7.2. Древнейшие письменности Европы и индоевропейцы

7.2. Древнейшие письменности Европы и индоевропейцы

Итак, в главе 6 была показана историческая связь между индоевропейцами и Шумером. Известные исторические факты говорят об односторонности такой связи, причем о более высоком уровне культурного и технологического развития как раз у индоевропейцев. Вообще роль собственно Шумера в культурном развитии человечества, по нашему мнению, очень сильно преувеличена. Все заимствования шести десятеричной системы счета, астрологии и т. д. связаны не с шумерами, а с гораздо более поздней великой культурой семитского Вавилона. Первые города (Чатал-Хююк, Иерихон) возникли вовсе не в Шумере. Древнейшее государство в его развитой форме сложилось в Египте. Колеса в Шумере не изобретали.

И даже сама шумерская письменность также появилась, скорее всего, вовсе не в Шумере: «Далеко от Ближнего Востока, в Тэртэрии, на территории современной Румынии, найдено несколько глиняных табличек с письменными знаками, весьма похожими на шумерскую архаическую письменность III тыс. до н. э… Разница в том, что знаки для цифр пишутся кружками и полукружиями, процарапанными, а не выдавленными обратным концом писчего стиля, как в Шумере. Остальные знаки хотя и не прочитаны, но все имеют аналогии в архаическом шумерском письме. Обнаружены они, странным образом, в захоронениях VI тысячелетия до н. э. — эпохи, когда на Ближнем Востоке не было еще никаких следов подлинной письменности, да и трудно представить себе, чтобы письменность не изменилась за две тысячи лет (между VI и IV тысячелетиями)» [87, с. 212].

Как видим, шумеры действительно могли иметь непосредственное отношение к истории Европы. Только не слишком понятно какое. Вряд ли можно утверждать, что предки шумеров пришли в Месопотамию с территории нынешней Румынии. Хотя и это не исключено, ведь шумеры в Месопотамии, скорее всего, не есть коренное население: «В начале IV тысячелетия до н. э. на крайнем юге Месопотамии возникли первые шумерские поселения, хотя точное время появления шумеров в долине Тигра и Евфрата пока установить трудно… Наряду с ранее высказанными мнениями Б. Грозного о приходе шумеров с севера и Г. Чайлда об их приходе с востока, из Элама, появляются предположения о приходе шумеров из Средней Азии (по сходству керамики, найденной в Северо-Восточном Иране и Уруке), из Индии, из западных областей Индокитая (по предполагаемому родству шумерского языка с тибето-бирманскими языками) и др.» [86, с. 94]. Сходство керамики из Северо-Восточного Ирана (Аратты) и Урука скорее свидетельствует о рассмотренном выше влиянии индоевропейцев. А вот откуда пришли сами шумеры — непонятно. Однако в любом случае Европе было нечему учиться у шумеров.

Рис. 28. Таблички из Тэртэрии [201].

«Важнейшим историческим событием V–IV тыс. до н. э. (по калиброванным радиоуглеродным датам VI–V тыс. — И.Р.) стало сложение крупного центра высокоразвитых земледельческо-скотоводческих культур на юго-востоке Европы. Этот центр охватывал Балканский полуостров и юг Апеннинского, Нижнее и Среднее Подунавье, территорию Трансильвании, Молдавии и правобережной Украины [рис. 29]. …С полным основанием ученые предполагают, что в земледелии таких культур, как Гумельница, Вэдастра, Триполье, применялись соха или примитивный плуг, а в качестве тягловой силы — волы. Был известен и бесколесный транспорт — сани, волокуши. Медь и золото использовались для изготовления украшений, а медь — для отливки плоских и проушных топоров и тесел. По крайней мере в IV тыс. такие домашние производства, как ткачество, кожевенное дело, изготовление керамики, вероятно, уже выделились в самостоятельные ремесла наряду с металлургией и металлообработкой. Широкое развитие получили обмен и меновая торговля. Объектами их были в первую очередь металлы и изделия из них, предметы роскоши, престижа, ритуала, украшения, морские раковины, обсидиан и даже высококачественная керамика…В культуре Варна, например, использовался уже гончарный круг…Процесс социальной и имущественной дифференциации здесь уже начался, общество приобретало иерархическую структуру, что нашло отражение как в иерархичности системы поселений, так и в могильниках типа Варны, ярко свидетельствующих, что в руках верхушки общества уже были сосредоточены большие богатства, прежде всего золото…Культы земледельческих божеств отправлялись в специально построенных святилищах и даже, возможно, храмах. Такие храмы раскопаны в Кэсчиоареле близ Бухареста (культура Боян). В верхних слоях Кэсчиоареле (культура Гумельница) открыта модель храма из четырех зданий на высоком подиуме» [114, с. 80–81, 83]. И все это — задолго до появления шумеров в Двуречье!

