Завещание генерала Дитерихса

Завещание генерала Дитерихса

Письмо к соратнику N Воистину Воскресе.

Здесь с наступлением весны снова зашевелились разные организации и зазвенели в ушах различные слухи, толки, пересуды и сенсации, как это бывало каждый год. К сожалению, все идет по старой, неудачно испытанной дорожке, это исходит и творится от старых, никчемушных тыловых деятелей. Снова заметались по объединению общественности все те же: Хорват и прочая плеяда личностей, агитировавшая всегда в тылу всех былых белых фронтов Сибири и Востока. На этот раз, за отсутствием территориальной почвы, подняли знамя объединения на Дальнем Востоке вокруг. всех монархических организаций. Их оказалось очень много (не по количеству членов, а по главам их), хотя, казалось бы, их не должно быть больше двух: принципов самодержавия и принципов конституционных. Один Харбин насчитывает у себя таких организаций, кажется, больше десятка, да и Шанхай не меньше. Явление грустное и объединение по этой причине, конечно, только бутафорское, а не то истинное, глубокое, русское, национальное, историческое объединение хотя бы горсточки людей, которое могло бы явиться сильным по духу, природе и чистоте, чтобы совершить перелом в настроениях масс в России, дать импульс движению, побороть социализм и поставить Россию на благодатные и истинные пути духовного, государственного и экономического возрождения. Получал и я от. приглашение оказать содействие объединению, но ничего не ответил, а с посланцами отказался говорить на политические темы. Мой отказ вызвал, конечно, против меня в одних возбуждение, в других — злобу, в третьих — сожаление. Почему я уклоняюсь от сотрудничества с намечающимся объединением существующих монархических организаций — Вам объясню.

Еще Достоевский говорил: «были бы братья, а братства, (то есть объединения), явятся сами собой». Вот видите, у нас до сих пор в белых движениях, братьев-то и не было, то есть таких людей, (конечно, в широком масштабе), которые объединялись бы во имя однородных, глубоких идей чистого порядка и проникнутых Святым Духом от начала и до конца. Единственной существовавшей идеей, владевшей, пожалуй, всеми и объединявшей нас против Советской власти, являлась одна маленькая, не чистая уже, и уже, во всяком случае, не святая идейка: это жалкая идейка мести, ненависти к большевикам. Но такая отрицательная идейка не могла создавать прочного и национального братского или государственного объединения, ибо сама по себе носила в себе, как отрицательная, элементы разрушения, раздора, зависти, что и проявилось в течение всего пятилетнего периода Белого движения. Так было на всех фронтах. Нет нужных братьев и в современных монархических организациях и различных объединениях. И это особенно ясно в текущем движении по фиктивному объединению. Ведь ищут объединения не во имя создания однородных идей, не вокруг однородных монархических принципов, а опять-таки вокруг личностей, деятелей, не стремясь устранить основные причины, обусловившие нелепое существование огромного количества разноименных монархических организаций.

И почему так? Да потому, что в рядах всех этих организаций, в их персональном составе, нет людей истинных и чистосердечно принимающих начала русского, исторического, национально-религиозного самодержавного монархизма. Скажу даже больше: все это, в большинстве случаев, элементы и деятели, чрезвычайно враждебно относящиеся к принципам чистой национальной идеологии, или люди, их не понимающие, или, наконец, люди, слепые от рождения, или слепые по похотям. Так как и до 1917 г. индивидуальность монархических партий не отличалась от теперешних, то теперь понятны причины событий февраля 1917 г. и торжество проклятой жидо-утопии. В чем же дело? Да в том, что все те, кто называет себя ныне монархистами, причисляют себя к таковым не по исповеданию принципов, понятий и религии монархизма, как идеологически мощного, объединяющего массу, общественность, государство — начал, а лишь по форме, по внешним осязаемым материальным проявлением его. При этом форма и внешность обращаются ими в сущность, исчерпывая всю содержимость их монархического чемодана. Отсюда понятие ими идеи возрождения в России монархизма является для них только в формально-аксессуарном восстановлении трона, возведении на него того или другого из Романовичей, занятие при троне определенного придворного или административного положения и приведение всех прочих граждан России к «поднози трона» путем тех же чекистских мероприятий, изменив лишь название органов: охранка, жандармерия, гвардия и так далее. Вот, мне кажется, весь запас их идеологии и все их мировоззрение на монархизм вообще и в частности — на современные задачи монархического объединения и движения. Такой идеологией предполагается победить мировое большевицкое движение и дать России мир и благоденствие, а себе.

Этих взглядов и понятий я не разделяю, а потому к современному монархическому движению примкнуть не могу, какое бы имя не выдвигалось, как претендующее на трон, или для возглавления объединения и движения.

После осатаневшего всем чесночного духа, конечно, русского человека можно увлечь любым другим. Поэтому в ходе нашей смуты от современного монархического движения я предвижу, быть может, в недалеком будущем, появление Шуйских, Самозванцев, Петров, Тушинских воров, но не национальной работы. Как таковое, оно столь же вредно, как и работа большевиков, но, по-видимому, это движение неизбежно. Так как, по моему глубокому убеждению, такое движение не будет отвечать интересам историко-национального характера, то я не примкну к нему и, хотя бы оставшись в одиночестве, не откажусь от той присяги, которую принимал во Владивостоке и которая согласована с моим пониманием путей работы по совести на благо народу и его историческому предназначению.

