Х. Балтийские славяне во время полного упадка Германии в конце IX и начале X века; их вторжения и переселения в немецкие земли

Х. Балтийские славяне во время полного упадка Германии в конце IX и начале X века; их вторжения и переселения в немецкие земли

Не скоро еще, однако, смогла Германия снова начать эту борьбу, завещанную ей Карлом Великим и всеми преданиями немецкого племени; и вот, в пору самого глубокого ее упадка, когда она казалась легкой добычей славян, напиравших на нее от Голштинии до Адриатического моря, судьба послала ей с дальнего востока, из-за Волги и Дона, на помощь степную орду: мадьяры, как мы сказали, задавили центр западно-славянского мира; они раздробили западно-славянский мир и приготовили будущее его падение перед немецким народом. Тяжело досталось на первых порах и самой Германии от этих дикарей. До Бремена, до Страсбурга и до Констанцского озера, через все немецкие земли, простирали мадьяры свои жестокие набеги, и вопли подымались со всех концов немецкой земли против свирепой орды. Но Германия должна признать, что эта орда спасла ее от опасности для нее бесконечно страшнейшей: она ее предохранила от соединения и развития сил у соседних славян, в то именно время, когда сам немецкий народ и весь запад Европы, переходя через хаотическое брожение к образованию органических народностей и государств, были безоружны перед юным славянским племенем, радостно ощутившим свое политическое бытие. Делом мадьяр было то, что этой хаотической Германии не противостала какая-нибудь стройная, цельная славянская держава, которая обняла бы всю ширину средне-европейского материка, что зародыш такой державы был уничтожен в самом зачатке, и что, затем, возле Германии остались по-прежнему, как было при Карле Великом, бессвязные племена славянские, ждавшие спокойно, пока немецкий народ выйдет из своего хаотического брожения, установится, сосредоточится и бросится на них.

Вся история балтийских славян с того времени, как Германия отказалась от владычества над ними, до той поры, когда она возобновила попытки покорить их, в продолжение сорока с лишком лет (877–919) не представляет ни одного блестящего, выдающегося факта. Славяне живут себе по-старому, пользуясь минутной независимостью, не помышляя о том, как бы упрочить ее в будущем. Германия не тревожит их, и этого с них довольно. Со своей стороны, и они не тревожат Германии, или тревожат так мало, что при большом протяжении границы, открытой их набегам, при слабости ее защиты и при множестве нанесенных им в прежнее время обид, эти нападения кажутся совершенно ничтожными; только изредка летописец упоминает о каком-нибудь частном набеге того или другого славянского племени на пограничные места Германии; а в то же время как часты, как обширны, как беспощадны были нападения на нее других, отдаленнейших от нее и несравненно слабейших народов, норманнов и мадьяр!

Связного исторического рассказа об этой эпохе в жизни балтийских славян мы не можем представить. Нам приходится здесь сохранить отрывочный способ повествования летописцев того времени.

В 880 году норманны устремились на Германию с особенной яростью и ударили на нее в двух местах: на Шельде и на Эльбе. На Шельде, в Нидерландах, они были отбиты; но в земле саксов (вероятно, в Нордалбингии) удальцы севера одержали одну из самых славных своих побед (2 февраля). Поражение саксов было полное; несколько столетий жило о нем воспоминание. Оружие норманнов и неожиданно выступившая из своих берегов река (без сомнения, Эльба) уничтожили все войско саксов: тут погиб герцог саксонский Брун, дядя знаменитого впоследствии короля Генриха Птицелова; с ним погибли 11 графов Саксонской земли со своими полками и 18 служилых королевских людей вместе с их дружинами; наконец, погибли два епископа, Тиотрих Минденский и Маркварт Гильдесгеймский, которые, по возникавшему в эту эпоху на западе обычаю, сражались в рядах войска. В этой великой победе участвовали и славяне — без сомнения ближайшие к саксам и датчанам бодричи и лютичи. О епископе Маркварте летописец говорит, что он убит был славянами; но главную роль в битве играли норманны: славяне составляли, как видно, только вспомогательную рать, которую норманны вызвали идти на немцев. Оттого большая часть летописцев даже не упомянула об их участии в этой войне.

Победа эта отозвалась далеко между славянами: она подстегнула лабских сербов и чехов к нападению на Тюрингию. Тем более замечательно, что ближайшие к норманнам и саксам прибалтийские племена, бодричи и лютичи, перед глазами которых произошло страшное поражение их непримиримых врагов, не воспользовались им и не устремились на землю саксов. Но после всего, что мы сказали о политическом характере этих племен, такое явление нам совершенно понятно. Балтийские славяне остались спокойными в своих границах, и девять лет немецкие летописцы о них не упоминают.

Немецкий король Арнульф, который успел на несколько лет восстановить единство и силу Германии и вел непрестанную борьбу с велико-моравским королем Святополком, в 889 году, пользуясь кратким сроком мира с Великой Моравией, обратил свои взоры на славянское Поморье. Заключив мир с норманнами и разными славянскими племенами, он созвал войско, чтобы идти на бодричей. Войско было весьма большое, говорит летописец, но поход закончился несчастливо, и Арнульф скоро возвратился и распустил свою рать. Разрыв с бодричами продолжался до 895 года, но, как видно, без особенно важных предприятий с той или другой стороны. Наконец, в 895 году, бодричи прислали к Арнульфу посольство с подарками и предложили ему мир, на все условия которого он охотно согласился.

