ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ НА ЗАКАТЕ РЕСПУБЛИКИ

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ НА ЗАКАТЕ РЕСПУБЛИКИ

Со времен междоусобной борьбы марианцев и сулланцев в политической жизни Рима все большее значение стали приобретать полководцы, стоявшие во главе наемных армий, преданных своим командирам. С помощью этих армий удачливые военачальники стремились утвердить свои политические позиции, бросая вызов власти сената и других должностных лиц республики. Со смертью Суллы начался период крайней нестабильности и в Риме, и в других областях Италии, и в заморских провинциях. Участились выступления италийских крестьян, недовольных передачей большей части земель ветеранам армии Суллы. В Испании поднял восстание сторонник Мария Квинт Серторий, который, опираясь на верные ему войска, создал собственный сенат в противовес римскому. Наконец, в Кампании, а затем на всем юге Италии вспыхнула настоящая война рабов против Римского государства: тысячи рабов бежали отовсюду в армию Спартака, которой более двух лет, в 73–71 гг. до н. э., удавалось противостоять лучшим силам огромного рабовладельческого государства. Лишь с большим трудом Марк Лициний Красе смог разгромить восставших рабов в Южной Италии, в Апулии, а бывший сулланец Гней Помпеи, прозванный Великим, расправился со сторонниками Мария в Испании, когда те после убийства Сертория остались без предводителя.

Возвратившись с победой в Рим, оба популярных полководца-соперника были избраны в 70 г. до н. э. консулами. Так как сенат воспротивился новому переделу земли ради наделения участками ветеранов армии Помпея, то консулы в союзе с группировкой популяров выступили против всевластия сената и добились отмены политических порядков, установленных при Сулле. Были восстановлены в полном объеме былые права народных трибунов, а к судопроизводству по уголовным делам вновь были допущены всадники: соответствующие трибуналы должны были отныне на 1/3 состоять из всадников.

Но и после побед над Спартаком и Серторием политическое положение Рима оставалось весьма напряженным и опасным, и именно этому обстоятельству Помпеи был обязан дальнейшим усилением своего влияния. Он был вскоре наделен чрезвычайными полномочиями для борьбы с пиратами, которые, господствуя на Средиземном море, наносили огромный вред римской заморской торговле: доставка хлеба в Италию оказалась сильно затруднена, и это привело к невиданному росту цен и острому недовольству всех слоев населения. Опираясь на поддержку народа и вопреки сопротивлению части сенаторов, Помпей получил чрезвычайные полномочия, за три месяца справился с пиратами, а через год был поставлен во главе большой армии для завершения очередной войны на Востоке с понтийским царем Митридатом. Повсюду на Востоке Помпею сопутствовал успех. Митридат был разгромлен и вскоре погиб; были образованы новые провинции Вифиния, Понт, а затем Сирия; некоторые небольшие малоазийские государства, такие, как Галатия и Каппадокия, попали в сильную политическую и экономическую зависимость от Рима: номинально ими по-прежнему управляли цари, «друзья и союзники римского народа», фактически же — римские финансисты и ростовщики.

Между тем, пока Помпей был на Востоке, в Риме взошла звезда Гая Юлия Цезаря, который считался политическим наследником Гракхов и Мария и потому возглавил обновленную партию популяров, а в 63 г. до н. э. добился должности претора. Тогда же в городе был раскрыт заговор разорившихся аристократов во главе с Луцием Сергием Катилиной, поддержанный ветеранами Суллы, осевшими в Этрурии и требовавшими передела земли в свою пользу и отмены долгов. Катилина и его сподвижники рассчитывали путем заговора и переворота захватить государственную власть, и это был характерный симптом кризиса и распада старой Римской республики. Раскрытие заговора Катилины и ликвидация мятежа выдвинули консула 63 г. до н. э. Марка Туллия Цицерона из Арпина, представителя всаднического сословия, чьи предки никогда не занимали высоких должностей в государстве, на авансцену политической жизни в Риме. Смертный приговор, вынесенный сенатом сторонникам Катилины (сам он бежал в Этрурию и там погиб) и приведенный в исполнение, был победой сената как политической силы, возглавляемой Марком Порцием Катоном Младшим, непоколебимым приверженцем староримских традиций и идеалов, и Цицероном, стремившимся к сотрудничеству между всадниками и сенаторами. Именно эти оба деятеля стали знаменем борьбы за сохранение республиканского строя.

