Глава 3 Новгород. Мстислав Удалой. Битва при Липице. Переяславль-Залесский 1212–1223 годы

Глава 3

Новгород. Мстислав Удалой. Битва при Липице. Переяславль-Залесский

1212–1223 годы

В 1212 году, после смерти Всеволода Большое Гнездо Ярослав принял сторону своего брата Юрия против Константина. Константин, старший сын, хотел себе и Владимир и Ростов. Юрию он давал Суздаль. Юрий и Ярослав заключили союз: «Брат Ярослав! Если пойдет на меня Константин или Владимир, будь ты со мной заодно, а если против тебя пойдут, то я приду к тебе на помощь». Ярослав целовал крест с Юрием, прибыл в Переяславль и созвал жителей к собору: «Братья переяславцы! Отец мой отошел к богу, вас отдал мне, а меня дал вам на руки; скажите же, братцы: хотите ли иметь меня своим князем и головы свои сложить за меня?» Переяславцы отвечали в один голос: «И очень хотим; ты наш господин, ты Всеволод». И приняли присягу, целовали крест. Юрий и Ярослав ходили к Ростову, четыре недели стояли у реки Ишни, разорили округу и помирились с Константином. Вскоре после этого брат Юрия и Ярослава Владимир Всеволодивич захватил Москву у Юрия, а Константин — Солигалич и сжег Кострому, стоявшую за Юрия. Юрий, Ярослав и Давид Муромский опять пришли на Ишню к Ростову. Владимир из Москвы пошел на Дмитров, город Переяславского княжества. Дмитровцы отбились, к ним на помощь приходил Ярослав или его отряд. Братья опять помирились, Владимир из Москвы перешел княжить в Переяславль Южный.

Русский историк С.М. Соловьев в своей работе «История отношений между русскими князьями Рюрикова Дома» писал об этом периоде российской истории: «Теперь вследствие понятия об отдельной собственности является понятие о праве силы без уважения к старым родовым обычаям. Отсюда уже тотчас же является недоверчивость младших к старшим, ибо они знают, что старший сильнее их, знают притом, что сила богатого собственника заставляет его увеличивать эту собственность за счет слабейших, и потому младшие при первом подозрительном движении старшего вооружаются, заключают союз, чтоб отразить силу силою».

В 1215 году Ярослав в первый раз был приглашен на княжение в Новгород, сменив на новгородском столе своего тестя Мстислава Мстиславича Удалого[1].

За период существования Киевской Руси Новгород полностью подчинялся великим киевским князьям. О подчинении Новгорода Киеву так писал русский советский историк А.Насонов: «Новгород стал платить в Киев дань приблизительно в начале Х века, когда сидевшие в Киеве Олег и Игорь установили дань с северных племен. Киевские князья считались и были сюзеренами, победив князей новгородских. Новгород получал князей из Киева, от киевских князей, посылавших своих сыновей туда на княжение (Игорь — Святослава, Святослав — Владимира, Владимир — Вышеслава и Ярослава)».

В 1016 году Ярослав Мудрый, при помощи Новгорода ставший великим киевским князем, дал городу «Устав» и «Правду» — «по сей грамоте ходите якоже списах вам, такоже держите». Новгород получил значительные права и впоследствии новгородские власти постоянно ссылались на эти документы во время важных переговоров, а приглашенные князья обязаны были целовать крест «на всех грамотах ярославлих».

Новгород находился в середине своих земель, и был удален от границ на расстояние около 200 километров. От Новгорода во все стороны расходились сухопутные и морские дороги. Новгородские земли закреплялись за городом с помощью опорных пунктов — крепостей, выстроенных на главных стратегических направлениях, на местности, где был лес, холмы, болота и озера, затруднявшие обходной маневр нападавшего противника. Пограничные крепости строились на островах, окру-

Всеволода Святославича Чермного (1214), посадил на киевский стол Мстислава Романовича. В 1216 году руководил новгородским войском в Липицкой битве, в которой владимиро-суздальские князья потерпели поражение. В 1218 году ушел из Новгорода и вскоре, разбив и прогнав венгров, сел на стол в Галиче. В битве на Калке (1223) проявил храбрость, но как полководец был неосмотрителен, что привело в конечном счете к поражению всего русского войска. В последние годы жизни воевал с венграми, ссорился с Даниилом Романовичем и галицкими боярами. Примирился с венгерским королем, выдал в 1227 году за его сына Андрея свою дочь Марию, назначив зятя своим преемником.

Система обороны северных новгородских земель проходила по нижнему течению реки Волхов и вдоль южного берега Ладожского озера до восточного берега Финского залива и состояла из крепостей Ладоги, Орехова, Копорья, Корелы и Тиверска, часть из которых были начали строить в начале XII века. Водскую дорогу прикрывало Копорье. Карельское и выборгское направления защищала Корела, построенная в устье реки Вуоксы. Крепость Ладога стала опорным пунктом новгородцев в Карелии и защищала торговые пути Новгорода с севера — Невско-Ладожско- Волховские речные дороги. Позднее новгородцы основали там и город Олонец. Западная система обороны проходила вдоль восточных берегов Чудского, Гнилого и Псковского озер до верховий реки Великой и её притоков и состояла из крепостей Гдова, Кобылы, Изборска, Острова, Вышегорода, Красного, Опочки. Строительство этих крепостей началось в XIII веке при Довмонте, и продолжилось весь XIV век. Гдов и Кобыла прикрывали дорогу от Нарвы на Псков по восточным берегам Чудского и Псковского озер, Изборск контролировал прямую дорогу на Псков из Ливо-нии, Остров и Опочка (Колож), построенные в среднем течении реки Великой, прикрывали Псков от Литвы. Торжок стоял на Яжелбицкой дороге к Москве и Твери. Торопец находился на смоленской дороге. Порхов и Великие Луки прикрывали Псков с юга, охраняя и полоцкую дорогу. При военных походах эти города нельзя было обойти, они прикрывали дальные подступы к Новгороду и первыми встречали войска неприятеля. Там и начинались военные действия, что позволяло Новгороду подготовиться к войне и собрать войска.

