КАК МЕТЕОР НА ВЕЧЕРНЕМ НЕБЕ… КНЯЖНА ТАРАКАНОВА
КАК МЕТЕОР НА ВЕЧЕРНЕМ НЕБЕ… КНЯЖНА ТАРАКАНОВА
Бывают художники, которые прославились одной картиной. Чаще всего они неизвестны за пределами своей страны, но на родине репродукции их единственной картины приводятся во всех учебниках и даже на конфетных коробках. Был такой художник Пуки- рев. Написал он картину «Неравный брак», где изобразил себя в глубокой печали на свадьбе молоденькой своей подружки, которую выдали за глубокого старика. К таким же художникам относится и Флавицкий. Он написал большое и очень трогательное полотно «Смерть княжны Таракановой». Может, помните? Прекрасная молодая женщина заточена в тюремном подвале. За окном наводнение. Холодная вода хлещет в камеру. Спасаясь от нее, женщина стоит на кровати, прижавшись спиной к каменной стене. А крысы, которые тоже боятся утонуть, лезут к ней на кровать. Страшная картина!
Загадочная картина. Сейчас я постараюсь вам объяснить, в чем загадка и неправда этого полотна.
Я уже рассказывал о том, как узурпаторши XVIII века Елизавета и Екатерина, свергнувшие законных государей России, боялись за свой трон и за саму свою жизнь. Они понимали, что если ты поступаешь дурно с человеком, то другой человек может поступить с тобой еще хуже. И Елизавете и Екатерине всю жизнь мерещились заговоры, всю жизнь они никому не доверяли. Екатерина трепетала даже перед собственным сыном Павлом, который имел право выгнать ее из Зимнего дворца.
Благие пожелания превратить Россию в европейскую державу, где царит уважение к человеку, в царство закона и даже демократии, вылились у Екатерины в созыв комиссии по составлению Нового уложения. Это был первый русский парламент.
Но судьба словно испытывала серьезность намерений императрицы. Совершается попытка освобождения Иоанна Антоновича, которого приходится убить. Так что после 1764 года Екатерина стала дважды убийцей. Сначала погиб ее муж, Петр III, а потом Иоанн Антонович. Где еще в истории человечества вы отыщете столь страшную женщину – убийцу двух императоров? И все же Екатерину все славили, как просвещенную и добрую Царицу. Она даже пьесы писала и сказки для внуков…
А тут появился еще один опасный «император». Казак Пугачев объявил себя спасшимся Петром III. И вдруг оказалось, что любящий Екатерину народ не так уж сильно ее любит. За Пугачевым пошли десятки тысяч казаков и крестьян. Зашатался трон.
Екатерина испугалась так, что страха хватило до конца жизни. То, что случилось в 1773 году, изменило не только политику императрицы, но и ее понимание России.
Все время быть настороже!
Никому не верить!
Уничтожать всех, кто хочет отобрать у нее власть! Или хотя бы говорит об этом вслух.
Именно этим страхом и объясняется ненависть, которую питала Екатерина к Елизавете Таракановой, женщине, никогда даже не слышавшей фамилии Таракановой.
Именно этим можно объяснить, почему охота за таинственной авантюристкой стала для России государственным делом.
Со времен охоты за Алексеем, сыном Петра, которого отец приказал любой ценой вытащить из Европы на родину, подобной операции Россия не проводила. Но тогда речь шла о настоящем наследнике престола и возможном сопернике Петра. Теперь же охотились неизвестно за кем.
Вся карьера прекрасной принцессы Володимер уместилась в три года. А они как раз наложились на годы крестьянской войны в России и годы безумного страха императрицы.
Впервые таинственная незнакомка появилась в Париже осенью 1772 года. Представлялась она по-разному. Словно пробовала разные биографии и легенды, чтобы понять, какая лучше подойдет.
Чаще всего она называла себя султаншей Али Эметти.
Возникнув из небытия, она сразу же вспыхнула яркой звездой парижского света.
Своим гостям она рассказывала, что по национальности она черкешенка, но ее фантастически богатый дядя живет в Персии и со дня на день намерен помереть, чтобы оставить ей громадное состояние.
Было ей чуть больше двадцати лет, хотя насколько больше, так никто и не узнал. Главным, но не единственным достоинством Али Эметти, которая вскоре решила изменить имя на Элеонору, была ее красота. Граф Валишевский писал о ней: «Она юна, прекрасна и удивительно грациозна. У нее пепельные волосы… цвет глаз постоянно меняется – они то синие, то иссиня-черные, что придает ее лицу загадочность и мечтательность, и кажется, будто вся она соткана из грез. У нее благородные манеры, похоже, что она получила прекрасное воспитание». Другой современник вторит Валишевскому: «Она очень хорошо сотворена Богом, и, если бы не немного косые глаза, она могла бы соперничать с настоящими красавицами».
