3. Войны России с Крымом во второй половине XVI в.

3. Войны России с Крымом во второй половине XVI в.

Успешные действия Московского государства против Казанского и Астраханского ханств, упрочение русского влияния в Ногайской орде не могли не встревожить правителей Крыма и Турции, видевших в завоевательных планах царя Ивана Васильевича несомненную угрозу своему господству в южнорусских степях. Начало войны несколько задержала очередная усобица в Крыму, хотя летом 1550 г. русским воеводам дважды — в июле и в августе — приходилось выходить в Поле, чтобы предотвратить нападения крымцев на северские, рязанские и мещерские места. Осенью 1550 г. крымское войско, опередив действовавшие с ним заодно ногайские отряды, напало на русское пограничье (на белевские места и «карачевское подлесье»), стремясь ослабить военное давление Москвы на Казань. Нападение было отбито, но в декабре 1550 г. к подвергшемуся нападению участку границы спешно перебросили воевод с отрядами детей боярских из Мещевска, Серпейска и Мощина, усилив стоявшие здесь полки. Русскому командованию удавалось в этот период контролировать ситуацию на «украйне», предотвращая даже крупные нападения. Так, в августе 1550 г. на рязанские и мещерские места шло войной 30 тысяч крымских татар, против которых «на Поля» выступило войско под командованием Семена Ивановича Микулинского. Не принимая боя, противник ушел обратно в степь. Положение резко ухудшилось после прихода к власти в Бахчисарае Девлет-Гирея, при помощи турок овладевшего Крымским ханством в 1551 г.

Несмотря на тяжелую войну с Казанью, постоянная угроза нападения крымских отрядов вынуждала русское правительство крепить южную границу, чтобы сделать ее недоступной для врага. С этой целью в апреле 1551 г. на реке Проне было начато строительство нового города Михайлова, ставшего важным звеном в линии русских укреплений. Крепость на Проне строили рязанский наместник князь Александр Иванович Воротынский и Михаил Петрович Головин.

Последующие события показали, что опасения московского правительства были не напрасными. Летом 1552 г. началось вторжение крымских войск — в свой первый поход на Русь двинулся хан Девлет-Гирей. Победа в Казани партии, враждебной Москве, влекла за собой неизбежный ответный удар русских войск. Стараясь предотвратить завоевание Казанского юрта Россией, крымский хан направил войска к ее границам.

Русские власти получили несколько предупреждений о готовящемся нападении и успели подготовиться к отражению нападения. Вражеская армия первоначально шла Изюмским шляхом к рязанским местам, чтобы прорваться уже хорошо известным татарам путем к Коломне. Именно об этих замыслах и сообщили русские разведчики (Иван Стрельник, Айдар Волжин и Василий Александров). Однако Девлет-Гирей, узнав, что Иван IV с большей частью своих войск, ожидая его, стоит под Коломной, резко изменил свои планы и повернул к Туле. Впрочем особого значения это изменение обстановке на театре военных действий не имело. Собранную для похода на Казань рать развернули для встречи Девлет-Гирея, граница была перекрыта по всей ее длине, русские полки были готовы помочь любому из южнорусских городов, подвергшемуся нападению.

Первое сообщение о вступлении крымских войск в русские пределы пришло в Коломну, где находился царь и главные воеводы 21 июня. В этот день к Туле подошли передовые татарские отряды, численность которых не превышала 5 тысяч человек. На помощь находившемуся в Туле воеводе Григорию Ивановичу Темкину-Ростовскому немедленно были двинуты полки из Каширы (кн. П. М. Щенятев и кн. А. М. Курбский), Ростиславля (кн. И. И. Пронский и кн. Д. И. Хилков) и села Колычева (кн. М. И. Воротынский). В общей сложности они насчитывали 15 тыс. человек. Тем временем в Коломне стало известно, что к Туле в ночь с 21 на 22 июня подошли еще 7 тысяч татар, а 22 июня «пригнал с Тулы гонец», который сообщил о подходе к городу самого Девлет-Гирея, в войске которого был «наряд многий» и «янычане» (турецкие янычары).

По этим вестям Иван Васильевич направил за Оку войска под командованием князя Ивана Федоровича Мстиславского, а сам во главе Царского полка и новгородской рати перешел к Кашире.

Тем временем татары начали штурм Тулы, стараясь захватить город до подхода к нему русской армии. «Июня 22, в среду, в первом часу ночи — писал летописец, — пришел царь (Девлет-Гирей. — В. В.) к городу к Туле с всеми людми и с нарядом да приступал день весь и из пушек бил по городу и огненными ядры и стрелами стрелял на город, и в многых местех в городе дворы загорелися, и в те поры царь велел янычаном турецкого салтана приступати многым людем». Обороняющиеся с большим трудом отбили неприятельский приступ. На утро бой должен был возобновиться. Однако защитники Тулы, узнав о приближении посланных им на помощь полков, утром 23 июня внезапно атаковали крымский стан. В сражении под стенами города пал шурин «крымского царя» князь Камбирдей, в руки русских воинов попала вся турецкая артиллерия. «И в тот час, — писал, славя победу тулян, летописец, — нечестивый царь Девлет-Гирей крымьской побеже от града с великим срамом».