Год спустя Помпеи возвратился в Италию и потребовал, чтобы сенат утвердил его полномочия на Востоке и наделил землей его солдат. Однако сенат, укрепивший тем временем свои политические позиции после разгрома движения Катилины, решительно отказался это сделать. Оказавшись в изоляции, Помпеи вынужден был искать соглашения и союза с двумя другими влиятельными политиками-полководцами: Крассом и Цезарем. Результатами этого тройственного союза, вошедшего в историю как I триумвират, были избрание Цезаря консулом в 59 г. до н. э., исполнение всех требований Помпея (около 20 тыс. ветеранов Помпея получили небольшие земельные наделы) и назначение Цезаря по окончании его консульства наместником в Иллирии и Цизальпинской Галлии на 5 лет, с правом набрать себе армию, что позволило Цезарю начать большую войну для завоевания огромной территории Трансальпийской Галлии.

Между тем в Риме политическая борьба между республиканцами — сторонниками полновластия сената и триумвиратом честолюбивых военачальников продолжалась к выгоде то одной, то другой стороны. Цицерон, обвинявшийся в том, что без приговора суда (т. е. лишь по решению сената) лишил жизни, будучи консулом, свободных римских граждан — сподвижников Катилины, был изгнан из Рима, но вскоре возвращен из ссылки. В 55 г. до н. э. консулами стали Помпеи и Красе, а полномочия Цезаря в Галлии были продлены еще на 5 лет. Только два года спустя, когда Красе как наместник в Сирии вел войну с Парфянским царством и погиб в битве при Каррах, триумвират распался. Отношения между двумя оставшимися участниками союза ухудшились, Помпеи сблизился с верхушкой нобилитета и стал добиваться от сената досрочного прекращения полномочий Цезаря в Галлии, дававших наместнику не только славу победителя галлов, но и власть над громадной и могущественной армией. К 50 г. до н. э. Цезарь успешно завершил покорение Трансальпийской Галлии, разбил германцев и защитил новоприобретенную римскую провинцию от их вторжений из-за Рейна, подавил восстания галльских племен и теперь стоял во главе преданных ему, опытных, испытанных в войнах 13 легионов. В начале 49 г. до н. э. сенат потребовал от наместника распустить армию и сложить полномочия; народные трибуны Марк Антоний и Квинт Кассий пытались воспротивиться этому решению, но были изгнаны из Рима: все это стало поводом к новой гражданской войне.

Перейдя Рубикон, пограничную реку между Цизальпинской Галлией и Италией, Цезарь двинулся на Рим. Помпеи и некоторые его сторонники-нобили, располагая значительно меньшими силами, вынуждены были бежать в Грецию, где в решающем сражении под Фарсалом в Фессалии в 48 г. до н. э. потерпели поражение. Помпеи отплыл в Египет, где был коварно убит египетскими властями. После трехлетних войн с помпеянцами в Африке и Испании Цезарь возвратился в Рим единовластным правителем государства. Так завершилась первая фаза гражданских войн, неизбежно приведших к установлению в Риме нового политического строя. Традиционная форма аристократической республики, руководимой «отцами-сенаторами», уже не отвечала реальному положению государства, превратившегося из маленького полиса в обширную мировую державу древности. Правящему нобилитету не удалось ни сохранить свою власть в столице, ни обеспечить надежное управление провинциями, страдавшими от произвола отдельных наместников и откупщиков, заботившихся только о личном обогащении. Недовольство разорявшихся крестьян, городской бедноты, восстания рабов угрожали самим основам Римского рабовладельческого государства. Для сохранения его потребовался переход к единовластному правлению. К нему и стремился теперь Гай Юлий Цезарь, провозгласивший себя пожизненным диктатором и трибуном, а также верховным понтификом — религиозным главой римлян. Опорой его власти, как и власти Мария и Суллы, оставалась армия. Вместе с тем он прилагал немалые усилия к тому, чтобы обеспечить себе поддержку и других общественных сил как в Риме, так и в иных частях Италии и в провинциях. Общинам Цизальпинской Галлии и испанским городам было пожаловано римское гражданство, городам Нарбоннской Галлии — латинское право; еще одним своим законом диктатор завоевал симпатии жителей муниципиев.

