Очерк сорок второй Образование Союза русского народа. Первая Дума и погром в Белостоке. Вторая Дума. Массовое бегство евреев из России

Очерк сорок второй

Образование Союза русского народа. Первая Дума и погром в Белостоке. Вторая Дума. Массовое бегство евреев из России

В еврейском еженедельнике «Рассвет» появилась рубрика «Тревожное настроение»‚ где из номера в номер печатали сообщения о мелких погромах‚ грабежах и проявлениях антисемитизма. «Околоточный‚ шиворот и неприкосновенность личности‚ – мыслимо ли примирить эти представления?..»

1

Манифест 17 октября 1905 года не принес успокоения. С отменой цензуры появились газеты‚ призывавшие к борьбе‚ вплоть до вооруженного восстания; о том же говорили на многолюдных митингах‚ пользуясь обретенной свободой слова. В Финляндии началась всеобщая забастовка, в Царстве Польском – демонстрации с требованием независимости; бунтовали матросы в Кронштадте и солдаты во Владивостоке; на крейсере «Очаков» подняли красный флаг‚ и лейтенант Н. Шмидт телеграфировал в Петербург‚ что Черноморский флот «отказывает в повиновении правительству». В декабре 1905 года в Москве шли бои на баррикадах; войска подавили восстание‚ за десять дней борьбы погибло более тысячи человек. П. Столыпин, губернатор Саратовской губернии, писал жене: «Дни идут плохо. Сплошной мятеж в пяти уездах… Все жгут, грабят».

В такой обстановке началась подготовка к выборам в первую Государственную Думу. В тайной типографии департамента полиции печатали прокламации с призывом бойкотировать еврейских кандидатов; печатали их и в типографии петербургского градоначальника – «с дозволения цензуры»‚ а также в штабе Одесского военного округа. В Царстве Польском нарастала кампания против евреев‚ которым «несправедливо дали одинаковые избирательные права с поляками‚ истинными хозяевами этой земли». Евреям грозили за «дерзкое намерение» выдвинуть своих кандидатов и предупреждали в прокламациях: «Если из-за вас не одержат победы на выборах истинные сыны нашей родины‚ а пройдут наши жиды или ожидовевшие поляки… тогда вам придется пожалеть‚ что вы вовремя не опомнились». Запугивание дало результаты‚ от миллионного еврейского населения Царства Польского в первую Думу не прошел ни один депутат-еврей.

В то время появилась в стране новая организация с антисемитской программой – Союз русского народа. В ноябре 1905 года в Петербурге проходил его учредительный митинг; основателями Союза были врач А. Дубровин и чиновник В. Пуришкевич, присутствовали на митинге вдохновители погрома в Кишиневе П. Крушеван и Г. Пронин. Журналист сообщал в газету «Сын Отечества»: «Публика состояла‚ главным образом‚ из купцов‚ лабазников‚ приказчиков и дворников… Все речи были направлены исключительно против «крамольников»… Кто же эти Ироды? – евреи и прочие инородцы… Не обошлось и без инцидентов. Так‚ на трибуну взошел один крестьянин и едва успел сказать: «Не верьте им‚ они вас обманывают»‚ как тотчас же был членами союза схвачен и избит. Публика неистово кричала при этом: «Дайте нам его! Убьем!»…» По правилам Союза в нем могли состоять лишь православные христиане‚ в отдельных случаях – протестанты и католики; в уставе было записано: «Евреи в члены Союза никогда допущены быть не могут, даже в том случае, если они примут христианство», – однако и тут не обошлось без исключений.

В конце декабря 1905 года Николай II принял депутацию Союза русского народа‚ и они попросили его: «Великий Государь‚ повели не давать евреям равноправия с нами‚ иначе они будут владычествовать над нами». Царь ответил: «Я подумаю» и согласился принять знаки принадлежности к Союзу – для себя и своего сына‚ наследника престола. «Объединяйтесь‚ русские люди‚ – сказал он. – Я рассчитываю на вас». Союз русского народа получил правительственную субсидию – два с половиной миллиона рублей‚ и С. Витте так охарактеризовал эту «партию бешеных юродивых»: «На знамени их высокие слова «самодержавие‚ православие и народность»‚ а приемы и способы их действий архилживы‚ архибессовестны‚ архикровожадны. Ложь‚ коварство и убийство – это их стихия».

Союз русского народа издавал газету «Русское знамя», выпускал брошюры‚ восхваляя самодержавие и призывая к еврейским погромам. «Союз не может допустить ни экономического, ни политического порабощения Русского народа инородцами и евреями под видом «равноправия» или под каким-либо иным видом. Союз открыто признаёт и твердо заявляет, что Россия – для Русских». Газеты и прокламации Союз распространяли в армии среди солдат; они были написаны доходчивым языком с призывами к «братцам»: «Прочь жидовское Царство! Долой красную жидовскую свободу! Долой красное жидовское равенство и братство!.. Встань, очнися, подымися, русский народ, на врага!»

