Взрослые тайны «Детского мира», или О церкви Владимирской Богоматери

Взрослые тайны «Детского мира», или О церкви Владимирской Богоматери

Церковь, освященная во имя Владимирской иконы Божией Матери, стояла до революции в Китай-городе, близ Лубянской площади, в самом начале Никольской улицы. Улица Никольская, находящаяся в центре Москвы, довольно многолюдна. Ежедневно сотни людей, желающих посетить Кремль, погулять по Красной площади и Китай-городу или сделать покупки в ГУМе, проходят по этой улице. Большинство из них так поглощены своими заботами, что не особенно задумываются, что идут по одной из старейших улиц. Она и в наши дни частично сохранила свой неповторимый облик, сформированный на протяжении столетий. Эта улица в Китай-городе была «сосредоточием православного духа, книжной мудрости и академической учености». Еще в домонгольское время будущая Никольская являлась частью Великой Владимирской дороги, соединявшей Москву с Ростовом Великим, Суздалем и Владимиром. В 1292 г. на ней был основан Богоявленский монастырь, а в 1390 г. недалеко от него встал другой монастырь – Николы Старого. В конце XV в. этот отрезок Владимирской дороги стал называться Сретенской улицей по располагавшемуся рядом Сретенскому монастырю. Как известно, это мужской монастырь, основанный в 1397 г. великим князем Василием I на Кучковом поле, на месте встречи (сретения) в 1395 г. москвичами иконы Владимирской Богоматери (ныне хранится в Государственной Третьяковской галерее), перенесенной из Владимира в Москву в ожидании нашествия Тамерлана. Располагался он на окраине Большого посада, в районе современной Никольской улицы. В начале XVI в. Сретенский монастырь был перенесен на другое место (ныне здесь стоит дом № 19 по улице Большая Лубянка). В 1552 г. у его стен москвичи встречали русское войско, возвращавшееся после взятия Казани. Монастырь был упразднен в конце 1920-х гг., в 1928– 1930 гг. его постройки частично разобрали, в том числе церкви Марии Египетской (XIV–XVI вв.) и Николая Чудотворца (XVI в.). Но сохранился собор Сретения Владимирской иконы Богоматери с приделом Рождества Иоанна Предтечи, построенный в 1679 г. по повелению царя Федора Алексеевича. Двухстолпный пятиглавый храм отличается лаконичностью и монументальностью архитектурных форм; в сдержанном декоре фасадов выделяются пластично прорисованные окна с килевидными наличниками. В интерьере его находятся фрески, исполненные в 1707 г. костромскими мастерами по заказу стольника С.Ф. Грибоедова. Вблизи собора расположились палаты XVII в. Богослужения в храме были возобновлены в 1991 г.

В середине XVI в. улица получила название Никольской (по монастырю Николы Старого). Вдоль нее постепенно возникали боярские усадьбы и дворы служилого люда. Жить на Никольской стало престижно; к моменту построения Китайгородской стены Никольская улица уже славилась своими монастырями, торговыми рядами и домами знатных бояр. Подобно другим улицам Китай-города, Никольская была извилистой, с узкими и кривыми переулками. Ее ширина никогда не была постоянной и нередко сильно уменьшалась за счет захвата уличной территории под дворы и торговые лавки. Большая скученность деревянных строений и недостаточная ширина улицы не раз приводили к беде: например, в большой майский пожар 1626 г. она полностью выгорела. Пожары были, без сомнения, главным бедствием Москвы. Городские власти пытались бороться с пожарами путем устройства широких улиц, переулков и тупиков, расчисткой их от незаконных торговых мест, понижения высоты деревянных построек и, наконец, запрещения их строительства в Кремле и Китай-городе. Если пожар все же вспыхивал, то специальные стрелецкие караулы для предотвращения его распространения быстро ломали все дома вокруг того места, где загорелось, не считаясь с протестами их хозяев. За некую символическую плату стрельцы могли попытаться спасти дом, оградив его от огня мокрыми щитами, обтянутыми бычьей кожей. За свою историю Никольская улица горела не раз, но всегда быстро отстраивалась горожанами заново.