В чем же заключается идея исторического, русского национально-религиозного самодержавия, по моему мнению, каковы пути к нему, почему идея и идеология плохо проникают в современные организации, именующие себя монархическими, и зачем они, порой, вызывают к себе такое враждебное отношение со стороны наших, имя рек, монархистов?..

Попробуем побеседовать на эту исключительно важную и серьезную для нас тему, так как от успеха разрешения вопроса идеологии, зависит разрешение вопроса и практики: что же делать?

Идеология нашего исторического, национально-религиозного государственного строительства, как и всякая идея великого мирового религиозного значения, сохраняет чистоту, полноту и осмысленность принципов в практическом применении их, лишь в начале своего возрождения, в сознаниях масс, так сказать, в период наивысшего духовного энтузиазма толпы. Периоды соблюдения за земле последователями чистоты, воспринятой идеи — недолговечны. В житейских условиях будничной обстановки, среди соблазнов, порожденных внешними формами, и условиями практического существования идеи, и чистота самой идеи, постепенно искажаясь, теряет свой основной дух, постепенно уродствуется в своей сущности, искажается разными компромиссами, теряет свое духовное влияние и значение для масс и приводит к неизбежным движениям революционного, эволюционного и реакционного характеров, приводящим к катастрофам духовного, политического и экономического значения. Так: чистота Христовой идеи продержалась в принявшей ее церкви лишь около 3 веков, чистота нашей исторической монархической идеологии, по возрождении ее в начале 17 века, продержалась всего- навсего менее одного столетия.

Однако, отсюда вовсе не значит, что такие идеи не гожи, несоответственны, непрактичны, а потому и не удерживаются. Отнюдь нет. За все известное нам историческое время существования человека, идеи эти были, терялись, вновь возгорали, и хотя вновь падали, но каждое новое их утверждение на земле ознаменовалось и прогрессом в развитии чистоты восприятия идеи, что и сохраняет в нас надежду на их окончательное восторжествование в человеческом общежитии, в конечном итоге исторического существования нашей малой планеты.

Не буду уклоняться в область далекой древности, а начну лишь с истории России, с духовных и политических элементов нашей истории, создающих и обуславливающих, по моему глубокому убеждению, весь смысл, цель и предопределение для исторического существования русского народа на земном шаре, в ряду прочих народов мира. Для меня, для моего мировоззрения, началом всего осмысленного, великого, глубокого, одухотворенного и вселенского значения на земле является Бог, и я уверен, что и для большинства русского народа это положение, сознательно или инстинктивно, но однородно с моим убеждением. Бог захотел, чтобы на земле существовал русский народ и в середине Х-го века он создался. А так как всякое творение Бога имеет смысл, цель и предопределение, то и народу русскому, в его государственном историческом служении миру, был дан Богом вполне определенный смысл: служить на земле, сначала в своей семье, а затем и для других народов мира, хранителем и проводником величайшей идеи бытия, идеи, установленной Христом в учении о Святой Троице в Едином лице, и путем проведения в своей государственной жизни принципов, определяющих это понятие и истину, осуществить в будущем задачу великого объединения всех народов на земле: Так как ни в каком другом учении, кроме христианского, идея эта и пути к ее разрешению не проведены столь полно и мощно, то одновременно с созданием первоначального государственного объединения в лице Киевского княжества, русскому народу было ниспослано Богом принять и Христианскую веру, и именно в ее чистейшем в идеологическом отношении учении, в учении Восточной Православной Церкви. В основах учения Христа и лежат основные принципы русской государственной власти и начала идеологии исторического национально-религиозного самодержавного монархизма. Никакие иные начала, по моему глубокому убеждению, русский народ не может принять (сознательно или бессознательно) и никакими только внешними, безыдейными формами монархизма нашего народа не обманешь на продолжительное время, не увлечешь серьезно и, главное, не удержишь надолго. Поэтому и нынешние монархические движения, как исходящие в основаниях не от Христа, а лишь от внешних эмблем и тех или других комбинаций и побуждений — обречены, в конечном итоге, на провал.

Так как в основе русской идеологии о своей государственности стоит Христос, то и начинать всякое возрождающее движение, в том числе и монархическое, необходимо с поднятия в русском народе основ чистоты и святости законов Христа и его наставлений. Мне отвечают на это: все это так, но это слишком долгий и сложный путь, и другие успеют использовать современное шаткое положение советской власти, не разбирая, насколько шатко ее положение, а на первое отвечаю с глубокой и горячей верой: пусть. Ничто не удержится в русском народе, что не со Христом и не от Христа. Рано или поздно, если только Господу угодно простить временное отклонение русского народа от Христа, он вернется прочно только к началам своей исторической, национально- религиозной идеологии, идущей от Христа и со Христом. А что я не увижу это спасение, а только мои потомки. Так разве для себя я вел братоубийственную войну и готов снова к ней? Разве для восстановления своих генерал-лейтенантских привилегий и для владения хутором Фоминским под Москвой?. Что же из того? «Была бы Русь Святая и торжествовала бы предопределенная ей от Бога цель».

