Глава III. Появление голландцев и испанцев в Японии

Глава III. Появление голландцев и испанцев в Японии

Никогда еще Адамс не был полон такой решимости добиться разрешения покинуть Японию, как в 1605 году. Момент казался весьма благоприятным. Он узнал от португальцев, что голландцы основали в Ост-Индии фактории и торговые посты, и, помня о заинтересованности Иэясу в расширении торговых связей Японии, обратился к нему с заманчивым предложением направить его в Ост-Индию, где он сумел бы убедить голландцев начать регулярную торговлю с Японией. Но и этот хитрый план провалился. Иэясу был непреклонен в своем решении не расставаться с Уильямом Адамсом.

А моряку так хотелось получить хотя бы какое-нибудь известие из дома! Он понимал, что если ему удастся связаться с голландцами, обосновавшимися в Ост-Индии, он наверняка сможет послать с ними весточку жене и друзьям на родину, сообщить им, что жив и здоров. Но как установить с ними связь, ведь Иэясу категорически запретил ему покидать пределы Японии? Не могло быть и речь о том, чтобы наладить контакт с голландцами через португальцев, так как вражда между этими двумя конкурентами в Ост-Индии в ту пору достигла наивысшего накала. Казалось, не остается никакой надежды. Тогда Адамс прибег к еще одной уловке: попросил Иэясу разрешить кому-нибудь из его товарищей отбыть в Ост-Индию для переговоров с голландцами.

После многочисленных уговоров Иэясу наконец дал согласие. И вот в 1605 году Якоб Квакернак и Мелькиор ван Сантворт (голландец из экипажа корабля) покинули Японию с разрешения Иэясу, получив задание найти своих соотечественников и установить с ними контакт. Они взяли с собой письмо от Иэясу, в котором тот приглашал голландцев торговать в Японию, и, конечно же, везли письма Адамса к жене и друзьям в Англию.

Квакернак и Мелькиор ван Сантворт отплыли от берегов Японии на торговой джонке, снаряженной Мацура Сигэнобу, губернатором Хирадо, города, расположенного в западной части Японии. Джонка направилась в Паттани в Сиаме (Таиланд), где голландцы только что основали один из своих торговых постов. Судно прибыло на место назначения 2 декабря 1605 года, и вот настал наконец самый счастливый момент одиссеи голландских моряков — встреча с соотечественниками. О том, что «Лифде» достигло берегов Японии, в Голландии узнали в 1601 году. Привез это известие Оливер ван Норт, капитан судна, повстречавшего у берегов Борнео (Калимантан) японскую джонку и услышавшего от ее штурмана, португальца, о судьбе «Лифде». Знали ли об этом в Паттани — неизвестно, но, несомненно, голландцы были рады столь неожиданному появлению Квакернака и Мелькиора ван Сантворта. Моряки вручили письмо от Иэясу для последующей передачи Морису Насау, главе нидерландского правительства. Они также переслали в Англию письма Адамса.

Наконец их миссия была завершена; настала пора прощаться с соотечественниками и, согласно договоренности с Иэясу, возвращаться в Японию. Квакернак решил остаться на службе в голландском флоте, который в то время вел военные действия в Ост-Индии против португальцев, и был убит в одном из сражений в октябре 1606 года. Мелькиор ван Сантворт вернулся в Японию и сообщил об удачном завершении миссии: связь с голландцами налажена, письмо Иэясу переправлено в Нидерланды, и вскоре голландские суда прибудут в японские гавани, чтобы навсегда покончить с португальской монополией на торговлю в этом районе.

Однако прошло немало времени, прежде чем донесения из Паттани достигли Голландии. Только 22 декабря 1607 года от берегов Голландии отошла флотилия и взяла курс на Дальний Восток с ответом Мориса Насау на послание Иэясу. Из Джохора адмирал Верхувен направил в Японию два судна — «Роде Люф мет Пейлен» («Красный лев со стрелами») и «Гриффун», которые 1 июля 1609 года прибыли в Нагасаки, а через несколько дней были уже в Хирадо.

