Глава 9 Затмения

Глава 9

Затмения

В 1964 г., вернувшись к проблеме Стоунхенджа и сосредоточив свое внимание на равноденственных направлениях Ньюэма, я испытал крайнюю неловкость. Мне вспомнились первые данные, выданные компьютером по направлениям: наряду со склонениями в 29, 24 и 19 градусов, о которых он сообщил, то есть крайними положениями Солнца и Луны, исследованными нами с таким успехом, были еще два, которыми мы не занимались: около 0°, когда Солнце находится в равноденствии, и около +5°, когда Луна в среднем положении.

Я обратил внимание на эти два направления. И даже размышлял над возможностью того, что направление +5° (вид на Пяточный камень с точки 94) задумывалось как указывающее на восход Плеяд. Некоторые авторитетные специалисты по Стоунхенджу развили эту теорию. Но я решил, что она беспочвенна, так как, во-первых, Плеяды в то время вставали чуть севернее от середины орбиты Луны – примерно в склонении +6°43? на 1750 г. до н. э., – а во-вторых, шесть из этих Семи Сестер являются звездами четвертой величины и, значит, на восходе их нельзя различить, седьмая же столь тускла, что и при ясной погоде ее удастся разглядеть лишь человеку с очень острым зрением.

Я заподозрил, что склонение, приближающееся к 0° (камни F—93), задумано как направление на Солнце в равноденствие, но, поскольку никакое другое направление, выданное в череде первых результатов, не соответствовало ему, я счел направление F—93 неподтвержденным и не нашел способа доказать его. В тот момент мы как раз примеряли набор направлений с севера на юг к крайним точкам Солнца и Луны летом и зимой и не задумывались о возможности существования направлений с востока на запад в дни весеннего и осеннего равноденствия.

Линии Ньюэма стали нам путеводной нитью. Он рассматривал лунку С. Мы исключили лунки В, С и Е из наших расчетов, потому что они показались нам несистемными. Они находились так близко к линии, проходящей через центр и Пяточный камень, что мы расценили их как дополнительные, достаточно неуклюжие указатели в направлениях на восход Солнца в день летнего солнцестояния. Не усмотрев в них никакой иной пользы, мы решили, что они не являются достаточно «ключевыми», чтобы закладывать их в компьютер.

Я вернулся к компьютеру в январе 1964 г. – через два года после первых расчетов – и ввел в него дополнительные точки В, С и Е. И снова его результат потряс меня (таблица 2). Линии, проведенные через лунки камней В, С, Е, F и точки опорных камней 93 и 94, дали четыре околонулевых склонения, близкие к положению Солнца в равноденствие, и четыре склонения —5°, три для северного и одно для южного, также близкие к двум из четырех срединных точек траектории Луны (рис. 14).

Таблица 2

Как и следовало ожидать, поскольку у Луны по две крайние точки, она не всегда пересекает точку середины орбиты на своем пути с севера на юг по небесному экватору, в наклонении 0°, в отличие от Солнца, у которого есть по одному крайнему положению. Из-за движения плоскости своей орбиты, о котором говорилось выше, наклонение полной Луны в срединной точке может колебаться от 5,15° на севере до 5,15° на юге. В то время как Солнце будет проходить точно в наклонении 0°, пока стоит этот мир, Луна может в невообразимом будущем изменить амплитуду колебания в срединной точке, равную в настоящий момент ±5,15°, хотя вероятность этого крайне мала. Стало быть, нам не нужно отслеживать движение Луны в 1500 г. до н. э., чтобы проверить возможные направления Стоунхенджа на этом этапе вычислений.

Эти восемь равноденственных, или средних направлений, описанных в главе 7, попадали точно в границы 24 направлений на крайние положения Солнца и Луны.

Рис. 14. Все направления, открытые в Стоунхендже, включая линии равноденствия для Солнца и Луны

Вряд ли есть необходимость подчеркивать, что это открытие не уступает по важности предыдущему. Эти срединные точки, без сомнения, весьма значимы. Они являются серединой траектории движения Солнца и Луны между крайними положениями на юге и севере. Как дни солнцестояния отмечают начало лета и зимы, солнечные равноденствия для нас, людей компьютерного века, отмечают начало весны и осени.