Рис.?29. Образцы глиняной пластики трипольской культуры (Украина — Молдова). V тысячелетие до н.?э. [18, с. 209, 203]

Все это уже весьма похоже на цивилизацию. Кстати, некоторые поселения на юго-востоке Европы уже весьма напоминали города. «Древнейшие свидетельства появления больших, плотно заселенных поселений в Европе относятся к концу VI — началу V тыс. Они открыты в культуре Сескло Фессалии (Средняя Греция). Сескло — большое (8–10 га), хорошо спланированное, плотно застроенное поселение, где жили около 3 тыс. человек. По количеству населения его можно сравнить с докерамическим Иерихоном и Чатал-Хююком. Но в отличие от этих известных поселений докерамического энеолита Сескло имело акрополь (кремль), укрепленный стеной и рвом, улицы и даже площади на пересечении улиц. Дома, правда, малы. В центре акрополя Сескло находился мегарон (здание с колоннами), который мог быть общественным зданием или жилищем вождя» [114, с. 83].

Рис.?30. Планы городищ трипольской культуры: Доброводы (1) и Петрены (2) [18, с. 300].

В этом отношении особенно характерна как раз трипольская культура в непосредственном соседстве с индоевропейцами: «В начале позднего этапа Триполья есть поселения площадью 250–300 и даже 400 га. В одном из таких поселений (в г. Умань, Украина) прослежена застройка по четырем эллипсам и установлено одновременное (?) существование более 1500 домов. Поселение в Доброводах (Украина) [рис. 30] имело площадь около 250 га. Дома в нем располагались по девяти-десяти кольцам. Население столь крупных поселков определяется в 10–20 тыс. человек» [114, с. 84]. Для сравнения: площадь города Киева в домонгольскую эпоху, т. е. во время наивысшего расцвета, когда он был столицей огромной Киевской Руси, составляла те же 400 га, причем «своими масштабами древний Киев превосходил не только все древнерусские города, но и многие крупные центры средневековой Европы» [115, с. 85–86]. «В археологическом отношении трипольские протогорода отвечают формальной «триаде», предложенной в свое время для выделения городских поселений на археологическом материале: население свыше 5000 чел., монументальная архитектура, письменность» [265, с. 98].

Рис.?31. Знаки на керамике энеолитинеских культур Юго-Восточной Европы VI–V?тыс. до н.?э.: 1. Культура Тиса, Венгрия; 2. Культура Винча, Румыния; 3. Культура Винча, Югославия; 4. Культура Винча, Болгария [278, с. 340–342]; 5. Культура Триполье-Кукутени, юго-запад Украины [18, с. 304].

Поэтому вполне закономерно выглядит информация: «В энеолите Юго-Восточной Европы засвидетельствовано существование письменности в различных формах: это и так называемая протописьменность в виде миниатюрных глиняных изображений различных предметов, существ и символов чисел, и пиктографическое письмо, и знаки линейного письма, особенно часто встречающиеся на сосудах культуры Винчи» [114, с. 81].