Неудачное для крымцев нападение на Тулу во многом предрешило судьбу Казани, павшей 2 октября 1552 г. Однако частые мятежи и восстания в Казанской земле вынуждали московское правительство держать там значительную военную группировку. Это ослабляло боевые возможности русской армии, вынужденной в борьбе с крымскими татарами ограничиваться стратегической обороной южных рубежей. В эти годы к югу от Оки строятся новые города. В 1553 г. в мещерских местах на реке Шача (приток р. Цны) Борисом Ивановичем Сукиным был поставлен город Шацк. Он закрыл врагу проход на Русь к мещерским и рязанским местам через так называемые «Шацкие ворота». В 1554 г. на реке Шивороне, на месте древнего Дедославля, князь Дмитрий Михайлович Жижемский построил город Дедилов, призванный оберегать тульские места от приходивших по Муравской дороге татарских отрядов. Весной 1555 г. Михаил Петрович Репнин и Григорий Иванович Нагой возводят на реке Нугрь город Болхов, прикрывший подвергавшиеся частым неприятельским вторжениям белевские, козельские и мценские места. Летом-осенью 1557 г. на речке Хупте у Рясского поля строится еще один город, первоначально получивший название «Ватман», но затем переименованный в Ряжск. Возведением этой крепости руководил Михаил Иванович Колычев. Постройкой Ряжска русское правительство надеялось более надежно прикрыть Рязанскую землю. Постепенно граница Руси с «Полем» отодвигалась дальше на юг, высвобождая для хозяйственной деятельности обширные черноземные пространства. Здесь, вдали от укреплений «берега» и старых приокских городов, тактика предупреждения татарских нападений была иная. При сохранении старого рубежа обороны, служившего для защиты центральных уездов страны, отныне предполагались решительные действия воевод на «Поле», для перехвата шедших на Русь крымских отрядов. Теперь более важная роль в борьбе с татарским «загонами» отводилась казакам — непримиримым врагам татар. О движении крупных войск противника казачьи атаманы старались как можно быстрее сообщить русским воеводам, встречавшим врага на подходе к границе. В 1557 г. воеводы доходят уже до «усть Ливен» и «усть Ельца», правда, затем поспешно возвращаясь к Туле и Михайлову.

Заслуживает внимания предпринятая в 1555 г. попытка атаковать противника на его территории, после срыва мирных переговоров с Девлет-Гиреем, в мае этого года. Иван IV послал на Мамай-луг на «крымские стада» войско под командованием боярина Ивана Васильевича Шереметева и окольничего Льва Андреевича Салтыкова. В поход выступили большие силы, включающие «московских городов выбор», отряд из двора удельного князя Владимира Андреевича Старицкого, всех северских помещиков и смоленский «выбор» лучших людей и слуг. При обозе находился небольшой стрелецкий отряд и служилые казаки. От участия в походе освободили только детей боярских «казанские стороны». Власти не хотели ослаблять свои вооруженные силы на востоке: на территории завоеванного ханства продолжалось восстание «луговых людей», отряды которых нападали на русские гарнизоны в казанских городах, на нижегородские и муромские места. В 1555 г. в Поволжье против мятежников было отправлено войско боярина Ивана Федоровича Мстиславского.

Собранное в Белеве 13-тысячное русское войско И. В. Шереметева и Л. А. Салтыкова выступило в поход на крымские владения 2 июня 1555 г.

Составленная из трех полков рать шла на юг Муравским шляхом. В верховьях рек Мжи и Коломака (приток р. Ворсклы), где войско должно было соединиться с отрядом почапского наместника Игнатия Борисовича Блудова, воеводы узнали, что «царь крымской Донец перелез со многыми людми, а идет к резаньским и к тульским украйнам». В войске Девлет-Гирея находились подразделения янычар (по словам А. М. Курбского они насчитывали 10 тыс. человек) и турецкие «делы» — пушки.

Определив маршрут движения татарского войска, русские воеводы разделили свою рать на две части. Отряд, численностью 6 тыс. воинов под командованием голов Ширяя Кобякова и Григория Желобова атаковал и захватил «царев кош» (крымский обоз)[21]. Второй отряд, в котором насчитывалось 7 тыс. служилых людей во главе с самим Иваном Васильевичем Шереметевым пошел прямо на главные силы противника, несмотря на подавляющее численное превосходство татар: крымский «царь» вел 60 тысяч воинов. Русские воеводы рассчитывали застать врага в «войне», но Девлет-Гирей, узнавший о сосредоточении на границе крупных русских сил, не стал распускать свои отряды для разграбления пограничных селений, а повернул обратно в степь. Таким образом, русской рати пришлось встретиться в открытом бою со всей крымской армией, озлобленной неудачей и потерей «коша». 3 июля 1555 г. «на Судьбищах» началось тяжелое двухдневное сражение, в ходе которого войско Ивана Васильевича Шереметева потерпело поражение. Однако часть русских отрядов, которыми командовали воеводы Алексей Данилович Басманов и Степан Григорьевич Сидоров (остатки Передового и Сторожевого полков, численностью ок. 2 тыс. человек) устояла и, отступив в дубраву, где находился войсковой обоз, укрепились («осекошася») в ней. К ним пробились уцелевшие воины из других отрядов и полков. Они успешно отразили все крымские атаки, продолжавшиеся до глубокого вечера. Опасаясь подхода русских войск, шедших к месту боя от Тулы, Девлет-Гирей прекратил сражение и ушел за реку Сосну.

Несмотря на поражение русских войск в сражении «на Судьбищах» в Крыму и в Москве поход Девлет-Гирея на Русь считали неудачным. Основанием для этого служила не только обидная для ханской чести потеря «коша», но, главным образом, отступление татарского войска от русских границ без добычи и «полона».

В 1556 г. русские войска нанесли по Крымскому юрту ряд небольших, но болезненных ударов. Первым отличился отряд служилых казаков атамана Михаила Грошева. Посланный в «Поле», он наголову разгромил встреченный там крымский отряд. Затем на Днепр было направлено войско во главе с головой Матвеем Ивановичем Дьяком Ржевским, к которому присоединился отряд запорожских казаков из Канева, численностью в 300 человек. На легких речных кораблях, изготовленных на реке Псел, московские и запорожские воины спустились вниз по Днепру, разорили окрестности турецких крепостей Ислам-Кермена и Очакова. На обратном пути они отбили нападение преследовавшего их крымского войска и благополучно вернулись назад, пройдя к своим границам по литовской стороне Днепра.

