Поражение у стен Царьграда

Поражение у стен Царьграда

 Поход начался весной 941 г.

Примерно в середине мая из Киева отплыл Игорь на своих ладьях. Держась береговой линии, он недели три спустя достиг болгарского побережья, где к нему присоединилась флотилия таврических русов, прибывшая сюда из восточного Крыма. Достоверность такого маршрута русского войска находит подтверждение в греческом Житии Василия Нового. Донесение херсонского стратига, говорится там, «заявлявшее об их [русов] нашествии и о том, что они уже приблизились к этим [херсонским] областям», достигло Константинополя через несколько дней после того, как весть об этом «распространилась... во дворце и между жителями города». Следовательно, градоначальник Херсона запоздал с оповещением об опасности и первым тревогу в Константинополе поднял кто-то другой. В Повести временных лет сказано, что весть о нашествии руси Роману I сначала принесли болгары[123], а потом корсунцы (херсонесцы). Эти показания в особенности интересны потому, что древнерусский летописец приписывает набег на Царьград одному Игорю. Но тогда при чем здесь херсонский стратиг? Ведь Херсон не лежал на пути из устья Днепра в Константинополь, и Игорю совершенно незачем было «приближаться к этим областям». Мнимое противоречие, однако, легко устраняется, если учесть, что в походе 941 г. у русов был не один, а два отправных пункта: Киев и восточный Крым. Очередность оповещения о вторжении русов свидетельствует, что херсонский стратиг всполошился только тогда, когда увидел проплывавшие мимо его города корабли таврических русов, следовавшие на соединение с киевской флотилией, которая, выйдя из Днепра в Черное море, сразу взяла курс к берегам Болгарии. Только при таком развитии событий болгары могли оказаться более расторопными вестниками беды, чем глава византийского форпоста в Северном Причерноморье.

И июня русы расположились лагерем неподалеку от Константинополя, на виду у жителей города. Рассказывая о начале кампании, греческие источники умалчивают об обычных насилиях русов над мирным населением. Ничего не говорится также о награбленном добре, тогда как относительно предыдущих набегов русов на Царьград имеются согласные сообщения разных источников о повальном грабеже и «огромной добыче». По-видимому, Игорь удерживал своих воинов от грабежей и убийств, чтобы чрезмерной жестокостью не закрыть для себя пути к скорому, как он надеялся, примирению с Романом.

Так в бездействии прошло несколько дней. Русы оставались в своем лагере, ничего не предпринимая. Они как будто предлагали грекам первыми напасть на них. Впрочем, противопоставить им со стороны моря грекам было нечего, так как Роман I отправил греческий флот оборонять острова Средиземноморья от нападений арабов. Разумеется, Игорь был хорошо осведомлен об этом, и его медлительность, скорее всего, объясняется тем, что он ожидал ответа греков на уже переданные им предложения «обновить ветхий мир».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.