Глава 14 РЕЙСЫ НЕВОЛЬНИЧЬИХ СУДОВ ИЗ РОД-АЙЛЕНДА

Глава 14

РЕЙСЫ НЕВОЛЬНИЧЬИХ СУДОВ ИЗ РОД-АЙЛЕНДА

Ньюпорт в Род-Айленде был в XVIII веке хорошо известным портом работорговли, Бристоль не отставал от него. Тогда торговля неграми и ромом считалась делом весьма достойным и легитимным. Хотя рейс к побережью Африки был крайне опасным, тем не менее успех сулил большую прибыль, и торговля продолжалась еще долго после американской революции. Судовладельцы и производители рома, часто совмещавшие и ту и другую деятельность, находили в такой торговле выход для своей деловой активности, а проповедник и филантроп усматривали в ней средство христианизации расы, погрязшей в пучине варварства. Один весьма уважаемый старец, чьи «предприятия» по приобретению рабов обычно завершались успешно, всегда произносил молитвы в воскресенье после возвращения невольничьего корабля в бухту Ньюпорта. Их суть состояла в том, «что всемогущее Провидение было радо доставить на свободную землю еще один груз погруженных во мрак язычников, которые могли воспользоваться заветами Евангелия»[30].

Прежде некоторые из наиболее уважаемых и богатых купцов Ньюпорта, Бристоля и Провиденса активно занимались работорговлей, которая обычно осуществлялась небольшими судами водоизмещением не более пятидесяти – семидесяти тонн, так как считалось, что малые суда более прибыльные. Первый этап рейса заключался в переходе судна из порта отправления с грузом слабо очищенного рома Новой Англии, а также небольшого запаса железа, ткани и бижутерии для бартерного обмена у гвинейского побережья. Когда был обеспечен груз рабов, совершался «промежуточный переход» в Вест-Индию, и живой товар обменивался на бочки мелассы, которые доставлялись в Род-Айленд для очищения в ром, и, таким образом, переходы в оба конца продолжались многие годы.

В торговле использовались шлюпы, бригантины и шхуны, редко – фрегаты, и для оборудования таких судов требовались усилия торговцев, плотников, столяров, маляров, конопатчиков, мастеров, изготовлявших паруса и такелаж. Это публика, которая вместе с матросами составляла население северных морских городов. Ими правили в социально-коммерческом отношении самые богатые купцы-судовладельцы[31]. Имелось также большое количество малых судов, совершавших рейсы от Вест-Индии и обратно с грузами мелассы, какао, краски индиго и кофе, а из Каролины вывозился необходимый запас товаров для обмена.

Меласса составляла важнейшую особенность работорговли, которой требовался ром как средство бартерного обмена на рабов. Без мелассы не могло быть рома Новой Англии. Иногда спрос на мелассу сильно увеличивался, не обеспечиваясь в полной мере. Летом 1752 года купец из Ньюпорта писал судовладельцу:

«Мы с сожалением узнали, что вы приказали своему шлюпу идти сюда в ожидании погрузки в него рома в течение примерно пяти недель. Не можем порадовать вас возможностью обеспечения таким количеством рома в эти три месяца, ибо так много судов загружается для рейсов в Гвинею, что мы не в состоянии обеспечить даже одной бочки рома за наличные… Недавно мы побывали в Нью-Лондоне и во всех портовых городах побережья для закупки мелассы, но не могли приобрести ни одной бочки»[32].

Стоимость очистки в то время составляла пять пенсов за галлон, и, как ожидалось, хорошие дистиллеры обменивали галлон на галлон. Число действующих винокуренных заводов почти не поддается воображению. В Ньюпорте их насчитывалось не меньше двадцати двух. В 1750 году ром был «главным продуктом» производства в Новой Англии, и примерно в то же время пятнадцать тысяч бочек мелассы ежегодно превращалось в ром в одном Массачусетсе. Благодаря рому Новая Англия вела выгодную торговлю с индейцами, ром послужил также сохранению рыболовства. В торговле с Гвинеей ни один товар не мог заменить ром. Вот что писал на эту тему своим судовладельцам в Ньюпорте в 1740 году капитан Джордж Скотт:

«Мы покинули Анамабо 8 мая, когда большая часть команды и рабов были больны. Потеряли 29 рабов. Купили 129. Пятеро распухли, что с ними будет, не могу сказать. Израсходовали треть сухогруза и две бочки рома… Я сожалел сотню раз, что вы купили сухой груз. Если бы мы отложили две тысячи фунтов стерлингов на ром, хлеб и муку, можно было бы купить на них больше, чем на все сухие товары».