А нам. Дал бы Бог сыграть лишь роль пчелы в улье на своем веку и умереть, хотя бы и не видя всего заполненного сота, не сознавая, что сот не был заполнен негодным материалом для долгого хранения, и не подделкой его, лишь для скорейшего завершения формы.

Из учения Христа вытекают и четыре основных положения русского, исторического, национально-религиозного самодержавия. Мне трудно в письме развить в полной мере мои мысли, так как тогда письмо обратилось бы в обширный религиозно-политико- философский трактат. Но мне хочется, дорогой мой друг, познакомить Вас и всех тех, кто связывал в прошлом свое участие в братоубийственной войне с моим именем, идя за мной с некоторой верой в чистоту руководивших моим сердцем и умом побуждениями, ознакомить, хотя бы кратко, с общими идеями моего религиозно-политического кредо, так как при нем я остаюсь и теперь, и не откажусь от него и в будущем. Вы и многие другие, продолжающие относиться ко мне, как к своему руководителю, имеете право и должны знать в корне, как мыслю я о связующей нас всех жажде дальнейшей деятельности, в целях скорейшего возрождения дорогой Родины вообще и в частности, ее монархической идеологии, и какие пути я только и могу, по совести, признать соответствующими, честными и чистыми для достижения, в конечном результате, начала возрождения зари новой светлой жизни для Святой Руси и народа, и почему никакими иными путями и организациями увлечься не могу.

Христос говорит Пилату: «ты бы не имел никакой власти надо мной, если бы не было дано тебе свыше, а Апостол Павел развивает это положение Христа уже совершенно определенно в земном, социальном отношении: «всякая власть — от Бога суть». Исходя отсюда, исповедуя Христово учение всеми фибрами своей души, первым положением русской национальной исторической идеологии о своей государственной власти является непременным понятие о помазанничестве на царство и никто иной не будет прочно принят народом за Главу своего государственного представительства как Помазанник Божий. Помазанничество Божье, по истории религии, ведет за собой и Божье избранничество Помазанника. В этом отношении основные законы Императора Павла, как акты личные, а не народного творчества, о престолонаследии, в корне разошлись с духом основного положения идеологии народа. Правда, что Павел руководствовался хорошими побуждениями, и хотел устранить влияние на сей важный акт человеческих страданий. Но тем не менее, побуждения все те же вытекали из человеческих принципов, а не духа Божеского положения, и потому нарушали духовные права народа как выявителя Божеской воли на земле. «Я смотрю не так, — говорит Господь пророку Самуилу при избрании Давида — как смотрит человек; ибо человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце». Законы Императора Павла установили именно престолонаследие по лицу, по человечески, а не по Божьи, по сердцу, выявителем чего может быть только или церковь, или массовая воля народа (и чаще — объединение их), которой в таких случаях, по выражению летописца, «он (Бог) вложит в сердца всех людей едину мысль и утверждение».

Боже упаси Вас подумать, что этими словами я устанавливаю наличие в идеологии русского исторического самодержавия выборные начала, для царя. Ради Бога, постарайтесь уяснить себе сущность, и дух этого краеугольного камня русского национально-религиозного начала, напрячь Ваше духовное мировоззрение, отрекшись совершенно от влияния земных европейских формочек. Выборное начало носит в себе все признаки человеческого, гражданского характера, почему и выявляется, главным образом, в том, что выдвигаются те или иные, по личным человеческим вопросам, кандидаты. Их баллотируют по политическим настроениям, и, получивший большинство голосов, признается как избранный народом. В нашем «единении мысли и утверждении в сердцах», основой всего является человеческое, не политическое начало, уже потому, что единение должно последовать полное и не в умах людей, не по политическим расчетам, а в сердцах — в источнике духовных, Божеских импульсов человеческого существа. Это явление высшего мистического порядка проявляется при первоначальном избрании, как истинное чудо, в исключительной обстановке и в исключительные времена, а не сухие выборы обыденных условий разума, по законам, установленным самим человеком. Наше «обирание» Царя есть следствие религии, а гражданское «избрание», «выборы» — есть следствие политических условий и человеческих законов. Поэтому при «обирании» начинают не с выставления кандидатов, а с определения принципов, морально-религиозных и национальных свойств, которым должен удовлетворять тот, на кого могло бы пасть избранничество и Помазанничество Божье. И вот, это-то идеологическое религиозное мировоззрение русского народа, основные законы Императора Павла, нарушили в корне, что и легло в основу последующей истории крушения прямой династии Романовых. Поэтому и теперь я не могу никогда согласиться с какой-либо теорией наших современных монархических организаций, выдвигающих, или хотя бы мечтающих, о том или ином кандидате, ибо вижу в этом основное крушение принципов исторической национальной идеологии и основное посягательство на религиозные права народа. Раньше, чем думать об избрании Царя, надо проникнуться всем существом мистическим актом «обирания» и подходить к делу восстановления монархии в России с чистейшей совестью в смысле полного отказа от узурпаторства прав народа в этом деле. Иначе мы не добьемся видеть Россию снова Великой, Самодержавной, Христовой державой, так как и Бог не попустит изменения и единственный проявитель его воли на земле — народ, не примет нас.