Итак, в VI–V тыс. до н. э. на юго-востоке Европы в непосредственной близости от индоевропейской прародины находились центры цивилизации, в которых существовала развитая письменность [рис. 31 (1–4)]. При этом выше уже шла речь о том, что среднестоговцы поддерживали активные, притом часто мирные отношения со своими западными соседями.

Но повлияло ли это на среднестоговцев в плане заимствования письменности (либо ее идеи)? — Далее мы специально остановимся на характеристике общественного строя индоевропейцев, сейчас же подчеркнем наличие среди них четких социально-профессиональных групп жрецов и поэтов. Последующая жреческая традиция вроде бы основана прежде всего на устном слове. Например, те же Веды и Авесту записали через тысячу лет (и более) после их создания, а учение друидов так никогда и не было записано. Тем более это относится к устной поэтической традиции.

Среди ученых широко распространено суждение, что индоевропейские народы практически не создавали собственных систем письменности, а заимствовали их готовыми у других народов. Так, греки сначала позаимствовали линейную слоговую письменность у минойского населения Крита, а затем алфавит у финикийцев. Хетты и другие анатолийские племена сначала заимствовали иероглифическую письменность завоеванных ими народов Малой Азии (хаттов и др.), а затем месопотамскую клинопись. Италийцы заимствовали варианты греческого алфавита, на основе которого сложился латинский, позаимствованный затем большинством народов Европы. На основе же греческого алфавита была создана кириллица у южных и восточных славян. Т. е. вообще все эти алфавиты восходят к финикийскому, созданному семитским народом.

Однако не все так просто. Во-первых, неясно происхождение самого финикийского алфавита. Вот мнение одного из ведущих авторитетов в этой области, Д. Дирингера: «Главным в возникновении алфавита является не изобретение знаков, а создание алфавитной системы письма… Насколько нам известно, ни одна силлабо-идеографическая письменность не стала алфавитной без воздействия какой-либо другой алфавитной письменности, и это в историческом плане более важно, чем материальное происхождение отдельных знаков» [88, с. 387]. Т. е. в таком случае совершенно непонятно, как же возникла самая первая алфавитная письменность. Д. Дирингер прямо так и пишет: «Основная проблема — проблема происхождения алфавита — остается и по сей день нерешенной» [88, с. 233]. Ему вторит другой авторитетный специалист, И. Фридрих: «Связи западносемитского письма с предшествующими письменностями как по внешним формам знаков, так и по внутренней форме остаются пока невыясненными, и оно стоит особняком среди совершенно отличных по характеру других письменностей Древнего Востока [116, с. 102].

Это западносемитское письмо уже во II тыс. до н. э. имело несколько внешне весьма различных вариантов, в. т. ч. алфавит сирийского города Угарит из 30 клинописных букв, датируемый XV–XII ст. до н. э. «В настоящее время известно не менее четырех видов семитского консонантного письма, восходящих ко II тысячелетию до н. э. — финикийское, угаритское, южносемитское и протосинайское» [125, с. 19]. Согласно одной точке зрения, «протосинайское письмо представляет собой вариант финикийского алфавита, стилизованный под египетское иероглифическое письмо, подобно тому как угаритский алфавит является вариантом линейного северносемитского алфавита, переведенного в клинописную графику» [125, с. 40]. Однако другие исследователи утверждают, что «неясным остается возникновение угаритского письма и его отношение к буквенному письму» [116, с. 122].