Раз строители Стоунхенджа определили точки солнцестояний и равноденствий, то вполне естественно, что им захотелось найти и срединные точки. Располагая данными о равноденствии и солнцестоянии, они получили возможность разделить год на четыре части[31]. Они могли получить эти точки, разделив биссектрисами углы между линиями солнцестояния. Этот геометрический способ, известный еще со времен Евклида, гораздо проще любых астрономических вычислений. В любом случае точки были найдены и камни лежат на направлениях, указывающих на равноденствия с замечательной точностью.

Ньюэм оказался прав. Ему первому я отправил таблицу 2. А ведь компьютер и раньше пытался дать нам подсказку.

Обнаружение направлений на срединные точки усилило наше уважение к создателям Стоунхенджа. И снова, как в случае с направлениями на крайние положения, они проявили не только точность в установке камней, но и мастерство в расчетах. Направления весны и осени указывают на оба положения Солнца и на три из четырех положений Луны, четыре направления дублированы. Тем не менее для 8 направлений, определенных парами точек, потребовались не 16, а всего 8 камней и лунок.

Добавление равноденственных корреляций означает, что каждая из 14 ключевых точек Стоунхенджа I использована хотя бы раз в построении направления, указывающего на одно из 18 важных положений на небесной сфере – эти 14 точек Стоунхенджа расположены так, что все вместе объединяются в пары и дают 24 направления, – а в Стоунхендже III существуют еще 8 независимых точек. Стоунхендж был привязан к движению Солнца и Луны так же крепко, как приливы.

Эти ошеломляющие цифры не давали мне покоя: 22 ключевые точки на земле, дающие 32 направления, указывающие на 15 из 18 важнейших положений Солнца или Луны. Я и раньше был уверен в том, что обнаруженные в первый раз направления на крайние положения Солнца и Луны совершенно точно не являются совпадениями. Теперь же компьютер показал, что 14 ключевых точек Стоунхенджа I и все 8 «перспектив» Стоунхенджа III – это сложная сеть направлений на крайние или срединные положения Солнца и Луны. Я задался вопросом, каков шанс того, что это не совпадение.

Передо мной стояла стандартная задача о стрелке с завязанными глазами, стреляющем в цель. Правило Бернулли подсказало ответ. Если у стрелка есть n выстрелов и площадь мишени занимает p-ю часть обстреливаемой области, вероятность попадания в x составляет:

Для Стоунхенджа I: 14 камней и лунок, соединенных попарно, дают 24 попадания по мишени Солнце – Луна, то есть х = 24. На рисунке видно, что число способов, которыми точки могут быть соединены, не превышает 50, поэтому присвоим n значение 50. Какую часть из 360° горизонта занимает площадь мишени? Существуют 18 возможных мишеней. Пусть каждая мишень или ее яблочко будет иметь ширину в 4°. Итак, получаем р = 18 х 4/360. То есть р = 1/5.

Применив к этим числам правило Бернулли, получим вероятность 24 случайных попадания. Но арифметические вычисления при этом просто чудовищны. (Вычисление вероятностей основано на понятии произвольности. Поскольку в Стоунхендже очевидно есть план, канонически использовать правило Бернулли нельзя. Если же есть желание допустить, что Стоунхендж не является «стрелком с завязанными глазами», тогда модель вероятностей неверна. Но с другой стороны, вычислять неслучайность плана уже не нужно.) Лично я поручил расчеты компьютеру. Ответом было число 0,00006, что означает: менее одного шанса из десяти тысяч, что камни случайно установили таким образом.

Теперь для Стоунхенджа III. Каждый из восьми выстрелов поражает одну из мишеней Солнце – Луна. Правило Бернулли показывает, что вероятность случайного появления направления равна примерно один к тысяче.

Стоунхендж I и Стоунхендж III являются разными сооружениями. Вероятность, что направления в них обоих возникли непреднамеренно, составляет 1000 х 10 000, то есть 1 к миллиону. Иными словами, вероятность того, что Стоунхендж ориентирован на Солнце и Луну по чистому совпадению, ничтожно мала.

Можно ли сделать в Стоунхендже еще какие-то важные с точки зрения астрономии открытия? Скорее всего, нет. Как я уже говорил, компьютер рассмотрел практически все направления номинальной важности. Разве что обнаружатся новые точки во время раскопок или в ходе исследования окрестностей, тогда, возможно, мы узнаем о других небесных корреляциях Стоунхенджа.