Деятельность Союза русского народа возросла в провинции при поощрении местной администрации. В Гомеле «Летучий отряд великих черносотенцев» предупреждал евреев‚ чтобы они не посмели избирать в Думу своих кандидатов: «в случае ослушания – беда». В Одессе писали в воззвании «К иудейскому народу»: «Если дана Государем свобода‚ то вы не преувеличивайте этой свободы… Эта свобода дана русскому народу‚ а не вам! Вы как были рабами нашими‚ так и останетесь ими». Черносотенцы Одессы с ножами‚ дубинками и револьверами врывались в еврейские дома и магазины‚ угрожали‚ громили и избивали. В казармах распространяли прокламации с призывом бить евреев; командир одесского гарнизона признался журналистам: «войска крайне враждебно настроены против «жидов»‚ они «рвутся в бой»‚ и «он‚ командующий войсками‚ не ручается за то‚ что не будет нового погрома».

Российские евреи надеялись‚ что будущая Государственная Дума предоставит им равноправие‚ и один из ораторов говорил на предвыборном собрании: «Мы идем в Думу не для того‚ чтобы угнетать других‚ а только для того‚ чтобы не угнетали нас». Сионисты призывали участвовать в выборах‚ а Бунд – совместно с эсерами и социал-демократами – их бойкотировал. Союз для достижения полноправия евреев рассылал плакаты на русском языке и на идише‚ чтобы ознакомить новичков-избирателей с процедурой выборов‚ призывал поддерживать кандидатов от конституционно-демократической партии народной свободы. Эта вновь созданная партия (общепринятое название – партия кадетов) выступала за конституционную и парламентскую монархию, требовала равноправия для еврейского населения Российской империи.

Одним из основателей партии кадетов стал еврей – юрист М. Винавер, который утверждал, что «решение еврейского вопроса возможно только в рамках общерусской борьбы за свободу»; партию кадетов поддерживала еврейская интеллигенция‚ среди которой был популярен предвыборный лозунг – «не левее кадетов». На встрече с еврейскими деятелями глава правительства С. Витте призывал их отказаться от участия в российской политической деятельности: «Это не ваше дело, предоставьте это русским по крови и по гражданскому положению; не ваше дело нас учить, заботьтесь о себе. От вашего поведения вы и ваши дети пострадают». На это Винавер ответил: «Евреи должны всеми своими силами поддерживать русских в борьбе за свободу и равенство».

Еврейская масса черты оседлости практически не разбиралась в отличиях одной партии от другой‚ но и она проявила огромный интерес к выборам в Думу. Из Подольской губернии сообщали: «Предвыборные собрания устраивались в синагогах… Синагоги были переполнены и не вмещали всех тех‚ которые желали присутствовать. Можно сказать‚ что всё местное население поголовно принимало участие в этих собраниях и жадно прислушивалось к речам… Больные чуть ли не на носилках доставлялись в избирательные собрания и подавали свой бюллетень».

Выборы в Думу не были всеобщими‚ прямыми‚ равными и тайными. Они проходили отдельно по четырем куриям – городской‚ землевладельческой‚ крестьянской и рабочей; голос одного землевладельца приравнивался к голосам трех горожан‚ пятнадцати крестьян и сорока пяти рабочих. На первом этапе избиратели голосовали за выборщиков‚ и в городах черты оседлости среди них оказались евреи. На втором этапе эти выборщики организовывали коалиции для избрания из своего состава депутатов.

В первую Государственную Думу прошли 12 депутатов-евреев‚ пятеро из них были сионистами. Шмарьягу Левин сказал с думской трибуны: «Перед вами стоит депутат‚ который в прошлом году был выслан из Петербурга‚ когда он захотел остаться в столице на двадцать четыре часа‚ и который на точном основании закона будет выслан из Петербурга‚ как только сессия парламента закончится».

2

27 апреля 1906 года в петербургских церквах зазвонили колокола‚ в Таврическом дворце было торжественно открыто первое в истории России представительное учреждение‚ первый парламент – «в стране окровавленной‚ потрясенной»‚ как отметил П. Столыпин‚ новый министр внутренних дел. Кадеты провели в Думу наибольшее количество депутатов; была там и «трудовая группа»‚ были «автономисты» – представители поляков‚ литовцев и других народов‚ были социал-демократы‚ которые в последний момент решили не бойкотировать выборы; малое количество голосов получили «октябристы» – либеральная партия «Союз 17 октября». Депутаты-евреи могли примыкать к любой партии по своему усмотрению; трое из них поддерживали «трудовую группу»‚ девять – партию кадетов.