Одновременно с войском Ржевского на Дон были посланы Данила Чулков и Иван Мальцев. Спустившись к Азову, русские воеводы уничтожили небольшой, насчитывавший 200 человек, крымский отряд и, захватив «языков», с важными сведениями вернулись обратно. В том же году, впервые атаковали Крымское ханство донские казаки. Их походное войско во главе с атаманом Михаилом Черкашенином на стругах пересекло Азовское море и разорило окрестности Керчи. Двух захваченных во время похода «языков» (татарина и турка), вернувшись на Дон, казаки прислали в Москву.

Неожиданное продолжение имел союз Москвы с запорожскими казаками, образовавшийся во время похода М. И. Дьяка Ржевского к Ислам-Кермену и Очакову. В 1556 г. к царю Ивану IV был прислан участвовавший в этом походе атаман Михаил Ескович. От имени каневского старосты князя Дмитрия Ивановича Вишневецкого, оставившего литовскую службу, он просил московского государя принять под свою руку устроенное им казачье поселение на острове Хортица.

На Днепр были срочно отправлены дети боярские Андрей Щепотев, Нечай Ртищев и принятый на государеву службу атаман Михаил Черкашенин. Они везли запорожским казакам щедрое царское жалованье и «опасную» грамоту их предводителю, которого московские власти звали к себе на службу. 16 октября 1556 г. русские посланцы вернулись с обнадеживающим сообщением о том, что Вишневецкий «пошел воевать крымские улусы <…> служа царю и великому князю». Во время этого похода кн. Д. И. Вишневецкому удалось захватить Ислам-Кермен, уничтожить гарнизон и, захватив все находившиеся там турецкие пушки, вывезти их на Хортицу.

Бои шли и в «Поле». Там продолжал действовать Матвей Иванович Дьяк Ржевский и казачий голова Юрий Михайлович Булгаков, отряд которого доходил до реки Айдар, удаляясь от своих границ на расстояние более 300 верст. Оба воеводы вели активную разведку, сообщая в Москву точные и свежие сведения о противнике. В октябре 1556 г. именно от присланных М. И. Дьяком Ржевским и Ю. М. Булгаковым крымских «языков» Иван IV узнал, что «царь» Девлет-Гирей «людей всех роспустил, а самому царю и болшим людем не бывать никуды». В «войну» на Русь пошли за «полоном» из улусов лишь небольшие загоны «человек по сту и по полутораста, а с ыными двесте, а с ыными по пятидесяти». Большой опасности такие нападения не представляли, поэтому, получив донесения Ржевского и Булгакова, царь приказал отвести полки из Калуги, Воротынска и Козельска и «из украинных городов болших воевод», оставив на рубеже «для малых людей прихода» небольшие заградительные отряды в Калуге, Болхове, Мценске, Корачеве, Дедилове, Пронске и Михайлове.

Девлет-Гирей был встревожен активностью русских воевод в «Поле» и наметившимся союзом Москвы с запорожцами, а также нападением донских казаков на восточное побережье Крыма. Через русского посла Дмитрия Давыдовича Загряжского он сообщил Ивану Васильевичу о намерении возобновить мирные переговоры с Россией, отпустив пленных, захваченных в Судьбищенской битве.

Однако мирные предложения крымского хана не распространялись на запорожцев. Весной 1557 г. Девлет-Гирей, не прекращая пересылки о мире с Москвой, с большим войском атаковал казачий городок на Хортице. 24 дня татары пытались овладеть островом, но, потерпев поражение, отошли «с великим срамом». Дмитрий Вишневецкий, рассчитывая на помощь и поддержку, поспешил сообщить о победе русскому правительству. Однако московский царь, потеряв интерес к продолжению военных действий против Крыма, уже начал подготовку к войне за Ливонию. Д. И. Вишневецкому пришлось очистить Хортицу, передать Черкасы и Канев литовцам и уйти в Москву, где он был щедро пожалован, получив во владение город Белев «с пригородками и со всеми вотчинами и волостми, да и во иных градех дал ему [государь] многие села подклетные».

Начавшаяся Ливонская война отвлекла силы Московского государства на прибалтийский театр военных действий. Этим обстоятельством не замедлил воспользоваться крымский хан, в январе 1558 г. пославший на Русь войско под командованием «царевича» Мухаммед-Гирея. Набег произошел в то время, когда московские полки пересекали немецкие рубежи.

Вероломное нападение крымцев вынудило русское правительство принять ответные меры. На реке Псел в месте впадения ее в Днепр строится русская крепость («Псельский город»), ставшая опорным пунктом в возобновившихся военных действиях против Крыма. Тогда же в Москве вспомнили об отозванном с Днепра на Русь князе Вишневецком. В январе 1558 г. его вновь отправили на Днепр «на Хартущу» (Хортицу), поставив задачу вновь укрепиться в Запорожье и атаковать татарские и турецкие владения. Войско Вишневецкого усилили отрядами испытанных русских «полевых» командиров Игнатия Ушакова Заболоцкого, Даниила Чулкова, Ширяя Кобякова, Матвея Ивановича Дьяка Ржевского, Андрея Щепотева, Михаила Павлова, и несколькими приказами московских стрельцов, а также, по-видимому, служилыми казаками. Позднее к Д. И. Вишневецкому присоединился воевода князь Андрей Зайцев-Вяземский.