Тут даже испытываешь что-то вроде неловкости. Веками умнейшие люди искали в Стоунхендже возможные направления взгляда на небесную сферу. Давным-давно обнаружили, что основная ось, линия, идущая на восход Солнца в день летнего солнцестояния, указывает также и на закат Солнца в день зимнего солнцестояния, если продлить ее в другую сторону, на юго-запад. Еще в 1846 г. Дьюк заметил, что прямая, проведенная через опорные камни 92–91, параллельна оси, то есть линии, идущей на восход в день солнцестояния. Ранее в том же веке Локьер доказал, что диагональ между опорными камнями 91–93 направлена на закат Солнца примерно 6 мая и 8 августа, а с обратной стороны, 93–91, – на его восход примерно 7 февраля и 8 ноября. Эти дни стоят приблизительно посередине между солнцестояниями и равноденствиями. Исходя из этого, он предположил, что Стоунхендж использовали как календарь. (Интересная гипотеза. Однако я с ней не согласен. Полагаю, данная диагональ задумывалась как указатель на крайнее положение Луны в склонении ±19°, так же как положения, на которые указывают лунки Аллеи и лунные трилиты. Как известно, ошибка направления для линии 91–93 Стоунхенджа I больше, но в Стоунхендже III ее почти ликвидировали.)

Современные любители Стоунхенджа немало размышляли о возможных астрономических и иных значениях направлений, пронизывающих монумент. Сам Ньюэм был большим специалистом по нахождению астрономических направлений. Получив первое письмо от Ньюэлла, где говорилось о Ньюэме, я начал переписываться с последним напрямую. Выяснилось, что он занимается исследованием тех же линий, указывающих на позиции Солнца и Луны в Стоунхендже, что и я.

Ньюэм опубликовал краткий отчет о проделанной работе в газете «Йоркшир пост» 16 марта 1963 г. – за семь месяцев до выхода моей статьи в «Нейче». (Думаю, нет нужды уточнять, что я о его труде тогда и не подозревал.) Также он издал тонкую брошюру «Загадка Стоунхенджа» вскоре после публикации моего «Расшифрованного Стоунхенджа». В этой брошюре он любезно ссылается на мою статью и результаты моей работы. С той поры между нами установились самые сердечные отношения. Мы постоянно обмениваемся информацией.

Он предложил направления на Солнце и Луну 94—G, 92—G, 94–91 и 92–93. Я почти не сомневаюсь, если бы Ньюэму повезло так, как мне, и он мог бы использовать компьютер, все корреляции он установил бы самостоятельно. Здесь я еще раз хотел бы заявить, что честь открытия направлений Стоунхенджа, описанных в данной книге, принадлежит компьютеру. Этот безропотный трудяга за несколько секунд произвел сотни сложнейших вычислений. И я надеюсь, что в будущем ученые, занимающиеся Стоунхенджем, столкнувшись с новой загадкой, которую может подкинуть древний монумент, прибегнут к потомкам глубоко уважаемого 7090.

Высчитывая вероятность того, что направления возникли в Стоунхендже не случайно, и пытаясь оценить уровень мастерства тех первобытных людей, которые являлись одновременно астрономами, зодчими, инженерами и строителями, я все время мысленно возвращался ко второму из вопросов, которые археолог Ньюэлл задал в своем письме: «Каков смысл девятнадцатилетнего цикла, о котором говорит Диодор?»

Разумеется, число 19 в астрономии возникло очень давно и встречается часто. Диодор сам упоминает «метонический цикл». Некоторые еврейские и китайские календари строились на 19-летнем цикле. Но какое отношение число 19 имеет к Стоунхенджу? Связано ли оно с Луной наглядно?

Как лаконично сформулировал это сам Ньюэлл: «Может быть, полная Луна производила некоторый потрясающий эффект каждые девятнадцать лет в Стоунхендже?»

И тут я вдруг вспомнил о единственном по-настоящему потрясающем эффекте, который может произвести Луна. О ее затмении. И я спросил себя: «А когда затмение Луны производит наибольшее впечатление?» И ответ незамедлительно пришел сам собой: «Когда она стоит над Пяточным камнем или в просвете большого трилита». Вот так круг поисков решения сузился. Теперь предстояло изучить затмения.

Ясно, что затмения входят в число самых поражающих и пугающих природных феноменов, с которыми мог столкнуться первобытный человек. Какой ужас должен охватить людей, когда их бога, или богиню, проглатывает тьма! Сколько власти сосредоточит в своих руках тот жрец, который сможет предсказывать и таким образом как будто управлять таким чудовищным событием. И наоборот, знаменитая история о китайских придворных астрономах Хи и Хо, проморгавших затмение Солнца 22 октября 2137 г. до н. э. и казненных за это, не обязательно должна оказаться абсолютно правдоподобной. Впрочем, лично я не хотел бы очутиться на местедоисторического придворного астронома, который не смог предупредить о надвигающемся затмении.