Четыре долгих года прошло с того дня, как Якоб Квакернак и Мелькиор ван Сантворт передали письмо сёгуна, но все это время связь, установленная между Адамсом и голландцами из Паттани не прерывалась. 6 февраля 1608 года Спринкель, глава голландской торговой компании в Паттани, написал Адамсу письмо, к которому приложил также послание для Иэясу. В письме, адресованном японскому правителю, Спринкель приносил извинения за задержку с отправкой голландских торговых судов. Он объяснял это большими потерями, которые несут голландцы в войне с португальцами на Дальнем Востоке, и обещал, что в ближайшее время торговые суда непременно будут направлены в Японию. Письмо Адамсу было написано в льстивой и подобострастной манере:

«Достопочтеннейший, любезнейший и многоуважаемый Уильям Адамс! Хотя я и не имел удовольствия быть лично знакомым с Вашей Честью, так же как и Ваша Честь не имела возможности знать меня, тем не менее я много слышал о Вашей Чести от подателя сего письма Мелькиора ван Сантворта. Мне было чрезвычайно приятно услышать о той любви, уважении и почтении, которые Ваша Честь и Ваши друзья питают к моей Родине… Я счастлив узнать также о тех льготах и торговых привилегиях, которых Вы добились в Японии от Его Императорского Величества для Нидерландов и которые, как я могу себе представить, потребовали от Вас огромных усилий, хлопот, затрат и предприимчивости…

Мелькиор немало рассказывал о той большой благосклонности, которой Ваша Честь пользуется у Его Величества, поэтому я осмеливаюсь обратиться к Вам с просьбой — лично передать Его Величеству письмо (которое прилагаю) и скромный подарок, и если Вас это не затруднит, то перевести ему письмо, в котором объясняется сложившаяся ситуация…»[17]

Это письмо еще более укрепило Адамса в решении оказывать посильное содействие голландцам, когда те прибудут в Японию. И поэтому, когда «Роде Люф мет Пейлен» и «Гриффун» подошли к Хирадо, Адамс одним из первых приветствовал гостей на японской земле, заверив их в своей дружбе и поддержке. Вскоре он смог на деле продемонстрировать, насколько полезны его услуги. Было решено: небольшая делегация от экипажей судов направится ко двору Иэясу, чтобы выразить сёгуну почтение, передать подарки и, конечно же, просить о торговых привилегиях.

Адамс сопровождал делегацию, и только благодаря его содействию Иэясу предоставил голландцам право торговать во всех портовых и даже отдаленных от моря городах, а также разрешил основать постоянно действующий торговый пост в Хирадо. Таким образом, голландцы вернулись от Иэясу довольные результатами визита, чем они полностью были обязаны Адамсу и сразу же приступили к созданию торгового поста. Вскоре все уже было готово. Во главе нового предприятия поставили голландца по имени Якоб Спекс. Наконец 16 октября корабли покинули Японию и направились в Папани.

Купцы, оставшиеся в Японии, рассчитывали на скорый приход голландских судов, однако прошел год, а ни один корабль не прибыл из Паттани. Якоб Спекс начал волноваться и в ноябре 1610 года сам отправился в Паттани, чтобы выяснить, в чем дело и что мешает наладить регулярное сообщение между Паттани и Хирадо. Прибыв в Паттани, Спекс с радостью и облегчением узнал, что вопреки опасениям его соотечественники не покинули Сиам и, более того, дела их компании процветали, но различные торговые сделки, а также нехватка судов не позволили выполнить обещание и приплыть в Японию.

Спекс объяснил им, что дальнейшая проволочка с открытием регулярной торговли с японцами может отрицательно сказаться на престиже голландских купцов и, кроме того, настроить против них Иэясу. Спекс также напомнил своим коллегам: если торговый пост в Хирадо постоянно не пополнять товарами, то очень скоро им будет совсем нечем торговать с японцами, а перспективность торгового поста в Хирадо и так Уже значительно снизилась, потому что в течение года никаких новых товаров они не получали.

Купцы Паттани вынуждены были признать справедливость слов Спекса и постановили отправить с ним в Японию как можно больше товаров, чтобы обеспечить торговый пост в Хирадо на длительное время. Они сочли также необходимым, чтобы Спекс сразу по прибытии в Японию нанес еще один визит Иэясу и объяснил сёгуну причины, тормозящие установление регулярного торгового сообщения между Паттани и Хирадо. Вернувшись в январе 1611 года в Хирадо, он незамедлительно отправился ко двору великого правителя, взяв с собой в качестве переводчика бесценного Уильяма Адамса, который сумел так задобрить сёгуна, что тот не только согласился еще раз предоставить Спексу торговые привилегии, но и внес в них дополнения, очень выгодные по сравнению с предыдущими, дарованными в 1609 году.