Соперничать ей не приходилось, потому что в Париже она уже всех затмила. Ведь вполне достоверный и совсем не влюбленный в нее свидетель, фельдмаршал князь Голицын, признавал: «У нее живой ум, она обладает широкими познаниями, свободно владеет французским и немецким и говорит на них без всякого акцента. По ее словам, эту удивительную способность к языкам она открыла в себе, когда странствовала по разным странам. За довольно короткий срок ей удалось выучить английский и итальянский, а будучи в Персии, она выучилась говорить по-персидски и по-арабски».
Другие современники утверждали, что она играет на арфе, рисует и отлично знает архитектуру.
Даже если эти рассказы о молодой девушке правдивы лишь наполовину, несомненно, мы имеем дело с необыкновенным человеком.
Среди других поклонников Элеоноры появился польский вельможа, граф Огинский, прибывший в Париж просить помощи Польше, которую разрывали на части злобные соседи. У Элеоноры возник с ним роман. Другим ее романтическим поклонником стал граф де Рошфор, придворный маршал мелкого немецкого князя Лимбургского.
Элеонора жила на такую широкую ногу, закатывала такие пиры, шила себе такие наряды, что вечно сидела в долгах. И через некоторое время ей даже пришлось бежать из Парижа в Германию. Но там ее уже поджидал влюбленный Рошфор, который познакомил ее со своим князем. И представляете, князь так влюбился в девушку, что оплатил все ее долги из своей казны!
Больше того, потерявший голову князь решил жениться на Элеоноре. Наверное, ее жизнь могла сложиться иначе, если бы не министр князя, фон Горнштейн. Он усомнился в происхождении невесты. Отвечая на вопросы министра, Элеонора сообщила, что владеет городом Азовом на Азовском море и принадлежит к княжескому роду Володимеров. Правда, такого княжеского рода в России не существовало, но в Лимбурге в этом не разбирались.
Князь Лимбург уже был готов вести свою невесту к алтарю, но она не спешила расставаться с вольной жизнью. Ей нравилось, подобно бабочке, порхать над Европой, опускаться на цветки и лететь дальше. Ей уже было тесно в роли мелкой немецкой княгини. Как рыбака в пушкинской «Сказке о золотой рыбке», она после каждой своей победы замахивалась на большее.
И тут ее занесло.
Да так высоко, что Элеонора сделала первый шаг к гибели.
Она не поняла, что представлявшееся ей забавной игрой для других было более чем серьезной политикой.
Девушка, наверное, не знала о том, что в 1773 году Емельян Пугачев обнародовал манифест о своем вступлении на русский престол.
И буквально через несколько недель Элеонора не придумала ничего лучшего, как заявить во всеуслышание, что она – дочь русской императрицы Елизаветы и казака Разумовского.
Разумовского императрица Елизавета и на самом деле любила без памяти. Он появился при дворе как певчий -уж очень у него был хорош голос. А когда императрица влюбилась в него, он стал одним из самых знатных людей в империи. И даже фельдмаршалом, хотя ничем на поле боя не прославился. Правда, он остался человеком простым, добродушным и сам над собой посмеивался. Но то, что Елизавета заключила с ним тайный, но законный брак, сомнений не вызывает.
Историки считают, что у Елизаветы с Разумовским было двое детей, которым при рождении дали титулы князя и княжны Таракановых. О сыне ничего толком неизвестно, а вот дочку, Августу, родившуюся в 1744 году, отец отправил учиться за границу. А может, и не просто учиться. Разумовский должен был опасаться за ее дальнейшую судьбу. Ведь она могла стать наследницей престола, а это угрожало бы ее жизни.
Потом судьба таинственной Августы тесно переплетется с судьбой Элеоноры.
Элеоноре стало скучно в Лимбурге. А тут в Польше закончилась военная кампания, и ее знатные польские друзья, потерпев поражение, убежали в Париж. Там оказались и Огинский, и князь Радзивилл, и красивый пан Доманский, в которого Элеонора влюбилась.
Польские эмигранты знали об истории, которую придумала Элеонора. И эта история им очень понравилась. Ведь они воюют с Екатериной, а если Элеонора, или Елизавета, как стала себя называть красавица, станет на их сторону, то у них появится знамя, вокруг которого можно объединить и поляков и русских.