Предсказание затмений – почтенная наука, которую посвященные, без сомнений, пытались представить как искусство или магию. Вот что писал Плиний: «Верно то (признаю), что изобретение эфемерид (для предсказания с их помощью не только дня и ночи затмения Солнца и Луны, но и точного их часа) произошло в древности. Однако же большая часть простолюдинов придерживалась и придерживается такого мнения (передающегося вместе с традицией от праотцев), что все это делается заклинанием, с помощью волшебства и трав Солнце и Луну заколдовывают и заставляют терять свой свет и находить его вновь. Считается, что в сем деянии женщины более искусны, нежели мужчины. И правду сказать, как много удивительных чудес приписывают Медее, царице Колхидской, и другим женщинам. А в особенности нашей знаменитой Цирцее, живущей здесь в Италии, которая лишь за это свое умение почиталась богиней»[32].

Легенда утверждает, что вавилоняне умели предрекать затмения еще в стародавние времена. Но внимательное изучение глиняных табличек доказывает, что они научились это делать не ранее 500 г. до н. э. К тому времени затмения Луны рассчитывали, основываясь на том, что они происходят только в полнолуние, когда Луна на эклиптике. Не будем подробно разбираться в том, было ли это известно жителям Англии за 1000 лет до вавилонян, поскольку на сегодня это спорный вопрос.

Тот факт, что с древних времен известно, что для затмения Луна должна стоять строго против Солнца, значительно облегчает задачу в нашем компьютерном веке. Поскольку без какой-нибудь невообразимо замысловатой программы компьютер не сможет рассчитать даты и места последних затмений, мы велели ему сделать следующее, что в нашей ситуации лучше всего: рассчитать положения полной Луны, которую было бы видно из Стоунхенджа каждую зиму в тысячелетие между 2000-м и 1000 гг. до н. э. На это компьютеру потребовалось всего несколько секунд. Выданный им в графическом виде результат оказался потрясающим рисунком.

С циклом 18,61 года полная Луна в зимнее солнцестояние проходит от северного максимума (склонение +29°) у камня D через Пяточный камень, к северному минимуму (склонение +19°) у камня F, а потом обратно. Точно так же полная Луна в летнее солнцестояние передвигается туда и обратно через линию зрения, проходящую через арку большого центрального трилита.

Тогда я обратился к классической работе о доисторических затмениях Ван ден Берга «Затмения во втором тысячелетии до н. э.», чтобы узнать, в какие месяцы происходили затмения Луны и Солнца. И компьютер вывел данные о времени лунных затмений.

Результаты оказались весьма полезными. Получилось, что затмение Солнца или Луны всегда происходило тогда, когда зимняя Луна – то есть ближайшее к зимнему солнцестоянию полнолуние – поднималась над Пяточным камнем. Не более половины этих затмений было видно из Стоунхенджа, но высокая вероятность того, что неминуемое затмение можно будет наблюдать с территории Англии, заставляла жрецов Стоунхенджа истолковывать восход Луны зимой над Пяточным камнем как дурное предзнаменование. Лучше поднять тревогу, и, если она окажется ложной, заявить, что искусное заступничество предотвратило беду, чем оставить людей в неизвестности, чтобы затмение случилось неожиданно для них!

Дальнейшие изыскания показали: если зимняя Луна из-за своих колебаний восходила над камнями D или F, осенью того же года непременно происходило ее затмение. Промежуток между ночами восхода зимней Луны над линией крайних положений центр – D составляет примерно 19 лет. Но «примерно» не есть «точно». В нашем случае «примерно 19» значит 18,61, что, в свою очередь, говорит о следующем: интервалы между восходами зимней Луны над камнем D не равны удобному метоническому циклу в 19 лет, а идут вперемежку, то 19, то 18 лет. В среднем два периода по 19, затем один – 18 лет. А следовательно, если жрецы, намеренно отсчитывавшие годы, чтобы предсказывать опасность затмений, использовали промежуток в 19 лет, то два года им это удавалось, а на третий они попадали впросак. Жесткий 19-летний цикл вскоре стал бы давать сбой. Единственная альтернатива с постоянным числом лет, 18-летний цикл, подходит еще меньше. Минимальный промежуток времени, в котором эта система работала бы точно многие годы, это строенный цикл 19 + 19 + 18, что в сумме дает 56 лет. На наших графиках видно, что феномен Луны в Стоунхендже повторяется неизменно каждые 56 лет. Строенный интервал в 56 лет между восходом луны зимой над камнем D не менялся веками.