Однако, внимательно прочитав дарственную, Спекс обнаружил, что в ней ничего не говорится об отмене с японской стороны контроля над голландскими купцами при разгрузке товаров и совершении торговых операций. Спекс настаивал, чтобы требование голландцев было выполнено, и просил Адамса уладить этот вопрос с Иэясу. Адамс согласился помочь и 2 августа снова встретился с сёгуном. Ему удалось убедить правителя удовлетворить и это требование и позволить голландским купцам вести свои торговые сделки в Японии без всякого вмешательства со стороны японских властей.

Таким образом Адамс оказал неоценимую услугу голландцам в их переговорах с Иэясу, да и не только в этом. Он был настолько любезен, что предложил им остановиться в Эдо в его доме и жить там во время переговоров. Адамс столько времени тратил на голландских купцов, что совсем забросил собственные дела. Голландцы понимали это и были ему весьма благодарны за все те усилия, которые он прилагал, что бы обеспечить успех их предприятия. В знак признательности они преподнесли ему в подарок несколько рулонов ткани. Завязавшаяся таким образом на японской земле тесная дружба между Адамсом и голландцами продолжалась до самой его смерти.

Даже когда голландцы и англичане начали соперничать друг с другом за господство на морях Дальнего Востока и голландские корабли ввели в гавань Хирадо захваченные в плен английские суда, Адамс не изменил этой дружбе, хотя его поведение в такой ситуации вызывало крайнее негодование соотечественников. Следует отметить, что руководство голландской Ост-Индской компании весьма ценило услуги Адамса и старалось выполнить любую его просьбу, если англичанин к ним обращался, хотя, находясь далеко от Японии, не было с ним лично знакомо и поддерживало лишь чисто деловые отношения. Но именно неоценимость услуг Адамса компании и явилась причиной того, что голландцы делали все, чтобы как можно дольше сохранить в тайне от него тот факт, что и англичане, подобно им самим, стали торговать в Ост-Индии. Голландцы не хотели, чтобы их английские конкуренты узнали о чрезвычайно выгодном японском рынке, и прилагали все усилия чтобы сведения о нем не дошли до англичан. Они даже запретили членам экипажей голландских судов передавать письма из Японии в Европу и обратно. Адамс и не подозревал что письма, которые он доверял своим голландским друзьям, отплывавшим из Хирадо в Паттани, а оттуда в Нидерланды, никогда не попадали в руки адресатов в Англии, так как их конфисковывали и уничтожали чиновники компании. Такое ревнивое отношение к Японии помогло голландцам в течение нескольких лет удерживать Англию вдалеке от японского рынка, но это не спасло их от конкуренции испанцев. В 1611 году голландцам пришлось столкнуться с решительными попытками испанцев вытеснить их с занимаемых в Японии позиций.

Активная деятельность испанцев в Японии началась в 1608 году, когда папа римский снял запрет с представителей других стран, разрешив им наряду с Португалией миссионерскую деятельность на Дальнем Востоке. И сразу же францисканские монахи взялись за работу, соперничая с португальскими иезуитами в рвении нести свет истинной веры японцам и одновременно развивать торговлю между Японией и своей страной. Хотя Иэясу и не одобрял миссионерской деятельности испанцев, он был готов с ней мириться в интересах развития торговли в стране. Для того чтобы завязать торговые отношения с Испанией и испанскими колониями, в 1608 году он послал Адамса с дипломатической миссией на Филиппины, поручив ему встретиться там с губернатором и убедить его в выгодности торговли с Японией.

