы острой нужды в тайных обществах террористического толка.

Степан Николаевич, родившийся в 1856 году в крестьянской семье, получил начальное образование в Училище для распространения технических и сельскохозяйственных знаний в Вятке, освоил профессию столяра и с 1875 года работал в Петербурге. Потерпев неудачи в деле пропаганды социалистических идей, он пришел к мысли, как выразился Л. А. Тихомиров, «протестовать посредством убийства царя». Другой революционер — Г. В. Плеханов, также знавший Халтурина, писал: «Все внимание его было поглощено общественными вопросами». И поначалу Степан Николаевич с возмущением говорил ему:

— Чистая беда, только-только наладится у нас дело, — хлоп! — шарахнула кого-нибудь интеллигенция, и опять провалы. Хоть немного бы дали вы нам укрепиться!

Выходит, на цареубийство склонили его, пусть даже косвенно, террористы «Народной воли», действия которых вызывали жесткую ответную реакцию властей. По свидетельству Плеханова, Халтурин пришел к мысли: «Смерть Александра II принесет с собой политическую свободу, а при политической свободе рабочее движение пойдет у нас не по-прежнему. Тогда у нас будут не такие союзы, с рабочими же газетами не нужно будет прятаться».

Для рассудительного человека такой вывод по меньшей мере странен. Разве не ясно, что на трон взойдет другой царь, а его действия вряд ли станут либеральными. Судя по всему, Халтурину хотелось продолжать революционную деятельность в любом случае: если уж не вышло мирным путем, так провести акцию боевую, чрезвычайную, способную потрясти если не государственные устои, то хотя бы народ. Возможно, его нетерпение объяснялось тем, что врач нашел у него туберкулез, который в то время для небогатого человека был равносилен смертному приговору.

Поступил в мастерские Зимнего дворца Халтурин без особых трудностей. Он был хорошим специалистом, у него было немало знакомых среди коллег-столяров. С весны до осени 1879 года он трудился в Новом Адмиралтействе, а также на царской яхте «Александрия». По фальшивому паспорту на имя крестьянина Олонецкой губернии Степана Батышкова он поступил на работу в Зимний дворец 10 сентября 1879 года.

От своих новых коллег Степан Халтурин не смог скрыть своих знаний, явно превышавших уровень простого рабочего. Кого-то он просветил относительно вращения Земли, кому-то помог составить смету на выполненный заказ, кому-то прочел выдержки из повести Вольтера. Как видим, охрана дворца не очень-то заботилась о том, чтобы выискивать подозрительных людей.

О том, какими были порядки во дворце, написал, быть может, с некоторыми преувеличениями, Л. А. Тихомиров: «Нравы и обычаи новых сотоварищей поражали Халтурина. Прежде всего, удивителен был беспорядок в управлении, распущенность прислуги… и страшное повальное воровство сверху донизу превосходили всякое вероятие. Дворцовые товарищи Халтурина устраивали у себя пирушки, на которые свободно приходили, без контроля и надзора, десятки их знакомых. В то время как с парадных подъездов во дворец не было доступа самым высокопоставленным лицам, черные ходы во всякое время дня и ночи были открыты для всякого трактирного знакомца самого последнего дворцового служителя. Нередко посетители оставались и ночевать во дворце…

Даже Халтурин принужден был ходить воровать съестные припасы, чтобы не показаться подозрительным. Впрочем, нельзя было и не воровать: у русского царя дворцовые камердинеры получали по 15 р. в месяц».

Сначала Халтурин хотел расправиться с царем, как говорится, по-простому, зарубив его топором. Но его отговорили: Александр II был не робкого десятка и достаточно сильным для того, чтобы дать отпор. Тогда возник другой план. Подвал, где жил он с другими столярами, находился под помещением дворцового караула, а выше была царская столовая. Решено было положить динамит в печь комнаты столяров, с тем чтобы в то время, когда царь придет в столовую, произвести взрыв. Готовили динамит революционеры на конспиративной квартире.

Перед возвращением Александра II из Крыма дворец стали спешно приводить в порядок, усилили охрану. Периодически проводили осмотр многих помещений, в том числе и «общежития» столяров. Дело было ночью, и неожиданный визит охраны заставил Халтурина сильно поволноваться. У него под подушкой лежали пачки с динамитом. Однако проверяющие проявили халатность и провели только поверхностный осмотр.