Город имел мощные крепостные стены, вал и ров. В центре Новгорода находилась каменная крепость — Детинец. Столица старалась как можно сильнее укрепить города своей республики, особенно пограничные. После взятия в 1066 году Новгорода Всеславом Полоцким и до 1478 года, когда город сдался войскам московского великого князя Ивана III, столица северной республики ни разу не была захвачена врагом, а единственная четырехдневная осада коалиции князей 1169 года, когда на Новгород шло объединенное войско смоленских, полоцких, муромских и рязанских князей во главе с сыном Андрея Боголюбского Мстиславом, была отражена.

Князья подошли к Новгороду «и приступиша к граду в неделю на собор, и съездишася по 3 дни, в четыертыи же день, в среду, приступиша силою и бишася всь день, и к вечеру победи я князь Роман с Новгородци». После разгрома в Новгороде «купляху суждальць по 2 ногате». Однако победили все равно суздальцы. Андрей Бого-любский блокировал новгородские дороги. «Бысть до-роговь в Новегороде: и купляху кадь ржи по 4 гривне, а хлеб по 2 ногате, а мед по 10 кун пуд. И сдумавше новгородьци показаша путь князю Роману, а сами по-слаша к Ондрееви по мир на всей воле своей. В то же лето вниде князь Рюрик Ростиславиць (ставленник Андрея Боголюбского — А.Л.) в Новгород, месяца октябра в 4, на святого Иерофея».

Население Новгорода, Пскова и других русских городов составляли бояре, духовенство, купцы, ремесленники и холопы. Высшей городской должностью были посадник или тысяцкий, которые возглавляли городское ополчение и осуществляли судебную власть. Помощниками посадников были сотские, которые управляли городскими концами — улицами.

Новгородское войско возглавлял князь. Он приглашался вечем из соседних русских княжеств по особому договору — ряду князя и Господина Великого Новгорода, строго ограничивавшему княжеские права. Служилый новгородский князь только командовал войском и практически не имел никаких политических и экономических прав на новгородские земли. За службу князь получал жалованье, часть военной добычи и вел торговлю с другими княжествами и государствами. С 1215 по 1236 год князья в Новгороде сменялись 14 раз.

Новгородское войско состояло из княжеской дружины, дружины новгородского архиепископа-владыки, дружины новгородского посадника — «гридей», дружин бояр-землевладельцев, купцов, «кончанских» полков — от всех пяти концов Новгорода, ополчений посадов. «Полк» — вооруженный отряд отдельных княжеств или городов, имел непостоянную численность и делился на «тысячи», «сотни» и «десятки». Кроме новгородского и епископского полка были псковский, ладожский, избор-ский полки. Войско состояло из пешей и конной рати. Каждый полк имел знамя — «стяг». Основной частью новгородского войска была дружина приглашенного князя, которую он приводил с собой в Новгород. Обычно дружинников — конных воинов-профессионалов — у князя было 300–400 человек. Остальное войско состояло из новгородцев. Все местные бояре и купцы в военное время обязаны были выставлять вооруженные отряды, численность которых определяло количество земельных владений. Дружины наиболее знатных и богатых новгородцев составляли «переднюю дружину» Новгорода. При угрозе войны собиралось народное ополчение, состоящее из жителей Новгорода и его пригородов, и крестьяне из новгородских деревень. Жители пограничных районов осуществляли несение сторожевой службы. В состав войска также входили отряды подвластных и союзных племен. Народное ополчение по своей численности и значению было основной частью новгородского войска. Общая численность войска достигала 20000 человек, что было очень серьезной боевой силой.

Войско строилось в главную линию, которая была разделена на три части — «чело» (центр), состоящий из пехоты, полк правой руки и полк левой руки — составленные из конных воинов. Перед «челом» выстраивался передовой полк из лучников. Во время боевого похода впереди новгородского войска двигался особый сторожевой отряд. Почти всегда выделялся засадный полк, который был расположен за главной линией или на флангах и вводился в бой в решающий момент.

Боевой порядок новгородского войска был гибок, маневрен и устойчив, и имел ряд преимуществ перед «частоколом» и «свиньей» — рыцарскими боевыми порядками. Войска часто перевозили по рекам на «насадах» — судах с палубами, укрывавшими гребцов от стрел.

Основным оружием XIII века были колющие и рубящие мечи, появились сабли, в основном у знати, главным оружием ближнего боя было копье в рост человека, использовались дротики-сулицы длиной немного больше метра, топоры, булавы, кистени, палицы, главным оружием дальнего боя были лук и стрелы. Использовались также катапульты и баллисты. В начале XIII века использовались и гранаты — «огненные горшки». Защитным снаряжением оставались шлем-шишак, кольчуга и щит. Меч с колющим клинком удлиненно-треугольной формы, способный пробивать самые плотные доспехи, был создан тогда же, в середине XIII века.

Русские летописи сохранили сведения о двух походах новгородцев на суздальские земли в 1135 году. Войско новгородского князя Всеволода Мстиславича, шедшее сажать на суздальский стол своего союзника князя Изяслава Мстиславича, главного соперника Юрия Долгорукого в борьбе за Киев, было остановлено на границе владимирских земель. Второй поход новгородцев, псковичей и ладожан «со всей областью» закончился их разгромом у Ждан-горы ростово-суздальскими дружинами во главе с князем Ростиславом, сыном Юрия Долгорукого. В бою погибло много знатных новгородцев во главе с посадником Иванком Павловичем. За это поражение новгородское вече изгнало князя Всеволода из города. В 1147 году Изяслав опять ходил на Юрия Долгорукого. «Той же зиме приде Изяслав Новугороду, сын Мстиславль, ис Киева, иде на Гюргя Ростову с новгородци, и много воеваша людье Гюргово, и по Волзе взяша в городок оли до Ярославля попустиша, а голов взяша 7000, и воротишася распутия для. Изяслав при-доста к Кснятину и начаста городы его жечи и села, и всю землю его воевати, обаполчи и поидоста оттоле на Углече поле, и оттуда идоста на устье Мологи и оттоле пустиста, Новгородци и Русь воевать к Ярославлю».

