Война с Турцией 1768–1774 гг.
Война с Турцией 1768–1774 гг.
С начала 60-х годов XVIII века русский военно-морской флот начал возрождаться. Екатерина II, придя к власти в 1762 г. и начав большую и сложную внешнюю политику, учитывала значение флота и необходимость оздоровить и укрепить его. Были пересмотрены штаты кораблей, упорядочено их артиллерийское вооружение, началось усиленное судостроение, заложены новые большие многопушечные суда, реконструировались порты и верфи.
Царствование императрицы Екатерины II, продолжавшееся 33 года, является одной из самых блестящих эпох в истории русского флота.
Усиление России в середине XVIII в, в особенности после Семилетней войны и с восшествием Екатерины II на русский престол, вызвало сильное противодействие со стороны ряда западноевропейских государств, особенно Франции, стремившейся ослабить русскую экспансию в Западной Европе.
Интересы экономического развития России настоятельно требовали выхода к Черному морю, по которому могла идти торговля хлебом из южных районов России.
Не меньшее значение Черное море имело для обороны Русского государства, так как турки и крымские татары совершали набеги на русскую территорию с захваченного ими Северного Причерноморья. Таким образом, для возобновления исторических связей с Ближним Востоком и средиземноморскими государствами и обеспечения безопасности южных границ необходимо было очистить от турок северное побережье Черного моря.
Русско-турецкая война 1735–1739 гг. не решила противоречий между двумя государствами. Россия не получила выхода к Черному морю, которое оставалось внутренним морем Турции.
Инициатором новой войны стала Турция. Под давлением Франции и других европейских государств Турция всячески провоцировала войну. Воспользовавшись незначительным пограничным инцидентом, Турция 25 сентября 1768 г. объявила войну России.
Тайный совет, созданный Екатериной II 4 ноября 1768 г., разработал план войны и, по выражению Екатерины, приступил «к подпаливанию Турецкой империи со всех четырех углов». Решено было вести войну наступательную и одну армию направить к Днестру для вторжения на территорию Турции, а другую — на Украину для действий в Крыму. Кроме того, предполагалось двинуть отряды войск в Грузию и на Кубань.
Конечными целями войны для России было утверждение на берегах Азовского и Черного морей и открытие через них свободного торгового пути в Средиземное море. Для достижения этих целей, после занятии Азова и Таганрога, с поспешностью началось возобновление Донской (Азовской) флотилии.
Архипелагская экспедиция русского флота 1769–1774 гг.
Самым смелым морским предприятием этой войны был проект графа Алексея Григорьевича Орлова по отправлению русской эскадры в Средиземное море для действий против Турции со стороны Архипелага.
А.Г Орлов, находившийся в Италии, ознакомившись с положением христианских подданных Турции, уже давно мечтал в случае войны воспользоваться их недовольством, организовать общее одновременное восстание против турок и помочь им возвратить себе свободу и самостоятельность.
Предполагалось, что во время войны подобное восстание сможет отвлечь часть турецких войск от нашей главной армии, а при заключении мира послужит некоторому ослаблению Турции и, следовательно, большей безопасности наших южных границ. А.Г. Орлов обнадежил императрицу в успехе предприятия, если только на помощь восставшим народам будет прислана достаточно сильная русская эскадра.
Подробный план военно-морских действий в Архипелаге был представлен братом Алексея Орлова Григорием и утвержден Советом; «распоряжение же и руководство всего сего подвига» поручалось Алексею Орлову.
Основная задача состояла в том, чтобы объединить разрозненные выступления балканских народов в единую борьбу их против Турции.
Впервые в истории нашего флота русские эскадры отправлялись в Средиземное море вокруг Европы. Между Англией и Францией в то время шла борьба за господство в колониях. Поэтому английское правительство поддерживало Россию в борьбе за выход к южным морям, рассчитывая тем самым ослабить французское влияние на Ближнем Востоке. Англия предоставила русским кораблям свои базы на пути в Архипелаг. Под давлением Англии Франция, находившаяся во враждебных отношениях с Россией, отказалась от своего плана нападения на русский флот во время его следования в Эгейское море (Архипелаг).
К отправлению в Средиземное море были подготовлены две эскадры, из которых одна, под командованием адмирала Григория Андреевича Спиридова, должна была содействовать восстанию против турок подвластных им греков и славян, а другая, под начальством контр-адмирала Джона Эльфинстона (англичанина на русской службе), предназначалась для уничтожения морской торговли Турции в Архипелаге и особенно для прекращения подвоза в Константинополь продовольствия через Дарданеллы. Оба флагмана, находившиеся под начальством Алексея Орлова, действуя независимо один от другого, должны были поддерживать связь между собой и в случае нужды оказывать взаимную помощь.
В эскадру Г.А. Спиридова были включены линейные корабли «Святослав», «Евстафий», «Европа», «Иануарий», «Северный Орел», «Трех Иерархов», «Трех Святителей», фрегат «Надежда Благополучия», бомбардирский корабль «Гром», 2 пакетбота, 4 пинка (транспортных судна). Таким образом, вся эскадра состояла из 15 кораблей, вооруженных 640 орудиями. Личный состав кораблей насчитывал 3011 человек, кроме того, на кораблях разместили десантные войска численностью 2571 человек (всего на эскадре находилось 5582 человека).
Эскадра должна была действовать в южных водах, где процесс разрушения деревянных корпусов кораблей был значительно быстрее, чем в северных водах. Для предохранения кораблей от быстрого разрушения корпуса их были покрыты войлоком и сверху обшиты досками. Поэтому первая Архипелагская эскадра Г.А. Спиридова называлась еще «обшивной». К середине июля 1769 г. подготовка эскадры была закончена.
18 июля 1769 года ее корабли вышли из гавани на Кронштадтский рейд и встали у Красной Горки. В тот же день императрица Екатерина II прибыла к эскадре и посетила флагманский корабль «Евстафий».