Я получаю сейчас брошюры, даже целые книжки дорогого издания, с подробным разбором основных законов и определением юридических прав тех или других из Членов дома Романовых на прародительский престол. Если бы эти монархисты стояли на правильной и прочной почве национальной идеологии, то они не выказывали бы себя такими слепцами. Ведь с того момента, как Император Николай II отрекся от престола и своим актом изменил самодержавные основные законы Императора Павла, на конституционные положения, а мы все, во главе со всей плеядой Великих Князей, приняли его отречение и санкционировали отпад от самодержавных принципов, основные законы Императора Павла потеряли всякую свою силу на веки вечные и члены дома Романовых утратили всякие права на престолонаследие по принципам основных законов. Если бы современные монархисты глубоко и горячо исповедывали религию русского национального монархизма, то молились бы они теперь, со всем пылом и страстностью, не о восстановлении царя, а о возрождении к монархизму народа, ибо русский, национальный, исторический, самодержавный монархизм тем и отличается от европейского монархизма, что он определяет собой не политическую, а, если можно так выразиться, религиозную форму правления, не переходящую, однако, в то, что принято понимать под теософическим и к какой имеет стремление Западная Церковь, во главе со своими папами.

Затем еще одно из существеннейших понятий: монархизм Российского Государства определяется не тем, что во главе формы правления стоит монарх, в лице ли Императора, Царя или Князя — это безразлично, а тем, что весь народ исповедует для своего государственного строительства и управления собой принципы и положения, вытекающие из учения Христа, из коих первым краеугольным основанием является понятие о покое государственности на идее Помазанничества Самодержца и Самодержавии воли народа. Как тот, так и другой их этих углов основного камня исходят, по идеологии народа, от Божественных начал, а потому к чистоте и целостности их выявления народ относится как к святыне и всякое посягательство на то или другое умаление будет прежде всего кощунственным в отношении народной души.

Для европейцев это основное положение совершенно непонятно и неприемлемо: давно отойдя от чистоты учения Христа, в социальном приложении европейцы почти органически, утратили способность понимать нас с нашими мистическими влияниями, проявляющимися в нашем государственном, общественном и бытовом мировоззрении. Видя мощность творческого духа русского народа и не находя в себе самих объяснений для оправдания такого явления с точки зрения открытого им лишь человеческого понимания, европейцы, невольно, вне зависимости от того или другого состояния русской государственности, прежде всего, инстинктивно боятся русского народа, боятся до самоунижения, подлости и безумия. И до тех пор, пока этот инстинктивный страх будет существовать и появляться, как и сейчас, мне будет ясным, что в русском народе не умерли начала Христова учения и нельзя терять надежды увидеть его снова у ног Христа и со Христом в его историческом, государственном строительстве. «И сказал ему диавол: «Тебе дам власть над всеми моими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее».

«Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете».

Вот и еще положение учения Христа, которое определяет сущность и дух второго из оснований национально-религиозной, самодержавной идеологии русского народа. Если наша идеология признает власть только от Бога, то она не допускает, именно по Божественности власти, чтобы власть стремилась или принимала земную славу, славу от людей, и этим самым как бы низводила, унижала покоящуюся на ней славу от Единого Бога и выраженную исключительно мистическим актом Помазанничества. В этом втором основании идеологии русской государственности кроется и весьма глубокий социальный смысл: слава на земле для всех, приемлющих понимание власти от Бога, не может быть приписываема одному лицу — Главе Государства, и слава земная не должна пленять Помазанника, так как он не должен забывать, что исшел от избранничества Бога, выявленного единомыслием в сердцах народа. Поэтому Помазанник и не может выделить себя на земном своем поприще в земной славе, от славы всего народа. Истинно исповедывал в начале своего царствования это основание Великий Петр Первый. Как полны, величественны и национальны по народной монархической идеологии его слова, сказанные в день Полтавской битвы: «А о Петре ведайте, что жизнь ему не дорога, жила бы только Россия в благоденствии и славе». Тогда как сознательный Помазанник Божий, он не стремился к личной славе, она не нужна была ему в отдельности; он желал славы только для всей России, для всего народа. Себе же только он признавал славу от Бога, поему и была жизнь ему недорога.

Но позже натура и обстоятельства уклонили Царя Петра от чистоты исповедания принципов идеологии русского народа и положений Христова учения. Уже в 1711 г., в создании Сената, это уклонение сказалось рельефно, резко. Сенат, будучи уродливым подражанием западническим парламентским формам правления, в то же время являлся однобоким посягателем на религиозно-самодержавные права народа, исключив совершенно его волю, как выявителя Божеской воли из управления государством. Последующие шаги царя вели, главным образом, к ломке старых форм и порядков (быть может, тогда уже несовершенных с точки зрения идеологии), но так, до конца своей жизни, он продолжал отходить, шаг за шагом, от путей, предопределенных русскому народу Богом, а учреждением в 1721 г. Синода окончательно завершил свой исторический отход от национально-религиозных путей России в среде мировой жизни народов. С этого акта русский народ деспотической властью земного царя, отрывался от Христа и ставился на пути к Антихристу. Наконец, и в личном своем творчестве, Петр принял титул Императора, принял славу от людей, славу земных царств, славу от диавола. Народной идеологии Помазанничества от Бога было нанесено этим актом страшное оскорбление и святотатство, послужившими следующими стихийными силами к развитию исторической катастрофы династии Романовых.