Первые особые права и льготы, полученные Новгородом за помощь Ярославу Владимировичу против Свя-тополка, впоследствии были значительно увеличены благодаря княжеским междоусобицам. Богатства, полученные от торговли, также значительно помогли тому, что в 1136 году и Новгород стал боярской республикой. Князь-наместник киевского князя был заключен под стражу. Новгородская летопись говорит: «В год 6644 (1136) новгородцы призвали псковичей и ладожан и решили изгнать князя своего Всеволода. Его заключили под стражу во двор епископа, с женою, детьми и тещею, 28 мая, и вооруженная стража стерегла его день и ночь, по 30 воинов на день». Через два месяца — 15 июля — князя Всеволода отпустили, он получил новое княжение вблизи Киева — в Вышгороде. 19 июля на новгородский стол сел черниговский князь Святослав Ольгович. С этого времени Новгород перестал зависеть от Киева и киевских князей. Верховная власть в Новгороде с этого времени и до 1478 года принадлежала народному собранию — вечу и Совету Господ во главе с выборным архиепископом. Свое вече также было и в Пскове.

Джон Феннелл в своем исследовании «Кризис средневековой Руси писал: «Кто бы ни был князем (в Новгороде — А.А.), он, как правило, мог расчитывать на поддержку той или иной части бояр; но это также означало, что никакая группировка бояр не могла удержать власть без поддержки правящего в это время князя. В результате вместо того, чтобы формировать сплоченную оппозицию по отношении к княжеской власти и её привелегиям и вырабатывать какую-то форму олигархического республиканского правления, бояре были разобщены как раз по причине того, что город-государство имел право выбирать своего князя, а также избавляться от него»*. Влиятельной группой бояр-сторонников владимиро-суздальских князей в Новгороде обзавелся уже Юрий Долгорукий.

Взаимоотношения владимирских князей и Господина Великого Новгорода перед татаро-монгольским нашествием досконально исследованы русскими историками XIX и XX веков.

Русский историк А.В.Экземплярский в составленном им «Своде летописных известий о Новгородской земле…» писал о князе Ярославе Всеволодовиче:

«В 1199 году в Новгород отпущен был на княжение Святослав Всеволодович. Но в 1205 году Святослав был заменен старшим сыном Всеволода Константином, с которым новгородцы в 1207 году принимали участие в походе великого князя на Рязань. После похода Константин оставлен был отцом в суздальской земле, а в Новгород в 1208 году опять отправлен был Святослав. Но уже в следующем 1209 году новгородцы приняли к себе Мстислава Мстиславича Удалого, которого заменил в 1215 году Ярослав Всволодович Переяславский.

В 1216 году на помощь новгородцам опять явился Мстислав Удалый. После Мстислава новгородский стол последовательно занимали: сын великого князя Всеволод Юрьевич в 1222 году, а после его тайного бегства из Новгорода в 1223 году — дядя его Ярослав Всеволодович, в 1224 году опять Всеволод Юрьевич, вскоре, в том же году, опять тайно бежавший из Новгорода в Торжок. После некоторых споров и переговоров новгородцы согласились принять к себе великокняжеского шурина,

Михаила Всеволодовича Черниговского, который прибыл в Новгород в 1225 году, но вскоре опять уехал в свой Чернигов. Далее опять в Новгороде появляется Ярослав Всеволодович, он явился на выручку Новгородской земли от литовцев, которых побил близ Усвята в 1226 году, и в том же году ходил с новгородцами на Емь, в южную часть Финляндии, откуда возвратился с громадным полоном, а в следующем 1227 году крестил почти всех корелян. В 1228 году Емь, в отмщение за поход 1226 года пришла воевать новгородские волости, и Ярослав с новгородцами опять выходил против нее, но вскоре после того у него произошел раздор с новгородцами из-за Пскова, и он уехал в свой Переяславль, а несколько времени спустя захватил новгородскую волость Волок. В 1229 году в Новгород пришел опять Михаил Всеволодович черниговский, и опять пробыл там не долго и уехал домой.

В 1230 году новгородцы послали за Ярославом Всеволодовичем, который прибыл в Новгород 30 декабря.

В 1231 году состоялся поход Ярослава с новгородцами на Черниговскую волость.

В 1234 году Ярослав с новгородцами и своими полками пошел на немцев под Юрьев. Русские побили немцев, которые после того поклонились князю, и Ярослав взял с ними мир «на всей правде своей»*.

Литва напала на Русу и проникла до самого торга. Граждане и гарнизон выгнали литовцев из посада и бились с ними в поле. Литовцы отступили. Об этом пришла весть в Новгород к князю Ярославу. Новгородцы во главе со своим князем пустились в погоню и догнали "литовцев в Торопецкой волости в селище Дубровне и отняли у них 300 коней с товарами. Литовцы, побросавши оружие и щиты, бежали в лес, «а инии ту костью падоша».

В 1236 году Ярослав Всеволодович поехал на киевский стол.

В 1244 году скончалась жена Ярослава Всеволодовича, в иночестве Евфросиния, в монастыре святого Георгия и положена рядом с сыном Федором 5 мая.

В 1247 году из Новгорода уехал во Владимир Александр Ярославич по случаю смерти отца своего».