26 июля эскадра Г.А. Спиридова снялась с якоря и двинулась на запад. Переход эскадры был очень тяжелым из-за противных ветров и начавшихся болезней. 9 августа корабль «Святослав» из-за полученных повреждений отделился от эскадры и вернулся в Ревель. 30 августа корабли прибыли в Копенгаген. Здесь Г.А. Спиридов присоединил к эскадре только что пришедший из Архангельска вновь построенный корабль «Ростислав» вместо выбывшего «Святослава». Только 12 сентября эскадра продолжила плавание. Спустя четыре дня на Скагенском рифе разбился пакетбот «Лапоминк». 25 сентября, спустя два месяца после выхода, эскадра прибыла в английский порт Гулль. К этому времени число больных на кораблях достигло 700.
Ввиду того, что часть кораблей нуждалась в ремонте, Г.А. Спиридов решил дальнейшее движение совершать «по способности». Сборным пунктом был назначен Порт-Магон на острове Менорка.
10 октября 1769 г. адмирал на линейном корабле «Евстафий» вышел из Гулля и 18 ноября первым прибыл в Порт-Магон. К концу декабря в Порт-Магоне собрались 4 линейных корабля («Евстафий», «Трех Иерархов», «Трех Святителей», «Иануарий»), фрегат «Надежда Благополучия» и три малых судна. Пятый корабль «Ростислав» в январе 1770 подходил к Менорке, но здесь был настигнут штормом и ввиду повреждения грот- и бизань-мачты вынужден был спуститься к Сардинии. Шестой корабль «Европа» — при выходе из Портсмута сел на мель, получил пробоину и потерял руль. После ремонта оба корабля присоединились к отряду Г.А. Спиридова. Седьмой корабль «Северный Орел» из-за повреждений вернулся в Портсмут, где был продан на слом.
Пакетбот «Почтальон»
В конце января 1770 г. отряд из линейного корабля «Трех Иерархов», фрегата «Надежда Благополучия» и пакетбота «Почтальон» под командованием бригадира С.К. Грейга был направлен из Порт-Магона в Ливорно, в распоряжение находившегося там графа А.Г. Орлова. Остальные 5 судов 18 февраля 1770 г подошли к полуострову Морея, где в порту Витуло высадили десант, к которому присоединились восставшие местные жители. Эти войска разделились на два отряда, из которых один (восточный) под командой капитана Баркова, разбив турок, 8 марта взял город Мизитру (Спарту). Но затем 31 марта из-за нестойкости наших недисциплинированных союзников был разбит и совершенно уничтожен у города Триполицы. Другой же (западный) отряд под командованием майора П.П. Долгорукова овладел Аркадией и направился к Наварину. 29 марта из состава эскадры был выделен отряд капитана 1-го ранга И.А. Борисова (линейные корабли «Иануарий», «Трех Святителей» и греческий фрегат «Св. Николай») с десантными войсками бригадира И.А. Ганнибала, который подошел к крепости Наварин. Высаженный десант совместно с подошедшими войсками П.П. Долгорукова 10 апреля овладели Наварином. Адмирал Г.А. Спиридов собирался создать в Наварине базу для эскадры.
К 18 апреля здесь, под начальством графа А.Г. Орлова, собрались 5 кораблей и 7 судов других рангов, 2 греческих судна, поднявших русские флаги, и 2 наемных транспорта.
Чтобы обезопасить себя от неожиданных нападений и для надежного удержания Наварина необходимо было взять соседнюю приморскую крепость Модон. К ней был направлен отряд в 500 человек с 4 пушками под командованием генерала Ю.В. Долгорукова совместно с 800 греками. К Модону 26 апреля прибыл А.Г. Орлов с линейным кораблем «Трех Иерархов», фрегатами «Надежда Благополучия» и «Св. Николай». Однако во время осады крепости при первом натиске неприятеля действовавшие с нами греки разбежались, и русские, бросив всю находившуюся на берегу артиллерию, с большой потерей убитыми и ранеными, вынуждены были снять осаду Модона.
Турецкое правительство, обеспокоенное событиями в Морее, направило туда часть войск с Дунайского театра для подавления восстания и борьбы с русскими отрядами. Одновременно к берегам Мореи с целью уничтожения русских кораблей была послана эскадра Ибрахима Хасан-паши.
Поражения под Модоном и Триполицей убедили А.Г. Орлова в ошибочности расчета на успешное содействие местных жителей. При появлении русских войск они присоединялись к ним значительными массами и с полной готовностью шли против ненавистных им турок, но во время боя при первой опасности обращались в бегство, оставляя в жертву туркам малочисленные отряды русских. В случае же успеха их невозможно было удержать от варварских истязаний побежденных неприятелей. При таких ненадежных союзниках и малочисленности русского десанта серьезный успех на берегах и тем более внутри страны был невозможен.
Создавшаяся на театре обстановка показала А.Г. Орлову, что до тех пор, пока турецкий флот будет располагать возможностью свободно перебрасывать свои подкрепления в места, где происходят военные операции против турецких крепостей и сухопутных сил, рассчитывать на успех при слабости своих десантных сил и неподготовленности греков невозможно.
Г.А. Спиридову стало ясно, что без нанесения удара по турецкому флоту невозможно достигнуть успеха на суше. А.Г. Орлов, по настоянию адмирала, решил перенести военные действия на море. К этому времени русские морские силы в Архипелаге увеличились после прибытия эскадры Д. Эльфинстона, состоявшей из 3 кораблей, 2 фрегатов и 3 других судов.
15 мая Г.А. Спиридов с четырьмя линейными кораблями и фрегатом вышел из Наварина для соединения с эскадрой Д. Эльфинстона. Для обороны крепости был оставлен отряд А.Г. Орлова (линейный корабль и несколько малых судов).