Русские и черкасские (запорожские) полки, уничтожая татарские поселения и отряды, вновь прошли вниз по Днепру в глубь неприятельских владений и, на считанные версты не дойдя до Перекопа, вернулись к Монастырскому острову, превращенному Дмитрием Вишневецким в новую запорожскую крепость. 12 июня 1558 г. (по другим сведениям 12 июля 1558 г.), находясь в походе под Ислам-Керменом, Вишневецкий и Вяземский направили в Москву бежавшего из плена касимовского татарина Кочеулая Бастановца, сообщившего о готовящемся крымском походе на русские «украйны».[22]

Военные действия продолжались и в 1559 г. В поход, «промышляти крымские улусы» было отправлено 8-тысячное войско Даниила Федоровича Адашева, а Д. И. Вишневецкий во главе 5-тысячной рати ходил к Азову. Он должен был на построенных для него кораблях выйти в Азовское море и нанести удар по восточному побережью Крыма, облегчая действия второй русской рати, выступившей вниз по Днепру для нападения на западный Крым. В низовьях Дона Вишневецкому приказали соединиться с отрядом царского постельничего Игнатия Михайловича Вешнякова. Главной целью этой экспедиции являлось так и не осуществившееся строительство на Дону русской крепости. Вместе с казаками Михаила Черкашенина воевода разгромил на реке Айдар татарский отряд в 250 человек, шедший в Казанскую землю, но, по неизвестным причинам, на Керчь не пошел и вернулся в Москву. Вместе с Вишневецким к царю приехал черкесский князь Ичурук, просивший Ивана IV взять Черкессию под свою руку.

Главным событием 1559 г. стал Крымский поход окольничего Даниила Адашева. В нем приняли участие опытные военачальники: Ширяй Кобяков, стрелецкий голова Яков Бундов (в Большом полку), Игнатий Ушаков Заболоцкий и М. И. Дьяк Ржевский (в Передовом полку), почапский наместник Темка (Артемий) Федорович Игнатьев и стрелецкий голова Василий Пивов (в Сторожевом полку). Рать была сосредоточена в новом Псельском городе, откуда, спустившись вниз по Днепру, вышла в Черное море. Внезапной атакой московским воеводам удалось захватить под Очаковом большой турецкий корабль, еще один был взят на «Чюлю-острове». Нападение русской речной флотилии застало врасплох крымского хана. Высадившись на западном побережье Крыма, Адашев разгромил посланные против него татарские отряды и, освободив множество русских и литовских полоняников, благополучно вернулся к Монастырскому острову.

Нападения татар на приграничные места не прекращались ни в этот, ни в последующие годы. Крымские набеги серьезно затрудняли действия русских войск в Прибалтике, оттягивая значительные силы на южные рубежи, которые не удавалось надежно прикрыть. Не удалось отвлечь врага и несколькими ударами, нанесенными по его территории князем Д. И. Вишневецким со стороны Черкесии, вступившей в союз с Россией. Отдельные татарские отряды прорывались через русские границы в 1559 и 1560 гг. Руководил этими нападениями на русскую «украйну» мурза Дивей. Первый свой удар он направил на город Рыльск, уничтожив посад, но городом, где отбивались от татар рыльский наместник князь Василий Иванович Елецкий и воевода Петр Дмитриевич Тургенев, овладеть не смог. В августе того же года отряды Дивей-мурзы (ок. 3 тыс. человек) прорвались «на Потегу» — через Потежский лес, тянувшийся между Тулой и Зарайском по левому берегу реки Осетра. Русские войска, вышедшие в погоню за уходившим в степь врагом, настигли татар на Дону, но Дивей-мурза приказал перебить «полон» и сумел оторваться от погони. В июле 1562 г. 15-тысячное войско Девлет-Гирея выжгло посады и разорило окрестности Мценска, Одоева, Новосиля, Болхова, Черни и Белева. В июле этого года изменив Москве, вернулся на службу польскому королю предводитель запорожских казаков князь Д. И. Вишневецкий, послушавшийся уговоров своего брата князя Михаила Ивановича Вишневецкого.

В 1563 г. 10-тысячное татарское войско приходило к Михайлову. Командовали им «царевичи» Мухаммед-Гирей и Алды-Гирей и Дивей-мурза. Их загоны приходили на делиловские, пронские и рязанские места. В том же году Иван IV приказал оставить и разорить Псельский город, существование которого беспокоило не только крымского хана, но и литовскую и польскую сторону. Поражает обоснование этого решения, сделанное для Бахчисарая: «А государю нашему городы новые не нужны. Божьим милосердием и старые городы емлет». Разорение Псельского города стало вынужденным действием. Война в Ливонии затягивалась, поэтому московский царь решил без особой необходимости не раздражать Девлет-Гирея. Оборона южной границы принимала пассивный характер. Хотя новые города здесь, вопреки процитированному выше громкому заявлению царя, продолжали строиться, но полностью защитить страну от вражеских нашествий небольшие порубежные крепости не могли. Очень скоро обстановка здесь резко обострилась.

Настоящее нашествие, ставшее неприятной неожиданностью для русского правительства, обрушилось на Рязанскую землю осенью 1564 г. 60-тысячная крымская армия во главе с самим Девлет-Гиреем и двумя его сыновьями три дня (по другим сведениям, четыре дня) «приступала» к Рязани (Переяславлю Рязанскому). И, хотя горожанам удалось отбиться с помощью оказавшихся в своих рязанских поместьях и севших в осаду воевод Алексея Даниловича Басманова и его сыном Федора, однако татары сильно разорили окрестные места: «многие волости и села повоевали меж Проньска и Рязани по реку по Вожу, а за город до Оки-реки до села Кузминского».

Пробыв в Рязанской земле 6 дней, крымцы отошли в степи. Позже один из татарских отрядов, численностью ок. 4 тыс. человек, под командованием «ширинского князя» Мамая от рубежа вернулся, но был разбит войсками А. Д. Басманова и пришедшего к нему на помощь из Михайлова князя Федора Ивановича Татева. Большинство крымцев погибло, а 500 человек вместе со своим предводителем попали в плен.