Сенат, комиции, некоторые другие республиканские институты продолжали существовать, но политическая роль их существенно уменьшилась. Состав сената увеличился до 900 человек, в число сенаторов вошли некоторые офицеры армии Цезаря и даже вольноотпущенники; диктатор получил право рекомендовать кандидатов на выборах должностных лиц. Своих политических противников Цезарь старался привлечь к себе милостивым обхождением, широким применением амнистии. Была намечена обширная программа реформ и преобразований: от строительства в Греции канала через Истмийский перешеек и введения нового календаря, основой которого был «юлианский» год, состоящий из. 365 дней, до кодификации римского права.

Далеко идущие планы диктатора, замышлявшего установление в Риме монархии эллинистического типа и, возможно, перенесение столицы необъятной империи из Рима в Александрию Египетскую, встретили, однако, в римском обществе мощное сопротивление со стороны всех тех, кто не мог смириться с мыслью о единовластном правлении. В заговоре против Цезаря приняли участие даже многие из тех, кто был обязан диктатору карьерой и богатством. Молчаливое сочувствие к заговорщикам, тот факт, что никто не раскрыл их намерений Цезарю, говорят о том, как сильно была еще укоренена в Риме привязанность к республике. В марте 44 г. до н. э. в сенате Цезарь пал от руки заговорщиков.

Но похороны диктатора превратились в незабываемую манифестацию силы его сторонников. Подстрекаемая ими толпа обрушилась на дома заговорщиков, вожди которых, Марк Юний Брут и Гай Кассий Лонгин, должны были бежать из города. В самом Риме после недолгого периода компромисса между нобилитетом и цезарианцами (ими предводительствовал видный сподвижник диктатора Марк Антоний) ситуация вновь обострилась. Бывший консул Антоний начал борьбу с республиканцем Децимом Брутом за наместничество в Галлии. Тем временем в город явился Гай Юлий Цезарь Октавиан, приемный сын покойного властителя, внук его сестры, заявивший, что вступает в права наследства. Вскоре он повел в рядах цезарианской партии агитацию против Антония и сблизился с сенатской оппозицией во главе с Цицероном. Когда Антоний выступил с войсками против Децима Брута, сенат объявил Антония врагом отечества и послал против него армию под командованием двух консулов, а также молодого Октавиана, ставшего пропретором. В битве при Мутине (ныне Модена) в 43 г. до н. э. Антоний был разбит и бежал, но погибли и оба консула, так что Октавиан оказался предводителем большого войска. Он потребовал у сената консульства, получил отказ и, вместо того чтобы преследовать бежавшего Антония, двинулся на Рим, где, став консулом, отменил решение сената, объявлявшее Антония врагом отечества.

Благодаря этому, через несколько месяцев сложился II триумвират: Октавиан вступил, наконец, в союз с Марком Антонием и наместником в Нарбоннской Галлии Марком Эмилием Лепидом против нобилитета и республиканцев. Жертвами кровавых репрессий и террора, далеко превзошедших жестокостью проскрипции времен Суллы, стали многие видные римляне, в том числе Цицерон, страстный противник Антония. Триумвиры повели затем войну против убийц Цезаря, укрепившихся в Греции и Македонии. В сражении при Филиппах в Македонии в 42 г. до н. э. войска Брута и Кассия потерпели поражение, после чего победившие триумвиры разделили между собой Средиземноморье: Лепид получил в управление провинцию Африка (впоследствии его войска перешли на сторону Октавиана), Антоний — восточные провинции, Октавиан — западные и Италию. Через несколько лет вновь обострилось соперничество между молодым Цезарем Октавианом, правившим в Риме, и Антонием, который женился на египетской царице Клеопатре и жил в Александрии. Некоторое время им удавалось улаживать споры миром, но затем разрыв и решающая схватка стали неизбежны. Восточная пышность, окружавшая Антония в Египте, провозглашение им Клеопатры «царицей царей», его намерение завещать огромные богатства детям, рожденным в браке с египетской царицей, — все это было использовано Октавианом, чтобы настроить римлян против него. В 31 г. до н. э. в морской битве при мысе Акций на юге Пелопоннеса Октавиан одержал убедительную победу: Антоний и Клеопатра покончили с собой, а Египет превратился в еще одну римскую провинцию. Сражением при мысе Акций завершился длительный исторический процесс разложения римского республиканского строя. На смену аристократической республике пришло единовластное правление, получившее название «принципат»: принцепсами именовали себя Октавиан и его преемники — римские императоры.