Вторая Архипелагская эскадра под командованием контр-адмирала Д. Эльфинстона, в составе трех линейных кораблей «Тверь», «Саратов», «Не Тронь Меня», фрегатов «Надежда» и «Африка», трех транспортов и пинка (всего 3250 человек) вышла из Кронштадта 9 октября 1769 г. Корабль «Тверь», потерявший во время шторма в Балтийском море все мачты, вернулся в Ревель, вместо него к эскадре присоединился корабль «Святослав». После тяжелого перехода эскадра дошла до Англии, где все суда были введены в док для починки. В начале мая 1770 г. Д. Эльфинстон подошел к берегам Мореи и, не дождавшись приказания главнокомандующего А.Г. Орлова, по собственной инициативе высадил десантные войска, доставленные из России, в Колокинфской бухте в порте Рупино и приказал им идти к Мизитре.
После высадки войск Д. Эльфинстон, получив сведения от греков о нахождении поблизости турецкого флота, вместо соединения с эскадрой Г.А. Спиридова отправился на поиски турок. 16 мая, пройдя мыс Анджелло, русские моряки увидели неприятеля у острова Специя. Не обращая внимания на то, что турецкий флот, состоявший из 10 линейных кораблей, 5 фрегатов и 7 мелких судов, был втрое сильнее его эскадры, Эльфинстон, заботившийся только о своей собственной славе, не дождавшись соединения с первой эскадрой, опрометчиво бросился на турок. В решимости адмирала вступить в бой с такими неравными силами немалую роль играло честолюбие англичанина, не желавшего делить лавры возможной победы с русским адмиралом, поражение же Д. Эльфинстона, между тем, неминуемо повело бы к разгрому и Г.А. Спиридова. В шестом часу вечера русский отряд догнал турок, и у острова Специя между кораблями завязался бой. «Не Тронь Меня», «Саратов», поддержанные фрегатом «Надежда», атаковали два корабля турок. Турецкий адмирал Ибрахим Хасан-паша, предполагавший, что перед ним только авангард русского флота, за которым следуют главные силы, под всеми парусами поспешил укрыться под защитой батарей крепости Наполи-ди-Романья.
Бой при Наполи-ди-Романья 17 мая 1770 г.
Утром следующего дня 17 мая Д. Эльфинстон атаковал турецкие корабли, стоявшие на шпрингах под прикрытием батарей. Русские корабли вели огонь на ходу. От выстрелов «Святослава» на турецком флагмане загорелся бушприт, и он вышел из боевой линии. Русские суда также получили несколько незначительных повреждений, на них было до 10 человек убитых и раненых. Опасаясь, что с наступлением штиля суда не смогут маневрировать, и поняв, что своими силами он не сможет одержать победу над превосходящими силами противника, Д. Эльфинстон вышел из бухты.
Продержавшись 5 дней у входа в Навплийский залив и получив сведения, что эскадра Г.А. Спиридова находится в Колокинфской бухте, Д. Эльфинстон пошел навстречу адмиралу и 22 мая соединился с ним у острова Цериго.
После ухода Д. Эльфинстона турецкий флот поспешил выйти из Навплийского залива, и наши соединенные эскадры настигли его 24 мая уже у острова Специя. Шедшие в авангарде корабли, несмотря на дальность расстояния, открыли по неприятелю огонь, но попаданий не достигли. С этого времени, то есть с 25 мая, почти месяц продолжалась погоня русских за убегающим флотом капудан-паши. Следует отметить, что турецкие суда не уступали русским ни по качеству постройки, ни по силе артиллерии.
Преследуемые в продолжение двух дней турки наконец скрылись из виду между островами Зея и Фермо, а наш флот, имея недостаток в пресной воде, зашел за нею в залив Рафти, и отряд Д. Эльфинстона успел овладеть у крепости Негропонт 4-пушечною неприятельской батареей.
Тем времени к Наварину подошли турецкие войска, и пребывание русских в этом порту оказалось под угрозой. Поэтому 23 мая укрепления крепости были взорваны, а оставшиеся корабли под командой А.Г. Орлова 27 мая ушли на соединение к флоту, ожидавшему его между островами Гермией и Мило.
Г.А. Спиридов и Д. Эльфинстон, преследуя одну общую цель, плавали вместе, но при независимости один от другого и дерзком, неуживчивом характере Д. Эльфинстона не могли не поссориться. Узнав о ссоре флагманов, главнокомандующий граф А.Г. Орлов, не разбирая их взаимных претензий, принял начальствование над обеими эскадрами и 11 июня поднял на своем корабле «Три иерарха» кайзер-флаг.
Теперь флот наш состоял из 9 линейных кораблей (один 80-пушечный и восемь 66-пушечных), 3 фрегатов, 1 бомбардирского судна, 3 пинок, 1 пакетбота и 13 наемных и призовых судов. На русских кораблях насчитывалось около 740 орудий.
Узнав от греков, что турецкий флот от острова Пароса пошел на север, русские корабли также направились на север вдоль малоазиатского побережья. Высланный 23 июня на поиски неприятельского флота отряд бригадира С.К. Грейга (линейный корабль «Ростислав» и 2 малых судна), скоро обнаружил его стоящим на якоре в проливе между берегом Малой Азии и островом Хиос. В 17 часов он поднял сигнал: «Вижу неприятельские корабли». Турецкий флот насчитывал 16 линейных кораблей (один 100-пушечный, один 96-пушечный, четыре 84-пушечных, один 80-пушечный, два 74-пушечных, один 70-пушечный, шесть 60-пушечных), 6 фрегатов и до 60 мелких судов, галер и пр.
Турки стояли в двух линиях у анатолийского берега. В первой — 10 наиболее мощных линейных кораблей 70–100-пушечных, во второй — 60-пушечные. Причем корабли второй линии стояли в промежутках между кораблями первой линии. Такое построение давало возможность туркам ввести в бой артиллерию одного борта сразу всех кораблей. Мелкие суда располагались между берегом и линиями линейных кораблей. На берегу находился лагерь противника. Всего турецкий флот имел свыше 1400 орудий. Флотом командовал известный своей храбростью алжирский моряк Джейзайрмо-Хассан-бей; главный же начальник флота капудан-паша (генерал-адмирал) Хассан-Эддин съехал на берег и находился в лагере сухопутных войск, расположенном на ближайшем берегу.