Осенью 1565 г. войско Девлет-Гирея приходило под Болхов. Действия направленной против татар русской рати оказались неудачными, из-за местнического спора произошедшего между воеводами Передового полка Петром Михайловичем Щенятевым и Иваном Васильевичем Шереметевым. Царю пришлось отправлять к Болхову опричное войско во главе с Андреем Петровичем Телятевским, Дмитрием и Андреем Ивановичами Хворостиниными. Узнав о приближении свежих русских сил, 9 октября 1565 г. Девлет-Гирей ушел из-под Болхова. Выявленные в ходе этого набега недостатки в организации обороны южных «украин» вынудили правительство осенью 1566 г. начать строительство на опасном болховском рубеже новой крепости, получившей название Орел.

Нехватка войск на южном порубежье вынуждала правительство форсировать завершение грандиозных оборонительных работ по всей пограничной линии, начатых еще в начале 20-х гг. XVI в. Ежегодно там трудились тысячи посошных людей, собранных из различных городов, возводя засеки от северских городов до мещерских лесов, стараясь управиться до той поры, «когда лес листом оденется». После этого работы прекращались, чтобы возобновится весной следующего года. Возводились новые укрепления и регулярно возобновлялись старые фортификационные сооружения по «берегу» — второго рубежа русской обороны. Их грандиозные размеры поразили Генриха Штадена, сохранившего подробное описание существовавшей здесь укрепленной линии. По его словам, Ока была «укреплена более чем на 50 миль вдоль по берегу: один против другого были набиты два частокола в 4 фута высотою, один от другого на расстоянии 2 футов, и это расстояние между ними было заполнено землею, выкопанной за задним частоколом. Частоколы эти сооружались людьми (knechten) князей и бояр с их поместий. Стрелки могли таким образом укрываться за обоими частоколами, или шанцами, и стрелять [из-за них] по татарам, когда те переплывали реку».

Вопреки всем затраченным усилиям, остановить татарские набеги не удавалось. Тактика пассивной обороны на хорошо укрепленных, но недостаточно прикрытых войсками рубежах позволяла татарам, используя малейшие ошибки русских воевод, прорываться в приграничные уезды, разоряя их и угоняя в плен местное население. За 25 лет Ливонской войны лишь в 1566, 1575 и 1579 гг. источники не зафиксировали сообщений о нападениях крымских татар. Таким образом, тяжелая война на два фронта — в Прибалтике и на южных границах стала реальностью, во многом предопределившей неудачный исход начатой Иваном IV в 1558 г. борьбы за Ливонию.

Первоначально крымцам не удавались глубокие рейды в глубь русской территории. Осенью 1568 г. отряды Шифир-мурзы Сулешова приходили на одоевские, чернские и белевские места, однако поспешно отступили, узнав о приближении русских войск. В том же году на южной границе в верховьях Дона был восстановлен город Данков.

Полным провалом завершилась предпринятая турками попытка захвата Астрахани. Подготовка к этому походу началась еще в 1568 г. а весной следующего 1569 г. султан Селим II перебросил в Кафу 17-тысячное турецкое войско, которое должно было подняться Доном до Переволоки, а затем проложить канал между Доном и Волгой. Затем, проведя на Волгу корабли с артиллерией, ему предстояло спуститься к Астрахани и захватить ее. Новым астраханским ханом должен был стать Крым-Гирей, сын хана Сагиб-Гирея. Вместе с турецкими войсками должна была действовать Крымская орда хана Девлет-Гирея. Возглавить поход султан поручил кафинскому паше беклербеку Касиму.

Астраханский поход начался в начале июля 1569 г. От Кафы до Переволоки более 100 турецких галер, с погруженными на них пушками, шли 5 недель. 15 августа они достигли места, где ближе всего сходятся реки Дон и Волга. На Переволоке к турецкой армии присоединилось 50-тысячное татарское войско. Однако осуществить задуманный в Стамбуле проект постройки канала Дон — Волга не удалось. Попытка перетащить «каторги» на Волгу волоком также провалилась. Очевидец рассказывал потом русскому послу в Турции Ивану Петровичу Новосильцеву, что турки «шли половину дни, и стали ся у них волоки и колеса портити». Касиму пришлось вернуть корабли и тяжелую артиллерию в Азов и идти к Волге походным порядком.

К Астрахани, к тому времени перенесенной на новое, более защищенное место, турецко-татарская армия вышла 16 сентября[23]. Несмотря на помощь астраханских татар и ногайцев, паша не решился без поддержки артиллерии штурмовать расположенную на Заячьем острове хорошо укрепленную крепость, гарнизон которой в начале 1569 г. пополнил отряд окольничего Долмата Федоровича Карпова. Огонь русских пушек и удобное расположение крепости не позволили туркам начать осадные работы и блокировать город.

Убедившись в бесплодности своих действий, турецкий паша отвел войска от неприступной крепости и встал лагерем на старом городище, готовясь по повелению султана зимовать под Астраханью. Татарское войско должно было вернуться в Крым, однако известие об этом всколыхнуло всю турецкую армию, измученную тяжелым походом и ожиданием новых испытаний. Тем временем пришедшая с севера русская «плавная рать» князя Петра Семеновича Серебряного и Замятни Ивановича Сабурова смогла перерезать пути снабжения турецкой армии из астраханских и ногайских кочевий, обрекая ее на полуголодное существование. 26 сентября 1569 г. Касим приказал начать отступление на Дон самым коротким путем — по Кабардинской дороге. Вскоре оно превратилось в настоящее паническое бегство. Во время труднейшего пути, проходившего через безводные степи, турецкая армия потеряла умершими едва ли не три четверти своих воинов. Остатки армии, добравшейся 24 октября 1569 г. до Азова, попытались эвакуировать морем, но часть кораблей погибла во время бушевавших тогда осенних штормов. Из 3000 участвовавших в походе янычар в Турцию вернулось всего 700 пехотинцев.