Возьмем для примера один из невольничьих кораблей Ньюпорта, бригантину «Сандерсон», капитаном которой был Дэвид Линдсей, собственником – Уильям Джонстон, и последуем за ним в рейс туда и обратно. Это было судно с широкой кормой, водоизмещением всего сорок тонн, построенное в Портсмуте и приписанное к Род-Айленду в 1745 году. Его команда состояла из капитана, двух помощников и шести матросов. Врача не было. Груз включал 8220 галлонов рома, 79 брусков железа, муку, рис, нюхательный табак, чайники, деготь, кроме того, кусковой и коричневый сахар, вино, уксус, а также масло, свинину, говядину, табак, сундук рубашек, 3000 шестов, обычный набор наручников, кандалов и т. д. Груз застрахован на сумму 100 долларов в Нью-Йорке под 18 процентов.

28 февраля 1753 года капитан Линдсей писал судовладельцу из Анамабо:

«У меня остались на борту 13–14 бочек рома. Один Бог знает, когда я от них избавлюсь. Торговля идет вяло, обстановка скверная. Мой старший помощник после четырех-пяти ходок в лодке заболел и все еще плох. Тогда я послал мистера Тэйлора. Он еще не выздоровел, и три человека еще заболели. Буду рад, если благополучно вернусь домой с рабами, ибо судно долго не протянет. Мы глядим на дневной свет, собравшись на носу под палубой. Здесь лежат капитан Гамлет, Джеймс Джепсон, плотник Батлер и Линдсей. С Гарднером все кончено. Вот что такое перевозка рома. Я послал юнгу к жене».

Капитан Линдсей дошел наконец до Барбадоса, несмотря на то что его судно дало течь. 17 июня он писал судовладельцу, что благополучно прибыл за десять недель из Анамабо с пятьюдесятью шестью рабами на борту, «все здоровы и сыты. Потерял малый гафельный парус». Рабы были проданы более чем по 30 фунтов стерлингов за каждого. С вычетом пошлин и комиссионных чистая прибыль составила 1324,03 фунта стерлингов. На Барбадосе бригантина приняла на борт пятьдесят пять бочек рома, три бочки и двадцать семь бочонков сахара. Капитан Линдсей получил в Ливерпуле балансовую ведомость для судовладельца. Прибыв благополучно в Ньюпорт, он 19 июня 1754 года снова отбыл к африканскому побережью, на этот раз на борту недавно построенной шхуны «Сьерра-Леоне» водоизмещением сорок тонн. На ее борту он совершил рейс туда и обратно в течение десяти месяцев. Об этом его судовладельцы писали: «Возвращение Линдсея весьма похвально, хотелось бы избегать столь трудных рейсов».

Не все капитаны, ходившие к побережью Гвинеи, были так же удачливы, как Линдсей. Капитан Джордж Скотт в апреле 1740 года отправил письмо в Анамабо своему судовладельцу из Ньюпорта:

«Я был не очень здоров в течение пяти недель, что сделало наш рейс слишком медленным. Сейчас я, слава богу, выздоровел. Теперь у нас болеет пять человек, а один негр так плох, что не выживет. Я душевно устал от рейса, все складывается вопреки моему решению предпринять поездку. Поскольку мне нездоровилось, на борту распоряжался мой старший помощник, а второго помощника я послал на баркасе торговать на подветренной стороне. Он не поднимался вверх по реке четыре дня, пока не нанял каноэ и не послал его с золотом, взятым у меня на товары, без моего приказа. И немедленно отозвал каноэ назад без товара. На обратном пути каноэ перевернулось. С берега на них напали черные, взяли их в плен и заковали в оковы. Там, где черные держали лодку и помощника, раб, которого он купил, выбрался из лодки с двумя унциями золота и бежал. Мне пришлось ехать на шлюпе и заплатить лучшими товарами на тридцать два фунта, прежде чем они отпустили помощника. В общем, я потерял на этой операции, по глупости помощника, почти триста фунтов. Уверен, что он не сможет этого возместить.

Я купил у голландца рабов и товары за золото. Думал продать их французам. Вскоре, однако, мои рабы заболели дизентерией, из-за чего не мог продать их. Трое из них умерли, еще трое очень плохи. Остальные рабы здоровы и в хорошем состоянии. Сейчас их у нас около сотни, зато нет золота. Думаю купить еще двадцать человек и покинуть побережье. Время года не позволяет оставаться дольше. Любая провизия очень дорога и скудна. Пресная вода обходится в десять шиллингов в день. Схожу к Шаме, заправлю судно пресной водой и отправлюсь в море с тем, что купил. Каждый раб, которого мы обмениваем здесь за товары, имеет начальную цену 12 фунтов стерлингов. Наши рабы большей частью крупной комплекции – 60 мужчин и юношей, 20 женщин, остальные подростки и девочки, но трое из них четыре фута роста»[33].