Адамс встретился с губернатором доном Родриго Виверо-и-Веласко и имел с ним беседу. Он так красочно описал перспективы торговли с Японией, что дон Родриго, не откладывая в долгий ящик, написал Иэясу два теплых письма и попросил Адамса лично вручить их вместе с подарками сёгуну, что англичанин и сделал, вернувшись в Японию. Испанцы не замедлили откликнуться на приглашение Иэясу. Теперь галеон, совершавший регулярные рейсы из Акапулько (испанская колония в Новой Испании — современная Мексика) в Манилу на Филиппинах, заходил в Урага, порт на восточном побережье Хонсю. В 1609 году Адамс имел возможность еще раз увидеться с доном Родриго. Корабль, на котором губернатор плыл в июле из Филиппин в Мексику, потерпел крушение у берегов Японии. Во время вынужденной остановки испанца в Японии сёгун оказал ему достойный прием, и в знак благодарности губернатор обязался по прибытии в Мексику приложить все усилия, чтобы способствовать дальнейшему развитию торговых связей между Японией и испанскими колониями в Тихом океане. В связи с тем, что из-за серьезных повреждений корабль дона Родриго не мог продолжать плавание, Иэясу предоставил в его распоряжение другое судно, водоизмещением в восемьдесят тонн, по виду ничем не отличающееся от европейского. Это было то самое судно, которое построил для сёгуна Адамс.

Прибыв в Мексику, дон Родриго выполнил свое обещание, убедив вице-короля направить в Японию посла, которым назначили Нуно де Сотомайора. Однако его дипломатическая миссия была лишь прикрытием для другого задания, полученного от вице-короля Новой Испании капитаном корабля, на котором Сотомайор отплывал в Японию, Себастьяном Вискайно, так же входившим в состав посольской свиты. Задача Вискайно состояла в том, чтобы, во-первых, нанести на карту точные очертания Японии и, во-вторых, найти острова, расположенные к северу от Японии, богатые, по слухам, золотом и серебром.

22 марта 1611 года Вискайно вышел из порта Веракрус и уже через три месяца достиг берегов Японии. Сразу же после вручения сёгуну верительных грамот испанцы попросили разрешения обследовать побережье Японии, с тем чтобы в будущем, I по их словам, любое испанское судно, попавшее в шторм и сбившееся с пути, могло легко добраться до японского порта. Иэясу, приветствовавший готовность испанцев торговать с Японией, незамедлительно дал на это свое согласие. Однако по другим вопросам он не был сговорчив, особенно когда вдохновленный успехом посол заявил, что голландцы, находящиеся в Японии, — бунтовщики, восставшие против законного правительства — испанского короля, и потребовал от Иэясу выдворить их из страны. Сёгун отказался это сделать.

Ситуация была довольно напряженной, так как именно в это время к сёгуну с просьбой продлить торговые привилегии прибыла делегация голландских купцов, возглавляемая Якобом Спексом и Уильямом Адамсом. Голландцы, конечно же, пришли в ярость, узнав о наветах испанцев. Они уговорили Адамса встретиться с Вискайно и потребовать от испанцев объяснений. Адамс увиделся с Вискайно в Урага и договорился с ним о встрече с голландцами для разрешения спорных вопросов. Но по неизвестным причинам эта встреча так и не состоялась, и голландцам пришлось отбыть, так и не получив компенсации за свою оскорбленную честь. Адамс наверняка был рад, что эта история так неожиданно закончилась, так как его положение оказалось весьма щекотливым: он считался посредником не только между голландцами и сёгуном, но и между испанцами и сёгуном, и при таких обстоятельствах встреча, а возможно, и откровенная ссора между обоими торговыми партнерами Японии неизбежно привела бы к большим осложнениям.

Капитан Вискайно был надменным, властным человеком, выказывавшим спесь даже в беседах с сёгуном, чем произвел на японского правителя неблагоприятное впечатление. Иэясу поинтересовался у Адамса, все ли европейцы так высокомерны, как эти испанцы, но Адамс поспешил заверить его в обратном, объяснив, что это особенность одних испанцев, которые в своей гордыне и честолюбии лелеют мечту покорить весь мир. Для осуществления своих коварных планов они проводят очень хитрую политику: в те страны, которые они намереваются захватить, сначала посылают монахов-францисканцев и иезуитов, в чьи обязанности входит обратить как можно больше людей в католичество, затем, когда эта задача успешно выполнена, король Испании отправляет туда войска, и те уже с помощью вновь обращенных (пятая колонна XVI века) быстро завоевывают эту страну для своего монарха.

Адамс поведал, что при помощи такой хитрой тактики испанцы уже подчинили себе огромные территории в Европе, Америке и Азии. А так как голландцев и англичан возмущают цели и методы испанцев, то они совместно борются против этих завоевателей. Адамс высказал также и собственные опасения относительно истинных целей испанцев при картографировании японского побережья. Он считал неблагоразумным разрешать лживому Вискайно продолжать эту работу, утверждая, что ни один европейский монарх не позволил бы такого испанцам, так как ни у кого не возникло бы сомнений: подобное исследование прибрежной линии ведется лишь для того, чтобы обеспечить успешную высадку своих войск при нападении на эту страну.