Интерес к работе первой Государственной Думы был огромным. Повсюду с нетерпением ожидали газеты‚ чтобы прочитать отчет об очередном заседании, первые свободные речи в первом русском парламенте. Между правительством и либеральными думскими партиями существовали непримиримые разногласия‚ в зале заседаний проходили бурные дебаты. Дочь П. Столыпина писала о выступлении отца: «Только в самом начале его речи всё было тихо‚ но вот понемногу на левых скамьях начинается движение и волнение‚ депутаты переглядываются‚ перешептываются. Потом говорят громче‚ лица краснеют‚ раздаются возгласы‚ прерывающие речь. Возгласы становятся всё громче‚ то и дело раздается «в отставку»‚ всё настойчивее звонит колокольчик председателя… Депутаты на левых скамьях встали‚ кричат что-то с искаженными‚ злобными лицами‚ свистят‚ стучат ногами и крышками пюпитров…»

Отчуждение помещичьих земель‚ политическая амнистия‚ отмена смертной казни – это были основные вопросы на повестке дня первой Думы. Однако у депутатов нашлось время для обсуждения еврейской проблемы‚ и они единогласно потребовали установления «равенства всех без исключения перед законом». Думская комиссия стала разрабатывать проект закона о гражданском равенстве‚ но почти ничего не успела сделать – из-за кратковременного существования Думы.

В дни работы первой Государственной Думы разразился погром в Белостоке – с 1 по 3 июня 1906 года. Всё началось с убийства местного полицмейстера, в котором обвинили анархистов-евреев. Толпа громила‚ грабила и зверски убивала; в погроме принимали участие и лица‚ «причисляющие себя к интеллигенции». Группа евреев пыталась спастись в здании почты‚ но почтальоны вытолкали их на улицу в руки толпы. Солдаты местного гарнизона обстреливали еврейские дома, прицельно стреляли по евреям на улицах; после выстрелов солдаты расступались и пропускали громил на очищенную залпами территорию. Еврейская самооборона – в основном, подростки – отстояла несколько кварталов‚ и солдаты не решались приблизиться к ним без прикрытия артиллерии.

Ночью пожарные подбирали раненых и убитых‚ укладывали на телеги, отвозили в еврейскую больницу. У одного старика на его глазах убили троих сыновей‚ у другого – двух дочерей‚ а третью дочь с двумя детьми он откупил у громил за рубль восемьдесят копеек. Маленькие дети из окна чердака видели‚ как убивали их отца и брата‚ добивали дубинами мать и сестру – при виде этого одна из девочек сошла с ума. Корреспондент передавал из Белостока: «В погребах и на чердаках прятались люди‚ боясь шелохнуться… Есть было нечего – и все голодали. Только самая маленькая девочка на второй день начала с голода плакать… рискуя привлечь этим внимание громил. Ее мать обшарила весь погреб: нет ни крошки. Вдруг‚ «к счастью»‚ в мышеловке нашелся прикрепленный для мышей кусочек булки. Этот кусочек раскрошили для девочки‚ и она успокоилась».

Специальный корреспондент газеты «Хроника еврейской жизни» сообщал по пути в Белосток: «Призраки погрома начинают веять уже по дороге. Вагоны наполовину пусты. При каждой остановке поезда евреи с бледными от страха лицами бросаются к окнам и осторожно‚ словно крадучись‚ выглядывают тревожно на платформу: нет ли хулиганов? не бьют ли уже на этой платформе?.. В Гродно на вокзале творится нечто ужасное. Зловещие признаки предвещают погром на завтра… Сотни еврейских семейств‚ приехавших в Гродно‚ спасаясь от белостокского погрома‚ мечутся по платформе‚ не зная‚ что предпринять‚ куда бежать… Вдруг начинают раздаваться какие-то странные‚ короткие‚ отрывистые звуки: девушка лет пятнадцати забилась в истерике. И под эти странные звуки не то смеха‚ не то рыданий поезд трогается и мчится дальше».

В официальном отчете местной полиции евреев назвали виновниками погрома: они бросили бомбу в религиозную процессию‚ убили ксендза‚ ранили православного священника‚ обстреляли почту и казначейство‚ – но градоначальник опроверг эти сообщения‚ да и корреспонденты сообщали‚ что выстрелы во время следования религиозной процессии «были сделаны провокаторами». Погибли в Белостоке более семидесяти евреев; разгромлены еврейские фабрики‚ магазины и квартиры. После погрома военные власти признали «поведение войск примерным» и объявили благодарность солдатам местного гарнизона за подавление беспорядков.

Дума направила в Белосток парламентскую комиссию из трех депутатов. Они опросили десятки свидетелей и на основании собранных данных пришли к выводу‚ что погром был подготовлен заранее‚ полиция проявляла нескрываемую вражду к евреям‚ а войска расстреливали еврейское население‚ в том числе женщин и детей – под видом усмирения революционеров. Комиссия определила однозначно: «Если бы войск не было‚ не было бы и погрома». С думской трибуны депутат М. Винавер выступал от имени «одной из самых истерзанных национальностей»: «Мы, евреи, являемся народом исключительного долготерпения, мы слишком долго терпели… Помните же, что есть предел всякому терпению, никто не вправе требовать, чтобы наша молодежь, которая сама столько испытала, которая знает, что испытывали наши отцы и дети, чтобы эта молодежь смиренно смотрела на это и дальше и подставляла свою спину… Нас очень мало, но у нас есть огромная сила – сила отчаяния…»

Депутат Думы М. Ковалевский говорил: «Дело идет о более важном‚ нежели выражение чувства возмущения! Дело идет о достоинстве и чести нашей родины!»; депутат Ф. Родичев: «Нам грозит разложение. Или прекратятся позорища и распад‚ или Россия перестанет существовать»; депутат С. Урусов: опасность погромов «не исчезнет‚ пока на дела управления и на судьбы страны будут оказывать влияние люди‚ по воспитанию – вахмистры и городовые‚ а по убеждениям – погромщики». Впервые в истории России‚ с трибуны Государственной Думы депутаты во всеуслышание заявили‚ что ответственность за погромы ложится целиком на местную и центральную власть; они потребовали «предания суду всех ответственных должностных лиц» и отставки правительства.