Сражение в Хиосском проливе 24 июня 1770 г.
«Увидя такое сооружение, — доносил граф А.Орлов, — я ужаснулся и был в неведении: что мне предпринять должно?».
В ночь на 24 июня на корабле «Трех Иерархов» состоялся военный совет в котором участвовали А.Г. и Ф.Г. Орловы, Г.А. Спиридов, Д. Эльфинстон, С.К. Грейг, генерал Ю.В. Долгоруков. На нем был принят план атаки турецкого флота. Отступив от правил линейной тактики, господствовавшей в европейских флотах, был избран новый тактический прием: спуститься на противника в кильватерной колонне почти перпендикулярно к его боевой линии и атаковать под парусами с короткой дистанции (50–70 м) авангард и часть центра и нанести сосредоточенный удар по турецкому флагману, что должно было привести к нарушению управления турецким флотом.
24 июня 1770 г. в 11-м часу утра, при тихом северо-западном ветре, русский флот, будучи на ветре относительно турок, построившись в линию, начал сближаться с неприятелем.
66-пушечный линейный корабль «Трех Иерархов»
Флот был построен в ордер-баталии. Девять линейных кораблей были разделены на три равные группы: авангард — линейные корабли «Европа» (капитан 1-го ранга Ф.А. Клокачев), «Евстафий» (флаг адмирала Г.А. Спиридова, командир капитан 1-го ранга А.И. фон Круз), «Трех Святителей» (капитан 1-го ранга С.П. Хметевский); кордебаталия — линейные корабли «Иануарий» (капитан 1-го ранга И.А. Борисов), «Трех Иерархов» (кайзер-флаг А.Г Орлова, командир-капитан-бригадир С.К. Грейг), «Ростислав» (капитан 1-го ранга В.М. Лупандин); арьергард — линейные корабли «Не Тронь Меня» (флаг контр-адмирала Д. Эльфинстона, командир-капитан 1-го ранга П.Ф. Бешенцов), «Святослав» (капитан 1-го ранга В.В. Роксбург), «Саратов» (капитан 2-го ранга А.Г. Поливанов). В составе русского флота был только один 80-пушечный корабль «Святослав», остальные корабли 66-пушечные. Всего русские имели 608 орудий.
Бомбардирский корабль, фрегаты, пакетботы и другие малые суда шли вне линии и в сражении не участвовали.
Корабль «Европа» шел головным, направляясь почти на середину неприятельской линии, перпендикулярно к ней. Следующий в строю «Евстафий» шел так близко, что его бушприт почти касался кормы «Европы». Когда «Европа» приблизилась к неприятелю на пушечный выстрел (500–600 м), турки открыли огонь и стали обстреливать и другие наши корабли, которые продолжали идти на сближение, не отвечая на огонь противника.
У турок в начале боя было явное преимущество — они встречали русские корабли продольными залпами, в то время как русские корабли могли стрелять только из погонных (носовых) пушек, но и они молчали.
Только сблизившись на дистанцию пистолетного выстрела, «Европа» повернулась и открыла огонь всем бортом. Следующие за ней русские корабли поворачивали к северу и давали залпы сдвоенными ядрами по турецким кораблям. Затем они медленно, вплотную друг к другу стали продвигаться вдоль линии турецких кораблей, ведя артиллерийский огонь.
Но вскоре, по настоянию греческого лоцмана, объявившего, что курс ведет на камни, Ф.А. Клокачев должен был поворотить на правый галс и выйти из линии. Адмирал Г.А. Спиридов, не поняв этого маневра, был так рассержен, что не удержался и закричал: «Господин Клокачев! Поздравляю вас матросом», то есть на глазах у всей эскадры обвинил его в трусости и грозил разжаловать. Но уже через день Ф.А. Клокачев доказал свои мужество и отвагу.
66-пушечный линейный корабль «Евстафий»
Место «Европы» занял «Евстафий», по которому сосредоточились выстрелы трех турецких кораблей, из которых самый большой и ближайший был корабль главнокомандующего. «Евстафий» развернулся бортом к противнику и с дистанции 50 м (пистолетный выстрел) сосредоточил огонь по флагманскому кораблю турок «Реал-Мустафе». Вслед за «Евстафием» последовательно вступили в бой и остальные корабли эскадры Г.А. Спиридова, находившиеся же в арьергарде три корабля Д. Эльфинстона отстали и успели подойти только к концу сражения.
«Трех Святителей» пытался оказать помощь флагману, но на нем были перебиты брасы, серьезно повреждены паруса и его снесло в середину турецкого флота. Во время нахождения между турецкими кораблями «Трех Святителей», действуя с обеих бортов, произвел из пушек 684 выстрела. В дыму кроме неприятельского огня он попал под выстрелы флагманского корабля А.Г. Орлова «Трех Иерархов». В начале боя «Иануарий», идя за «Тремя Святителями», непрерывно поражал неприятеля меткими выстрелами В кильватер «Иануарию» следовал «Трех Иерархов» под кайзер-флагом А.Г. Орлова.
Войдя в гущу боя, он стал на якорь и обрушил огонь своих орудий на 100-пушечный корабль турецкого капудан-паши, который в это время находился на берегу. Палили из орудий, ружей, даже пистолетов. Смятение охватило команду турецкого судна, турки обрубили якорный канат, но забыли о шпринге, и турецкий корабль неожиданно повернулся к «Трем Иерархам» кормой и минут пятнадцать стоял так под опустошительными продольными выстрелами. При таком положении ни одно турецкое орудие не могло действовать против «Трех Иерархов».
В 12.30, когда бой был в разгаре, «Трех Святителей» под огнем противника исправил повреждения и снова вошел в линию четвертым кораблем. За ним вошел в строй «Ростислав», а затем «Европа», вышедший в начале боя из линии.