Неудача Астраханского похода беклербека Касим-паши не отбила у Девлет-Гирея желания воевать с Россией. Уже в мае следующего года его орда выступила в поход. Движение крымских войск не осталось незамеченным. Путивльский наместник Петр Татев прислал в Москву с сообщением о готовящемся нападении обнаружившего врага «донецкого сторожа» Абрама Алексеева, но он лишь ненамного опередил врага, вторгшегося в Рязанскую землю. Весь приграничный край подвергся страшному опустошению. Часть татарских «загонов» проникла и в Каширский уезд. Русским воеводам князю Дмитрию Ивановичу Хворостинину и Федору Львову 21 мая 1570 г. за Зарайском удалось разгромить один из таких «загонов» и освободить многих пленников, но опасность повторных татарских нападений сохранялась до конца лета — начала осени 1570 г.

Обстановка на границе оставалась очень напряженной. Русские разведчики сообщали, что в степи «стоят люди многие крымские», а от табунов их «прыск и ржание великое», что «месечных сторожей на Обыкшенской да на Балыклейском громили татар человек с пятьсот и голову их Капусту Жидовинова взяли да товарищев их дву человек убили», писали и о других приготовлениях «крымских людей» к походу на Русь. Сообщения становились все тревожнее. Некоторые разведчики приносили вести, что видели огромное 30-тысячное татарское войско, идущее к границе 30 дорогами. Дважды в это лето царь выдвигал на «берег» новые подкрепления, сам выезжал туда «искати прямого дела» с врагом. Но крымского нападения не произошло. Тревога, поднятая паническими сообщениями дозорных, улеглась только после приезда из Путивля в Серпухов станичного головы Ширяя Сумороцкого. Он сообщил царю, что проехал всю степь до устья Айдара, но не обнаружил ни одной татарской сакмы. Выявившиеся недостатки в организации станичной и сторожевой службы встревожили русское командование и вынудили его принять должные меры. Реорганизацией дозорной службы «на Поле» зимой 1570/71 г. займется известный военачальник Михаил Иванович Воротынский.

Девлет-Гирей отложил большой поход на Русь до весны следующего года. Между тем, проведенные Иваном IV репрессии в армии самым негативным образом отразились на боеспособности вооруженных сил страны, лишившихся многих выдающихся военачальников, имевших богатый опыт действий против татарской конницы. Не пошло на пользу делу искусственное разделение вооруженных сил страны на опричные и земские войска. Начавшееся в 1571 г. восстание в Казанской земле и возобновление ногайских нападений на русские границы значительно ухудшили положение Московского государства и ослабили его войско.

Одно из самых страшных татарских нашествий на Россию произошло в 1571 г. С весны на Оке, в районе Коломны стояли немногочисленные земские полки во главе с воеводами Иваном Дмитриевичем Бельским и Михаилом Яковлевичем Морозовым (в Большом полку), Иваном Федоровичем Мстиславским (в полку Правой руки), Иваном Петровичем Шуйским (в полку Левой руки), Михаилом Ивановичем Воротынским (в Передовом полку) и Иваном Андреевичем Шуйским (в Сторожевом полку). Под их командованием находилось не более 6 тыс. воинов. Получив достоверные известия о готовящемся татарском нападении на Русь 16 мая 1571 г. из Александровской слободы к «берегу» выступило опричное войско во главе с Иваном Грозным и его доверенными воеводами Дмитрием Андреевичем Бутурлиным, Василием Федоровичем Ошаниным, Федором Михайловичем Трубецким и Федором Ивановичем Хворостининым. Царь со своими полками собирался стать в Серпухове.

Девлет-Гирей, знавший от пленных и перебежчиков о бедствиях, обрушившихся на Московское государство: море и «меженине» (засухе), о продолжающейся войне в Ливонии, о сосредоточении немногочисленных русских полков лишь на «перелазах» (переправах) через Оку в районе Коломны и Серпухова, выступил в свой самый успешный поход на Русь. Первоначально он собирался ограничиться набегом на козельские земли и повел войско к верховьям Оки. Форсировав эту реку через Быстрый брод, татарская армия стала продвигаться к Болхову и Козельску. Но на «Злынском поле» хан принял предложение одного из перебежчиков, белевского сына боярского Кудеяра Тишенкова идти к Москве. Изменник обещал хану провести крымское войско через неохраняемые «перелазы» в верховьях реки Жиздры, там, где еще не ходило крымское войско. Этот обходной маневр стал для русских воевод полной неожиданностью. В середине мая 1571 г. 40-тысячная татарская армия в районе Перемышля перешла Жиздру и начала обходить расположение опричного войска с тыла, выдвигаясь в направлении Москвы[24]. Внезапной атакой противник разгромил отряд царского кошевого воеводы Якова Федоровича Волынского. Только тогда Иван IV узнал об опасном прорыве вражеского войска и приближении татар к его стану. Опасаясь за свою жизнь, царь бежал с «берега» мимо Москвы в Ростов, собираясь ехать далее в Ярославль.

Земские воеводы, получив сообщение о начавшемся вторжении, быстрым маршем двинулись из Коломны к Москве, стараясь опередить направлявшуюся туда крымскую армию. 23 мая русские войска подошли к столице, на один день опередив орды Девлет-Гирея. Полки И. Д. Бельского и И. Ф. Мстиславского встали в Замоскворечье и за Москвой-рекой и приняли бой с подошедшим татарским войском. Кроме земской армии в обороне Москвы принял участие опричный полк Василия Ивановича Темкина-Ростовского.