Таким образом, пытаясь поставить себя на место жрецов каменного века, чей доход, а возможно, и сама жизнь зависели от их умения предсказывать затмения, мы пришли к выводу, что тот, кто наблюдал за Луной, избрал бы 56-летний цикл.

Число 56 показалось нам знакомым. И интуиция нас не подвела. Оно являлось самой древней и таинственной загадкой Стоунхенджа.

Это число лунок Обри.

В этой книге уже говорилось о том, что никогда не существовало удовлетворительного или хотя бы гипотетического объяснения числа лунок Обри. Всегда было понятно, что оно имеет особое значение. Лунки глубоки, и расстояния между ними тщательно вымерены. Некоторые из них служили могилами. Заполненные мелом, они, наверное, представляли собой потрясающее зрелище. Но в них никогда не стояли камни или столбы. И при всей их многочисленности и выверенном расположении лунки вряд ли использовались как точки наблюдения. Так каково же их назначение? По-моему, я нашел ответ.

Полагаю, 56 лунок Обри играли роль компьютера. Используя их для отсчета лет, жрецы Стоунхенджа могли скрупулезно отслеживать движение Луны и благодаря этому предсказывать время самых эффектных затмений Луны и Солнца. На самом деле кольцо Обри могли применять для предсказания многих астрономических явлений.

А делалось все, видимо, очень просто. Если один камень-метку перекладывать раз в год из лунки в лунку в кольце Обри, можно было без труда предвидеть все крайние положения Луны в разные времена года, а также затмения Солнца и Луны в равноденствия и солнцестояния. Если разместить шесть камней через 9, 9, 10, 9, 9 и 10 лунок в кольце Обри и перемещать каждый в соседнюю лунку против часовой стрелки каждый год, можно достичь потрясающих высот в деле предсказания.

При использовании трех белых и трех черных камней компьютер из лунок Обри мог прогнозировать – достаточно точно – все важные события, связанные с Луной, на сотни лет.

Способ, возможно, заключался в следующем.

Давайте представим, что камни разложены, как показано на рис. 15[33], и на дворе 1554 г. до н. э., в котором должно произойти потрясающее событие – зимнее затмение. Жрецы знают, что зимой есть опасность затмения, потому что белый камень лежит в лунке Обри 56. В качестве подтверждения надвигающейся угрозы и для проверки работы компьютера они смотрят, взойдет ли полная Луна над Пяточным камнем. Она всходит. И тогда они провозглашают что-то вроде: «Зимняя Луна захватила место летнего Солнца! Берегитесь!» В течение года, когда белый камень лежит в лунке 56, зимняя Луна стоит на линии G—94. В такой год будет еще один опасный период, грозящий затмениями Солнца и Луны, – месяц летнего солнцестояния, когда полная Луна встает в проеме трилита восхода Солнца и заходит в проеме большого трилита. В 1554 г. до н. э. у жрецов был плотный план наблюдений, о котором их предупредил белый камень в лунке 56.

Следом идет 1553 г. до н. э. Все камни-метки перекладывают в соседние лунки против часовой стрелки. Белый камень оказывается в лунке 55. Она «безопасна». В этом году в небе не случится ничего эффектного. Зимняя Луна немного отклонилась к камню D, следуя за движением камня в компьютере.

Еще в течение пяти лет, пока белый камень не окажется в лунке 51, не произойдет ничего существенного. А что же прогнозирует компьютер? Он говорит о 1549 г. до н. э. Зимняя Луна достигает крайнего склонения +29°, восходит по линии D – центр, заходит по линии 94–91 в просвете трилита заката Луны. Летнее Солнце восходит по линии 92–93 и в просвете трилита восхода Луны. Осенью и весной Луна встает и заходит по линиям 94—С и 93—F. Периоды, опасные затмениями, приходятся на месяц осенней Луны и месяц весенней Луны, т. е. равноденствия. Из-за этого 1549 г. также становится для жрецов-наблюдателей беспокойным, хотя они к этому готовы благодаря белому камню, лежащему в лунке 51.

Минуют еще четыре спокойных года, и наступает 1545 г. В лунке 56 оказывается черный камень. Все события, связанные с Луной, и опасности затмений, как в 1554 г., повторяются по предсказанию камня в лунке 56 компьютера.