К.Бестужев-Рюмин в своей «Русской истории» так писал о взаимоотношениях князя Ярослава и Новгорода:

«В 1215 году Мстислав Мстиславич Торопецкий, призванный в Галич, оставил Новгород. Новгородцы призвали к себе Ярослава Всеволодовича, вероятно, под влиянием Суздальской партии, которая, кажется, состояла из наиболее богатых бояр. Ярослав только что прибыл, как велел схватить и сослать в Тверь боярина Якуна Зуболомича и новоторжского посадника Фому, затем созвал вече на тысяцкого Якуна; на вече верх одержали приверженцы Ярослава, но против них восстала Прусская улица; Ярослав удалился в Торжок и прибег к старой мере суздальских князей: не допускать подвоза сьестных припасов. Ярослав не хотел принимать никаких предложений и захватил новгородцев; тогда снова явился Мстислав, освободив Новгород, принял участие в делах Ростовской земли и, разбив в Липицкой битве Юрия и Ярослава, посадил во Владимире Константина. До 1218 года Мстислав управлял Новгородом, но тогда оставил его, не смотря на уговоры новгородцев. Под влиянием врагов Суздаля, главным образом Твер-дислава, был призван в Новгород Святослав Мстиславич (из Смоленских, сын Мстислава Романовича, двоюродного брата Мстислава Торопецкого).

В 1219 году Святослава сменил брат его Всеволод, который тоже плохо уживался с новгородцами и был изгнан в 1221 году. Архиепископ Митрофан и посадник Иванка, избранный после удаления от дел больного Твердислава, принадлежа оба к партии Суздальской, обратились к Юрию Всеволодовичу Суздальскому и получили сына его Всеволода, который скоро ушел из Новгорода, а новгородцы снова вызвали Ярослава, которого скоро (1223) опять сменил Всеволод. Князья Суздальские не уживались с Новгородом потому, что хотели управлять им по своей воле; так восстали новгородцы на Всеволода, который ушел в Торжок и хотел оттуда править им. Сам великий князь пришел на Новгород, но, взяв окуп, дал Новгороду Михаила Всеволодовича Черниговского, который пробыл только до 1225 года и ушел в Южную Русь. Снова вызвали Ярослава, но хотели его далеко не все; Суздальская партия возвела на владычное место Арсения, который был выбран Ярославом еще в 1224 и удален в 1225 году, а вожди противной партии ушли в Псков. Ярослав сначала думал поднять на Псков Новгородское вече, но, испытав неудачу, привел свою дружину из Переяславля под видом войны против немцев. Псковичи спешили заключить союз с немцами;

новгородцы отказались идти на войну без псковичей. Ярослав уехал, оставя в Новгороде сыновей своих Федора и Александра. В Новгороде опять поднялись смуты;

низвели Арсения, разграбили дома приверженцев Ярослава, те с своей стороны укрепились на торговой стороне и только наводнение, разнесшее мост, остановило волнение. К Ярославу послали сказать, чтобы он княжил по всей воле новгородской и не посылал своих судей по волостям, а то «ты собе, а мы собе». Ярослав в ответ на это велел увести детей своих из Новгорода (1228), а в Новгород пригласил Михаила (Черниговского — А.А.) и рад был его приезду (1229). Михаил дал льготу крестьянам, переселившимся на чужую землю, пять лет не платить податей, восстановил прежний порядок даней и наложил пени на приверженцев Ярослава, но Михаил скоро уехал; начались смуты, а между тем в земле оказался голод. Князь Ростислав Михайлович, оставленный в Новгороде отцом, должен был удалиться и — снова вызван Ярослав (1230). Противники Ярослава кинулись во Псков, потом к немцам и с ними взяли Изборск, но Ярослав успел остановить их вовремя и продолжал самовластно господствовать в Новгороде, пока в 1236 году не ушел на стол Киевский, оставив в Новгороде сына своего, знаменитого Александра».

А.Н.Насонов в уже упоминавшейся книге «Русская земля…» так характеризовал взаимоотношения Владимирского княжества и Великого Новгорода: «Важным этапом в истории образования ростово-суздальской «областной» территории было присоединение верхнего Поволжья, предопределившее образование княжеской «части» на Волоке-Ламском и Торжке.

Древнейший из сохранившийся договоров Новгорода с великими князьями Владимирскими — договор с великим князем Ярославом Ярославичем, составленный в 60-х годах XII! века, предусматривает, что великий князь на Волоке-Ламском и Торжке держит тиуна «на своей части», а новгородцы — «на своей». Грамота в начале и в конце делает ссылки на дедов и отцов и на великого князя Ярослава Всеволодовича, что вынуждает поставить вопрос, не сложились ли эти отношения владения Волоком и Торжком при Ярославе Всеволодовиче или при его отце. С присоединением Верхнего Поволжья к ростово-суздальской земле Волок-Ламский оказался в значительной мере оторванным от Новгорода, и его положение существенным образом изменилось. С другой стороны, территория Торжка была теперь в непосредственном соседстве с территорией суздальского Поволжья. В руки владимирского князя перешла территория, лежавшая на стыке трех «областей», «самостоятельных полугосударств»: Ростово-Суздальской, Смоленской и Новгородской. Это совершилось не ранее 1181 года, времени битвы при реке Влене. Из летописного описания битвы можно заключить, что где-то в районе Дубны были суздальские «города», которые новгородцы встретили при своем движении на Переяславль-Залесский. В 1180 году Святослав, внук Ольгов, «из Руси» и сын его Владимир из Новгорода пошли на Ростово-Суздальскую землю. Соединились они на Волге при устье Тверцы. Оттуда пошли на Переяславль-Залесский и на пути положили «всю Волгу пусту» и пожгли «города». С Волги они свернули в районе Дубны. Река Вленя — левый приток Дубны, протекающий по бывшей границе Московской и Владимирской губерний. Таким образом, территория между Дмитровом и Волгой уже была к тому времени суздальской. В 40 километрах от Переяславля-Залесского, на реке Влене, они были остановлены.

Присоединение Верхнего Поволжья к Ростово-Суздальскому княжеству могло совершиться только в последнюю четверть XII, или в самом начале XIII века. Как раз в 90-х годах XII и в начале XIII века Всеволод властно распоряжался Новгородом, и присоединение Верхнего Поволжья к ростово-суздальской территории, что ущемляло преимущественные интересы новгородцев, вернее всего относить именно к этому времени. Труднее определить, когда были выделены «части» на Волоке-Ламском и в Торжке; возможно, что окончательно позднее, при великом князе Ярославе Всеволодовиче».