В Китай-городе центром торговли и деловой активности были Торговые ряды, протянувшиеся по восточному краю Пожара (так в конце XVI – первой половине XVII вв. называлась Красная площадь) между Никольской, Ильинской и Варварской улицами. В 1596 г. вместо сгоревших деревянных торговых рядов горожанами были построены каменные. Новые ряды сразу стали достопримечательностью Китай-города и даже привлекали внимание иностранных гостей. Один из них оставил такие записи: «Какой везде порядок, для каждого рода товаров, для каждого ремесленника, самого ничтожного, есть особый ряд лавок». На Никольскую улицу выходили Седельный, Котельный, Железный верхний, Коробейный и Серебряный ряды. Между ними располагались проходы. Остатки этих рядов с их глубокими двухъярусными подвалами были обнаружены и обследованы во время строительства нового здания Верхних торговых рядов (ныне ГУМа). С утра до вечера вокруг рядов шла торговля. На Никольском крестце и Красной площади стояли скамьи и шалаши, деревянные прилавки, кадки и бочки квасников. Московские купцы и приезжие торговые люди деловито прохаживались между прилавками, приценяясь к товарам, иногда останавливаясь у бочек попить кваску, а заодно и обсудить между собой последние слухи и новости. Вокруг покупателей суетились продавцы, купеческие приказчики зазывали посмотреть заморские товары, попробовать дорогие вина и прикупить нечто на каждый день. Жители слобод предлагали овощи. Продавались и многочисленные поделки, дешевые, но необходимые на каждом дворе. Были здесь даже и «разбойные люди», сбывавшие краденый товар, а еще бродили многочисленные московские нищие, жалостливо выпрашивая подаяние у публики побогаче. Особенно славилась Никольская улица своими иконными лавками, за что даже заслужила в народе название «священной улицы». Иконные ряды были одними из самых больших в Китай-городе. Во второй половине XVII в. они, начинаясь у Богоявленского переулка, доходили до Печатного двора. Та м можно было приобрести или заказать любую икону. Торговля иконами, шедшая почти по всей Никольской улице, показалась властям неприличной, и ее было решено упорядочить. В связи с этим в 1681 г. был издан указ, запрещавший подобную торговлю: «В Китай-городе на Никольском крестце в иконном ряду торговым людям святых икон на промене не держать и иконному ряду впредь в том месте не быть». Продавцы икон с Никольской улицы были переведены на Печатный двор, где специально для этого было построено десять лавок.

В XVI–XVII вв. за Торговыми рядами и монастырями по Никольской улице стояли дворы знатнейших людей того времени: бояр Салтыковых, Шереметевых, князей Воротынских, Буйносовых-Ростовских, Хованских, Хворостининых, Телятевских, Трубецких и др. Улица была замощена бревнами, покрытыми поверх досками. Улиц с таким замощением было всего две-три на весь город. Московские дворы обычно передавались по наследству от отца к сыну, но часто они по разным причинам переходили в руки совершенно посторонних лиц. Двор Федора Телятевского государевым указом был закреплен за боярином Михаилом Михайловичем Салтыковым и его сыном Петром. Салтыков был хорошо известен в Москве. Он внес немалую лепту в украшение Никольской улицы, вписав несколько новых страничек в историю ее церковной архитектуры. В 1634 г. на его деньги был построен деревянный придел во имя Успения Пресвятой Богородицы к церкви Святых Жен Мироносиц. Говоря об этой церкви, не лишним будет вспомнить, что на третьей неделе после Пасхи Святая Православная Церковь празднует их память. «Когда распяли Иисуса, проходящий народ злословил Его и насмехался над Ним. И только Матерь Его с любимым учеником Иоанном стояли у Креста и женщины, следовавшие за ним и Его учениками во время Его проповеди и служившие им, смотрели издали на происходящее. Среди них были Мария Магдалина, Иоанна, Мария, мать Иакова, Саломия и другие. Когда все оставили Его, они были рядом, не испугались возможных преследований». Святая Православная Церковь отмечает этот день как праздник всех женщин-христианок, отмечает их особую и важную роль в семье и обществе, укрепляет в их самоотверженном подвиге любви и служения ближним. Во многих календарях этот день означен и как день Матерей России, но официально праздник Матерей был установлен указом президента в 1998 г. и отмечается в последнее воскресенье ноября.