По существу, черный или белый камень появляется в лунке 56 с интервалами 9, 9, 10, 9, 9, 10 лет. И это предсказывает лунные явления над Пяточным камнем. Белый камень попадает в лунку 51 с интервалами 18, 19, 19 лет, предвещая высокую Луну в склонении +29°. Белый камень приходит в лунку 5 с интервалами 19, 19, 18 лет, прогнозируя события, связанные с низкой Луной в склонении + 19°.

Рис. 15. Способ использования лунок Обри в качестве компьютера для предсказания того, в какое время года случится затмение и в каких годах Луну можно будет увидеть в различных арках и направлениях Стоунхенджа

Для наглядности перейдем к современности и используем Стоунхендж для определения дат христианской Пасхи, еврейского Песаха и всех религиозных празднеств, высчитываемых по небесным светилам.

В день, когда Солнце восходит и заходит по линии 94—G и F—93, начинается весна. В последующие дни камень-метка, отвечающий за Луну, перекладывается из лунки в лунку вокруг кольца сарсенов (см. приложение). День, когда он достигает главной арки 30—1, является весенним полнолунием, в который празднуется Песах. Первое после него воскресенье – христианская Пасха.

Когда же пасхальная, она же весенняя, Луна может участвовать в затмении? Ответ таков: когда белый камень лежит в лунке 5 или 51. В этот год зимняя Луна встанет над камнем D или F, летняя Луна – по линиям, проходящим через большие стороны прямоугольника опорных камней, а весенняя Луна по линии 94—С.

В наши дни использовать лунки Обри не так занимательно, как может показаться на первый взгляд. Пасха связана с Песахом, а Песах берет свое начало в глубокой древности. На территории континентальной Европы с доисторических времен сохранилось немало преданий о страшных «весенних обрядах» с жертвоприношениями и ритуалом плодородия. Английское слово «Easter» (Пасха) происходит от «Eostre», так звали прагерманскую богиню весны.

В наши дни пасхальные яйца делают из шоколада, а в древности они служили символом новой жизни. Пасхальный кролик – американский вариант европейского пасхального зайца. Зайцы рождаются с открытыми глазами, поэтому в древние времена их считали связанными с Луной – «открытыми глазами глядит на небо». Наша традиция надевать на Пасху что-то новое восходит к древнему обычаю: прагерманские племена зажигали костры в этот особый день, чтобы ознаменовать смерть зимы.

Рождество заменило языческий праздник середины зимы. Этот праздник отмечен закатом Солнца в проеме большого трилита – если хранители Стоунхенджа следовали европейскому обычаю разжигать большие костры, чтобы обозначить поворотную точку движения Солнца. Огни на рождественской елке – отголосок той языческой церемонии. Лунное затмение в Рождество случается, когда черный или белый камень лежит в лунке Обри 56, и так далее.

От каменного века в Европе нас отделяют всего-навсего 150 поколений. С доисторических времен у нас осталось множество обычаев, суеверий, а может быть, и черт характера. Слегка пугает, но совсем не удивляет то, что Стоунхендж запускали, чтобы предсказать наши современные «праздники, которые всегда с тобой».

Недавно я вдруг понял, что компьютер кольца Обри мог работать и с тремя, а не с шестью камнями. Зимние и летние затмения происходят, когда в лунке 56 или 28, то есть на оси, лежит камень любого цвета. Вообще, для прогноза достаточно всего одного камня, если в кольце отмечены 12 точек. Этот способ можно назвать «однокамневым».

Что ж, хватит об этом. Не стану углубляться в этот вопрос далее. Всякий, кому интересно, может воспользоваться рисунком, чтобы сделать свои прогнозы. Могу заверить, что их немало. Лунки Обри, используемые в качестве компьютера, сами по себе, в отрыве от всего комплекса, могли быть весьма полезным инструментом[34].

Можно ли доказать, что лунки Обри использовались в качестве вычислительного устройства? Разумеется, нет. Не то что в ситуации с направлениями, указывающими на Солнце и Луну. Здесь не применить закон вероятности. Так же как и правило Бернулли.

Предположение о том, что лунки Обри служили своеобразным компьютером, является самой разумной из выдвинутых гипотез. На самом деле она единственная на сегодня.