Шлюп «Эдвенче», капитаном которого был Роберт Чэмплин, а владельцем Кристофер Чэмплин из Ньюпорта, вышел из последнего 25 октября 1773 года, взяв курс на Сьерра-Леоне и Золотой Берег с миссией приобретения рабов. Помимо капитана на его борту было десять человек, включая двух помощников, бондаря, кока, югу и пять матросов. На вооружении шлюпе имелись: пара вращающихся орудий и сто зарядов крупной картечи; двухкамерные замки с секретом; «двенадцать парных наручников и кандалов»; лодка в двадцать один фут длины; двадцать шесть галлонов уксуса для промывки межпалубного помещения для рабов; сундук, набитый хиной. Большую часть груза составлял ром, произведенный в Ньюпорте.

Инструкции судовладельца обязывали капитана вместо непосредственных сделок с туземцами торговать, насколько возможно, в факториях: «Тратить время у побережья для развлечения с черными противоречит целям рейса». Оказалось, что местные племена воюют друг с другом и торговля рабами не ведется. В факториях цена на рабов составляла 140–160 галлонов рома за голову. На Подветренном Берегу покупали рис, но не рабов. Полностью загрузились товаром только после четырех месяцев крейсерства и торговли. Рынок для живого товара был найден в Гренаде, по 35–39 фунтов стерлингов за голову. Обратным рейсом везли мелассу. Судовладельцы рассчитывали на чистую прибыль около 23 процентов, или 400 фунтов стерлингов[34].

Типичным рейсом невольничьего корабля из Род-Айленда в позднейшее время предстает рейс корабля «Анна» под управлением капитана Джонатана Деннисона, который вышел в море из Бристоля 24 июля 1806 года в Кейп-Кост-Касл на Золотом Берегу с грузом рома, бренди, джина, вина и британских товаров. Эти товары следовало обменять на рабов, подлежавших вывозу и продаже в Монтевидео. На добытые прибыли следовало совершить обратный рейс, закупив воловьи шкуры, вяленую говядину, сало и другую продукцию. Владельцем «Анны» был Джеймс де Вольф из Бристоля, и его инструкции капитану, изложенные в письме, точно выполнялись до тех пор, пока корабль не дошел до Рио-де-ла-Платы, где он был захвачен 15 ноября 1806 года британским военным кораблем «Леда», затем порт Монтевидео был блокирован. «Анну» отвели к мысу Доброй Надежды, где 7 сентября 1807 года суд адмиралтейской юрисдикции постановил, что корабль должен быть возвращен после оплаты расходов. Однако королевский стряпчий подал апелляцию, и в следующем январе лорды-уполномоченные, заседавшие в Совете палаты в Уайтхолле Лондона, отменили приговор, постановив, что корабль и груз должны быть законными призами[35].

Корабль «Анна» был построен в Дейтоне, Массачусетс, в 1804 году, имел две палубы. Его ширина составляла 27 футов, высота борта судна – 13 футов 6 дюймов, а водоизмещение – 309 тонн. У корабля была широкая корма, не было ни галерей, ни носового украшения. На его борту находились команда из двадцати двух человек и четыре орудия. Инструкции судовладельца состояли в следующем:

«Бристоль, Род-Айленд, 18 июля 1806 года.

Капитану Джонатану Деннисону

Сэр, в связи с тем, что вы подрядились совершить рейс в Африку на борту принадлежавшего мне корабля «Анна», мои указания состоят в том, чтобы вы как можно быстрее шли прямо в Кейп-Кост. Вели торговлю в этом месте и поблизости, купили столько сильных здоровых и молодых рабов, сколько позволяют ваши средства, посредством бартерного обмена с туземцами вашего наличного груза. По завершении дел в Африке вам належит идти в Монтевидео в Южной Америке, там выставить своих рабов на продажу и купить для обратного рейса воловьи шкуры, вяленую говядину, сало и другую продукцию страны, которая, на ваш взгляд, принесет хорошую прибыль. По завершении там дел вам надлежит вернуться, возможно быстрее, в свой порт.

Ваш друг и судовладелец, сэр,

Дж. de Вольф»[36].

