Павел Первый
Павел Первый
Начало «великих перемен»
7 ноября с утра две сотни полицейских начали срывать с голов круглые шляпы, а фраки рвать в клочья. Одновременно все парадные двери стали перекрашивать в черно-белую шахматную клетку.
«В продолжение восьми часов царствования вступившего на всероссийский самодержавный трон весь устроенный в государстве порядок правления, судопроизводства, — одним словом, все пружины государственной машины были вывернуты, столкнуты из своих мест, все опрокинуто вверх дном и все оставлено и оставалось в сем исковерканном положении четыре года», — вспоминал А. М. Тургенев, сопровождавший Павла в его поездке по Петербургу.
Город присмирел. Страх усилился еще более после того, как 10 ноября в город церемониальным маршем, под визг флейт и грохот барабанов, гусиным прусским шагом вошли гатчинские войска. Они скорее напоминали иностранный оккупационный корпус, чем часть российских вооруженных сил. Гатчинцы немедленно были рассредоточены по гвардейским полкам, чтобы стать экзерцицмейстерами, сиречь профессорами шагистики и фрунта, а также глазами и ушами нового государя.
В несколько дней Петербург, Москва, а затем и губернские города России неузнаваемо преобразились. Всюду появились черно-желтые полосатые будки, шлагбаумы, пуританская строгость в партикулярной одежде; запрещалось носить фраки, круглые шляпы и якобинские сапоги с отворотами. Для всех офицеров стало обязательным ношение мундира по всей форме во всякое время суток, при всех обстоятельствах. Любой из партикулярных граждан — будь то мужчина, женщина или ребенок — при встрече с императором обязаны были стать во фрунт, а затем снять шляпу и кланяться. Равным образом это относилось и к тем, кто ехал в возках или каретах, — они обязаны были, выйдя из экипажа, поклониться императору. Нерасторопность и невнимательность наказывалась арестом и препровождением на гауптвахту.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.