Чесменское сражение 24–26 июня 1770 г. Бой в Хиосском проливе 24 июня
«Евстафий», подошедший к турецкому флагманскому 90-пушечному кораблю «Реал-Мустафа» на ружейный выстрел, все более и более сближался с неприятелем. Адмирал Г.А. Спиридов в парадной форме, с обнаженной шпагой расхаживал по юту. Поставленным тут же музыкантам приказано было: «играть до последнего». Сражающиеся корабли сошлись борт о борт; на «Евстафии» перебитый такелаж и рангоут, поврежденные паруса и множество убитых и раненых не давали возможности удалиться от противника, с которым перестреливались уже из ружей и пистолетов. В час дня от огня единорогов с «Евстафия» на «Реал-Мустафе» возник пожар, вскоре распространившийся по всему кораблю. Наконец корабли свалились, русские матросы перебежали на неприятельский корабль, и начался отчаянный рукопашный бой, во время которого турецкий корабль продолжал гореть. Охваченная огнем грот-мачта его упала поперек «Евстафия». Искры посыпались в открытую во время боя крюйт-камеру. Раздался оглушительный взрыв — «Евстафий» взлетел на воздух, а вслед за ним и «Реал-Мустафа». Адмирал Г.А. Спиридов, убедившись в невозможности спасения корабля, в соответствии с уставом перед взрывом вместе с графом Ф.Г. Орловым сошел на шлюпку. С ближайших русских кораблей к «Евстафию» спешили шлюпки, но они успели принять только Г.А. Спиридова, Ф.Г. Орлова и несколько человек. На корабле погибло до 620 человек, в том числе 22 офицера, и спаслось до 60. В числе последних был командир корабля А.И. Круз, выброшенный взрывом с корабля и удержавшийся на воде на обломке мачты, с которого был снят подошедшей шлюпкой.
В этот наиболее напряженный момент стоявшие рядом с флагманом турецкие корабли, спасаясь от пожара и огня русских кораблей, поспешно обрубали якорные канаты, выходили из боя и спешили укрыться в Чесменской бухте. Русские преследовали их до входа в бухту. Бой продолжался около двух часов. С русской стороны в нем приняли участие только авангард и кордебаталия, арьергард Д. Эльфинстона принял участие только в преследовании противника.
Хотя турецкий флот потерял только один корабль, как, впрочем, и русские, после боя он был в большом беспорядке. В поспешном бегстве турецкие корабли сталкивались между собой, отчего некоторые потеряли свои бушприты.
Бомбардирский корабль «Гром»
За исключением «Евстафия», потери наши были весьма незначительны. Более других пострадал корабль «Трех Святителей», который получил несколько пробоин в корпусе, рангоут и такелаж его был перебит ядрами, и потеря в людях: 1 офицер и 6 матросов убиты, командир, 3 офицера и 20 матросов ранены. На всех остальных судах количество убитых и раненых не превышало 12.
Русский флот стал на якорь при входе в Чесменскую бухту вне неприятельских выстрелов, в расстоянии корабль от корабля не более одного кабельтова. Турки, не имея возможности по причине тихого и противного ветра прорваться через нашу линию, в ожидании благоприятного ветра или помощи из Константинополя, спешили усилить защиту флота береговыми укреплениями. На северном мысе бухты уже была батарея, теперь строили другую — на южном.
В 17 часов бомбардирский корабль «Гром» (капитан-лейтенант И.М. Перепечин) стал на якорь перед входом в Чесменскую бухту и начал обстрел стоявшего в беспорядке турецкого флота из мортир и гаубиц.
Остаток 24-го, всю ночь и день 25 июня «Гром» методично «бросал» на неприятельские суда бомбы и каркасы, некоторые из них попадали, не производя пожаров. Длительный обстрел деморализовал турок и подготовил условия для нанесения главного удара.
Уничтожение турецкого флота при Чесме в ночь на 26 июня 1770 г.
На военном совете 25 июня, собравшемся у главнокомандующего на корабле «Трех Иерархов», из флагманов и капитанов решено было, закрыв турецким кораблям выход из Чесменской бухты, комбинированным ударом корабельной артиллерии и брандеров сжечь его. Если бы брандеры были в наличии, атаку можно было начать еще вечером 24 июня, немедленно после того как турки вошли в бухту. Однако готовых брандеров в русской эскадре не было. Изготовить их было приказано бригадиру морской артиллерии И.А. Ганнибалу. В течение суток были снаряжены четыре брандера из старых греческих фелюг. Командовать ими вызвались капитан-лейтенант Т. Макензи, капитан-лейтенант Р.К. Дугдаль, мичман князь В.А. Гагарин, лейтенант Д.С. Ильин. Команды брандеров набрали также из добровольцев.
Для атаки турецкого флота был выделен отряд в составе четырех линейных кораблей — «Ростислав», «Не Тронь Меня», «Европа» и «Саратов», двух фрегатов «Надежда» (капитан-лейтенант П.А. Степанов) и «Африка» (капитан-лейтенант М. Клеопин) и бомбардирского корабля «Гром».
Командиром отряда был назначен бригадир С.К. Грейг, который поднял брейд-вымпел на «Ростиславе». В приказе главнокомандующего, отданном по этому случаю, сказано: «Наше дело должно быть решительное, чтоб оной флот победить и разорить, не продолжая времени, без чего здесь, в Архипелаге, не можем мы иметь к дальним победам свободные руки».
Ширина Чесменской бухты — около 750 метров, а длина ее не превышает 800 метров. Турецкий флот стоял скученно в глубине бухты, и если учесть, что средняя длина корабля была около 54 метров, то можно представить, как плотно стояли турецкие корабли по ширине бухты. На берегу бухты находились турецкие батареи. Турецкий флот представлял собой идеальный объект для атаки брандерами, и решение русского командования вполне отвечало как обстановке, так и задаче.
По диспозиции, данной С.К. Грейгом, линейные корабли «Европа», «Ростислав» и «Саратов» должны были войти в бухту и встать на якорь возможно ближе к неприятелю. «Не Тронь Меня» должен был расположиться мористее, чтобы при необходимости оказать им помощь. Фрегат «Надежда» должен был действовать по северной батарее турок, фрегат «Африка» — по южной. «Гром» должен был занять позицию мористее кораблей.