Но дни первой Думы были уже сочтены. Она просуществовала 72 дня‚ и в июле 1906 года Николай II подписал манифест о роспуске‚ так как депутаты «уклонились в не принадлежащую им область и обратились к расследованию действий поставленных от Нас местных властей…» Для депутатов это оказалось полной неожиданностью: когда они пришли на очередное заседание‚ то обнаружили запертые двери и оцепленное солдатами здание. М. Винавер, из воспоминаний того дня: «Я ехал (по улице), оглядывался, искал на лицах людей, искал на мертвых камнях отражение нашего несчастия. Сонливые пешеходы, сонливые лошади, сонливое солнце. Безлюдье – никакой жизни, никакого признака движения. Кричать хотелось от боли и ужаса…»

Около двухсот депутатов Думы – в их числе все депутаты-евреи – собрались в Выборге и подписали воззвание‚ призывая народ к пассивному неповиновению: «Граждане всей России!.. Стойте крепко… за Государственную Думу… До созыва народного представительства не давайте ни копейки в казну‚ ни одного солдата в армию. Будьте тверды в своем отказе‚ стойте за свои права все‚ как один человек». Подписавших воззвание отдали под суд‚ приговорили к трем месяцам тюрьмы, лишили права избирать и быть избранными в новую Государственную Думу.

3

Положение в стране оставалось неспокойным‚ террор не ослабевал. Кроме эсеров в нем принимали участие анархисты‚ среди которых были и евреи‚ порой в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет. Анархисты участвовали в покушениях на полицейских и чиновников, занимались «экспроприацией» банков‚ обкладывали денежным сбором лавочников и владельцев мастерских, нередко казнили тех‚ кто отказывался им платить: «пусть вечная угроза смерти… висит над буржуа каждый миг, каждый час его существования».

Анархисты-евреи бросили бомбу в одесское кафе, «где пировала еврейская буржуазия»; анархист-еврей тяжело ранил в Белостоке еврея-хозяина мастерской, а в Нежине ранили фабриканта-еврея, который во время забастовки нанял штрейкбрехеров; анархист Лапидус пытался убить в Париже банкира Ротшильда. По всей России заседали военно-полевые суды‚ которые отправляли на виселицы «за принадлежность к революционной организации»‚ за участие «в противоправительственной пропаганде и бросании бомб»‚ – в сообщениях об очередных казнях упоминались еврейские имена.

В июне 1906 года матрос Я. Акимов застрелил командующего Черноморским флотом адмирала Г. Чухнина – за подавление восстания в Севастополе. В казармах появились прокламации: «Что сделал ты, солдат, зачем убил ребенка?..», а также: «Нет, довольно нас морочить. Мы своих врагов найдем, мы отыщем их, злодеев, и от власти уберем. Мы кормилицы России, мы России пахаря, перепашем их с землею – от попа и до царя!».

В августе 1906 года отделившаяся от эсеров группа «максималистов» совершила покушение на председателя Совета министров П. Столыпина. От взрыва бомб на министерской даче погибло более тридцати человек‚ с ними и оба террориста, И. Типунков и Э. Забельшанский; среди тяжело раненых оказались сын и дочь Столыпина. Через день после этого З. Коноплянникова застрелила генерала Г. Мина – за подавление московского декабрьского восстания 1905 года. Были убиты варшавский генерал-губернатор‚ петербургский градоначальник‚ главный военный прокурор‚ самарский и симбирский губернаторы, начальник каторжной тюрьмы, применивший телесное наказание к политическим заключенным. Всего за 1906 год террористы убили примерно 800 полицейских чинов и солдат‚ высших сановников, государственных служащих и столько же ранили. Во время покушений‚ при перестрелках и взрывах бомб погибали случайные люди‚ общее число пострадавших было значительно больше.

Союз русского народа насчитывал более десяти тысяч отделений по всей стране с сотнями тысяч участников. К Союзу примыкали или ему сочувствовали представители разных слоев населения – чиновники и журналисты‚ писатели и артисты‚ рабочие, гимназисты‚ студенты, профессора университетов и представители духовенства. В городах и местечках черты оседлости проходили мелкие еврейские погромы‚ но к ним настолько уже привыкли‚ что уделяли этим событиям две-три строчки на газетной странице. В «Русском знамени» печатали списки евреев‚ которых следовало немедленно уничтожить‚ призывали расправиться с депутатами-евреями разогнанной Думы‚ а товарищ министра внутренних дел признавал полную свою беспомощность‚ так как черносотенцы «пользуются безнаказанностью и самым высоким покровительством».