А.Пресняков подчёркивал: «Крепнет связь Владимирского великого княжения с Новгородом в энергичной деятельности князя Ярослава Всеволодовича. Ярослав еще при отце был опорой суздальского влияния вне его пределов — на южном Переяславле, в Рязани. С 1215 года он появляется на новгородском горизонте в двойственной, с точки зрения новгородцев, роли: крутого борца за силу княжеской власти против роста новгородской вольности и крупного деятеля в борьбе с западными врагами и в покорении финских племен. Для суздальского князя тут, очевидно, никакой двойственности не было, он вел свою, не новгородскую политику. За ним стоят великий князь Юрий и все братья, суздальские князья. Суздальские полки ходят на выручку новгородцев и псковичей против немцев и литвы, на чудь, емь и корелу. Новгородцы и псковичи дорожили этой помощью, но тяготились самостоятельностью княжеской политики, так как Ярослав не всегда считался с их местными условиями и интересами».

Русский историк В.А.Кучкин в своих работах писал: «Государственное освоение территории Волго-Окского междуречья началось в Х веке по видимому из Новгорода. Феодалы двигались вслед за колонизационной волной, шедшей с берегов Волхова и Ильменя к Онежскому озеру, а затем по Белому озеру и реке Шексне, достигавшей Верхнего Поволжья. Древнейшим феодальным центром в этом районе был город Белоозеро. В первой половине Х века устанавливается зависимость указанных земель от Киева. Значение главного, «старшего» города области от Белоозера переходит к Ростову. В конце Х — начале XI века Ростов становится местом пребывания одного из сыновей киевского князя. В начале второй четверти XII века Ростово-Суздальская «волость» освобождается от опеки южной «Русской земли» и становится самостоятельным княжеством. Владельческая целостность Суздальщины прекращается со смертью Всеволода Большое Гнездо (1212 год). При его сыновьях и внуках она разделилась на 6 княжеств.

Расширение территории Владимире-Суздальской земли в последней четверти XII — начале XIII века, увеличение её людских и материальных ресурсов дали возможность Всеволоду Большое Гнездо выделить на Северо-Востоке части всем своим сыновьям. Но в условиях натурального хозяйства владельческое дробление земли быстро превращалось в дробление политическое. Еще в 1207 году Всеволод Большое Гнездо передал Ростов своему старшему сыну Константину и «инех 5 городов да ему к Ростову». А.В. Экземплярский полагал, что 5 городов — это Кснятин, Углич, Молога, Ярославль и Белоозеро. Поправку в предложенный А.В.Экземплярским перечень внёс А.Н.Насонов. Он установил, что Кснятин не принадлежал к владениям Константина; его городом был Устюг. Всеволод видел в Константине своего преемника, но последний хотел, чтобы стольным городом земли земли был не Владимир, а Ростов. Трения привели к тому, что великим князем Владимирским стал второй сын Всеволода Юрий. Помимо Владимира в руках у Юрия оказались Боголюбов, Суздаль, Москва, Городец Радилов, Соль Великая и Кострома. Очевидно, земли по нижней Клязьме и Унже также входили в состав территории великого княжества Владимирского. Третий Всеволодович, Ярослав, до 1238 года владел Переяславским княжеством. Территория последнего включала Переяславль Залесский, Дмитров, Тверь, Зубцов, Кснятин и Нерехту. Ярославу должны были принадлежать также города Шоша и Дубна, и, вероятно, владимирские части в Торжке и Волоке-Ламском. Четвёртый сын Всеволода, Владимир, получил Юрьев. В итоге некогда единая ростовская земля распалась на ряд владений. Но эти новые политические образования не были устойчивыми. Междоусобная борьба братьев привела к тому, что великим князем Владимирским после победы на Липецком поле под городом Юрьевым в 1216 году стал старший Константин, соединивший в своих руках Ростовское и Владимирское княжества. Побеждённому Юрию был выделен Городец Радилов, пребывание Юрия в котором продолжалось около полутора лет. Осенью 1217 года по соглашению с Константином Юрий сел в Суздале. Смерть Константина 2 февраля 1218 года вернула Юрию Владимирский стол. но Ростовское княжество осталось за сыновьями старшего Всеволодовича. Еще при жизни Константин отдал Васильку Ростов, а Всеволоду — Ярославль. Ростову были подчинены Белоозеро и Устюг, а Ярославлю — Молога. Третий сын Константина, Владимир, в 40-х годах XIII века сидел в Угличе. Юрьевское княжество еще в конце 1212 года от Владимира перешло к Святославу Всеволодовичу, а Владимир, длительное время прожив на юге, получил в 1217 году от «братьи» (то есть Константина и Юрия) Стародуб. В 1228 году Владимир Всеволодович умер, и территория его княжества слилась в одноцелое с великокняжескими землями. Таким образом, второе десятилетие XIII века знаменовало собой начало нового этапа в развитии древнерусской государственной территории на Северо-Востоке. Феодальное дробление, намечавшееся еще в 40—50-х годах XII века теперь стало реальностью. Вместо одного сформировалось 7 княжеств, каждое из которых имело свою территорию и свои границы. Главным из них было великое княжество Владимирское, князь которого был старшим среди остальных князей, главой дипломатии и военных сил, во внешнеполитических акциях. Ему же принадлежало право на выморочные княжества. Но несмотря на относительное единство, границы княжеств между собой имели суверенный характер, а владения одной княжеской ветви (Всеволодовичей) не переходили под контроль другой (Константиновичей) и наоборот.