Ф. Гаккерт. Чесменское сражение
В 23.00 на «Ростиславе» подняли три фонаря — сигнал к атаке. Первым должен был идти фрегат «Надежда», но он задержался. Тогда Г.А. Спиридов с «Трех Иерархов» приказал Ф.А. Клокачеву немедленно сниматься, не дожидаясь других судов.
В 23.30 корабль «Европа» первым снялся с якоря и согласно приказу занял место в непосредственной близости от турецких кораблей. В 0.30 26 июня он завязал бой со всем турецким флотом, открыв огонь ядрами и брандскугелями, и около получаса на него одного направлены были неприятельские выстрелы, до тех пор пока не вступили в дело и другие суда отряда.
К часу ночи прибыл на назначенное по диспозиции место «Ростислав». За ним шли изготовленные брандеры. Вслед за «Европой» и «Ростиславом» приходили и занимали свои места другие корабли и фрегаты.
В начале второго часа удачно выпущенным с бомбардирского корабля «Гром» зажигательным снарядом был вызван пожар на одном из турецких кораблей, стоявшем в центре бухты, огонь с которого перекинулся на ближайшие подветренные корабли. На нашем флоте раздалось победное «ура».
В это время по сигналу с «Ростислава» в атаку пошли брандеры. С началом атаки брандеров русские корабли прекратили огонь. Из четырех брандеров один (капитан-лейтенанта Т. Макензи), не дойдя до неприятельской линии, стал на мель, другой (капитан-лейтенант Р.К. Дугдаль) был взят на абордаж турецкими галерами, третий (мичман князь В.А. Гагарин) свалился с уже горевшим кораблем. Командир же четвертого брандера, лейтенант Д.С. Ильин, не только сцепился с большим турецким 84-пушечным кораблем, но когда зажег свой брандер, то, отойдя на шлюпке, еще посмотрел, каково будет его действие. Громадный турецкий корабль с грохотом взлетел на воздух, горящие обломки посыпались на соседние корабли и они также загорались. Убедившись, что он сделал свое дело, Д.С. Ильин на шлюпке вернулся на «Трех Иерархов».
Н. Нарбеков. Чесменское сражение. Подвиг лейтенанта Ильина
С окончанием атаки брандеров русские корабли, обеспечивающие их атаку, вновь открыли огонь по противнику. В конце второго часа два линейных турецких корабля взлетели на воздух. В 2.30 еще три турецких корабля прекратили свое существование. К 3 часам бой прекратился; наши суда, осыпаемые искрами, спешили оттягиваться от горевших кораблей и выводить турецкие суда, не охваченные огнем, спасая оставшихся живых неприятелей. К этому времени в бухте полыхало свыше 40 судов, представляя собой море огня. С 4 часов до 5.30 взорвались еще шесть линейных кораблей. В 7-м часу раздался оглушительный взрыв, по силе превосходивший все то, что было до сих пор — это одновременно взорвались еще четыре корабля.
Взрывы на турецких кораблях продолжались до 10 часов. В 9 часов русские высадили на берег десант который взял батарею на северном мысу.
Турецкий флот был уничтожен: у неприятеля сгорело 15 кораблей, 6 фрегатов и до 50 мелких судов, погибло до 11 тысяч турок.
По словам очевидцев, вода в бухте представляла собой густую смесь пепла, грязи, обломков и крови.
Русские моряки спасли от огня и вывели из бухты корабль «Родос» и 6 галер. «Родос» восполнил потерю «Евстафия», его командиром был назначен спасшийся с «Евстафия» капитан 1-го ранга А.И. Круз.
Наши потери были ничтожны: только на одном корабле «Европа», получившем 14 пробоин, убитых и раненых было 9 человек, да на корабле «Ростислав» — несколько повреждений в рангоуте и корпусе.
Чесменский погром, уничтожив турецкий флот, сделал русских хозяевами Архипелага. Значительно уступая противнику числом кораблей и пушек, находясь за тысячи миль от своих портов, русский флот благодаря правильному использованию тактической обстановки, мужеству и героизму русских моряков одержал крупнейшую победу уничтожил сильнейший флот противника.
В память этой победы была выбита медаль, на одной стороне которой был портрет Екатерины II, с другой — изображен горящий турецкий флот и надпись «БЫЛ».
Уничтожение турецкого флота в Чесменской бухте в ночь на 26 июня
После уничтожения турецкого флота при Чесме русский флот завоевал стратегическое господство на театре и получил возможность осуществлять блокаду Дарданелл и уничтожать морскую торговлю противника. 28 июня, исправив повреждения, русские корабли покинули Чесменскую бухту.
Отряд под командованием Д. Эльфинстона в составе трех линейных кораблей, двух фрегатов и нескольких транспортов пошел к Дарданеллам и 15 июля установил блокаду пролива.
Для дальнейшего пребывания в Архипелаге нашему флоту необходимо было иметь удобный порт. Граф А.Г. Орлов, убедившийся на опыте в невозможности безопасного базирования в каком-нибудь прибрежном пункте на материке, решился избрать для этого один из островов Архипелага. При выборе порта главнейшим образом принималась во внимание возможность тесной блокады Дарданелл, которая должна была прекратить подвоз продовольствия из Архипелага, вызвать в Константинополе голод и тем способствовать организации народного восстания. Решено было занять порт Мудрос, находящийся на острове Лемнос, лежащем недалеко от входа в Дарданелльский пролив. Оставив Д. Эльфинстона при блокаде пролива, А.Г. Орлов с эскадрой Г.А. Спиридова 19 июля приступил к осаде главной крепости острова Лемнос — Пелари. На остров был высажен десант (500 чел.), к которому присоединились до 1000 человек местного населения. Но когда после усиленной бомбардировки гарнизон ее уже готов был сдаться, 25 сентября к острову подошла турецкая эскадра, высадившая на него войска (до 5 тыс. чел.).