Позднее попечением Салтыкова на месте упомянутой деревянной была возведена каменная церковь Жен Мироносиц и рядом с ней уже самостоятельная, также каменная церковь Успения Пресвятой Богородицы. Кроме этого, в 1639 г. Салтыков восстанавливает каменную церковь Троицы в Старых Полях, сгоревшую в один из пожаров. Широкий размах церковного строительства объяснялся еще и тем, что каждый боярин считал необходимым иметь на своем дворе собственную домовую церковь, которую могли бы посещать его домочадцы, особенно женщины, которым вообще предписывалось меньше появляться на улице, а уж если куда направляться, так только в сопровождении боярских слуг. Кроме домовых церквей, по московским улицам стояли приходские церкви. К ним было приписано определенное количество дворов. Множество церквей и монастырей заключала в себе Никольская, но, без сомнения, одним из наиболее известных и почитаемых москвичами храмов был Казанский собор, возведенный к осени 1636 г. в память об освобождении Москвы от иноземных захватчиков в 1612 г. Состроение это добавило Никольской улице еще больше парадности и значимости. Икона Казанской Божией Матери считалась защитницей и охранительницей новой царской династии, поэтому внимание властей к храму всегда было высоким. Об этом свидетельствуют богатые вклады в собор, сделанные царской семьей и знатными боярами. Крестные ходы и церковные службы в соборе часто совершались самим патриархом. Казанский собор занимал очень выгодное положение – в начале Никольской улицы, на краю Красной площади у Торговых рядов, поэтому ежедневно его посещало большое количество горожан и приезжего люда, что, без сомнения, увеличивало его популярность.

Просыпалась Никольская улица, как и вся Москва, рано. С первыми петухами за высокими заборами княжеских и боярских усадеб начинался рабочий день. Заспанные слуги отпирали двери погребов и ледников, чтобы до пробуждения хозяина достать оттуда круто посоленной икры. За этим следовали ощипанные накануне цыплята и прочие разносолы. А если чего не хватит, то торг рядом, а там товаров видимо-невидимо, без покупки не уйдешь. Постепенно улица оживлялась, и сквозь Никольские ворота, крестясь на часовенку с иконой Владимирской Богоматери, в Китай-город по своим делам спешил разный московский люд – кто на рынок, кто на службу, а иные просто без дела послоняться по центру столицы. Сами Никольские ворота, построенные в 1729 г. под руководством Б.Х. Миниха и Д. Трезини, выполняли роли главного въезда в крепость с северо-западной стороны. Первоначально они именовались Вторыми Кронверкскими. В 1792–1793 гг. по проекту Ф.-О. Деранкура по обеим сторонам ворот были установлены четырехколонные портики: северный портик был увенчан треугольным фронтоном, а южный имел в завершении ступенчатый аттик с декоративными бомбами по его краям. В тимпане северного фронтона ворот был установлен алебастровый вензель Екатерины II, выполненный итальянским мастером К. Мартином. В 1874 г. в связи с постройкой нового здания Кронверка Никольские ворота были перестроены и расширены по проекту А.А. Карбоньера. В результате внешний воротный проезд стал иметь по высоте 2,5 сажени (5, 25 м), а по ширине – 3 сажени (6,3 м). В 1966 г. по проекту И.Н. Бенуа был произведен капитальный ремонт ворот.

В старину Никольская улица была широко известна не только своими монастырями и церквами, но и важнейшими государственными учреждениями. На ней стоял государев Печатный двор, для которого выстроили специальное здание справа от Никольского монастыря. Здесь, получив благословение митрополита, Иван Федоров и Петр Мстиславец напечатали первую книгу – «Апостол». Но не суждено было первопечатникам спокойно работать в Москве. В народе пошли слухи о том, что не кто иной, как нечистая сила помогает им печатать книги. Все это привело к тому, что Федоров и Мстиславец были вынуждены бежать в Литву. Об этом долго вспоминали и судачили старожилы Никольской улицы, кто жалея, а кто осуждая печатных мастеров за их начинания. Во время пожара 1571 г., испепелившего всю Москву, Печатный двор выгорел полностью, и после этого книгопечатание было возобновлено уже в царствование Федора Ивановича и продолжалось до 1612 г. При Михаиле Федоровиче книгопечатание было перенесено в Кремль, а на Никольской улице началось строительство нового здания для Печатного двора. Оно было каменным, двухэтажным, с подклетом и погребами. Книгопечатная деятельность продолжилась: мастером Василием Бурцевым была выпущена первая книга-учебник «Азбука», пользовавшаяся большим спросом у москвичей. К 40-м годам XVII в. количество выпускаемых изданий настолько возросло, что возникла необходимость строительства новых зданий на территории Печатного двора. Новый каменный двухэтажный корпус выходил фасадом на Никольскую улицу. Старое здание у Китайгородской стены приспособили под кладовую для хранения типографских принадлежностей и книг. Последняя перестройка здания была произведена в 1811–1814 гг. Новое здание, выстроенное в готическом стиле, занимала Синодальная типография, а с 1930 г. в нем расположился Историко-архивный институт (ныне часть Гуманитарного университета).