После первых стычек, закончившихся в пользу русских, Девлет-Гирей, остановившийся в селе Коломенском, послал 20 тыс. татар к стенам Москвы, приказав поджечь городские предместья. Благодаря поднявшемуся сильному ветру пламя из пригородных слобод перекинулось на город, за три часа выгоревший почти целиком. От взрыва складированных в башнях Кремля и Китай-города запасов пороха сильно пострадали крепостные укрепления: «Да в ту же пору вырвало две стены городовых: у Кремля пониже Фроловского мосту против Троицы, а другую в Китае против Земского двора; а было под ними зелия; ино и досталь людей побило многих».

Во время пожара погибло множество москвичей. В числе задохнувшихся от дыма был большой воевода земской рати князь Иван Дмитриевич Бельский, — раненный в предыдущих боях, он находился на своем дворе, попытался найти укрытие от огня в каменном погребе, где и погиб. Однако русские отряды, находившиеся «на лугах», прежде всего Передовой полк М. И. Воротынского, сохранили свою боеспособность. Поэтому 25 мая 1571 г., Девлет-Гирей повернул свои войска в направлении Каширы и Рязани, распустив часть отрядов в «войну», для захвата «полона». Вскоре, отягощенные добычей и огромным числом пленных, крымцы двинулись обратно. Возвращаясь в свои улусы, татары прошли через Рязанскую землю. Следовавший за отступающим неприятелем полк князя Михаила Ивановича Воротынского в силу своей малочисленности, не смог помешать противнику опустошить и разорить весь край, о чем вспоминал позднее в своих записках Генрих Штаден. Во время отступления татар из Руси был уничтожен город Кашира.

15 июня 1571 г. к вернувшемуся из Ростова в подмосковное село Братошино царю Ивану Грозному прибыли крымские послы. Они угрожали ему новым вторжением, требуя вернуть Девлет-Гирею его «юрты» — Казань и Астрахань. Царь серьезно отнесся к этим угрозам и согласился передать крымскому хану Астрахань, ясно сознавая опасность воссоздания мусульманских ханств на Волге. Однако Девлет-Гирей отказался пойти на компромисс, поэтому возобновление войны между Москвой и Крымом стало неизбежным.

Для нового похода на Русь крымский хан собрал более мощную группировку, доведя численность своих войск до 120 тыс. человек. Его армия состояла из татар, ногайцев и 7 тыс. турецких янычар. Похоже, хан нисколько не сомневался в успехе нового похода, самоуверенно расписав и разделив русские города и уезды между находившимися при нем мурзами.

В Москве также готовились к новым сражениям. В апреле в Коломне был проведен смотр собранным войскам, во главе которых царь поставил князя М. И. Воротынского, прославившегося участием во многих походах и битвах того времени. В 1571 г. он руководил составлением первого русского воинского устава — «Боярского приговора о станичной и сторожевой службе», реорганизовавшего службу охраны южнорусских рубежей.

С весны 1572 г. «от Поля по украинам» были поставлены новые воеводы, начавшие готовить свои крепости к возможному приходу татарских полчищ. Разрядные книги упоминают следующих воевод: Ю. К. Курлятева и В. И. Коробьина в Данкове, кн. А. Д. Палецкого и М. Назарьева на Дедилове, М. Ю. Лыкова в Новосили (на реке Зуше), Д. А. Замыцкого в Мценске, В. Г. Колычева и Д. Ивашкина на Орле, Л. З. Новосильцева в Ряжске, И. И. Лыкова в Болхове, Г. Кульнева в Карачеве, Г. И. Рыжкова Долгорукого в Шацке, Б. В. Серебряного в Брянске, М. В. Тюфякина в Стародубе, Ф. Ф. Нагого в Чернигове, И. Щербатого в Новгороде-Северском, Г. И. Коркодинова в Путивле, Д. В. Гундорова в Рыльске, Я. И. Судимонтова в Рославле.

Армия М. И. Воротынского насчитывала, по заранее составленным спискам, 20 034 человек, а с боевыми холопами — до 50 тыс. человек. Вместе с казаками и другими формированиями, привлеченными к обороне «берега», ее количественный состав можно определить в 73 тыс. человек. Полки размещались в городах по Оке, вдоль которой были восстановлены старые укрепления.

Предваряя перечень полковых воевод армии Воротынского, следует отметить важное обстоятельство: впервые под единым командованием военачальника из «земщины» находились и земские, и опричные войска. Большой полк под командованием М. И. Воротынского и И. В. Шереметева встал в Серпухове; полк Правой руки Н. Р. Одоевского и Ф. В Шереметева — в Тарусе; полк Левой руки А. В. Репнина и П. И. Хворостинина — на Лопасне; Передовой полк А. П. Хованского и Д. И. Хворостинина — в Калуге; Сторожевой полк И. П. Шуйского и В. И. Умного-Колычева — на Кашире. Воеводы «украинных» городов (Дедилова, Данкова, Орла, Новосили, Ряжска, Епифани, Шацка, Пловы и Соловы) получили приказ: при появлении врага с частью своих сил немедленно отойти назад, к Оке и соединиться здесь с главными силами, усилив их перед решающей схваткой с татарами. В полном составе остались лишь гарнизоны Михайлова, Зарайска и Одоева, находившиеся на самом опасном направлении.

Несмотря на принятые меры, у царя Ивана Васильевича не было полной уверенности в возможности русской армии остановить вторжение татар на Окском рубеже. Поэтому после апрельского смотра сосредоточенных в Коломне войск, он уехал в Новгород, куда зимой 1571/72 г. отправил 450 возов с государственной казной. В Новгороде Иван Грозный написал духовную грамоту — завещание, отметив факт своего «скитания по странам» и изгнанничества «от бояр», которых он обвинял не только в самовольстве, но и в тайном пособничестве татарам.

