Разгром Хазарии

Разгром Хазарии

 В 969 г. вопли о пощаде и проклятия свирепому «народу рос» раздались из восточной оконечности Европы.

В исторической литературе отношения Руси и Хазарии довольно часто бывали представлены неверно — Хазария будто бы только и делала, что совершала набеги на мирных киевских пахарей[345]. Но археология и письменные источники не дают повода говорить о вредоносности хазарского соседства для восточнославянских племен. Напротив, «можно считать провидческим взгляд В.О. Ключевского на „хазарское иго", как на отношения, способствовавшие развитию экономики славян»[346], благодаря притоку из каганата в восточнославянские земли арабского серебра. Страдающей стороной (по крайней мере, с X в.) скорее была Хазария, постоянно терпевшая от русов (можно вспомнить письмо царя Иосифа, где он ставит себе в заслугу то, что, «ежечасно» отбиваясь от русов, не позволяет им прорываться в Каспийское море).

Последний год правления Ольги был отмечен грандиозным походом Русской земли в самое сердце Хазарии. Руководил русской ратью, вероятно, кто-то из Ольгиных воевод. Война началась на Средней Волге и закончилась на Каспии. Все немногие сведения об этом победоносном прорыве русских дружин на восток исходят от стороннего наблюдателя — арабского путешественника и писателя Ибн Хаукаля, который в 969 г. проезжал по южным областям Прикаспия, где повстречал многочисленных беженцев из Хазарии. По их словам, все Поволжье и значительная часть западного побережья Каспийского моря подверглись страшному разгрому.

Горлышко бурдюка и прорись изображений на нем

Немного позже, в конце 70-х — начале 80-х гг. X в., работая над своей «Книгой путей и стран», Ибн Хаукаль несколько раз вспомянул о тех событиях. «Булгар, — пишет он в одном месте, — город небольшой... и опустошили его русы, а затем пошли на Хазаран, Самандар и Итиль, и случилось это в 358 году [хиджры; по европейскому летоисчислению ноябрь 968 — ноябрь 969 г.]». Говоря о посещении им хазарского города Семендера (на Тереке), Ибн Хаукаль приводит следующие подробности: «В хазарской стороне есть город, называемый Самандар... Были в нем многочисленные сады: говорят, что содержали они около 40 тысяч виноградников, а я спрашивал об этом городе в Джурджане [на южном побережье Каспия] в 358 году [хиджры], вследствие близкого знакомства с этим городом, и сказал тот, кого я спрашивал: „Там виноградники или сад такой, что был милостыней для бедных, а если осталось там что-нибудь, то только лист на стебле". Пришли на него русийи, и не осталось в городе ни винограда, ни изюма. А населяли этот город мусульмане, группы приверженцев других религий и идолопоклонники, и ушли они, а вследствие достоинства их земли и хорошего их дохода не пройдет и трех лет, и станет, как было [в тех местах виноградная лоза дает первые плоды через три года]. И были в Самандаре мечети, церкви и синагоги, и свершили свой набег эти русы на всех, кто был на берегу Итиля из числа хазар, булгар и буртасов, и захватили их, и искал убежища народ Итиля на острове Баб-ал-Абваб [видимо, один из островов в дельте Волги] и укрепился на нем, а часть их в страхе поселились на острове Сийах-Куих [Мангышлак]». И, подводя итог, Ибн Хаукаль пишет: «Не оставил в наше время ничего этого [имущества и т. д.] ни у буртасов, ни у хазар народ рус...»

Поход 969 г. в Хазарию преследовал, по-видимому, чисто политические цели. Мы видели, что с конца 30-х гг. X в. Русь неустанно старалась расширить свое влияние в Северном Причерноморье, для того чтобы: 1) навязать Византии военно-стратегическое партнерство в этом регионе и 2) повысить международный статус Русской земли и киевских князей. Первая задача была решена князем Игорем. По договору 944 г. Русская земля сделалась официальным союзником Византии на северных берегах Черного моря. Но притязания киевских правителей на высокие титулы наталкивались на консерватизм византийской политики. Несмотря на то что в первой половине X в. могущество Руси постоянно росло, а Хазария столь же неуклонно слабела, Византия по традиции ставила хазарского кагана выше великого русского князя. К дипломатическому документу, адресованному главе Хазарии, в императорской канцелярии привешивалась печать стоимостью в три золотых солида, тогда как «архонт» и «архонтисса Росии» получали от василевсов грамоты с печатью стоимостью в два золотых солида. Ольга собралась исправить эту историческую и политическую нелепость. Вероятно, замысел волжско-каспийского похода созрел у нее после падения Саркела, когда военная немощь каганата вдруг обнаружилась воочию. Разорение Итиля и Семендера явилось завершением длительного военного давления Русской земли на Хазарскую державу.

Русы не закрепились в Поволжье и в том же 969 г. вернулись в Киев[347]. Но бассейны Дона и Северского Донца во второй половине X в. стали активно заселяться славянами. Остатки прежнего населения Саркела были поглощены многочисленными славянскими переселенцами, и к началу XI в. Саркел превратился в русский город — Белую Вежу. Народы Поволжья, лишь краем задетые походом 969 г., как то буртасы и волжские булгары, довольно скоро оправились от причиненных им разрушений. Но для Хазарского каганата русский удар оказался смертельным, и спустя три-четыре десятилетия это государственное образование окончательно исчезло с лица земли.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.