Кризис республиканского строя хорошо виден в вырождении политической жизни в Риме. Главной целью политической деятельности как отдельных лиц, так и целых группировок стало достижение власти или богатства. Никакая жертва не казалась чрезмерной, чтобы занять должность претора или консула, а потом проконсула или пропретора, обычно сопряженную с наместничеством в провинции. Поскольку избрание магистрата во многом зависело от голосов городской бедноты, то принято было заранее привлекать ее на свою сторону в обмен на устроенные для горожан пышные празднества с играми и раздачей хлеба, вина или масла, а также путем прямого денежного подкупа.

Первую возможность стать популярным честолюбивый человек обретал, когда становился городским эдилом, ответственным Как раз за организацию публичных торжеств и игр, великолепие которых год от года возрастало. Так, Квинт Галлий воспользовался похоронами собственного отца, чтобы заручиться поддержкой римской черни, устроив для нее впечатляющие гладиаторские бои с дикими зверями. Политические соперники стремились превзойти друг друга в пышности организуемых ими зрелищ, теряя при этом даже целые поместья. В 55 г. до н. э. Помпеи, желая отвлечь симпатии римлян от победителя галлов Цезаря, устроил такие игры, что Цицерон в одном из своих писем называет их «самыми пышными и самыми дорогими, какие когда-либо были», и не может себе вообразить, чтобы кто-нибудь в будущем превзошел Помпея в великолепии зрелищ.

Но главную роль на выборах играл все же прямой подкуп избирателей, с которым никакие постоянно обновлявшиеся и становившиеся все строже законы «де амбиту» — о злоупотреблениях при соискании государственных должностей не могли уже справиться. Существовала целая система посредников между кандидатом и избирателями, занятых раздачей хлеба — до и после выборов и отнюдь не скрывавших своей деятельности. Бывали случаи, когда избирателям у всех на глазах раздавали деньги в цирке Фламиния. Более того, однажды собрание агентов-посредников, где намечались планы подкупа избирателей, проходило прямо в доме правившего в тот год консула, стремившегося провести на следующий год своего кандидата на высокую должность. Суммы, затрачивавшиеся на подкупы, часто бывали непомерно велики. Из письма Цицерона мы узнаем, что кандидаты Меммий и Домиций, заключившие предвыборный союз против третьего претендента, обещали первой из голосующих на выборах центурий 10 млн. сестерциев. Подкуп стал настолько обычным элементом политической жизни, что, когда в 59 г. до н. э. римские нобили собирали деньги, дабы обеспечить избрание консулом противника Цезаря Марка Кальпурния Бибула, даже Марк Порций Катон Младший, приверженец суровых стоических нравственных принципов, заявил: этот подкуп совершается в интересах государства.

К выборам начинали готовиться заблаговременно, обдумывая заранее все возможные перипетии избирательной кампании, мобилизуя друзей и устанавливая выгодные связи с влиятельными людьми. Цицерон еще за год до выборов 65 г. до н. э. в письме к своему другу Титу Помпонию Аттику взвешивает свои шансы и отказывается взять на себя защиту обвиняемого на одном из процессов, так как это могло бы повредить ему в глазах избирателей. Интересно и письмо брата Цицерона, Квинта, с советами Марку Туллию, как стать консулом. Во вступлении Квинт заверяет брата, что у того есть все шансы победить на выборах, несмотря на то что он человек новый, незнатный. Ведь его противники больше известны в Риме не благородным происхождением, а своими пороками. Далее Квинт советует брату искать популярности и поддержки не только среди сенаторов и всадников, но и среди клиентов-вольноотпущенников и даже среди чужих рабов, нередко формирующих мнение их хозяев. Предвыборная агитация не должна ограничиваться Римом, но надлежит охватить и жителей муниципиев, колоний и префектур. Необходимо обещать помощь всем, даже тем, которые ею никогда не воспользуются; выглядеть любезным и безмятежно спокойным; к каждому на улице обращаться по имени, прибегая для этого к помощи раба-номенклатора, нашептывающего на ухо хозяину имена всех встречных. Кандидату следует всегда появляться в сопровождении как можно более многочисленной свиты, чтобы производить впечатление человека, у которого великое множество друзей. Квинт советует Марку Туллию почаще напоминать сенаторам, что он, как будущий консул, будет всегда на их стороне, всадникам — что он сам происходит из всаднического сословия, а народу — что он защищал популярных в низах народных трибунов Манилия и Корнелия. Ибо главную роль на выборах, уверяет автор письма, играют помощь друзей и симпатии народа.

