ГЕННАДИЙ ЗЮГАНОВ, председатель Центрального Комитета Коммунистической партии Российской Федерации

ГЕННАДИЙ ЗЮГАНОВ,

председатель Центрального Комитета Коммунистической партии Российской Федерации

По православному обычаю о покойнике — или хорошо, или ничего

Я воспитан в традиции православной культуры и русских обычаев. По нашим обычаям о покойнике — или хорошо, или ничего. Добрых, хороших слов у меня для Березовского нет. Что касается его политической биографии и роли в российской истории, в смуте, беспределе, криминале, всех ельцинских, гайдаровских безобразиях, я хорошо посвящен и имею свой взгляд на все эти вещи. Но сделаю это позже, когда похоронят и его душа отлетит в мир иной.

(Из интервью «Русской Службе Новостей», 24 марта 2013 года)

К православной культуре выражение «О мертвых или хорошо, или ничего» не имеет ни малейшего отношения. Оно является дословным переводом с латинского «De mortuis aut bene aut nihil», и русские православные люди об этом прекрасно знали. Например, поэт Петр Вяземский, который именно так назвал свое написанное в 1862 году стихотворение, сделав из латинского высказывания совершенно противоположный вывод.

Смешон и жалок не Белинский,

Да и к тому ж покойник он,

А по пословице латинской,

Грешно тревожить мертвых сон.

Как мы живого не читали,

Когда, Бог знает из чего,

Журналы толстые трещали

Под плодовитостью его, —

Так мертвого в забвеньи тихом

Оставить рады были б мы,

Не поминая злом и лихом

Его журнальной кутерьмы.

Но, к удивленью, вдруг он ожил

Иль им поднятый пустозвон,

И мертвый он себя помножил

На замогильный легион.

Не в хладный гроб, в кощунстве диком,

Пришла охота нам стрелять, —

А в птиц ночных, засевших с криком

На гробе тризну совершать{28}.

Точно такой же точки зрения придерживался и отпавший от православия Лев Толстой:

«De mortuis aut bene, aut nihil, — какое языческое, ложное правило! О живых говори добро или ничего. От скольких страданий это избавило бы людей, и как это легко. О мертвых же почему не говорить и худого. В нашем мире, напротив, установилось правило: с некрологами и юбилеями говорить одни страшно преувеличенные похвалы, следовательно, только ложь. И это наносит людям ужасный вред, сглаживая и делая безразличным понятие добра и зла»{29}.

С ним был солидарен и один известный политический деятель прошлого столетия. Некто Владимир Ленин, именем которого регулярно клянется Зюганов и партию, созданную которым он возглавляет.

«Фарисеи буржуазии любят изречение: de mortuis aut bene aut nihil (о мертвых либо молчать, либо говорить хорошее.) Пролетариату нужна правда и о живых политических деятелях, и о мертвых, ибо те, кто действительно заслуживает имя политического деятеля, не умирают для политики, когда наступает их физическая смерть». («О демонстрации по поводу смерти Муромцева», «Социал-Демократ» № 18, 16 ноября 1910 г.)

Единство взглядов православного Вяземского, неортодоксального христианина Толстого и атеиста Ленина неудивительно. В отличие от серого партийного чиновника Зюганова, они были люди хорошо образованные и понимали бессмысленность выражения «De mortuis aut bene aut nihil» с точки зрения христианства вообще и православия в частности. Потому что восходит оно к призыву «Об умерших не злословить» древнегреческого философа Хилона Спартанского, жившего аж в VI веке до Рождества Христова. Хилон руководствовался чисто практическими соображениями. Согласно верованиям того времени, покойники могли и навредить, но христианство к этим верованиям не имеет ни малейшего отношения. Как не имеет отношения к христианству партийный бюрократ, побежавший в храм за дополнительными голосами избирателей.