Повторяю, дорогой друг, что пишу Вам, по возможности, короче, бросая лишь идеи, не развивая их совершенно обсуждениями и всесторонним освещением. Но возьмите хорошее руководство по истории, Платонова или Ключевского, проштудируйте их положения и трактования в применении к моим идеям и, я думаю, они удовлетворят Вас. Мне же в этом втором основании нашей идеологии хочется остановиться на двух высказанных мыслях, которые требуют некоторого пояснения от меня самого. Первая: можно думать, что я исключаю совершенно родовую преемственность Помазанников на престол России, в случаях прекращения или прерывания царствования династии?

Нет, я ее не исключаю, но не выдвигаю, не желая узурпировать воли народной в установлении в будущем принципов «обирания» царя и не имея к тому прямых поводов и указаний в учении Христа. Если же обратиться к истории нашей религии вообще, а в частности — к истории ее приложения в государственной жизни русского народа, то принцип родовой преемственности власти устанавливается, безусловно, положительно, почему, думаю, Земский Собор 1613 г., самый глубокий и всенародный из всех бывших Соборов, в числе принципов, установивших, кто может быть царем на Руси, выдвинул обязательным принципом и родовую преемственность, однако, не связывая его ни с каким юридическим старшинством членов рода. В данном случае, слава Помазанничества постигает избранника по Божьей воле, выявляемой во всенародной воле, а потому мы и не должны ныне нарушать идеологии национально-религиозного монархического направления русского народа предвзятым и необоснованным выдвижением кандидатов по своему вкусу, и, тем более, что народные массы до сих пор далеко не убеждены в гибели Императора Николая II, Наследника Цесаревича Алексея и Великого Князя Михаила Александровича.

Второе: Вы можете думать, что, говоря об исключении Петром воли народной из управления государством, и этим я как бы устанавливаю, что монархизм наш должен включать в себе какие-то принципы конституционных или парламентских систем и форм правления, подобно существующим на западе?

Боже избави Вас от такого предположения. Я менее всего приемлю и перевариваю, по своему мировоззрению, принципы конституционно-демократических учений и считаю, что конституционал-демократизм в целом и в каждом из своих членов, являются наиболее яркими выразителями тех житейских элементов, про которые народное слово «выражается метко»: «Ни Богу свечка, ни черту кочерга». По моему разумению, если за истинное начало всего во Вселенной признавать Бога, то и наша социальная жизнь должна строиться на законах, исходящих из религии, а тогда сердце и ум приведут неизбежно к самодержавной монархической форме в идеологическом трактовании нашего народа. Если же отрицать Бога как начало всего, то ни к чему иному нельзя будет применить людское сожительство, как к социалистическому коммунистическому строю, устанавливаемому путем насилия и деспотии сильнейших над слабейшими. Всякие же серединки являются ублюдками и крайне неустойчивыми компромиссными положениями человеческих объединений, которые Достоевский метко охарактеризовал выражением: «единение во имя спасения животишек».

Самодержавный монархический строй правления по духу национально-религиозной идеологии русского народа определяется не тем, что во главе человеческого сообщества становится неограниченный самодержец в политическом отношении, а все остальные члены государства являются его безличными и безвольными подданными, а тем, что весь народ, по своему существу и духу, является сам Самодержцем своего управления и, естественно, выдвигает во главу своего Правления одного из своих самодержавных членов, избираемых Богом и Помазанным на царство. Если было бы иначе, то монархический строй просто обращался бы в другую деспотию и ничего общего с учением Христа не имел. Принципы русского национально-религиозного самодержавия чрезвычайно идеальны и чрезвычайно просты с точки зрения положения учения Христа и чрезвычайно трудно усваевыми и проводятся в жизнь людьми при уклонении и искажении основных положений учения Христа. При воцарении Михаила Федоровича Романова идеология такого самодержавия продержалась в полной своей идеальной чистоте в течение первых 10 лет его правления и дала совершенно исключительные результаты в быстром и мощном восстановлении государства, разрушенного почти совершенно Смутным временем тех же принципов, что и нынешний большевизм. Царь Алексей Михайлович в первую половину своего царствования тоже понимал ее в полной мере и лишь церковный раскол, переведенный на светскую почву, положил начало уклонения нашего монархического правления от идеологического понимания национально-религиозной сущности и формы государственного строя. «Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух». Сотворенное на земле от людей будет земное, человеческое, приходящее в своем существе и относительной мере, а сотворенное на земле от Бога, во имя Бога, будет Благостным, истинным, духовно-содержательным и вечным.

И вот, идеология национально-религиозного самодержавия русского народа, исходящая из учений Божеских законов, указывает нам и путь к Рождению «от духа», к творчеству своего земного государственного бытия благодатным, истинным и духовным содержанием. В чем же этот путь?