Так случилось, что из девочки – искательницы приключений – Элеонора превратилась в политическую фигуру. Ей наносили официальные визиты польские князья, ее стали использовать в своих интересах европейские недруги России. А ей все это конечно же нравилось, тем более что польские шляхтичи были такими вежливыми, элегантными, бесшабашными, под стать ей самой.
Глава польских повстанцев, князь Радзивилл, даже писал Элеоноре: «Я рассматриваю предприятие, задуманное Вашим Высочеством, как некое чудо, дарованное нам Провидением, которое, желая уберечь нашу многострадальную отчизну от гибели, посылает ей столь великую героиню».
Мне кажется, что не так уж верили поляки в то, что Елизавета на самом деле имеет права на русский престол. Но любая неприятность для Екатерины была для них радостью.
Елизавета собралась в Венецию, где ее ждали поляки, а оттуда, как она сообщила несчастному князю Лимбургу, в Константинополь, потому что султан обещал дать ей армию для освобождения родины.
Наверное, в решении уехать в Венецию главную роль сыграли дела денежные. Поклонники и друзья Елизаветы были небогаты. И хоть князь Лимбург, обливаясь слезами, в момент разлуки завещал ей свое княжество и подарил имение Пиннеберг, это не могло покрыть наделанных ею долгов.
А большая политика эту девочку продолжала использовать на полную катушку.
Встретив Елизавету в Венеции, князь Радзивилл повез ее во французское посольство. Франция разделяла планы поляков отправить ее в Стамбул, там объявить о ее правах на русский престол и поднять восстание против Екатерины сразу и в России, и в Польше. Турки же помогут войсками.
И поляки и французы в те дни придавали большое значение восстанию Пугачева и полагали, что власть Екатерины держится еле- еле. Пока шла подготовка к путешествию, Елизавета ударилась в развлечения. Она нашла себе друга – итальянского банкира, который платил за все ее наряды и драгоценности. Но через несколько недель банкир сбежал от красавицы, пока она его окончательно не разорила.
Поляки денег не давали, а только говорили, говорили, говорили.
Пришлось убираться из Венеции. Елизавета переехала в Рагузу, город-республику на берегу Адриатического моря (ныне Дубровник), подальше от кредиторов, но неподалеку от Венеции. Там ее приветил французский консул – Франция все еще разыгрывала польскую карту.
До путешествия в Турцию оставались считанные дни…
И вдруг из России пришли вести, которые оказались для заговорщиков холодным душем.
4 июля фельдмаршал Румянцев заключил с Турцией Кучук-Кайнарджийский мирный договор. Турция вышла из политической игры. Поражение было слишком серьезно, чтобы снова нападать на Россию. В те же недели, летом, Пугачев, который после взятия Казани многого достиг, вместо того чтобы развить успех и идти на Москву, повернул на юг, в привычные для себя края Нижней Волги, и его судьба была решена. Он сам себя загнал в угол, где его в августе добил Михельсон.
Екатерина устояла.
Никакого вторжения из Турции, никакого восстания в России не будет.
Поляки как-то рассосались, деньги катастрофически исчезли, французы потеряли к девушке интерес.
И тут умная, но бесшабашная Елизавета стала метаться, как муха в паутине. Каждый ее последующий шаг был еще более убийственным, чем предыдущий.
До Елизаветы дошли сведения о том, что в Средиземном море находится русская эскадра под командованием графа Алексея Орлова, близкого к императрице человека. Кто-то убедил Елизавету, что Алексей Орлов находится в немилости у императрицы, что он спит и видит, как бы ее свергнуть.
И тогда наша героиня не нашла ничего лучшего, как послать Орлову письмо, в котором призналась, что она – сестра Пугачева! А турецкий султан готов посадить ее на русский престол. Орлову же она обещала, что сделает его вторым человеком в государстве.
Ответа она не получила, потому что Орлов первым же курьером отправил ее письмо императрице в Петербург.
А тем временем Елизавета металась по городам и странам. То она кинулась в Неаполь, подружилась там с сэром и леди Гамильтон и гостила у них. Потом сбежала в Рим, хотела получить помощь от Папы Римского, но тот ее не принял.
А в Петербурге ее письмо прочла Екатерина. Давно уже императрица не была в таком гневе.
Только-только удалось расправиться с роковыми угрозами империи, как появляется собачонка, которая смеет показывать зубки!
Екатерина отправила Орлову грозное письмо: «Повелеваю послать несколько кораблей и потребовать выдачи этого ничтожества. Разрешаю, если возникнет необходимость, обстрелять город из пушек…»
Вывод был такой: «Схватить самозваную внучку Петра Великого любой ценой – хитростью или силой».