В июле 1906 года был убит депутат Думы М. Герценштейн‚ крещеный еврей‚ профессор политэкономии‚ который выступал против аграрной и финансовой политики правительства. Герценштейна убили черносотенцы из Союза русского народа‚ в своем печатном листке они по ошибке оповестили о его смерти за день до покушения. Призывы к уничтожению «врагов религии‚ отечества и русского народа» шли из разных мест‚ в том числе из Почаевской лавры, монастыря на Волыни; туда стекались тысячи паломников‚ этот призыв они разносили по стране.

В августе 1906 года разразился погром в Седлеце‚ губернском городе Царства Польского; по сообщению журналистов‚ он «имел характер карательной военной экспедиции в наказание за убийство полицмейстера». В субботу вечером на башне ратуши зажгли красный фонарь, и город оцепили войска; начальник полиции потребовал от евреев выдать революционеров‚ а затем приказал стрелять из пушек. В газетах писали: «Кровь в Седлеце повсюду… От ратуши вплоть до еврейской больницы – кровь‚ и даже проливной дождь… не может ее смыть…» – «Все бегут из города. Толпа‚ одержимая каким-то животным‚ тупым страхом‚ с плачем и проклятиями ломится в поезд…» В Седлеце погибли 30 евреев‚ более 150 были ранены; военное начальство доложило в Петербург‚ что «войска действовали самоотверженно и энергично», убивали только «революционеров»; начальник полиции города получил благодарность «за энергию и распорядительность».

В такой обстановке началась предвыборная кампания во вторую Государственную Думу. В черте оседлости во множестве распространяли антисемитские брошюры и воззвания‚ чтобы скомпрометировать первую Думу и доказать‚ что она находилась «во власти жидов и поляков»‚ избранных при помощи «еврейских денег». Особенно сильной была агитация в деревнях: прокламации распространяли среди сельского духовенства и учителей, их разносили коробейники и агитаторы; в них доходчиво разъясняли крестьянам‚ что евреи‚ поляки и прочие инородцы решили завладеть Россией. «Не забунтует‚ не забастует уже тогда батрак-Иван‚ а не то губернатор-еврей пришлет генерала‚ своего же брата еврея‚ и офицеров-евреев и поляков‚ – так они расправятся с Иваном по-своему‚ и не у кого тогда просить заступы-защиты…»

Союз русского народа требовал в предвыборной программе не допускать евреев в армию и во флот‚ не позволять им селиться во внутренних губерниях‚ запретить их избрание в Государственную Думу‚ не разрешать им издавать периодические издания‚ содержать книжные магазины и типографии. Предложения поступали отовсюду: заставить евреев работать по субботам и в их праздничные дни; запретить им открывать банки, торговать лесом и зерном; не допускать их в высшие и средние учебные заведения, не принимать в оперные и драматические театры; равноправие предоставлять лишь внукам евреев‚ принявших православие. Чтобы разредить черту оседлости‚ предлагали расселить евреев в Верхоянском округе Якутии‚ в зоне вечной мерзлоты‚ выделить каждому бесплатно по пятнадцать десятин земли – без права выезда оттуда.

Чем ближе подходил день выборов‚ тем откровеннее звучали угрозы. В Одессе били стекла в еврейских домах и магазинах‚ угрожали револьверами‚ избивали дубинками на улицах. В газете появилось такое сообщение: «Местный отдел Союза русского народа‚ считая предвыборную агитацию в Одессе почти законченной‚ отправил в Екатеринослав транспорт резиновых палок «на предмет предвыборной агитации»…» По предварительным подсчетам в Думу могли попасть от двенадцати до пятнадцати еврейских депутатов‚ однако агитация сделала свое дело. В Минской губернии крестьяне объединились с помещиками против «жидов и поляков»‚ ни один депутат от поляков и евреев не прошел в Думу. В Гродненской губернии евреи составили блок с крестьянами‚ но духовенство убедило тех отказаться от союза «с жидами». Евреев блокировали повсюду‚ и потому из черты оседлости с ее многомиллионным еврейским населением прошли в Думу лишь 2 еврея на 82 правых депутата‚ а от Кишинева был избран вдохновитель погрома П. Крушеван.

Вторая Дума начала работу 20 февраля 1907 года; в ней оказались 4 депутата-еврея: трое из них примкнули к кадетам‚ один – к социал-демократам. Во время работы Думы был убит в Москве Г. Иоллос‚ депутат-еврей первой Государственной Думы. В еженедельнике «Рассвет» сообщили: «Из ворот дома‚ где помещается правление Союза русского народа и редакция черносотенной газеты‚ выбежал неизвестный человек и произвел два выстрела. Смерть наступила почти мгновенно. Убийца скрылся».