Это произошло вследствие самовольного ухода Д. Эльфинстона от Дарданелл. Контр-адмирал покинул блокирующую Дарданеллы эскадру и 5 сентября на корабле «Святослав» отправился к Лемносу. Однако, подойдя к острову, 7 сентября потерпел крушение на восточном Лемносском рифе.
Для спасения флагмана пришлось вызвать несколько судов от Дарданелл.
Пересев на корабль «Не Тронь Меня» и оставив один из своих фрегатов у разбивающегося корабля, Д. Эльфинстон ушел к Пелари. Этим он до того ослабил блокаду Дарданелл, что турки смогли беспрепятственно выйти из пролива. Русские вынуждены были прекратить осаду крепости и уйти от Лемноса.
Из-за невозможности овладеть другим удобным для нашего флота портом вблизи Дарданелл главнокомандующий выбрал порт Аузу, находящийся на небольшом острове Паросе, лежащем в южной части Архипелага, не занятой турками. Здесь было безопаснее, но зато удаление Пароса от Дарданелл делало весьма затруднительным поддержание постоянной, тесной блокады пролива. В Аузе были построены укрепления, адмиралтейство, магазины и лагерь для сухопутных войск. Ауза оставалась главной базой русского флота в Архипелаге до середины 1775 г.
Д. Эльфинстон был отстранен от командования, отправлен в Россию и затем совсем уволен от службы.
Ввиду удаленности Аузы от Дарданелл осуществление ближайшей блокады пролива стало затруднительным. Она осуществлялась в зависимости от обстановки. Главные силы флота при этом стояли южнее острова Имроз, а небольшие отряды, состоявшие в основном из фрегатов, высылались к Дарданеллам.
Дальняя блокада Дарданелл осуществлялась постоянно небольшими отрядами кораблей, крейсировавшими на путях сообщения противника. Отряды захватили большое количество торговых судов.
25 декабря 1770 г. в Аузу пришла третья эскадра контр-адмирала Арфа — (линейные корабли «Св. Георгий Победоносец», «Всеволод», «Азия» и 13 транспортов с войсками численностью 2690 человек.
Одним из следствий успешного действия нашего флота было принятие в начале 1771 года подданства России жителями 25 небольших островов, лежащих в середине Архипелага от Тассо до Кандии.
Архипелагский флот пополнялся судами, присылаемыми из Балтики, купленными и нанятыми в Англии, призами, обращенными в военные суда, и судами греческих арматоров. В продолжение трех лет, с конца 1770 по конец 1773 года, из Балтийского моря в отрядах И.Н. Арфа, С.К. Грейга и М.Т. Коняева в Архипелаг пришло 10 кораблей и 2 фрегата. Таким образом, уже летом 1771 года численность Архипелагского флота доходила до 50 вымпелов, в числе которых было 10 линейных кораблей, 2 бомбардирских, около 20 фрегатов разной величины, имевших от 16 до 24 пушек, 4 пинка, 1 пакетбот и 11 полякр и шебек, имевших от 12 до 20 пушек и фальконетов. В числе командиров судов были славяне и греки, из которых наиболее отличились своими подвигами Иван и Марк Войновичи, Антон и Паниоти Алексиано, Ризо, Антон Псаро и другие.
Летом 1771 г. было решено активизировать действия флота, чтобы отвлечь часть турецких сил с Дунайского театра. Отряды русских кораблей прошли вдоль европейского и азиатского берегов Турции, захватывая суда противника и высаживая десанты, которые уничтожали склады с продовольствием.
Узнав, что на острове Митилена строятся два корабля и шебека, 22 октября от Дарданелл к острову направилась эскадра в составе 6 линейных кораблей, 7 фрегатов и 2 бомбардирских кораблей под командованием А.Г. Орлова и Г.А. Спиридова. 31 октября она стала на якорь у крепости Митилена на дистанции пушечного выстрела, и бомбардирские корабли «Гром» и «Молния» открыли огонь по крепостным укреплениям. Обстрел крепости продолжался 1 и 2 ноября, и под его прикрытием 2 ноября на остров был высажен десант. Он оттеснил турецкие войска к крепости, захватил адмиралтейство и сжег на стапелях почти оконченные постройкой два 74-пушечных корабля и одну галеру и захватил в гавани до 20 мелких судов. Затем, сняв десант, эскадра 6 ноября вернулась в Аузу.
В 1771 году в отличие от предыдущего года не было крупных сражений, но Турции был нанесен значительный материальный и экономический урон. Русские корабли захватили на морских сообщениях противника около 180 торговых судов.
В начале 1772 года большинство русских кораблей осуществляли крейсерство в различных районах Архипелага.
Узнав о выходе из Дарданелл турецкого отряда (6 фрегатов и 6 галер), 27 февраля из Аузы для блокады пролива вышла эскадра контр-адмирала A.B. Елманова из 4 кораблей, 5 фрегатов, бомбардирского судна и пакетбота. За время блокады до конца июля было захвачено или уничтожено несколько турецких судов.
В марте 16-пушечным фрегатом «Слава» (лейтенант М.И. Войнович) под стенами крепости Лагос были взяты три, сожжены четыре и потоплены два турецких судна с грузом.
В июне отряды легких судов (1 шебека, 4 полякры, 2 полугалеры) генеральс-адъютанта Ризо и лейтенанта А.К. Псаро, находясь в крейсерстве у берегов Сирии, освободили от турецкой осады город Сидон (Сайда). Затем отряд бомбардировал и взял город Бейрут, причем было захвачено 10 судов и получена контрибуция, равная годовой сумме, выплачиваемой городом султану. Таким образом, русские суда с успехом помогали восставшим против Порты сирийцам и египтянам.
В июле 1772 г. в Архипелаге было заключено перемирие, которое должно было действовать по ноябрь. Вскоре стало известно, что Турция несмотря на заключенное перемирие собирает силы для удара по русскому флоту.
Турки не могли забыть страшного разгрома под Чесмой и готовили силы для нападения на русский флот и его базу — порт Аузу. При финансовой поддержке Франции и с помощью французских инженеров на верфях Константинополя и Эгейского моря спешно строились новые корабли.