«Я — в Отце и Отец во мне. Видевшие меня видели Отца. Я в Отце моем и Вы во мне и я в Вас. Суд мой праведен, ибо не ищу моей воли, но воли пославшего меня Отца». Что это определяет в нашем земном государственном приложении? Какие начала кладет это учение в идеологически понятные социальные человеческие сообщества вообще и в нашем самодержавном объединении в частности?

Возьмем первичный вид человеческого сообщества, семья: муж и жена. Он в ней и она в нем: только тогда и возможна гармония супружества, охранение человечности, культурности, духовности, семейного очага и благодатное творчество семейного бытия. Достигается это равенство, как и в равенстве Отца и Сына, не путем измышленных человеком социальных законов о равноправии, а путем единственного по величию и всеобъемлемости Божескому закону — закону любви. Жена подчиняется и сливается в одно с мужем по любви. Муж видит в жене равноправное существо и не отделяет себя от нее по той же любви. Любовь — не долга, а любовь дара, дара Божия и потому бесконечно сильная, справедливая, гордая, кроткая, смиренная. Муж творит, судит, зная и любя волю жены; жена творит и исполняет, зная и любя волю мужа. Муж руководит семьей через творение жены, любя ее волю; жена творит семью и очаг, любя волю своего мужа.

Любовь, любовь дара, а не долга — вот двигатель, работа и покой всему в самодержавном очаге семьи, в самодержавном строе государства народа, в самодержавном обществе людей всего мира. Самодержец творит волю не свою, а волю любимого им по дару народа, так как для него эта воля выявляет Божественную волю, которой он был избран на Помазанничество. Самодержавный народ вторит волю не свою, а своего любимого по дару Помазанника, так как воля его есть отражение воли Божеской, воли всего народа, «обиравшей» его на царство не по политическим измышлениям и вкусам, а по сердцу, по вере в Божественное начало своей власти.

Вот поэтому, в национально-религиозной идеологии русского народа о своем самодержавии, Помазанник Божий правит государством, а самодержавный народ управляет им.

Править — это есть понятие о действиях морально-духовного свойства, а управлять — понятие о действиях материально-исполнительного характера. Правит Царь, управляет Земский Собор.

Вот это положение и составляет коренное отличие внутреннего содержания Земских Соборов Святой Руси от идеи парламентов, учредилок и прочих представительных органов конституционного мало-христианского Запада. Поэтому и состав Земских Соборов в корне отличен от состава представительных органов Запада. Первый — пропорционально-сословный, а потому и всенародный. Вторые — политические, а потому и партийные. Только Земский Собор и имеет моральное право именоваться органом действительно народного представительства, а ни в коем случае не партийной учредилки, палаты, думы и тому подобных западноевропейских человеческих измышлений, существующих для фальсификации народных волеизъявлений и обмана масс. Когда в народных массах ярко вспыхивает и разгорается пламя Христовых законов и поучений, и существо человека стремится к нему всеми фибрами своей облагораживающейся души, то самодержавная идеология не встречает никаких затруднений, трений и препятствий в своем государственном применении. Творчество государства в эти периоды отличается поразительной продуктивностью, культурностью и благодатностью. Одновременно с улучшением общенародного благосостояния масс облагораживаются, смягчаются и совершенствуются и ее моральные и духовные силы. Поэтому-то социалистические противники самодержавного монархизма так и стремятся всегда, прежде всего, подорвать, опоганить, умалить в народных массах прочность и чистоту Христовой веры. И нам, исповедующим начала национально-религиозного самодержавия русского народа, нужно, прежде всего, и больше всего, отложив всякое иное попечение и свои личные похоти, посвятить свои силы на служение Христу, на служение не по форме, как мы это делали в последние столетия царствования дома Романовых, а с полным самоотвержением, с величайшим горением и истинным исповеданием законов Его учения, с полной готовностью умереть за Его имя, как служили ему Апостолы.

Антихрист силен, не менее силен, чем Христос. Слава его — слава земная, пленительна, ощутительна для слабого человечества, тогда как слава Единого Бога — лишь в самом человеке, в его верности, духовной и моральной, в его совести. И хотя врата ада никогда не одолеют Церкви Христа, но лишь для тех, кто будет верен по вере и чтит Христа не на словах, а на деле. Поэтому и для русского народа, в теперешнем его и нашем состоянии, врата ада опасны, и как некогда для Израиля, так ныне и для России могут стать пророческими слова Христа, если мы вовремя не раскаемся и не вернемся к истинной и творческой любви Христовой: «Се, оставляется вам дом ваш пуст. Потому, сказываю вам, что отнимется от Вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его».

Вот чем определяется лицо и дух идеологии русского народа о национально-религиозном самодержавном строе. Это тоже не столько политическая, сколько духовная форма правления, всецело вытекающая из религии, а потому не о царе нам нужно теперь мечтать, а о просветлении самих себя и русского народа в заветах Христа, дабы сохранить за русским народом Царство Божие. Это тезис идеологии самодержавности русского народа, несмотря на всю простоту его, если мы только являемся действительно христианами по духу, наименее усваивается и терпится современными монархическими организациями, а потому, по моему убеждению, большая часть их является не русскими, не православно-христианскими и не самодержавно-монархическими, а следовательно, и не последователями исторических национальных задач русского народа. Насколько они чужды духа национальной идеологии, указывает хотя бы постоянное применение ими в своих обращениях «к истинным русским людям», пошлейшей из поговорок жандармско- полицейского монархизма: «За Богом — правда, а за Царем служба не пропадут». Мечтать о воскресении России с такой приманкой, которую Антихрист расширил до: «грабь, все твое» — совершенно бесцельно. Никого на заманишь и никого не обманешь. Русский же народ может быть только или самодержавным народом Христа, или народом самодержавного царя Антихриста.