Иэясу внимательно выслушал мнение Адамса, однако гордо заявил, что испанцев не боится, и если они все же осмелятся напасть на Японию, то будут непременно разбиты, и не стал поэтому чинить препятствия работе по составлению карт. Но труд картографов так и не был закончен, поскольку испанцев больше всего манили к себе таинственные острова, изобилующие драгоценными металлами, и большую часть времени Вискайно тратил на их поиски. Нет надобности говорить, что поиски не увенчались успехом, так как подобные земли существовали только в воображении этих алчных людей. Наконец, совершенно разочарованные неудачей, испанцы в октябре 1613 года покинули Японию. Они отплыли, едва простившись с Адамсом, которого считали виновником своих бед. Испанцы обвиняли Уильяма в том, что он настраивал сёгуна против их миссионерской деятельности в Японии, и полагали, будто именно по его милости им не удалось во многих вопросах склонить Иэясу на свою сторону.

Их злоба не была беспочвенной, так как Адамс, верный протестантскому учению XVI века, терпеть не мог католиков, в особенности испанцев. Позднее португальские и испанские хроникеры с возмущением писали, что Адамс представил в глазах Иэясу папу римского и испанского короля как двух самых страшных разбойников на свете; они называли моряка «ужаснейшим еретиком, какого только можно себе представить». Такую репутацию он заслужил за нескрываемую неприязнь к римскому католицизму.

В 1614 году в Урага произошел забавный случай с одним самоуверенным молодым францисканским монахом, который попытался взять верх над непокорным еретиком. Этот монах в одной из своих душеспасительных бесед с Адамсом старался убедить его, что искренняя вера может творить чудеса. Адамс с презрением высмеял его, и тогда монах, чрезвычайно задетый таким отношением, необдуманно пообещал воочию доказать неопровержимость своих слов. На вопрос, как он собирается это сделать, монах ответил, что пройдет по морю, аки посуху, и докажет всесильность истинной веры. Скептически настроенный Адамс, рассмеявшись, спросил о дате и месте представления, которое он был бы не прочь посмотреть. Монаху пришлось назначить время для своей «морской прогулки». Известие об этом молниеносно разнеслось по всей округе, и когда в назначенный час монах пришел на берег моря помимо Адамса там собрались большая толпа любопытных.

Надо отдать должное мужеству монаха, отстаивавшего свои убеждения, — он сдержал слово и появился на берегу с большим деревянным крестом. С благоговением приложившись к нему, он торжественно вошел в море под любопытным взглядами собравшихся. Но, увы, святому отцу не удалось пройти по волнам — он тотчас же погрузился в пучину. Монах наверняка утонул бы, если бы вовремя не подоспел друг Адамса Мелькиор ван Сантворт, который вскочил в лодку, поплыл за ним и вскоре выудил поборника веры из воды. На следующее утро Адамс пошел навестить незадачливого монаха, дабы осведомиться, как тот себя чувствует после купания. Его ждал довольно холодный прием. Монах продолжал упорствовать в своей теории чудес, утверждая, что чуда не произошло лишь по вине Адамса, чье неверие испортило все дело.

Подобный религиозный фанатизм не мог не беспокоить Иэясу, который исповедовал традиционную японскую религию, считая ее основой для поддержания общественного и политического порядка в стране, и опасался, что распространение новой веры может подорвать власть сёгуната. Кроме того, ему не давал покоя рассказ Адамса о том, как испанский король использует иезуитов и францисканских монахов для завоевания других стран. Несмотря на твердую уверенность в неуязвимости Японии, Иэясу беспокоили те последствия, к которым могла привести религиозная активность испанцев и португальцев, и в конце концов он решил с ней покончить.

В 1614 году Иэясу отдал приказ всем миссионерам-христианам покинуть Японию, а их церкви закрыть. Под угрозой смерти он запретил японцам исповедовать христианство. Однако он не слишком рьяно проводил указ в жизнь, опасаясь, что это может помешать торговле с испанскими колониями. Настоящие гонения на христианство начались позднее.