Во-вторых, известны еще, по крайней мере, четыре древнейшие алфавитные письменности неясного происхождения. Так, древние ливийцы, предки берберов — современною местного населения Северной Африки, — пользовались особой местной письменностью, называемой древнеливийской или нумидийской. Ливийское письмо явилось прототипом письма, называемого на местном языке тифинаг и употребляемого поныне берберским племенем туарегов. «Происхождение этой письменности (или письменностей) точно не установлено» [88, с. 297]. Далее, это древнейшая письменность Испании — иберийское письмо в двух различных вариантах. «Нам кажется, что происхождение обеих иберийских письменностей можно сравнить с происхождением древней ливийской письменности, то есть следует предположить, что древнее население Испании, заимствовав идею письма и некоторые буквы у финикиян или карфагенян, использовало в своей письменности также геометрические знаки, употреблявшиеся в доисторической Испании, а кроме того, кое-какие произвольные знаки и знаки, восходящие к другим письменностям» [88, с. 300].

В-третьих, это загадочное «иссыкское» письмо из Центральной Азии, названное так по наиболее известному памятнику из кургана Иссык в Казахстане, в котором видят алфавитную письменность ираноязычных кочевников-саков и которое существовало как минимум уже в V веке до н. э. на територии от Семиречья (юго-восток Казахстана) до юга Афганистана [126, с. 165–166; 127; 156, с. 219–221]. Это письмо применялось к индоевропейскому языку и внешне несколько напоминает германские руны.

Рис.?32. Огаминеский алфавит. Древняя ирландская огаминеская надпись [116, рис.?240, 239].

Наконец, еще одна, безусловно, древняя алфавитная письменность неизвестного происхождения, возникшая задолго до нашей эры, принадлежит индоевропейскому народу. Это кельтская огамическая письменность Британских островов. В ней 25 знаков [рис. 32]. «Огам не имеет сходства с каким-либо другим европейским или ближневосточным алфавитом. Вместо раздельного написания знаков, начертания разлагаются вдоль линии. Это своего рода «коньковый брус со стропилами» или «стержневая линия», которую называют «друим». Все написанные знаки прикрепляются к этой линии сверху, снизу или пересекают ее. Как правило, знаки огам записывались по вертикали снизу вверх. В случаях горизонтального письма, как на некоторых археологических находках, верхняя сторона друима считается левой, а нижняя — правой. Таким образом, можно условно сказать, что огам пишется слева направо» [117, с. 169].

Весьма интересно некоторое сходство огамической письменности с нумидийской: «Примечательно направление письма большинства надгробных нумидийских надписей: знаки следуют вертикально снизу вверх, строчки — слева направо». При этом в нумидийском вертикальном письме — таже 25 знаков [116, с. 118, 324]. Но форма и значение их совершенно другие.

Д. Дирингер, приведя различные концепции, так подводит итог: «Общепризнано, что огамическое письмо было тайнописью… Сведения, которые могли бы служить основанием для какой-либо определенной теории происхождения огамической письменности, все еще не получены и, по-видимому, никогда получены не будут» [88, с. 604, 603]. И. Фридрих посвятил этому алфавиту примерно четверть страницы, отметив, что это — «возможно — тайнопись священнослужителей», причем «письмо не является спонтанным изобретением, но оно тем более и не восточного происхождения, как полагают некоторые» [116, с. 143].

Д. Дилингер писал О «диффузии стимула», т. е. об изобретении огамического письма под влиянием знакомства с другими алфавитами: «При этом воспринимается только идея, дать же этой идее новое выражение остается делом воспринимающей культуры. Совершенно очевидно, что такой процесс не оставляет почти никаких следов… Мы должны признать вероятным, что изобретателю или изобретателям огамической письменности были, по-видимому, известны и руническая письменность, и латинский алфавит. Поэтому надо уже a priori предположить, что один из этих алфавитов или, скорее, оба алфавита оказали некоторое влияние на возникновение огамической письменности» [88, с. 603]. Совершенно очевидно, что данное предположение Д. Дилингера — не более чем голословная гипотеза. Это все равно что утверждать, что египтяне изобрели письмо под влиянием шумеров или, наоборот, шумеры под влиянием египтян. Если «диффузия стимула не оставляет никаких следов», то какое-либо «влияние», по определению, обнаружить невозможно.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.