Соотношение Помазанника-Самодержца с самодержавным народом русским определяется и словами Христа своим ученикам: «Кто из вас хочет быть большим, тот будь другим слугой».

Это третье основное положение русской национально-религиозной идеологии, вытекающее из учения Христа. Каждый из нас, приняв веру Христа не только по форме, но и всем сердцем, всем рвением, всей душой, верующей и жаждущей великого и святого предопределения России, не может не стремиться служить другому, чем только может, имея к тому импульс в любви к своему брату по вере, по родине, по идеям мирового значения. Тем более, Глава Государства, Помазанник, правит для блага народа, а не для своей личности, не для себя. Он являет высший пример служения другим и потому должен быть прост, скромен и легкодоступен. Эти качества Помазанника были исторически особенно ценимы народом, так как через них, для простого человека, легче всего и нагляднее подтверждалась идеология, быть может, и принимавшаяся им только инстинктивно, но, безусловно, глубоко и душевно. И в своем религиозном мировоззрении русский народ ценит обрядовую сторону Восточной Православной Церкви за простоту его общения с Богом через доступность служений Церкви, но при безусловном исповедании глубокого мистицизма обрядов, так и в вопросах своего государственного строительства ему необходима реальная простота общения с Помазанником, царем-батюшкой, при наличии религиозного элемента в самом представлении о лице Помазанника. Начиная с Екатерины I, к этому основному положению нашей идеологии, начали относиться все большие и большие ограничения и Помазанник Божий все дальше, по тем или иным причинам, отдаляется от простоты общения с народом, восходя по ступеням политического монархизма к образу личного Самодержца, то есть претворяясь в деспота и утрачивая духовное обязательство служения людям вопреки примеру, данному самим Христом ученикам и впитанному в себя идеологией народа. Это послужило третьим основанием исторически назревшей катастрофы над Романовской династией. Николай II сердцем учитывал этот греховный и антинациональный уклон Помазанника от народа и неоднократно, в течение своего царствования, пытался приблизиться к массе в духе национальной идеологии. Но было уже поздно: боярство, с одной стороны, европеизаторы-интеллигенты, с другой, и охранно-жандармские сети с третьей, при отсутствии у Николая II достаточно сильной гражданской воли, не дали ему выполнить то, что подсказывало ему сердце искренне и верно исповеданного Помазанничества и катастрофа дома Романовых разразилась с необычайной жестокостью народа, потерявшего идеологические пути ко Христу и направленного по путям искаженного его учения к руслу ложной земной славы Антихриста.

Могут ли теперь те из членов дома Романовых, которые участвовали в отторжении Помазанника от народа, сами по себе подойти просто к народу, столь доступного ему по духовному и реальному общению так, как это вытекает из идеологии народа? Могут ли они быть искренними, чистыми и честными слугами других, когда готовы восстановить аксессуарные положения монархического строя, опираясь не на силу Христовой любви к народу, а на штыки и материальное закабаление различных иностранных «друзей» и интервентов? Ведь и сейчас еще, здесь, на Дальнем Востоке, все это монархическое объединение лелеет мечты о своем выступлении в связи со всякими фантастическими планами и предположениями о предстоящих выступлениях японцев, Чжан Цзолина и прочих, думаю, что и на Западе оптимистические вожделения, по крайней мере большинства монархических элементов, покоятся на тех же антинациональных принципах, или в виде расчетов на иностранные штыки, или на иностранную финансовую поддержку, что, по существу, в народных и государственных интересах, одно и тоже. Здесь, мне кажется, что всеми, именующими себя монархистами, в их стремлении к деятельности, к движению в Россию, больше руководит ненависть к советской власти не по духу и содержанию ее, а потому, что «она причинила нам всем столько материального ущерба и личных оскорблений и унижений. Искренние же стремления восстановить самодержавие народа, то есть вернуть его на пути народа Христа, послужить ему слугами и возлюбить его до подчинения его воскресенной Христовой воле своей воли, своей личности, своей жизни — как-то не видится ни в чем, не чувствуется сердцем. Но пока мы не найдем в себе именно такой чистоты, честной и бескорыстной любви для служения своему народу, мы не сможем слиться с ним. А без такого слияния нельзя создать той монолитной, духовной силы, общие усилия которой — свергнут Антихриста и дадут нам возможность по силе веры вернуться к ногам Христа, как пал к Его ногам исцеленный им, до конца уверовавший в него, больной бесноватый.