Внутренние распри Всеволодовичей приостановили расширение внешних границ Владимире-Суздальской земли. Лишь после того, как на владимирском великокняжеском столе окончательно закрепился Юрий, сумевший заставить ходить «в свою руку» братьев и племянников, наступила пора активной политики владимирского князя по отношению к своим соседям. В 1220 году владимирский, ростовский и переяславский полки под предводительcтвом Святослава Всеволодовича, а также дружины двух муромских князей обрушились на булгарский город Ошель. Напуганные разгромом Ошеля, булгары в том же году прислали посольство к великому князю Юрию, «молящеся и мира просяще». После длительных переговоров в Городце Радилове был заключен мир. По-видимому, одним из условий договора был отказ булгарских князей от протектората над мордовскими племенами. Уже в 1221 году Юрий Всеволодович на территории этих племён в важном стратегическом месте, при впадении Оки в Волгу, заложил город Нижний Новгород. К 30-м годам XIII века владимиро-суздальская территории распространялись до устья Оки, и, возможно, далее вниз по Волге. Некоторые мордовские князья признали свою вассальную зависимость от Юрия Владимирского. Эти достижения Юрия, по-видимому, были закреплены его соглашением с волжскими булгарами в 1230 году.

Другим и столь же традиционным направлением движения владимиро-суздальских даней при Юрии был северо-восток. Здесь под 1238 годом впервые упоминается Галич-Мерский. Процесс распространенния русского влияния из Волго-Окского междуречья далее на восток был оборван монголо-татарским завоеванием, повлекшим существенные изменения в политической и территориальной структуре Владимиро-Суздальской земли.

Походы монголо-татар 1237–1239 годов на Северо-Восточную Русь привели к невиданному до тех пор опустошению страны, массового уничтожения населения, разрушению многих городов.

Иноземное иго привело не только к политическому подчинению каракорумским и сарайским правителям русских князей, нарушению исторических связей северо-восточных княжеств с княжествами южной «Русской земли», усилению обособленности Новгорода и Пскова, Прекращению в первые десятилетия чужеземного господства церковного и городского строительства в Се-веро-Восточной Руси, но и к консервации ее территории, а в рамках последней — к упадку ряда старых княжеств и к появлению и возвышению новых государственных образований, определивших дальнейшие исторические судьбы Руси».

Разгоревшийся конфликт 1215 года князя Ярослава Всеволодовича с Новгородом и вставшим во главе новгородского войска его тестем князем Мстиславом Мстиславичем привёл к тому, что на Руси в результате Липицкой битвы появился, правда всего на три года, новый великий князь — старший Всеволодович — Константин.

История сохранила нам достоверное описание Липецкой битвы — русских с русскими.

Тверская летопись (свод составлен в 1534 году) о Липецкой битве:

«В лето 6723 (1215 год). Поиде князь Мстислав Мстиславич из Новагорода к Киеву по своей воле; и сотвори вечо на Ярославли дворе, и рече новогородцем:

«суть ми орудия на Руси, а вы волны в князех». И иде из Новагорода к королю, проси себе Галича, а княгыню и сына остави в Новегороде. Новогородцы же, много гадавше, послаша в Переяславль, еже на Клещине озере, по Ярослава Всеволодовича, внука Юриева, Юрия Иванковича, посадника, и Якуна тысечского и купец старейших 10 муж; и внииде князь Ярослав в Новгород, и срете его архиепископ Антоний с новогородцы. Того же лета, князь Ярослав Всеволодович вНовегороде изыма Якуна Зуболомича, а по Фому послано по Добрынича по Новоторжского посадника, и поточи их обоих на Тверь. И по грехом нашим обади Феодор Лазутинич и Ивор Новоторжец Якуна тысячского Намнежича; князь же Ярослав сотвори вечо на Ярославли дворе, и идоша на двор Якунов тысячского, и разнрабиша его и жену его яша; а Якун заутра с посадником иде же к князю, и князь повеле яти его сына Христофора, майа 21. Тогда же убиша Пруси Еустрата, на сбор, и сына его Луготу, и ввергоша и в греблю мертва; князь же о том пожали на новгородци. Того же лета поиде князь Ярослав на Торжок, поимя с собой Твердислава Михалковича, Ни кифора Полгода, и Семиона, Сбыслава, Олексу, и много бояр, и одарив посла в Новгород, а сам седе на Торжку.

В лето 6724 (1216 год). Тоя же осени много зла створися в Новегороде, поби мороз обилиепо волости, а на Торжку все цело бысть; и зая князь Ярослав вереш на Торжку, не пусти в Новгород ни воза, а новогородци часто начаша вече деати, и разуме князь яко не твердо ему будет седение, и того ради иде в Торжок. Новогородци же послаша по князя Семена Борисовича, Вячеслава Климятича, Зубца Якуна, князь и тех приа, и кого оного пошлют, а князь приимаше и не пустиша от себе. А в Новегороде зло бысть велми: кадь ржы купляху по 10 гривен, а овса по 3 гривны, репы воз по 2 гривны;