В 1680 г. при Печатном дворе открылась греческая школа. Преподавал в ней русский иеромонах Тимофей, долгое время проживавший в Палестине на Афоне и хорошо знавший латинский и греческий языки. В помощники ему был назначен грек Мануил. Вначале в школе было 30 учеников, изучавших греческий язык, но со временем общее число учащихся достигало 232 человек. Ученики набирались из разных сословий. Основной задачей школы было готовить мастеров печатного дела, чтобы «при смотрении и правлении книжному делу были в типографии люди ученые и православные, а не невегласи и раскольники». Самым знаменитым учебным заведением России долгое время было училище в Заиконоспасском монастыре, стоящем на Никольской улице. В ХVII – начале ХIХ вв. Заиконоспасский монастырь был одним из центров русского просвещения. В 1687–1814 гг. здесь располагалась знаменитая Славяно-греко-латинская академия, ставшая первым высшим учебным заведением в России. Академия, в которой давалось самое широкое общее образование, имела статус духовного училища, а ее ректор являлся одновременно настоятелем монастыря. Здание Славяно-греко-латинской академии не сохранилось. Но во внутреннем дворе находится главная достопримечательность Заиконоспасского монастыря – собор Спаса Нерукотворного, построенный в 1600–1601 гг. Теперь в Москве будет восстановлен Заиконоспасский монастырь в Китай-городе, основанный в 1600 г. Борисом Годуновым. Постановлением столичного правительства храмы и строения бывших Заиконоспасского и Никольского монастырей в самом центре Москвы переданы в безвозмездное пользование подворью патриарха Московского и всея Руси Алексия II.

Славяно-греко-латинская академия вошла в историю. В 1687 г. туда были переведены и ученики из греческой школы. Первыми преподавателями академии стали ученые-греки братья Иоанникий и Софроний Лихуды. Они преподавали все предметы, они же составляли учебники. Славяно-греко-латинская академия не была исключительно церковным учебным заведением. Она должна была давать широкое общее образование – «учение свободных мудростей, ими бо возможно обрести свет разума души». В академию охотно поступали представители высшей московской знати. Кроме греческого, учащиеся обучались и латинскому языку, знание которого как международного было важно для чинов Посольского приказа. С середины XVI в. на Никольской улице около Богоявленского монастыря находилось подворье Афонского Введенского монастыря, где останавливались приезжавшие с Афона монахи. В 1653 г. в благодарность за привезенную ими точную копию с иконы Иверской Богоматери греческому Афонскому Иверскому монастырю был отдан Никольский монастырь, где грекам разрешалось проводить службы на родном языке. Связан с греками был и последний из трех больших монастырей, находившихся на Никольской улице, – Богоявленский. В нем в 1685 г. кратковременно преподавали и жили братья Лихуды до перевода их в Заиконоспасский монастырь. Кроме греков, на Никольской имели дворы и другие иностранцы. В начале XVII в. справа от Печатного двора располагался двор «немчина» Белоборода, на его территории был Посольский двор, где жили торговые немцы. А еще раньше сюда был поселен Асманак – сын сибирского царя Кучума.

Стоял на Никольской улице и Земский двор, знакомый каждому москвичу. В обязанности его служащих входило поддержание порядка в городе, борьба с пожарами, сбор налогов на городские нужды, мощение улиц и содержание их в чистоте. Рядом со зданием Земского двора стояли лошади извозчиков, обслуживающих его нужды, а перед ним находилась Конная площадь или Съезжий двор. У Никольских ворот Китай-города в 1693–1694 гг. была построена церковь Владимирской Богоматери, снесенная в 1934 г. По ней Никольские ворота в XVIII–ХХ вв. назывались Владимирскими. В XVIII в. по Никольской улице совершались торжественные въезды царей в Кремль, для чего у выезда с нее на Красную площадь строились триумфальные ворота. Самым большим владением на улице в XVIII в. был двор князей Черкасских, в 1743 г. перешедший к графам Шереметевым. В 1808 г. дом был продан книгопродавцу Глазунову, переведшему сюда свою торговлю со Спасского моста. Его магазин был крупнейшим в Москве; при нем существовала также библиотека для чтения. В книжной лавке Глазунова бывали многие писатели, а в старой Москве Никольскую улицу нередко называли «улицей просвещения». В первой четверти XIX в. на ней и на прилегающей к ней Новой площади помещалось 26 книжных лавок из 31 существовавшей в то время в Москве. А во второй половине XIX – начале XX в. Никольская улица сделалась одной из главных «деловых» улиц Москвы. На ней были расположены «амбары» (конторы) виднейших фабрикантов Москвы и Подмосковья, гостиницы и подворья. Здесь же стоял первый русский ресторан «Славянский базар». В нем, кстати, в июне 1898 г. состоялась встреча К.С. Станиславского с В.И. Немировичем-Данченко, на которой был решен вопрос об основании Московского Художественного театра.