Значительные трудности были связаны с доставкой взрывчатки во дворец. Приходилось приносить ее небольшими порциями в корзине, положив сверху белье и крахмальные рубашки, складывая в сундук с личными вещами.

Однажды мимо Халтурина, работавшего в одной из комнат дворца, прошел Александр II. Это был единственный случай, когда террорист встретился почти лицом к лицу с тем, кого хотел убить.

По предложению Желябова решили ограничиться двумя пудами динамита, хотя Халтурин хотел взорвать три пуда, чтобы действовать наверняка. Количество жертв при этом невинных людей, как мы знаем, его не волновало. В чем-то он был прав: когда речь идет об убийстве царя, десять или двадцать погибнет вместе с ним людей, для террориста не имеет значения: цель оправдывает средства и жертвы.

Выбрать день покушения и устроить взрыв было непросто. Требовалось стечение благоприятных обстоятельств. В частности, когда царь должен был ужинать в столовой, у столяров в подвале должен был оставаться один Халтурин. Покушение наметили на начало февраля.

Запалом служили трубки, наполненные специальным составом. Было устроено так, чтобы взрыв произошел через несколько минут после того, как Халтурин покинет дворец.

Вечерами в темноте Желябов приходил на Дворцовую площадь и прогуливался, ожидая Халтурина, которого должен был сразу же после взрыва препроводить на конспиративную квартиру и помочь скрыться от полиции. Несколько дней мимо него проходил Халтурин, хмуро произнося: «нельзя было» или «не вышло».

Наконец, 5 февраля, в день торжественного обеда в честь приезда принца Александра Гессенского, Халтурин подошел к Желябову, поздоровался и спокойно сказал: «Готово». Тут же грянул оглушительный взрыв.

Огни во дворце потухли. Тьма накрыла Дворцовую площадь. Раздавались крики, бежали люди. Тревожно звеня, промчалась пожарная команда. Террористам долго оставаться здесь не было смысла. Желябов отвел Халтурина на квартиру. Там Степан, едва стоявший на ногах, спросил, есть ли оружие, добавив: «Живым я не сдамся».

Ему сказали, что это предусмотрено: квартира минирована такими же динамитными бомбами, которые он взорвал. Когда выяснилось, что царь не пострадал, Халтурин впал в отчаяние. Его успокаивали: все-таки взрыв потряс всю Россию и отзовется на Западе. (Халтурин перебрался в Одессу, в марте 1882 года вместе с Н. Желваковым совершил убийство местного военного прокурора, отличавшегося жестокостью, был арестован и казнен, не назвав себя, под фамилией Степанов.)

Как говорили в те времена, царя хранило провидение. Он вместе с семьей задержался на несколько минут по пути в столовую, ведя беседу с прибывшим принцем.

При взрыве разрушился свод между подвалом и первым этажом, рухнуло несколько перегородок. В «малиновой» комнате лишь приподнялись три щита паркета, а в «желтой» (столовой) появились трещины в стене и вылетели отдушины воздушного отопления, разбились бокалы и тарелки. Царской семьи в этих комнатах не было. Погибли 11 человек, в основном солдаты, находившиеся на гауптвахте. Раненых было 56.

В прокламации «Народной воли», выпущенной в связи с покушением, говорилось: «С глубоким прискорбием смотрим мы на погибель несчастных солдат царского караула, этих подневольных хранителей венчанного злодея. Но пока армия будет оплотом царского произвола, пока она не поймет, что в интересах родины ее священный долг стать за народ против царя, такие трагические столкновения неизбежны».

Как писал французский историк Э. Оман: «Казалось, бессилие системы крайних репрессий было вполне доказано. Чем больше ссылали, чем больше казнили, тем смелее становились революционеры, тем совершеннее становились методы их действия. Люди, посредством этих действий державшие правительство в страхе, были в сущности немногочисленны. Многих из прежних пропагандистов уже не было в живых; из тех, кому удалось скрыться от полиции, самая маленькая группа… вступила на путь террористических актов. Но малочисленность революционеров возмещалась смелостью, холодной решимостью, непреклонной волей и, наконец, дисциплиной, благодаря которой все они… повиновались плану действия, составленному Исполнительным комитетом. Бесконечное терпение и энергия, с которыми они подготовляли свои покушения, поистине изумительны».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.