Думская комиссия предложила отменить антиеврейские ограничительные законы‚ но до обсуждения дело не дошло. Вторая Дума просуществовала три с половиной месяца‚ затем была распущена царским манифестом; поводом для этого послужило обвинение фракции социал-демократов в военном заговоре и подготовке вооруженного восстания. Правые партии с восторгом приняли манифест‚ телеграмма Союза русского народа в адрес царя начиналась такими словами: «Слезы умиления и радости мешают нам выразить в полной мере чувства‚ охватившие нас при чтении Твоего‚ Государь‚ манифеста‚ Державным словом положившего конец существованию преступной Государственной Думы».

4

С конца 1906 года прекратились крупные погромы‚ и в еврейской газете с горечью отметили: «Мы дошли уже до состояния людей‚ способных вдумчиво обсуждать вопрос о том‚ где нас хуже калечили – в Бессарабии или на Литве». При подведении итогов выяснилось‚ что почти никто из официальных лиц не понес наказания за учиненные погромы‚ многие получили благодарности‚ повышения в чине и должности. Депутат Ф. Родичев говорил с думской трибуны: «До сих пор учинение погромов открывало карьеру; до сих пор препятствие погрому часто ее портило…» Даже после погрома в Белостоке‚ который осудила первая Дума‚ не привлекли к ответственности ни одно должностное лицо‚ ни одного солдата или офицера‚ виновный в убийствах.

За грабежи и насилия над евреями суды приговаривали погромщиков к разным срокам наказания‚ но через короткое время – по просьбе местных отделений Союза русского народа – они получали помилование от российского императора. В министерстве юстиции были заготовлены специальные бланки для этого‚ куда следовало лишь вписать имена погромщиков; мотивы помилования были одинаковы для всех и отпечатаны на бланке: «крайнее невежество‚ безупречное прошлое и раздражение‚ обусловленное укоренившейся в простонародье враждой к евреям‚ коих оно считало главными виновниками происходившей в России смуты».

После октябрьских погромов 1905 года евреи России‚ Европы и Америки собрали огромные суммы в помощь пострадавшим. Христиане разных стран организовывали комитеты помощи жертвам погромов; по улицам Нью-Йорка прошла стотысячная процессия, в церквах звонили в колокола в знак траура‚ американский конгресс‚ «встревоженный ужасающими известиями об избиении евреев»‚ единогласно выразил «свое сердечное сочувствие всем‚ пострадавшим за свое происхождение и религию».

Только в России не было митингов протеста и всеобщего осуждения в печати. В русской прессе отмечали «поразительное равнодушие» общества в те трагические годы; в еврейских газетах писали о «нашем одиночестве среди животной ненависти одних и животного равнодушия других». Лишь отдельные лица протестовали против национальной и религиозной вражды‚ среди них – Л. Толстой‚ М. Горький‚ В. Короленко‚ А. Куприн‚ Л. Андреев. Писатель С. Елпатьевский призывал в «Воззвании к русским людям»: «Очнитесь‚ прозрейте‚ поймите‚ как грубо и зло обманывают вас‚ куда‚ на какое дело зовут вас!..» В обращении интеллигенции говорилось: «Русские граждане!.. Не оставайтесь равнодушными свидетелями: тот‚ кто может предотвратить убийства и не делает этого‚ сам убийца».

То был начальный период работы П. Столыпина на посту главы правительства‚ период «успокоения и реформ». Столыпин понимал‚ что в еврейском вопросе также необходимы срочные реформы‚ чтобы «успокоить нереволюционную часть еврейства»‚ и в конце 1906 года Совет министров предложил отменить некоторые ограничения – «как вселяющие лишь раздражение и явно отжившие». Проект постановления подали «на благоусмотрение» Николая II‚ но он ответил отказом: «Несмотря на самые убедительные доводы в пользу принятия положительного решения по этому делу‚ внутренний голос всё настойчивее твердит мне‚ чтобы я не брал этого решения на себя. До сих пор совесть моя никогда меня не обманывала. Поэтому и в данном случае я намерен следовать ее велениям».

Манифест 1905 года провозгласил неприкосновенность личности, всеобщее равенство перед законом‚ и кое-кто принял всерьез дарованные свободы. При выселении из Москвы некоторые евреи отказывались подчиняться приказаниям полиции‚ ссылаясь на манифест о всеобщем равенстве и угрожая жалобами на нарушение «священной воли Монарха». Обескураженная полиция запросила разъяснений у градоначальника‚ градоначальник – у генерал-губернатора‚ тот – у министра внутренних дел‚ и наконец из Петербурга уведомили‚ что неприкосновенность личности должна осуществляться «в пределах действующих законов». Время от времени всплывали на рассмотрение проекты новых ограничений, подталкивая погромщиков на новые акции. В еврейском еженедельнике «Рассвет» появилась рубрика «Тревожное настроение»‚ где из номера в номер печатали сообщения о мелких погромах‚ грабежах и проявлениях антисемитизма. «Околоточный‚ шиворот и неприкосновенность личности‚ – мыслимо ли примирить эти представления?..»