Никольская улица часто менялась, но всегда отличалась от других улиц Москвы своим неповторимым обликом. Церкви и монастыри перестраивались, на месте одних построек возводились другие, боярские усадьбы постепенно переходили в руки богатых купцов, но Никольская всегда оставалась одной из любимейших москвичами улиц, славной своей историей. После октября 1917 г. Никольская стала называться улицей 25-го Октября в память того, что артиллерийским обстрелом с этой улицы были разбиты Никольские ворота и Красной гвардии была открыта дорога в Кремль. Началась новая эпоха, в которой не нашлось места многим уникальным историческим памятникам, украшавшим Москву на протяжении столетий. В 1920-е гг. были разобраны Красные ворота, церкви на Лубянке, Мясницкой и в Охотном ряду, после чего пришла очередь Никольской улицы. Летом 1928 г. к реставраторам с предложением о сносе церкви Успения Божией Матери на Чижевском подворье и Никольского собора обратилось Управление зданиями Московского военного округа. Это предложение, к счастью, тогда не получило поддержки, и храмы были сохранены. В следующие годы были закрыты Заиконоспасский и Казанский соборы, в которых разместились общество «Техника – массам» и столовая для работников метрополитена. В 1929 г. была разрушена Иверская часовня, а в конце 1930 г. снесли красивейшие двухпролетные Воскресенские ворота, мешавшие проводить парады и шествия на Красной площади. В 1934 г. приступили к уничтожению собора Николо-Греческого монастыря, а в 1936 г. был разобран Казанский собор. Не пожалели и древней Китайгородской стены: ее разрушили почти полностью вместе с башнями. Полученный при этом кирпич пошел на строительство метро. Уничтожение многих архитектурных памятников привело в значительной степени к обезличиванию Никольской, она во многом утратила свою неповторимую индивидуальность, которой так славилась раньше. Лишь в последние годы были предприняты шаги по возвращению Никольской улице ее облика. Так, на старых фундаментах были восстановлены Казанский собор и Воскресенские ворота с Иверской часовней. И все же многовековая история Никольской улицы не канула без следа. Многочисленные остатки ее былой материальной жизни покоятся под асфальтом и застройкой XIX–XX вв., храня множество тайн, разгадать которые еще предстоит исследователям.

Икона Владимирской Божией Матери

Церковь Владимирской Богоматери (XVIII в.)