Груз «Анны» состоял из нижеследующих товаров;

184 бочки, 26 бочек емкостью 200 литров;

29 бочонков и 4 полубочонка нового рома;

16 ящиков белого вина, 6 бочек мелассы, 3 ящика шляп, ящик батиста-кембрика, 6 бочек селедки, 10 баррелей масла, 2 бочки джина;

4 именных бочонка, 3 бочки табака, 20 бочонков масла;

28 комплектов шелковых шляп, 6¹/₂ комплекта таких же хлопчатобумажных шляп, 2 образца детских вышивок;

20 кастрюль и чайников, 20 железных брусков весом 102,2 фунта, 23 бруска американской стали весом 100 фунтов;

2043 фунта ветчины, 8 бочонков бренди, 80 бочек соли, 5 мер угля, 3 бочонка пива портер;

6 тюков индийских товаров, 2 коробки набивного ситца, чемодан, 30 метровых досок, 1118 весел, 17 тысяч бочарных клепок, 1200 фарфоровых изделий, бочонок белого вина, 1 тюк муслина и корабельные запасы для рейса.

«Анна» отбыла из Бристоля 24 июля 1806 года и достигла побережья в начале сентября. Из вахтенного журнала корабля узнаем, что через сорок шесть дней перехода 8 сентября он уже находился близ Фриско. Первая часть дня была пасмурной, но затем стало тихо и ясно. Каждый час бросали лот и обнаруживали от двадцати шести до тридцати двух фатомов глубины. В одиннадцать утра к судну подошел в каноэ вождь Петер.

На следующий день в четыре утра задул легкий бриз, поставили лиселя. В это время корабль отстоял от берега на четыре лиги. К нему снова подошел на каноэ вождь Петер и сообщил капитану, что он находится у Списко. Ему спустили через борт бутылку рома. Утром увидели стоящие на якоре в Лaxo два корабля, вероятно занимавшиеся покупкой слоновой кости. Видели много каноэ с рыбаками.

На следующее утро, 10 сентября, легкий ветер сохранялся, мы шли против ветра, поэтому поставили все паруса. После полудня заметили судно с парусным вооружением шхуны, идущее вдоль берега под английским флагом. Предположили, что это был один из кораблей, который дрейфовал у Джек-Лахо. В три часа подошло каноэ из небольшого поселения Жак, капитан «дал ему бутылку рома и послал его на берег». После полудня все время дул благоприятный бриз, но прекратился на закате. Промер показал тридцать– сорок фатомов глубины.

11 сентября утром корабль вышел на траверс Малого Бацама. Мы увидели стоящие на якоре фрегат и бриг. Фрегат снялся с якоря, прошел некоторое расстояние и отвернул от берега, чтобы переговорить с «Анной». Фрегат был под испанским флагом, но вскоре послал ядро перед носом «Анны» и поднял английский флаг. Когда фрегат оказался в пределах слышимости, с него отдали приказ капитану Деннисону прислать документы на проверку. Позднее на борт поднялся офицер для обыска корабля, но ничего не нашел. Лодка, спущенная с «Анны», вернулась обратно с английским сыром, подарком с английского фрегата. Капитан Деннисон ответил на подарок посылкой некоторого количества лука и трех бокалов. Англичанин сказал, что с их фрегата дезертировали на вельботе офицер и шесть матросов, украв часть оружия и товаров. В четыре вечера мы расстались добрыми друзьями, а через час прошли реку Большой Бацам. Видел люгер, идущий по ветру. Весь день туман.

«Пятница, 12 сентября. В 3.00 пополудни увидел форт Аполлона под английским флагом, ночью прошли форт Аксим, около 12 часов, вероятно, – мыс Три-Пойнт, утром приблизились к берегу: заметил Дик-Кав-Касл. В 9.00 прошли Секонду, в 12.00 – Комменду. В 2.00 пополудни подошли к Элмина-Роуду. Так как здесь отсутствовали суда, я надеялся на хорошую торговлю. На следующее утро сошел на берег, но обнаружил, что там полно всякого рода товаров и рома. Туземцы ни в чем не нуждались. Бросить якорь в Элмина-Роуде все равно что совместить два судна с разными государственными флагами на стоянке глубиной семь фатомов. Все равно что четыре стрелки в часах».

Несмотря на сложные условия торговли в Элмине, капитан Деннисон смог выставить на продажу часть своего груза, спустив на воду баркас и установив грузовую стрелу. 14 сентября на борт корабля приняли рабов. Спустили брам-реи и подняли правый якорь. На следующее утро подошли две лодки с грузом пресной воды, и состоялся торговый обмен, главным образом на ром и сухие товары. 17 сентября на берег в Кейп-Кост отправился мистер Виллард, чтобы выяснить, можно ли организовать здесь торговлю, но безрезультатно. На следующий день помощник написал в вахтенном журнале: «Пайк манкирует обязанностями 5 дней; кок 3 дня пьян и уклоняется от работы. Этот день завершается хорошей погодой». 29 сентября Пайк уже пьянствует семь дней, а кок – пять.