Но многих российских евреев уже не интересовали эти проблемы. Ужасы пережитых погромов‚ безработица и голод гнали с насиженных мест; еврейские газеты были переполнены сообщениями «о массовой лихорадочной эмиграции». «Бегут отовсюду‚ бегут во все четыре стороны света; кроме Америки и Англии… в Южную Африку‚ в Палестину‚ в Турцию, даже в Индию…» – «Это не эмиграция‚ а беспорядочное‚ хаотическое бегство‚ бегство без плана‚ без цели…» – «Едут даже на остров Кипр‚ на «авось»‚ увлекаемые всевозможными рассказами. В ответ на запрос о возможности устроиться на Кипре получили ответ по телеграфу: «На Кипр не эмигрировать! Подробности письмом»…»

Массовое бегство из Российской империи началось в 1903 году‚ после Кишиневского погрома. Волна беженцев нарастала‚ подхлестываемая новыми насилиями; особенно она увеличилась после октябрьских погромов 1905 года, превысив 125 000 человек в год. Всего же с 1903 по 1907 год – менее чем за пять лет – из Российской империи выехало в Соединенные Штаты Америки более 400 000 евреев. По количеству эмигрантов евреи занимали в США второе место – впереди них были только итальянцы. В летние месяцы эмиграция увеличивалась‚ а к зиме сокращалась: многие пересекали океан на палубах пароходов, предпочитая отправляться в путь в теплое время года. Об отъезде говорили повсюду‚ рассказывали друг другу невероятные истории, пели песни о заморской стране: «Там‚ в Америке‚ белый хлеб едят даже в будние дни…»

Из описания перевалочного пункта в Германии: «Войти в барак нет никакой возможности. Страшное зловоние останавливает дыхание‚ голова кружится‚ в глазах темнеет. Эмигранты стоят огромной кучей‚ женщины и больные дети лежат на голых нарах‚ на столах. Двери открыты‚ стекла в окнах выбиты‚ сквозняк прогуливается на просторе… Вагоны для эмигрантов – специальные‚ грязные‚ на которых снаружи красуются белые надписи по-немецки «Для русских эмигрантов». В вагонах сидят запертыми‚ как арестанты. Люди лежат на скамьях и на полу все вместе‚ как сельди в бочке. Воздух такой отвратительный‚ что дышать невозможно…»

Корабли с беженцами приплывали в Нью-Йорк, где возвышалась гигантская Статуя свободы. На мраморной доске у ее подножия можно было прочитать строки из стихотворения Эммы Лазарус, дочери главы еврейской общины Нью-Йорка: «Посылайте ко мне усталых и нищих, угнетенных и жаждущих вздохнуть на свободе…» После строгой проверки эмигрантов доставляли на пароходике в центр города‚ высаживали на берег – и дальше ими никто не интересовался. Новый житель Америки отыскивал родственников или знакомых‚ а затем «ему покупают за доллар кровать‚ ставят ее в тесной комнате и начинают искать для него работу».

Более 100 000 российских евреев оказались в Англии; они увеличили в несколько раз еврейское население Франции и Швейцарии; ехали они в Южную Америку и в Южную Африку‚ в Канаду и Австралию. Наплыв бедняков вызывал ответную реакцию коренного населения‚ газеты были переполнены сообщениями: «Беглецам из России нет больше житья в Германии, всё теснее становится в Англии… В Женеве‚ Цюрихе и других промышленных центрах раздаются протесты против иностранцев‚ усиливающих конкуренцию рабочих и сбивающих цены на труд… Из Берлина выслано много евреев… В Австралии на собраниях рабочих партий требуют недопущения в страну бедных эмигрантов…»

В начале 1904 года в Эрец Исраэль приехала группа участников еврейской самообороны из Гомеля: с этого момента началась вторая волна репатриации. Ее составляли, в основном, молодые люди‚ которые выросли в период расцвета сионистского движения; они приезжали один за другим, сходили на берег в порту Яффы. Турецкий чиновник на пристани проверял документы и вручал каждому бумажку красного цвета – право на пребывание в Палестине до трех месяцев‚ не больше. Новоприбывшие проходили в город и рвали эти бумажки на мелкие клочки: это означало‚ что они остаются навсегда – не туристами‚ а постоянными жителями. За двадцать лет до этого евреи из первой волны репатриации мечтали о «здоровой жизни» на своей земле‚ а эти репатрианты поставили перед собой конкретную задачу – создание независимого еврейского государства.

В 1906 году приехал из польского города Плонска Давид Грин‚ в будущем первый глава правительства Израиля Давид Бен-Гурион. В 1907 году приехал из Полтавы Ицхак Шимшелевич‚ в будущем второй президент Израиля Ицхак Бен-Цви. До начала Первой мировой войны вторая волна репатриации в Эрец Исраэль составила около 40 000 человек‚ большинство которых из Российской империи.

5

В марте 1903 года Хаим Вейцман приехал в Россию‚ пропагандируя сионистские идеи. В синагоге города Николаева собрались слушатели‚ но неожиданно здание оцепили казаки‚ и Вейцмана отвели к полицейскому начальнику. Нелепо было утверждать‚ что собравшиеся молились в синагоге‚ и Вейцман решил объяснить этому человеку‚ что такое сионизм.