Необходимо также сказать и несколько слов о чтимой на Руси иконе Владимирской Божией Матери. Святой образ не раз помогал русскому воинству побеждать в решающих битвах со времен татарского нашествия на Русь. Эта икона считается одной из величайших святынь Русской земли. По преданию, она написана евангелистом Лукой на доске от стола, за которым Иисус совершал трапезу со своей Семьей. Этот образ прибыл на Русь из Византии как подарок князю Юрию Долгорукому от патриарха Константинопольского Луки Хризоверха. Икону поставили в женском монастыре Вышгорода, недалеко от Киева. По всей Русской земле ходили слухи о ее чудесных творениях. И однажды сын Долгорукого, князь Андрей Боголюбский, решил перевезти икону на север. Проезжая Владимир-Суздальский, лошади, везшие чудотворную икону, встали и не могли двинуться с места. Замена лошадей не помогла. Князь увидел в этом желание Божией Матери остаться во Владимире, где и был сооружен храм Успения Богородицы. Именоваться Владимирской икона стала после того, как была перенесена во Владимир в 1160 г. В 1395 г. завоеватель Тамерлан (Темир-Аксак) со своими ордами вторгся в русские земли, взял город Елец и, направляясь к Москве, приблизился к берегам Дона. Великий князь Василий Димитриевич вышел с войском к Коломне и остановился на берегу Оки. Он молился святителям Московским и преподобному Сергию об избавлении Отечества и написал митрополиту Московскому, святителю Киприану, чтобы наступивший Успенский пост был посвящен усердным молитвам о помиловании и покаянию. Во Владимир, где находилась прославленная чудотворная икона, было послано духовенство, чтобы доставить икону в Москву. По преданию, в тот самый час, когда жители Москвы встречали икону на Кучковом поле (ныне ул. Сретенка), татарский хан Тамерлан дремал в своем походном шатре. Вдруг он увидел во сне огромную гору, с вершины которой к нему шли святители с золотыми жезлами, а над ними в лучезарном сиянии явилась Величавая Жена. Она повелела ему оставить пределы России. Проснувшись, Тамерлан спросил о значении видения. Ему ответили, что сияющая Жена есть Матерь Божия, великая защитница христиан. Тогда Тамерлан отдал приказ полкам идти обратно. Татары в страхе бежали, столица Русского государства была спасена. Как повествуют древние рукописи, победа была одержана без единой капли крови, только при помощи лика. В память чудесного избавления Русской земли от Тамерлана на Кучковом поле, где была встречена икона, построили Сретенский монастырь, а на 26 августа (по новому стилю – 8 сентября) было установлено празднование в честь Сретения Владимирской иконы Пресвятой Богородицы. Праздник Владимирской иконы Божией Матери отмечается также 3 июня и 6 июля – в честь побед войска русского над татарскими завоевателями. В настоящее время чудотворная Владимирская икона Божией Матери хранится в храме Святителя Николая при Третьяковской галерее.

В память о той легендарной, судьбоносной для Москвы встрече иконы был основан не только московский Сретенский монастырь, но и Владимирская часовня на московском Посаде, а вслед за ней – и приходская Владимирская церковь на Никольской. Ее чешуйчатая главка, «как еж, ощетинившаяся колючками», по выражению некоего любителя русской старины, была далеко видна с окрестностей и красиво возвышалась над старинной застройкой Никольской улицы.

Считается, что древняя часовня с Владимирским образом была выстроена здесь, на подступах к Кремлю, в том же 1395 г., когда икону встречали в Москве, или же позднее, но именно в честь этого события, по московскому обычаю. Та к или иначе, часовня стояла тут задолго до построения стены Китай-города. И когда в 1534 г. итальянский зодчий Петрок Малый, архитектор кремлевской Успенской звонницы, стал возводить крепостную стену, то на этом участке она вплотную примкнула к часовне: тогда здесь была устроена башня с воротами, получившими официальное имя «Никольские» по местной улице и «Владимирские» – по часовне. А потом, приблизительно в XVI в., список с Владимирской иконы поместили и на наружной стене Никольской башни Китай-города. Эта башня и оказалась на участке той самой эпохальной для Москвы Сретенской дороги... И царица Наталья Кирилловна Нарышкина решила построить тут церковь, освященную во имя Владимирской иконы. Ведь к тому времени не только в Москве, но и в этом историческом месте еще не было ни одного приходского храма в честь чудотворной иконы, а только Сретенский монастырь и часовня. И праздничные крестные ходы из Кремля совершались прямо в обитель. Царица дала обет – возвести здесь церковь. Причиной тому было не только знаменательное место – царица считала Владимирскую икону своей покровительницей, поскольку ее именины приходились на день праздника чудотворной иконы. И именно Владимирским образом родители царицы (по другим данным, ее воспитатель боярин Матвеев) благословили ее в день свадьбы с царем Алексеем Михайловичем в далеком 1671 г. Именно этот фамильный образ овдовевшая государыня и пожаловала царским подарком в новоустроенную церковь, хотя до освящения своего обетного храма ей дожить не довелось. Строительство красавицы-церкви в ярком, узорчатом стиле нарышкинского барокко было начато по личному указу Петра I, очень любившего мать, летом 1691 г. на казенные средства Стрелецкого приказа, а освящена она была в октябре 1694 г. Тогда к ней был установлен крестный ход из Кремля 21 мая – в празднование чудесного спасения Москвы от набега крымского хана в 1521 г.