ядяху людие сосновую кору и лист липов. О горе тогда, братие, бяше! даваху дети своа одернь ис хлеба; и по-ставиша скудельницу, и наметаша ю полну. О горе бяше! по торгу трупие и по улицам, и не можаху псы изъедати человек, но и по полю и по дорогам лежаху мертвии, а Вожане помроша, а останки разыидоша. И тако, по грехам нашим, разыдеся волость наша вся и город наш по чюжим землям. Новогородци же останок живых послаша Юрия Иванковича посадника, Степана Тверди-славича и иных муж добрых по князя, и тех приа, а в Новгород посла Ивора Чапоноса, выведе княгиню свою к собе, дочерь Мстислава Мстиславича. И потом послаша новогородци Мануила Яголцевича с последнею ре-чию: «пойди, княже, в свою отчину, про что к святей Софии не идешь, а поверзаеши нас?» Ярослав же итех не пусти, а гость новогородский весь пойма, более двою тысяч, и расточи их по градом своим крепко; а товар их и коне раздав все дружине своей. И бысть в Новегороде плач и вопль лют. Тогда же услыша Мстислав Мстисла-вич зло то, прииха в Новгород влето 6724, месяца февраля 11 день, и пойма Хота Григоровича, наместника Ярославля, и все дворяне искова; и выиха в Ярославль двор, и целова честный крест, а новогородци к нему, яко с им в живот и во смерть; «любо изыщу мужи Новгородский и волости, паки ли голову повалю за Новгород». Ярославу же бысть весть на Торжок, и изгониша Твердь, а пути от Новагорода засекоша и реку Тверцу; а в Новгород посла 100 муж новогородцов, а река «Мстислава проводите из Новагорода». И не яшася по то, но вси беша единодушно, и то 100 муж, которых посла. И посла Мстислав Мстиславич к зятю своему Ярославу в Торжок с новогородци, попа Юриа от святого Иоанна на торговищи, и со свои мужи, глаголя: «сыну, кланяю ти ся, мужи мои и гость мой пусти, а сам с Торжку пойди, а со мною любовь возьми». Князь же Ярослав Всеволодович того не учины, ни улюби, но пусти попа без мира, а новогородци на поле сзва за Рожество, в мясопустную субботу, вси мужи и гости переимав и поковав, после по своим городом, а товар их роздаде дружине своей и коне; а бяше всех новогородцев боле 2000. Князь же Мстислав створи вече на Ярославли дворе, и рече: «пойдем, поищем мужей своих, а вашей братии, и волости своей: да не будет Новый Торг над Новым Городом, ни Новгород под Торжком, но где святая София, ту Новгород; а в мнозе бог, а в мале Бог и правда». Ярослав же посла к брату Юрию, и присла ему князь великий Юрий в помочь брата его Святослава Всеволодовича; а Константин, брат его, присла к нему сына Всеволода, и начаша воевати Торопецкую волость. Князь же Мстислав Мстиславич поиде из Новогорода на Торжок на зятя своего Ярослава Всеволодовича, месяца марта в 1 день, на память святой мученицы Евдокии, в вторник по чистой недели; а в четверток тоя же недели побегоша к Ярославу крестопреступници: Володислав Завидович, Гаври-ло Игоревич, Юрий Олексинич, Гаврило Милятинич, и с женами и с детми, а целовали бяху честной крест к Мстиславу, что быта было всем за один с всеми новогородци. Мстислав же иде Серегером, а с ним Володимер Псковский, и внииде в свою волость, и рече новогородцам: «идите во зажития, толко голов не емлите», и идоша, и исполнишася кормом, и своим и конским. И быша вреху Волгы, осел Святослав Всеволодович Ржев-ку, городок Мстиславль, с полки в десяти тысящах, а Мстислав же с Володимером Плесковским, поиде в борзех в пяти сот, толико бо всих вой бяше у Мстислава, и пригони, аже побегли бяху проч, а Ярун бяше затворился в граде Ржеве в сте человек, и отбися от них. И поиде Мстислав и взя Зобцов, и быша на Вазузе, и прииде к нему Володимир Рюрикович с Смолняны, и идоша по Волзе воюючи. И рекоша ему: «княже, пойди к Торжку». Рече же Мстилав и Володимер: «пойдем к Переяславлю, есть у наю третей друг». И не бысть вести, где Ярослав, во Тфери ли, в Тожку ли? И наеха-ша на Яруна сторожи Ярославли за Тферею, и бысть им бой, и пособи Бог Яруну, изби сторожи Ярославли, а инех изымаша, а инии утекоша в Тферь, и бысть у тех весть про Ярослава, и поидоша по Волзе воюючи. И поидоша к Тфере на Ярослава, и оттоле посласта к княз Константину в Ростов, а сами поидоша воюючи; и пожгоша Ше-шу и Дубну; а князя Володимера послаша на рубеж с псковичи и с смолняны в сторожу за послы, и повоеваша все Поволжие, и городок Кснятин взяша. И присла к нему князь Константин Еремея, а с ним пятьсот рати, и усрете его Еремей от князя Константина с любовию и с поклоном, глаголя: «аз рад, слышев приход ваш».

И оттоле послаша к нему с всеми речьми князя Всеволода, шурина его, а самы, возы пометавше, поидоша к Переяславлю, воюючи. И приидоша на Городище на реку Сару, к святей Марии, в великую субботу, месяца априля в девятый день, на память святого Евтихия, и ту празнова Велик день, априля 10. И ту прииде к ним князь Константин с ростовци, и водиша Константина к кресту, яко не быти в нем превету, а сами к нему целоваша, Володимер же Псковский отрядиша в Ростов. Ярослав же поиде с Торжку, поймав старейшиа люди Новогородскыа с собою и молодых избором, а ново-торжци вси; и прииде к Переяславлю, и скопи волость свою, а Юрий в Володимери такоже вой скопи, а Святослав Юриевский такоже. И выиде ис Переяславля с полкы с новогородцы и с новоторжцы, с нем же пошедшим к Переяславлю, а князь Ярослав отшел бе уже к брату с полки своими, а князь великий Юрий вышел же из Володимера с многою силою и с братиею.

Се же дивно, о коль страшно, братие! поидоша дети на отци, а отци на дети, а братиа на братию, и раб на господина. И ста князь великий Юрий с братом Ярославом на реце Гзе, а Мстислав и два Володимера с Ново-городци у Юриева, а князь Константин не реце Липице;

и узреша полк стоящ, и послаша к великому князю Юрию Илариона сотского, глаголюще: «кланяем ти ся, с тобою нам обиды нет, но с Ярославом, а с тобою один есмь человек». А ко Ярославу послаша: «пусти мужи мои, новогородские и новоторжци, и что еси заишол волости новогородские и Волок, отдай назад, а мир возьми с нами, а крови не проливай, а крест к нам целуй». Он же отвеша: «мира не хощу, а то все у мене мужей не отдам, а далече есте шли, и вышли яко рыба на сухо». И сказа Ларион тую речь Мстиславу и ново-городцем, и послаша второе, глаголюще: «мы не кровопролития ради приидохом, но управитися межи себе, едино бо есме племя; а старейшинство дати Костантину, а вам Суздальская земля». Они же реша: «взем нас, всю землю взми». Тако начаста ся радити к боеви; ста князь Великий Юрий с братиею на горе Авдове, а Константин с прочими князи против на горе Юриеве, под нею же поток Тунег. И посласта к Юрию трете, глаголюще:

«или мир взми или отступи, и мы к тебе идем; или мы отступим к Липице, и вы к нам пойдите». Они же глаго-лаху: «ни мы отступим, ни к вам не идем; перешедше землю, сеа ли тверди не можете перейти». Стояше бо в тверди, учинивше плетень с колием, а межи полкома бяше дебрь болотная, и нелзе к ним дебрею прейти. Князь же великий Юрий пиаше всю тую нощь с братией и з боляры, надеяше бо ся на твердь и на множество вой, бе бо их бес числа, яко бы мнети десять суждалтин на единого новогородца.