Для начальника полиции слово «сионизм» звучало почти как «социализм»‚ и трудно было доказать ему‚ что существует отличие. Наконец он спросил: «Ну хорошо‚ а откуда вы берете деньги на эти дела?» – «У нас есть банк в Лондоне»‚ – ответил Хаим Вейцман. Полицейский начальник очень заинтересовался, стал расспрашивать‚ сколько денег в банке‚ кто им управляет и прочее. А потом вдруг спросил: «Откуда вам известно‚ что в этом банке вообще есть деньги?» – «Очень просто‚ – ответил Вейцман. – Мы регулярно получаем отчеты».

Полицейский захохотал и хохотал долго: «Да вы просто мечтатель‚ а в делах и совсем профан». Потом он показал на сейфы‚ которые стояли в его кабинете‚ и добавил: «Эти ящики битком набиты отчетами‚ квитанциями и чеками. На бумаге – каждая копейка на учете‚ но спросите меня‚ где деньги? – И он выразительно свистнул. – Уверяю вас‚ в этом вашем банке нет ни одной копейки! Поверьте матёрому волку».

Хаим Вейцман вспоминал: «Он был приятно возбужден собственной проницательностью. Я же притворился наивным простаком‚ что привело его в приятное расположение духа. Он сделался изысканно вежливым и снисходительным: «Так уж и быть‚ на этот раз я вас отпущу‚ – сказал он. – Но с условием‚ что ближайшим поездом вы уедете в Одессу»…» На прощание он положил Вейцману руку на плечо, сказал с большим чувством: «Послушайте. Я вижу‚ что вы‚ в сущности‚ неиспорченный юноша. Поверьте моему совету и бросьте этих евреев. Если они когда-нибудь дорвутся до своего государства‚ вы будете первым‚ кого они повесят на фонаре»…»

В 1948 году Хаим Вейцман стал первым президентом государства Израиль.

Многие раввины были против создания еврейского государства‚ так как – считали они – человеческими усилиями нельзя изменить судьбу народа. «Избавление придет к нам от Господа‚ Который пошлет Мессию‚ чтобы привести нас на Святую Землю. Мы не желаем свободы от человека‚ кем бы он ни был‚ а хотим ее от Всевышнего…»

Однако и среди религиозных евреев оказались сторонники сионизма. В 1902 году они основали религиозное движение «Мерказ рухани» – «Духовный центр» («Мизрахи»); его главой был раввин из Литвы Ицхак Рейнес. Движение «Мизрахи» желало «привлечь верующих к сионизму»; их девизом стал лозунг: «Земля Израиля для народа Израиля – согласно Торе Израиля». «Мизрахи» стало религиозной фракцией во всемирной Сионистской организации, сохраняя автономию в области религиозной и культурной деятельности – «в духе традиции и ортодоксальности».

В 1912 году образовалась «Агудат Исраэль»‚ объединившая большую часть ортодоксального еврейства. В ее программе записано – «решать в духе Торы различные вопросы‚ которые станут на повестку дня в жизни народа Израиля». «Агудат Исраэль» была в оппозиции к сионистскому движению и выступала против образования еврейского государства на Святой Земле – если это будет сделано без «Божественного вмешательства».

К началу двадцатого века в черте оседлости возникли кружки «Поалей Цион» – «Рабочие Сиона»; они были под влиянием русских революционных идей и склонялись к марксизму. Идеологом социалистического сионизма стал Нахман Сыркин‚ который утверждал‚ что еврейский рабочий – «раб рабов» и «пролетариат пролетариата» – в массе своей должен эмигрировать в Палестину, образовать там еврейское социалистическое государство.

В 1904 году появилась Сионистско-социалистическая рабочая партия‚ которая проповедовала построение социалистического общества в будущем еврейском государстве и не настаивала на непременной связи еврейского народа с Эрец Исраэль. В феврале 1906 года была основана в Полтаве Социал-демократическая еврейская рабочая партия «Поалей Цион». Ее идейный руководитель Бер Борохов призывал к массовой эмиграции в Эрец Исраэль, к развитию там национальной экономики‚ что приведет к росту пролетариата‚ к классовой борьбе и неминуемой победе социализма.

Появилась и Социалистическая еврейская рабочая партия. Ее сторонники считали‚ что собственную территорию евреи сумеют получить в отдаленном будущем‚ а потому следует добиваться национальной автономии в составе России‚ чтобы вопросы внутренней жизни каждой нации решали национальные сеймы. В отчете департамента полиции говорилось: «Еврейская масса представляет собой организм, вдоль и поперек испещренный партиями, фракциями, группами… Жизнь еврейского народа в России отличает необыкновенная политическая чувствительность и интенсивность политической деятельности».

Перед выборами во вторую Думу возникла Еврейская народная партия, которая стояла на позициях «автономизма». Эту теорию разработал историк С. Дубнов, который утверждал‚ что еврейский народ «может и в диаспоре существовать в качестве самобытной культурной нации». Еврейская народная партия провозглашала свободу языка‚ религии и национальной школы‚ а также создание автономных еврейских общин – «для заведывания местными культурными‚ кооперативными и благотворительными учреждениями».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.