Интересно вот что. Из-за своего местоположения церковь была приписана к Заиконоспасскому монастырю, что на Никольской улице, и именно его духовенство служило в этом обычном московском храме. Однако у Владимирской церкви не было и не могло быть своего прихода в торговом посаде Москвы, зато, как писал один дореволюционный краевед, у этой «бесприходной» церкви приходом была вся Москва, и каждый, кто шел по Никольской улице, непременно заходил в храм помолиться Заступнице рода человеческого и Спасительнице Москвы. Бесценные святыни Владимирской церкви соответствовали «дворцовому» статусу храма, возведенного по обету царицы. Она и стала его первой дарительницей, а вслед за Нарышкиной в эту китайгородскую церковь дарили и Елизавета Петровна, и Мария Федоровна – богатые пелены и воздухи, расшитые руками императриц. Образ Спаса Нерукотворного был, по преданию, написан в манере «фряжского письма» самим Симоном Ушаковым. Во второй половине XVIII в. архитектор Василий Баженов соорудил в храме огромный иконостас. Список Владимирской иконы в начале XIX в. украсила великолепная золотая риза с драгоценными алмазами, жемчугами, изумрудами и яхонтами – это был дар знаменитого графа Н.П. Шереметева по завещанию, так как прежний оклад храмовой чудотворной иконы был «легковесен». В церкви был и другой образ Владимирской Богоматери, в серебряном окладе, – тот самый, которым патриарх Иоаким благословил царицу Нарышкину на венчании с царем Алексеем Михайловичем. А в 1805 г. у церкви появилась и новая часовня, в которую поместили список иконы в красивой серебряной ризе, устроенной на пожертвование богатого москвича.

Напротив Владимирской церкви по левой стороне Никольской когда-то стоял двор его деда Н.П. Шереметева, сподвижника Петра Великого, первого русского графа Бориса Петровича Шереметева. Об этом замечательном человеке стоит сказать несколько слов. Борис Петрович принадлежал к старинному боярскому роду, имевшему общее происхождение с царской фамилией Романовых. С 1661 г. он был стольником при дворе царя Алексея Михайловича, а в начале 1680-х гг. стал тамбовским воеводой и командовал войсками, действовавшими против крымских татар. Обладая дипломатическими способностями, Шереметев в 1685–1687 гг. участвовал в переговорах с Польшей по заключению «вечного мира», который позволил России закрепить за собой Киев. В период борьбы между Петром и Софьей Борис Петрович одним из первых бояр явился к Петру и с тех пор стал его сподвижником, хотя определенная дистанция между ними всегда сохранялась. Последнее объяснялось не только разницей в возрасте (Шереметев был на 20 лет старше царя), но и приверженностью Бориса Петровича к старомосковским моральным устоям, его настороженным отношением к «безродным выскочкам» в окружении Петра. В 1695–1696 гг., в период Азовских походов Петра, Шереметев, командовавший войсками на Украине, двинулся к устью Днепра, чтобы отвлечь внимание турок от Азова, взял несколько городов, затем вернулся на Украину. В 1697– 1699 гг. он находился в поездке по Европе, выполнял дипломатические поручения в Польше, Австрии и Италии, встречался с Августом II, папой Иннокентием XII, императором Леопольдом I и гроссмейстером Мальтийского ордена.

Как военачальник и полководец, Шереметев приобрел историческую известность в годы Северной войны. В начале этой войны наспех скомплектованные русские полки двинулись к Нарве, где 19 ноября 1700 г. потерпели жестокое поражение. С этого момента Шереметев, как и Петр I, стал уделять особое внимание комплектованию, обучению и обустройству войск. Получив под свое командование войска, собранные у Пскова, Шереметев по указанию царя двинулся в Лифляндию. Помня о Нарве, он вначале действовал робко, но уже в декабре 1701 г. в сражении у селения Эрестфер близ Дерпта принес России первую победу над шведами. Петр I так отозвался об этой победе: «Мы дошли до того, что шведов побеждать можем пока, сражаясь двое против одного, но скоро начнем побеждать их и равным числом». За Эрестфер Шереметев был произведен в генерал-фельдмаршалы и награжден орденом Св. Андрея Первозванного. Затем полководец продолжал успешно действовать против войск Шлиппенбаха в Прибалтике. Довольный действиями фельдмаршала в Прибалтике, Петр I писал Ф.М. Апраксину: «Борис Петрович в Лифляндии гостил изрядно довольно». Двинувшись к устью Невы, войска Шереметева овладели Нотебургом, в 1703 г. Ниеншанцем, Копорьем, Ямбургом и Везенбургом. В 1704 г. Шереметев осадил Дерпт и при участии Петра взял город, затем содействовал царю во взятии Нарвы.