К счастью, страхи царя оказались напрасными — нападение врага удалось отбить, несмотря на то, что и в этом году русские сторожи не смогли своевременно и точно сообщить своему командованию о приближении к рубежам крымских войск, узнать их численность и направление движения.

В этом году Девлет-Гирей, полагаясь на многочисленность своей армии, шел прямо к главным «перелазам» через Оку. В ночь на 27 июля 1572 г. ногайский отряд мурзы Теребердея, шедший в авангарде крымских войск стремительным ударом сбил немногочисленную русскую заставу, прикрывавшую «Сенькин перевоз». Находившиеся на «берегу» 200 детей боярских отступили, а татары стали разрушать укрепления на московской стороне реки: «плетни ис подкопов выняли да перешли на сю сторону Оки реки». Другой неприятельский отряд, которым командовал Дивей-мурза овладел окским «перелазом» рядом с устьем реки Протвы, «против Дракина». Несмотря на захват второго плацдарма, главные силы татарской армии начали переправляться через «Сенькин брод». Русские воеводы, находившиеся в Кашире (Сторожевой полк И. П. Шуйского и В. И. Умного-Колычева) и Тарусе (полк Правой руки Никиты Романовича Одоевского и Федора Васильевича Шереметева) не успели прикрыть эти переправы и помешать сосредоточению врага для решающего броска к Москве.

В ночь на 28 июля 1572 г., прорвавшаяся через окский рубеж, армия Девлет-Гирея по серпуховской дороге двинулась к Москве. В этот роковой час самым решительным образом действовал М. И. Воротынский. Находившийся под его командованием Большой полк, оставив позиции на «берегу» под Серпуховом, пошел к Москве, вслед за крымской армией, отрезая ей пути отступления. С флангов от Калуги, наперерез татарам шли Передовой полк А. П. Хованского и Д. И. Хворостинина, от Каширы — Сторожевой полк И. П. Шуйского и В. И. Умного-Колычева.

30 июля на реке Пахре у деревни Молоди, в 45 верстах от Москвы, Передовой полк А. П. Хованского и Д. И. Хворостинина настиг арьергардные отряды армии Девлет-Гирея и, атаковав, разгромил их. Встревоженный ударом русской конницы, крымский хан остановил наступление и начал отвод своих войск из-за Пахры. Пока же он направил против войск Хованского и Хворостинина находившийся при нем 12-тысячный отряд, вступивший в сражение с русскими дворянскими сотнями. Умело маневрирующий Передовой полк, отступая, подвел противника под удар подошедшего к месту боев Большого полка, укрепившего свои позиции спешно поставленным «гуляй-городом». Начавшись небольшими стычками, столкновение у Молодей перерастало в большое сражение, от исхода которого зависела судьба всей войны.

Под прикрытием ружейного и артиллерийского огня засевших в «гуляй-городе» стрельцов и немецких наемников, дворянские конные сотни контратаковали татар, затем снова отходили за линию щитовых укреплений, и вновь устремлялись на врага. Во время одной из атак суздальский сын боярский Иван Шибаев сын Алалыкин пленил видного татарского военачальника Дивея-мурзу, неосторожно приблизившегося к русским позициям. Тогда же погиб ногайский мурза Теребердей. Вскоре сражение начало стихать, возобновившись через два дня, в течение которых происходили короткие столкновения конных разъездов. Получив известие о шедших к русским воеводам подкреплениях, Девлет-Гирей решил использовать последний шанс и повел свои войска в решительную атаку. 2 августа крымская армия штурмовала «гуляй-город», стремясь разгромить русских и отбить Дивея-мурзу. Во время ожесточенного сражения под стенами деревянной крепости Большой полк под командованием М. И. Воротынского смог обойти неприятельскую армию, нанеся мощный удар с тыла. Одновременно противник был атакован находившимися в «гуляй-городе» отрядами русской и наемной немецкой пехоты, оставшимися там под командованием князя Дмитрия Ивановича Хворостинина.

Не выдержав двойного удара русских войск, татары отступили, понеся в последних боях колоссальные потери. Среди погибших оказались сыновья хана Девлет-Гирея; при штурме «гуляй-города» полегла турецкая янычарская пехота. В ночь на 3 августа крымская армия поспешно отступила на юг, преследуемая русскими отрядами. Стараясь оторваться от погони, Девлет-Гирей выставил несколько заслонов, которые были уничтожены русскими. Из огромной армии, перешедшей в июле 1572 г. русскую границу, в Крым вернулось около 20 тыс. человек.

Успех сопутствовал русским войскам и на других фронтах. В 1573 г. волжскими казаками был разгромлен город Сарайчик — столица Большой Ногайской орды. Против восставших в Казанской земле марийцев Луговой и Горной стороны царь направил войско князя Никиты Романовича Одоевского и князя Ивана Петровича Охлябинина, нанесшее ряд тяжелых поражений мятежникам. Новый поход в Поволжье планировался осенью 1573 г., однако, узнав о сосредоточении в Муроме крупных русских сил, черемисы прислали туда с повинной своих представителей, и поход был отменен. Капитуляция была принята с условием постройки на марийской территории новой крепости — «Царева города» на Волге между устьями рек Большой и Малой Кокшаги (Царевококшайска). Строительство деревянной крепости здесь началось в апреле 1574 г.

Победа при Молодях и возникшая вскоре война между Османской империей и Персией на время приостановили крымскую и турецкую агрессию. Русскую границу продолжали тревожить лишь небольшие татарские набеги. Такие нападения произошли и в 1573, и в 1574 гг. Совершены они были исключительно с грабительскими целями. По своим масштабам эти набеги не шли ни в какое сравнение с нападениями прошлых лет.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.