Императрица была готова на все!
А сумасбродная претендентка на русский престол сидела в тот момент без денег в Пизе и вдруг получила письмо от русского графа Орлова, которому писала сама несколько месяцев назад. Он едет к ней собственной персоной!
Орлов был само обаяние. Он Елизавете понравился, она ему тоже. Елизавета вообразила, что у них начался бурный роман. Она даже подарила Орлову свой портрет.
Кстати, ни одного ее портрета, насколько мне известно, не сохранилось. А жаль…
Орлов, изображая преданность и горячие чувства, сообщил Елизавете, что поднимает флот на восстание против Екатерины, и они штурмом возьмут Петербург. Ни больше, ни меньше! Елизавета была в восторге.
Орлов предложил покататься на своем флагманском корабле и поглядеть, как послушны ему моряки и как они будут приветствовать свою будущую императрицу. Конечно же Елизавета согласилась.
А когда флагманский корабль поднял паруса, два офицера по знаку Орлова заломили ей руки за спину и без всяких церемоний потащили в каюту, где она взаперти провела несколько недель до возвращения в Россию.
Так и неизвестно, было ли это путешествие ее первым визитом в Россию или она действительно происходила из этой страны.
Когда Елизавету привезли в Петербург и посадили в Шлиссельбургскую крепость, ее допрашивал фельдмаршал Голицын. По всему судя, он проникся к ней симпатией и в своих донесениях уверял, что она не представляет никакой угрозы для императрицы.
Елизавета подробно описывала свою жизнь, скитания по приемным родителям. Из ее показаний следовало, что она все-таки была вывезена из России. Но, как утверждала Елизавета, она никогда не называла себя претенденткой на русский престол. Это делали за нее поклонники и политики.
Подходил к концу год заключения Елизаветы в Шлиссельбурге.
Здоровье ее становилось все хуже. В двадцать три года Елизавета была больна далеко зашедшим туберкулезом. Она была слаба, кашляла кровью. Голицын уверял императрицу, что она долго не проживет, и давал понять, что гуманнее было бы отпустить девушку на волю.
Но две причины помешали этому.
Первая – письмо, которое несчастная девушка написала императрице. Она просила о милости и обещала в личной беседе развеять все подозрения императрицы.
Но надо же ей было подписаться «Елизавета»! Именем, под которым ее все знали как соперницу Екатерины.
Екатерина написала Голицыну: «Соблаговолите передать небезызвестной особе, что, если ей угодно облегчить свою участь, пусть прекратит ломать комедию и выбросит спесь из головы, ибо, судя по письмам ее, подписанным именем Елизаветы, она до сих пор не образумилась».
А вторая причина, связанная с первой, была куда серьезнее.
Екатерина сама не могла отделаться от сомнений. Ведь в Германии, по ее сведениям, жила дочь Елизаветы Августа Тараканова. Как бы двойник Елизаветы.
Елизавета же никогда себя Таракановой не называла и, возможно, вообще не знала о такой фамилии. У Елизаветы Петровны было двое детей от Разумовского. Вроде бы мальчик и девочка. А был ли мальчик? А что, если была еще одна девочка? Именно та, что умирает от чахотки в Шлиссельбургской крепости?
Поэтому ни к каким просьбам узницы и Голицына императрица не прислушалась.
3 декабря, как писал Голицын, «упомянутая особа испустила дух, так ни в чем не сознавшись и никого не выдав».
Тайна так и не была разрешена.
И хоть Елизавета была объявлена повсюду самозванкой, княжной Таракановой, сомнения у императрицы оставались.
Иначе почему после смерти Елизаветы не прекратились попытки вернуть в Россию Августу Тараканову? Почему в 1785 году ее все же вывезли силой, постригли насильно в монахини и заточили в Ивановский монастырь?
Екатерина не перестала бояться. И сомнения оставались. Ведь если могли отправить в Германию Августу, почему бы отцу не сделать то же самое для младшей дочки?
Но сам Разумовский умер как раз перед началом истории с Елизаветой, в 1771 году. А его младший брат Кирилл, последний гетман Украины, был жив, но делал вид, что ничего не знает о делах старшего брата.
Вот и осталась от княжны Таракановой лишь полностью придуманная картина Флавицкого. Не было никакого наводнения, не было и крыс, которые лезли на кровать…
Все в этой картине придумано, так же как и сама жизнь Елизаветы, или Али Эметти, черкесской султанши.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.