В пользу этой гипотезы говорят следующие факты: число 56 – наименьшее, описывающее полное движение Луны с погрешностью меньше 3 дней, а лунные циклы подсказывают лишь один способ долгосрочного прогнозирования затмений, связанных с временами года[35]. Строителей Стоунхенджа, как и всех первобытных людей, вероятно, беспокоили затмения, а более всего, затмения Луны – свидетельством тому служат направления, проходящие через 16 пар точек и указывающие на важнейшие склонения Луны. Они были способны производить длительные и сложные вычисления и соответствующие им инженерные выкладки – свидетельством тому служит весь проект и сооружение Стоунхенджа. Для того чтобы вычислить 56-летний лунный цикл, людям каменного века потребовалась не одна сотня, а то и тысяча лет. Они наблюдали, обдумывали и отмечали прошедшие годы вехами.

Отчего же мы не нашли таких вех, свидетельств ведения календаря? Может быть, от того, что использовались древесина, кость и подобные им материалы, сохранности которых не способствует сырой британский климат. Также вполне возможно, что люди, ставившие метки, не желали, чтобы другие узнали секрет их метода. Диодор писал: «Цари и смотрители святилища (того самого «сферического храма») зовутся бореадами, и передается сей титул только по наследству». На этом основании можно предположить, что тот, кто пользовался метками, чтобы создать простой, но надежный инструмент для прогноза затмений, позаботился о том, чтобы защитить свою тайну, и спрятал или уничтожил эти самые метки. Также не следует упускать из виду, что информация о таких астрономических явлениях могла попросту запоминаться и в течение многих лет передаваться из уст в уста. Она стоила бы того, чтобы барды сохраняли ее в своих почти бесконечных балладах.

Я прекрасно понимаю, что все эти размышления относительно возможного использования лунок Обри в качестве компьютера находятся на уровне догадок. Мою теорию нельзя доказать даже с помощью компьютера. Единственная машина, которая помогла бы мне это доказать, – это машина времени. Но пока нет гипотезы получше, я принимаю свою, как самое убедительное решение загадки лунок Обри. Между делом следует заметить, что мысль, приведшую меня к этой гипотезе, подсказал мне Р.С. Ньюэлл, тот самый человек, который сорок с лишним лет назад внес наибольший вклад в повторное открытие лунок и наименование их в честь Обри.

Проделав некоторые вычисления, ставшие возможными благодаря элементарному передвижению камней по кольцу Обри, я снова попытался влезть в шкуру жрецов каменного века или членов семейства Бореадов. Если я научился с помощью данного кольца определять годы и опасные месяцы, то непременно захочу узнать и точные дни. Взглянув на карту Стоунхенджа, я задался вопросом: как можно отмечать числа месяца.

Лунный месяц, иными словами, промежуток между полнолуниями составляет 29,53 суток, поэтому сначала я подумал о кольце сарсенов, состоящем из 30 камней. Двигая помеченный камень по кругу, можно приближенно отслеживать числа месяца. Но как и в случае с использованием 19-летнего метонического цикла для фиксирования движения Луны, 30-дневный цикл Луны вскоре начал бы давать сбой. Через два-три месяца помеченный камень начал бы отставать на сутки. Следовательно, как и в предыдущем случае, требуется цикл более продолжительный. Правильный компьютер для исчисления чисел месяца должен поддерживать колебания в диапазоне от 29 до 30 суток.

И снова, наверное, в последний раз, Стоунхендж удивил меня, подсказав решение.

Что вы скажете о 30 лунках Y и 29 лунках Z? А о кольце голубых камней с, вероятно, 59 лунками?

Эти кольца могли служить для расчета чисел месяца. Скорее всего, их сооружение оставили напоследок, поскольку расчет чисел месяца в те времена был роскошью. Предсказать год возможного затмения труднее всего. Когда год известен, месяц можно вычислить, наблюдая за направлением восхода и заката полной Луны, а день спрогнозировать, отследив взаиморасположение Солнца и Луны. Отдельный компьютер для расчета дней в самом деле стал бы роскошью, хотя и весьма полезной. Перемещение помеченного камня по кольцу голубых камней ежеутренне и ежевечерне помогло бы отсчитать период в 29,5 дня, что очень близко к продолжительности лунного месяца.

Затмение видно из Стоунхенджа, только когда Луна встает точно перед закатом Солнца. Если Луна восходит задолго до этого, затмение может не произойти еще несколько ночей. Если же Луна восходит после заката Солнца, о затмении можно сказать «было, да сплыло». Тщательно отмечая смену интервалов между восходом Луны и закатом Солнца, легко предсказать время затмения с точностью до часа.