Пиющим же им, рече некто от первых бояр, Твори-мир, великому князю Юрию: «господине княже, добро бы створити мир, а крови непроливати, а старейинство бы дати Костантину, аще бо и мало их, но суть храбры от наших смолняне; а Мстиславу и сам веси яко в всей братии дасть ему Бог храбрость, бе бо Мстислав легок и храбер». Князь же великий всмиася тому и рече: «яко по своей воле велит ми ся стола отца отступити? А кто внииде в Суждальскую землю ратию, а здрав из неа изыде? Се же глаголю, аще кто имет на бою человека жива, то сам будет убит, кроме точию на погоне, или кто прибегнет в наш полк, а о князех мс размыслим; а то вы есть товар пришел в рукы». Рече инь некто князю: «прав еси, княже, право их нарежем седлы». И повеле князь первого советовавшего о миру, яко переветника, изврещи вон, а с тем же последним начаша веселитися и пити.

Князь же Мстислав нача потвержати полки свои, глаголя: «братие, шли есмо далеко, а ныне приспе время; не обратите очию своею, не позрите на товар, но при-стойте к боеви». Хоте же Костантин пойти к Володимерю на Ярослава, и рече Мстислав: «брате Костантине, како мы пойдем мимо Юриев, а они вдарят у тыл и смутят ны?» В то же время прииде Володимер с псковичи из Ростова, и рече Мстислав новгородцам: «како хощете битися, на конех ли, или пеши?» И реша нового-родцы: «не хзотим, княже, измрети на конех, но якоже отци наши билися на Колакши пеше, тако и мы хощем», князь же Мстислав рад бысть тому. Новгородци же сошедше с коней, и порти сметавше, и сапози сметавше, боси потекоша. И рече Мстислав: «гора нам не поможет, ни победит нас». И послаша наперед пеший, а сами за ними поидоша на конех, пришедши же к дебри сташа, и кликнуша с ону страну дебри, и врегоша в Мстиславли кии, а Мстиславли с сеа стороны врегоша к ним топори, и тако побегоша на них новгородци и смолняне черес дебр, и вышедше начаша сечи Ярославли полки, и бысть сеча зла. Князь же Мстислав виде своих секущихся, поиде по них борзо, глаголя: «кто сих не жалует?» и переиха на ону страну, и начать сещи, такоже и вси вой его по нем переихаша. Смолняне же обратишася на товары и не крепко биахуся, Мстислав же име в руце топор с паворозом, и тем сечаше их; и прииха сквозь полки Ярославли трижды. И тако Божиею помощию и святыя Софиа одоле Мстислав, победи Ярослава и братию его; Ярослав же вдав плещи побеже. Князь великий же Юрий стоа прямо Костантину, виде Ярославль полк побегше, и тей вдасть плещи, побеже к Володимерю; они же без милости изсекоши их уганяючи, и не погнашася за великим князем к Володимерю, аще бы погнаша, утонили бы Володимер. Бысть же сиа победа в четверг второй недели по пасце, месяца априля 21, на память святаго мученика Иануария и дружины его. О многыа победы, братие! Кто не всплачется слышав сию горкую победу над своею братиею, вытие прободенных и глас протинаемых, и ещё живых сущих и кричащих от болезни? многое бо множество избитих, яко ни ум человеческий не может смыслити; не токмо на боищи костры мертвых, но и по многым местам лежаше трупие, овии мертви: а друзии еще дышуще, много же от них и пере-имани и повязани, плачущеся горьким плачем, видяще своих мёртвых не погребенных. Князь же Костантин повеле погребати их и имати телеса, и хто хотяше где погребсти. У князя же Костантина тогда бяше в полку два человека храбрых, Олешка Попович и человек его Тороп, и Тимоня Золотой Пояс. Избытих же полка великого князя Юрия 9000 и 200 и 30 и 3 человеки; а у князя Мстислава в полку избитих 4 человека новгородци, а пятое смолнянин. Се же избиени новогородци: на первом сступе убиша Димитра Плесковитина, Онтона котелника, Иванка Поповича, терского данника.

Князь великий же Юрий прибеже в Володимер в едином сорочке и подклад выврег на пятом кони, а четыре одушив; бе бо телом толст и стяжек. Володи-мерци же, видевше князя единаго бежаща, взрадовашася, глаголюще: «наши одолели», мнеша бо князя гонца с вестию бежаща в град. Князь же прибег нача ездити к вечеру по граду, повеле крепити город и утвердите пове-леваше осаду, хотяше бо в граде затворитися. Воло-димерци же слышавше вскричаша, глаголюще: «с ким, княже, затворимся? Братия наша вся избыта, а инии испереимани». Бе вышли вси володимерци на бой, и до купца и до пашенного человека, а толико осташася цер-ковнии людие, игумени с черньцы, и попы и диаконы, и кто церкви служит, и слепии и хромии.

Бысть же плач неутешим в Володимере и в Суждале, плачуще старии немощей детей своих, а жены мужей своих, а малии отцев своих и братии; не бе бо такого двора, идеже бы кричания и вопля не было, и странно бе видети человекы изопухша от слез. Рече же к ним князь великий Юрий: «толко, братие, стойте, а то ведаю все аз; а не выдайте мя братие, абы есмы вышел по своей воле».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.