Помощь друзей накладывала характерный отпечаток на политическую жизнь Рима. Вся политика строилась на личных связях и влияниях, на бесчисленных группировках, союзах и распрях. Вывшего наместника в Сицилии Гая Корнелия Верреса, обвиненного и отданного под суд за злоупотребление властью, его друзья осыпали поздравлениями, когда его защитник, выдающийся оратор Квинт Гортензий Гортал, стал консулом: все полагали — хотя эти надежды совершенно не оправдались, — что этот факт равнозначен оправданию Верреса. Другой приятель обвиняемого, его преемник на посту наместника в Сицилии Метелл, хотя и отменил несправедливые распоряжения своего предшественника, не пожелал давать в суде показания против него и не разрешил жителям Сиракуз направить в Рим посольство с обвинениями по адресу бывшего наместника. Политические же связи часто бывали непрочны и отмечены неискренностью, как это видно из переписки Цицерона, из истории его отношений с Помпеем и Цезарем. Былые друзья то и дело становились врагами, и наоборот. Официально расточая преувеличенные похвалы Помпею, тот же Цицерон в личных письмах к Аттику нередко весьма зло высказывается о союзнике и друге.

В открытой политической полемике римляне не останавливались ни перед чем, обвиняя противников во всевозможных преступлениях и извращениях. Чтобы убедиться в том, как далеко заходило дело, достаточно прочесть речи Цицерона против Пизона или Катилины. Другим инструментом борьбы были «лаудационес» — риторические похвалы, тексты которых также публиковались. Так, когда в Африке в 46 г. до н. э. покончил с собой Катон Младший, сторонник Помпея, опасавшийся попасть в руки к победителю Цезарю, республиканцы использовали это событие, чтобы широко распространить «похвалы» покойному и его идеям. На «похвалы» Катону, вышедшие из-под пера Цицерона, Брута, Фадия Галла и Мунация Руфа, немедленно откликнулась речами «антикатонами» цезарианская партия, а впоследствии слово в полемике взял и главный противник Катона Младшего диктатор Гай Юлий Цезарь.

Политическая борьба велась не только речами и брошюрами, но и судебными исками. Из писем Цицерона явствует, что осуждение на смерть невиновного было не таким уж редким событием. Не говоря уже о процессах чисто политического характера, как, например, процесс против народных трибунов Манилия и Корнелия, вспомним огромное количество других известных судебных дел той эпохи, на первый взгляд не связанных с политикой. Таким было, скажем, дело знаменитого тогда греческого поэта Авла Лициния Архия из Антиохии Сирийской, обвиненного в 62 г. до н. э. в незаконном присвоении себе римского гражданства, но позднее оправданного. Обвинитель, некто Гратий, действовал здесь, вне всякого сомнения, по наущению сторонников Помпея, желавших досадить ненавистной им семье Лукуллов, оказывавшей покровительство поэту Архию. Примеров такого рода можно было бы привести множество, и все они свидетельствуют о том, что руководимые претором гражданские трибуналы также стали ареной политической борьбы и сведения личных счетов. Более того, выступить с обвинением против кого-либо и добиться его осуждения значило часто сделать первый шаг в успешной политической карьере. Недаром возвышение Цезаря началось с того, что он привлек к суду по обвинению в вымогательстве Гнея Корнелия Долабеллу, видного приверженца Суллы, а карьере Цицерона дал толчок громкий процесс Верреса.

Подкупы, коррупция, повсеместное распространение глагола «акципере» (брать) как технического термина для обозначения взяточничества — признаки вырождения общественной жизни в Риме. Порча нравов постигла и городские низы, охотно продававшие свои голоса на выборах, и нобилей, и всадников. Даже внешнему противнику удавалось подкупать римских военачальников и политиков, что позволило нумидийскому царю Югурте произнести свои знаменитые слова о Риме — продажном городе, который легко достанется тому, кто захочет его купить. Царь Египта Птолемей Авлет заплатил Цезарю и Помпею 6 тыс. талантов за признание ими его прав на престол и еще 10 тыс. наместнику в Сирии Авлу Габинию за то. что тот возвел Птолемея на царский трон. Коррупция не обошла стороной и суд: в Риме долго помнили громкое дело 74 г. до н. э., когда один из судей получил деньги для раздачи другим судьям и от обвинителя, и от обвиняемых. Такие скандалы повторялись затем не раз.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.