Вот четвертое основание, и самое существенное, исходящее из положения учения Христа в исторической, национально-религиозной идеологии русского народа. Вся чистота, вся сила, вся крепость идеологии в приложении ее к реальному гражданскому строительству русской государственности, только и может осуществиться всеобъемлющим чувством любви, объединяющим всех русских людей в одну семью — семью нашего Небесного Царя и Его Сына Иисуса Христа. Никакими социалистическими, демократическими или иными земными законами и измышлениями человеческого разума, а порой и безрассудка, нельзя достигнуть более или менее прочного и истинного проведения в жизнь идеологических положений русского, национально-религиозного, самодержавного государственного строительства, полного духовных и мистических элементов. Только одна новая заповедь о любви, данная Христом, является единственным верным путем и прочным фундаментом для строительства и существования Величественного, Святого и Самодержавного здания Российского Государства. Любовь, которую предлагает Христос, есть дар, не долг; каждый человек, при добром желании и стремлении, может достигнуть этого дара, если в сердце своем положит основанием поступать с другими так, как хотелось бы, чтобы поступали с ним и готовность всегда послужить, помочь ближнему, не ожидая себе за это прибыли, славы земной. И если каждый будет исповедывать те же начала и идти теми же путями, то продуктивность, сотрудничество, духовные и физические силы государственного объединения будут развиваться с исключительной легкостью, простотой, приводя к прогрессивному и исключительно культурному возрождению.

Не подлежит сомнению, что совершенная любовь Христа есть идеал, достижение которого для нас, грешных, трудно. Но пути к ней не закрыты и постоянно наше деловое стремление к этим путям вполне возможно, легко и отрадно. А уже и такое приближение к идеалу дает свои благие результаты в нашем искреннем стремлении возродить снова Россию Христа и вернуть народ русский на пути истинного, религиозного предназначения и служения. Вспомните только, какое маленькое приближение к идеалу Христовой любви установил для нас сам Христос, учитывая наши человеческие слабости, но стремясь облегчить наш путь к принятию Его и не терять надежды на возможность достижения Его: «кто примет одного из этих малых детей во Имя мое, тот меня принимает». Неужели людям трудно достичь в себе дара даже такой капли той великой и бесконечной по милости любви Христа, которую он определяет в словах: «Нет больше любви, да кто душу свою положит за друзей своих. Любите врагов ваших, благословите проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас, молитесь за обиженных на вас и гонящих вас., ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда. Не тоже ли делают и мытари».

Это полнота Христовой любви. Конечно, идеальность ее трудно досягаема, но, повторяю, пути к ней уже не так трудны. Нам трудно, например, любить врагов наших, трудно благотворить ненавидящих нас, трудно молиться за гонящих нас. Но это не совсем так. Откажитесь хотя бы от личной мести, от личной расправы, как мы это делали до сих пор, и уже некоторая капля любви, любви, хотя бы и отвлеченной, будет вами проявляться ко всем этим людям. Разве это так трудно для каждого из нас лично? Вы скажете: это утопическая любовь, утопичные мечты, не применимые к реальной, практической земной жизни. А я вам говорю: нет. Ничего утопического здесь нет и личная месть, личная расправа, при национальной борьбе за идеологические начала, в реальном земном положении должна быть заменена народным судом, народной совестью, приближающей суд на земле к суду Божьему. Так и было в нашем историческом прошлом. И посмотрите, как не утопичен был такой суд, как строг и вместе с тем справедлив он в своем приговоре: он осудил даже свержение с престола царя Шуйского, признавая это свержение «общим земским грехом», хотя Шуйский был поставлен на царство горстью приближенных, воспользовавшихся Смутой, и не отвечал тем принципам идеологии о Помазаннике, которые исповедывались самим Судебно-Земским Собором 1613 г. Нет, возрождение русского народа и восстановление России Христа, с утверждением национально-религиозного самодержавного строя государства на Христовых заповедях любви — не утопия, а единственная по существу и единственная по силе возможность. Вы, как бывший простой строевой офицер-боец, правда, были всегда готовы в минувшей военной борьбе положить свою жизнь. Но как?.. По долгу честного, искреннего солдата. В этой готовности много доблести и чести, достойных искреннего уважения и поклонения. Но все же это не то, о чем говорит Христос и к чему он нас призывает в своей «Новой Заповеди». А скажите мне, много ли из тех, кто ныне стоит во главе разных монархических организаций, было в Вашем положении во время военной борьбы и было готово ежеминутно положить жизнь, хотя бы и по тем побуждениям, что и Вы?.. Так могут ли они быть готовыми теперь, в действительности (а не в прокламациях), отдать душу свою за друзей своих по любви Христовой? А без этой истинной готовности тщетны их попытки идти на борьбу с Антихристом и не вернуть им России к России Христа. Для такой победы нужна сила духа, даже больше, той силы, которая управляла Вами в реальной готовности отдать свою жизнь по долгу.

Что антихристово царство падет, я в этом ни минуты не сомневаюсь. Что оно, может быть, уже падает и наши монархические организации совершат свое торжественное шествие к Москве и достигнут кремлевского трона — я допускаю. Но это не то. Это не воссоздаст истинной России Христа с ее религиозной идеологией и ее предопределением от Бога. Не вижу и не чувствую я всем моим существом, сердцем, душой и пониманием в массе ныне шумящих монархических организаций, не только идеалов любви по заветам Христа, но даже простой человеческой любви по долгу друг к другу, как к братьям по несчастью и судьбе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.