Эта догадка снизошла на меня во время моих ночных бдений в Стоунхендже летом 1964 г. Из своих расчетов я знал, что в одну из ночей должно произойти затмение. По мере приближения этой заветной ночи я невольно отмечал про себя, как сокращаются промежутки между восходом Луны и закатом Солнца, неизменно почти на час каждый день, что само по себе является достаточно надежным основанием для прогноза. Накануне затмения Луна взошла всего лишь за 15 минут до заката Солнца. Спустя 6 часов ночное светило начало входить в тень Земли.

Кажется наиболее вероятным, что строители Стоунхенджа заметили соотношение между восходом Луны и закатом Солнца и воспользовались им для предсказания затмений. По сравнению с задачей по определению года и месяца затмения с помощью лунок Обри и направлений на восход и закат предсказание конкретной ночи и часа этого события, посредством наблюдения за разницей во времени между восходом Луны и закатом Солнца – сущая безделица.

Вот практически и все мои открытия, а точнее сказать, открытия компьютера, сделанные в Стоунхендже. Полагаю, мне удалось доказательно развеять всякие сомнения в том, что сей монумент был намеренно, тщательно и искусно ориентирован на Солнце и Луну. Такая ориентация, вероятнее всего, служила религиозным и сельскохозяйственным целям.

По-моему, мне удалось выдвинуть лучшую теорию происхождения лунок, а именно 56 лунок Обри, 59 лунок в кольце голубых камней, 30 лунок Y и 29 Z. Такие «компьютеры» могли использоваться для прогнозирования самых ужасающих явлений древности – затмений.

Помимо того, выдвинутая мной теория о том, что монумент является своеобразным компьютером, дает объяснение каждому камню, лунке, насыпи, арке и геометрической точке, найденным на настоящий момент в Стоунхендже I и Стоунхендже III. Даже странная цепочка лунок, объединенных общим обозначением «А», использовалась поэлементно: самая северная лежит на линии, указывающей на крайнее северное положение Луны, а с помощью остальных трех, вероятно, отмечали ежегодный промежуток времени движения Луны между крайними положениями в ходе одного из циклов, когда она уходила влево от Пяточного камня.

А что же Стоунхендж II? Как же незавершенное двойное кольцо голубых камней? В этом случае, к сожалению, у нас слишком мало информации для выдвижения гипотез. Пока археологи не определят точно, сколько лучей-спиц хотели сделать строители в этом колесе, нам остается лишь догадываться о его назначении.

Дополнительная ямка на оси, о которой говорилось в главе 3, нарушала рисунок из 38 изначальных лучей. Я лично предполагаю, что по задумке создателей их должно было быть 37, а не 38 или 39. Если я прав, то это колесо могло предназначаться для наблюдения за Луной. Среднестатистический цикл Луны укладывается в лунки Обри, то есть она встает над камнем D зимой с интервалами в 19, 19 и 18 лет (не обязательно в таком порядке), что в сумме дает 56.

Если строители хотели фиксировать интервалы между движением Луны относительно камня D, тогда количество лет равнялось бы либо 19 + 19, то есть 38, или 19 + 18, то есть 37. Таким образом, 37 или 38 лет составляли бы «двойной» период. Однако в реальности он чаще длится именно 37 лет, в среднем 4 раза из 5. Следовательно, число 39 вообще неприменимо для наблюдения за Луной. Если создатели Стоунхенджа планировали использовать колесо из голубых камней для этой цели, тогда причина того, что они столь внезапно бросили строительство, состояла в следующем. Они поняли, что ни один из периодов, 37 и 38 лет, не дает такого точного расчета движения Луны, как уже существовавший к тому времени строенный цикл по лункам Обри, равный 56 годам. Более глубокие рассуждения на тему этой малозначительной загадки бессмысленны, пока нет новой информации.

Мне думается, в описанных сооружениях осталось довольно мало неоткрытого. Хотя должен сознаться, что делаю это категоричное заявление, преисполняясь трепета, ибо нельзя забывать о том, как часто древние памятники поражают нас новыми открытиями.

Компьютер установил удивительные корреляции в этом сооружении, связанные с Солнцем и Луной. Астрономия показала себя с лучшей стороны. Теперь наступает очередь экспертов по древней истории – археологов, антропологов, мифологов и прочих специалистов – найти применение новым открытиям, чтобы мы смогли перейти на новый уровень понимания этих «мрачных развалин».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.