Тяжелое бремя войны, непосильные налоги и повинности вызвали летом 1705 г. восстание в Астрахани, начатое стрельцами. Подавление восстания, грозившего перекинуться на соседние области, Петр поручил Шереметеву. Без особой охоты Борис Петрович отправился выполнять это задание, в котором не видел «ничего доброго». Взяв Астрахань в марте 1706 г. и покончив с мятежом, он вновь вернулся к войскам. К этому времени ему был пожалован графский титул.

Когда пришел день Полтавской битвы, ставший переломным в войне со Швецией, Петр, оставив себе общее руководство сражением, назначил Шереметева главнокомандующим. «Господин фельдмаршал, – сказал тогда царь, – поручаю вам армию мою и надеюсь, что в начальствовании оною вы поступите согласно предписанию, вам данному, а в случае непредвиденном, как искусный полководец». В битве, оказавшейся весьма скоротечной и успешной, Борис Петрович фактически руководил действиями центра русских войск. Вскоре Петр отправил фельдмаршала под Ригу, которая после настойчивой осады была взята 4 июля 1710 г. В следующем году, когда царь возглавил Прутский поход против турок, Шереметев исполнял в этой кампании обязанности главнокомандующего, хотя в действительности первым лицом в армии оставался сам Петр. Неудача в Прутском походе задела личную жизнь Бориса Петровича: по условиям мира с турками в числе отданных им заложников оказался сын фельдмаршала – Михаил Борисович, который затем умер на чужбине. В 1712–1713 гг. Шереметев командовал войсками на Украине, прикрывая южные рубежи России, а в 1715–1717 гг. руководил действиями русских войск против шведов в Померании и Мекленбурге. Петр I чтил своего военачальника и его родовитость: только Шереметев и князь-кесарь Ромодановский допускались к царю без доклада. Петр обычно встречал Бориса Петровича не как подданного, а как высокого гостя, говоря: «Я имею дело с командиром войск». Как полководец, Шереметев отличался ясным стратегическим мышлением, основательностью замыслов и действий, некоторой медлительностью, связанной со стремлением все наперед предусмотреть и подготовить заранее. За свои военные труды Борис Петрович получил от царя все возможные в то время награды и почести, стал графом и крупным землевладельцем. Будучи знатным и богатым, он не любил чванства, являлся довольно образованным для своего времени человеком, был хлебосольным хозяином. В 1718 г. Шереметев предпочел отказаться от участия в суде над царевичем Алексеем Петровичем, оправдываясь перед царем ссылкой на плохое состояние здоровья.

Длительные годы беспокойной военной жизни отбирали физические и духовные силы полководца, он все чаще недомогал и на 67-м году умер в Москве от водянки. Желая закрепить за Петербургом роль столицы, Петр считал нужным собирать в нем могилы выдающихся государственных людей и членов царской фамилии и в этих целях велел перевезти тело фельдмаршала в Петербург, где и состоялось его торжественное погребение на кладбище Лазаревской церкви Александро-Невской лавры.

Теперь же о старом быте и укладе, когда наряду с московским посадом в привилегированном Китай-городе стояли дворы богатых бояр, там напоминают лишь имена местных Черкасских переулков – двор графа Шереметева одно время принадлежал князю Черкасскому. Позже всех аристократических жильцов вытеснили торговые лавки, учебные просветительские учреждения и деловые центры московского Китай-города.

Разрушение церкви Владимирской Богоматери

Проезжая часть улицы на месте храма Владимирской Богоматери

В XIX в. уже существовал знаменитый «Пролом» – новые проходные ворота Китайгородской стены, проломанные ради удобства прохода на Никольскую улицу. Эти проломные ворота часто именовались Владимирскими. У Пролома был знаменитый развал московских букинистов (второй по величине после Сухаревки), где постоянно рылись в поисках раритетов «зашибленные книгой» страстные библиофилы. Одним из таких обитателей Пролома был будущий историк и глава кадетов, профессор П.Н. Милюков, в бытность свою студентом Московского университета ежедневно приходивший сюда подержать старую и ценную книгу в руках – и пополнить свою домашнюю библиотеку. Уже в советское время эта традиция счастливо продолжилась – словно в память о том развале «у Пролома» именно здесь построили популярный букинистический магазин «Книжная находка».

Судьба церкви Владимирской Иконы Божией Матери оказалась печальной – осенью 1932 г. она была закрыта и передана под клуб милиции. А летом 1934 г. она была снесена вместе со стеной Китай-города – ровно в 400-летний юбилей этой московской крепости. Теперь на месте храма – проезжая часть улицы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.