Кроме лучшей и наиболее мощной турецкой эскадры, истребленной без остатка в Чесменской бухте, у Оттоманской Порты остались еще суда (преимущественно фрегаты и шебеки) в Адриатическом море, в Мраморном море, в Босфоре, у берегов Туниса.
Турецкий план состоял в том, чтобы, соединив все имевшиеся силы, внезапно атаковать Аузу сжечь русские корабли и уничтожить войска.
В нападении должны были участвовать 5 эскадр. Первая, дульциниотская (47 фрегатов, шебек и транспортов с 8 тыс. чел. десанта), должна была, выйдя из Адриатического моря, принять у берегов Мореи новый десант в 4 тыс. чел, вторая, тунисская (6 фрегатов и 16 шебек), должна была принять на Крите десант в 3 тыс. чел и соединиться с дульциниотской, третья эскадра формировалась из судов, находившихся у острова Родоса и Будрума, и там же, в Будруме, принять десантные войска, четвертая и пятая (турецкая и алжирская) эскадры, находившиеся в Константинополе, должны были, выйдя из Дарданелл, соединиться с судами, взявшими десантные войска с островов Тенедос, Лемнос, Митилена и Хиос.
Русское командование, разгадав замысел противника, разработало план противодействия нападению турок на Аузу. Он предусматривал уничтожение эскадр противника до их соединения.
Еще 16 сентября в Ионическое море в район Патрасского залива был направлен отряд майора И. Войновича в составе 2 фрегатов, 1 шебеки и 2 полякр с целью наблюдения за дульциниотскими судами. 12 октября отряд И. Войновича обнаружил в Патрасском заливе неприятельские суда.
В октябре 1772 г. в Архипелаг прибыла 4-я эскадра — 3 линейных корабля («Чесма», «Победа», «Граф Орлов») Во время перехода ею командовал контр-адмирал В.Я. Чичагов, но в Ливорно он сдал командование капитану 1-го ранга М.Т. Коняеву. Прибыв в Архипелаг, эскадра крейсировала между островами Крит и Цериго. По приказу А.Г Орлова отряды М.Т. Коняева и И. Войновича соединились для совместных действий в Патрасском заливе.
В Хиосский пролив, где по сведениям разведки сосредоточивались крупные корабли и войска, 18 октября из Аузы направился отряд контр-адмирала С.К. Грейга в составе линейных кораблей «Победа», «Трех Святителей», «Всеволод», фрегатов «Надежда», «Африка», «Победа», «Парос», «Григорий» и бомбардирского корабля «Молния». 24 октября отряд пришел к крепости Чесма, встал на якорь и высадил десант, который под прикрытием огня кораблей захватил крепость, сжег несколько складов. Огнем кораблей были разрушены все крепостные укрепления и потоплены несколько мелких судов.
Узнав, что Турция вооружает суда у берегов Африки в устье Нила, А.Г. Орлов направил туда фрегат «Св. Павел» (лейтенант П. Алексиано) и полякру. 21 октября русские корабли под огнем крепости Дамиетты вошли в бухту и потопили 2 больших судна. Затем, взяв несколько мелких судов, русский отряд направился из бухты и у входа в нее захватил еще одно большое судно.
25 октября соединенные отряды капитана 1-го ранга М.Т. Коняева (линейные корабли «Чесма» (П. Аничков) и «Граф Орлов» (М.Т. Коняев) и майора И. Войновича (фрегаты «Николай» (И. Войнович) и «Слава» (М. Войнович), шебека «Забияка», полякры «Модон» и «Ауза»), обнаружив в Патрасском заливе под крепостью Патрас эскадру в составе 25 судов (9 фрегатов и 16 шебек) под командой адмирала Мустафа-паши, заняли позицию, преграждавшую противнику выход из Патрасского залива. 26 октября отряд капитана 1-го ранга М.Т. Коняева атаковал эскадру противника. После короткого боя турки потеряли 1 фрегат и 2 шебеки и отступили в Лепантский залив под прикрытие крепости. Отряд М.Т. Коняева после преследования противника остался под парусами перед крепостью Патрас. 27 октября задул свежий противный ветер и с 11 часов утра русский отряд, лавируя перед крепостью Патрас и неприятельской эскадрой, пытался сблизиться на дистанцию выстрела. Только к вечеру он смог подойти и обстрелять залпами корабли противника, стоящие на якоре под прикрытием крепостных батарей. С наступлением темноты огонь пришлось прекратить.
Патрасское сражение 28 октября 1772 г.
Отряд капитана 1-го ранга М.Т.Коняева в составе 2 линейных кораблей, 2 фрегатов, 1 шебеки и 2 полякр в 10 часов утра 28 октября атаковал дульциниотскую эскадру (8 фрегатов и 14 шебек), стоявшую в Патрасском заливе под прикрытием крепостей Патрас и Лепанто. Неприятельские корабли и батареи крепостей вели огонь по приближающимся русским кораблям. Подойдя к противнику на дистанцию двух кабельтовых, «Чесма», «Граф Орлов» и «Николай» стали на якорь, остальные держались под парусами. В 11.30 русский отряд открыл огонь по его кораблям и крепостям ядрами, книппелями, брандскугелями и картечью. К 13 часам на избитых турецких кораблях начались пожары, в панике турки бросались в воду и спасались вплавь на берег. Фрегат «Николай» сжег адмиральскую шебеку, «Слава» — сжег фрегат и 2 шебеки, севшие на мель. Для уничтожения судов противника с отряда были отправлены вооруженные гребные суда, которые сожгли стоявшие на отмелях 7 фрегатов и 8 шебек. Уцелевший адмиральский фрегат противника был сильно поврежден и на следующий день затонул.
После Патрасской победы и победы Алексиано у Дамиетты турки уже ни разу вплоть до конца войны не осмеливались потревожить русский флот в Архипелаге прямым, сколько-нибудь значительным нападением.