В воскресенье, 21 сентября, «весь личный состав был занят чисткой межпалубных помещений, начиная с форпика, и другими работами». В понедельник «был пожар в нижней части трюма. Второй помощник отправился на берег, расстроился, чуть не утонул». В оставшиеся дни недели сгрузили еще ром и другие товары. Стала проявляться болезнь. Капитан тоже заболел, но смог восстановиться.

В воскресенье, 28 сентября, соорудили на палубе камбуз и гальюн, из-за сильного волнения моря сорвался с каната левый якорь. Рано утром следующего дня выбрали правый якорь и «подсоединили перлинь к бакену левого якоря и поднимали его, пока не оторвался канат бакена. После этого захватили тросом якорь. Волнение моря было настолько сильным, что мы не стали его выбирать». Пайк напился и стал очень буйным. Через два дня они обнаружили и подняли якорь со штоком, затем приняли на борт еще трех рабов.

День за днем они продолжали попытки выловить левый якорь, но безуспешно. 6 октября они сделали ходку в Анамабо, где стояли на якорной стоянке суда капитанов Дроуна и Брукса. Не повезло, ибо, когда следующим утром подтянули цепь якоря, опрокинулась лебедка и сломались защелки. Они заделали пробоину и восстановили лебедку. Ночью подошел торнадо и задул с новой силой. 8 октября корабль зашел в Легго и стал на якорь на глубине восемь фатомов. Переговорили с судном «Юнион» из Ньюпорта о приобретении якоря, но безуспешно, на следующий день зашли в Аккру, где лебедка снова опрокинулась и сломались защелки. Капитан все еще болел.

В Аккре состоялась значительная торговля ромом, все члены команды занимались выгрузкой товара и сооружением переборки для содержания рабов. Работы продолжались до 18 октября, когда снялись с якоря и двинулись вдоль побережья, через три дня добравшись до Легго. После двухдневной стоянки там отправились к Элмине, все время преодолевая ветер.

«Анна» стояла на якоре в Элмине до 6 ноября. Экипаж был занят заготовкой пресной воды, сооружением переборок, чисткой внутренних помещений корабля и прочими работами. Три матроса болели, как и помощник Даниэль Шоу. 7 ноября взяли на борт тридцать пять рабов. Через два дня в пять вечера снялись с якоря и пошли в Анамабо. Загрузив зерно и дрова, «взяли курс на Легго, где переговорили с капитаном Дроуном и оставили ему письма. 12 ноября мы загрузили все зерно, а в пять вечера заставили рабов танцевать. Чарльз Раял пошел на корму, ударил раба, а когда помощник велел ему пройти вперед, и его ударил в лицо. Чарльз сказал, что потратит на Горджес-стрит триста долларов или ему не жить. Так завершился этот день».

13 ноября они зашли в Аккру еще раз. Там капитан рассчитывался с купцом Уайтхедом, в то время как команда готовилась к выходу в море. Через два дня, на закате, все загрузили и в полночь подняли якорь, отправившись к Рио-де-ла-Плате «с Божьей помощью» со ста шестьюдесятью тремя первоклассными рабами на борту, большинство которых принадлежали к племени фантин. Потом вся команда занималась отвязкой снастей, закреплением якоря и мытьем палуб.

Не сохранилось записей о каких-либо происшествиях во время перехода к Монтевидео. Нам известно только, что остров Лобус появился в поле зрения команды 5 января 1807 года, а на следующий день корабль встретился с британским шлюпом «Медуза». Ее командир приказал «Анне» идти в Мальдено, где стоял британский флот. Капитан Деннисон попытался это сделать, но встречный ветер и течение были столь сильными, что через восемь часов борьбы с волнами команда была совершенно измотана. Корабль лег на другой галс и пошел фордевиндом к Монтевидео. В девять вечера корабль обстрелял и захватил британский военный фрегат «Леда». Затем на борт «Анны» были возвращены командир призового судна и команда, которой было приказано идти к мысу Доброй Надежды, где ее освободил адмиралтейский суд. Однако по апелляции «Анну» в конце концов признали в Лондоне законным трофеем. Неясно, что стало с рабами, но поскольку парламент не запрещал работорговлю до 1 мая 1807 года, то, несомненно, груз постигла та же судьба, что и корабль, – он был отдан «в исключительное пользование Его Величества, Его наследников и Преемников».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.