Император Арнульф, еще кое-как сдерживавший Германию, умер в 899 году. "Со всех сторон, пишет немецкий историк, опасность и гибель окружали государство, а все-таки на престол возвели дитя, сделали его хранителем обуреваемой власти. Итак, настало то, что должно было случиться; Германия распалась и стала добычей внешних врагов. Наступило в немецких землях время глубочайшего позора и самого плачевного замешательства". Далее, тот же историк приводит картину тогдашнего внутреннего состояния Германии, как ее рисует современник, констанцский епископ Соломон: "Повсюду распри, между графами и между вассалами, междоусобия раздирают волости и племена, в городах свирепствует мятеж, закон попирается ногами, и именно те, которые должны бы были защищать землю и народ, подают самый гибельный пример. Вельможи, отцы которых некогда подавляли восстания, теперь сами разжигают междоусобную войну. Хворое дитя, носящее имя короля, лишает нас возможности иметь настоящего властителя. Его юность неспособна к оружию, к суду и расправе. Его хилое тело, его бессилие и отсутствие мужественного духа делают его презренным для своих и внушают врагам такую смелость, что они отваживаются на все…"

Между этими врагами появляются и балтийские славяне. В 902 году они опустошали Саксонию, но скудная летопись ничего не прибавляет к этим кратким словам. Самые страшные, самые разрушительные враги Германии были, однако, в то время венгры. Вторжение их в пределы Германского государства начались еще в 899 году. Но гораздо смелее, яростнее начали они терзать ее, когда закончили завоевание славянской державы, бывшей между Карпатами и Дунаем, и тут себя обеспечили. На север от Карпат они, по-видимому, не хотели распространять своих завоеваний; поэтому местные славяне находили в них союзников, которые готовы были заодно с ними бросаться на Германию, как на свою добычу.

Между северо-западными славянами в это время особенно часто поднимали оружие на немцев лабские сербы, гораздо чаще, нежели балтийские славяне; а из всех лабских сербов, кажется, особенно воинственны были гломачи (или далеминцы, как их называли немцы), жившие на левом берегу Эльбы, между этой рекой и речкой Каменицей, теперь Chemnitz в нынешнем Саксонском королевстве. Мы знаем, что они нападали на Тюрингию в 880 году. В 892 году погиб, с целым своим войском, в пределах соседнего с гломачами небольшого племени хутичей, епископ вирцбургский Арнд, и это поражение, которое произвело глубокое впечатление в Германии, едва ли обошлось без участия гломачей, ставших, как видно, в то время главой союза соседних с ними мелких племен. Постоянно воевал с гломачами храбрый герцог саксонский Оттон. В 906 г. он послал против них с войском своего сына Генриха, впоследствии знаменитого короля, восстановителя Германии; этот поход был его первым воинским опытом. Гломачи испугались сильного немецкого войска и призвали на помощь венгров. Мадьярская рать, проведенная ими в землю саксов, опустошила ее ужасно и возвратилась к гломачам с громадной добычей. "Но тут, прибавляет летописец, эти Венгры встретили другую рать венгерскую, которая грозила поднять орудие на их союзников, Славян, за то, что они пренебрегли ее помощью, а тем указали путь к такой огромной добыче. Вследствие того, Саксония подверглась вторичному нашествию Венгров; а между тем, первое войско, ожидая возвращения второго, стояло в земле Гломачей, которая от этого, в свою очередь, доведена была до такой нищеты, что жители в тот год принуждены были покинуть свою родину и идти зарабатывать хлеб у других народов".

Таков рассказ саксонского летописца о первом вторжении венгров в северные края Германии. Мы имеем право сомневаться в точности этого рассказа, там где говорится о двух венгерских армиях, поочередно отправившихся грабить Саксонию, из которых первая дожидалась возвращения второй, живя за счет лабских сербов. По всей вероятности, мы читаем тут у летописца народное предание саксов, смысл которого был тот, что вторжение венгров в их землю, хотя совершившееся с помощью славян, а может быть и вызванное ими, обошлось самим славянам почти так же дорого, как их врагам.

Как бы то ни было, нашествия венгров на самые отдаленные края северной Германии с тех пор не прекращались.

Вся Германия пала перед этими дикарями, как беспомощная жертва. Стоит прочесть современные летописи, чтобы понять тогдашнее оцепенение немецкой земли. Прочитаем подряд все, что говорит об этом времени относительно подробная германская летопись, известная под именем продолжения Регинона:

"907. Баварцы, вступив в бой с Венграми, поражены были с великим уроном, и в этой битве погиб герцог Лиутбальд, которому наследовал в герцогстве его сын Арнульф.

908. Венгры, снова перейдя границы, опустошили Саксонию и Тюрингию.

909. Венгры вступили в Аламаннию (Швабию).

910. Франки (т. е. франконцы), вступив в бой с Венграми на границе Баварии и Франции (т. е. Франконии), были частью побиты, частью обращены в бегство плачевным образом. В этой битве погиб граф Годеард, оставив двух малолетних сыновей, Удона и Гериманна, которые впоследствии стали славными и знатными во Франции (т. е. Франконии).

911. Король Хлодвиг, сын императора Арнульфа, умер; ему наследовал в королевстве Конрад, сын убитого Адалбертом Конрада.

912. Венгры снова, не встречая ни в ком сопротивления, разорили Францию (Франконию) и Тюрингию. Архиепископ Хатто умер, человек весьма сильный и мудрый, которому наследовал Геригер. Оттон, герцог Саксов, умер.

913. Весьма жестокая зима. Венгры опустошили часть Аламаннии (Швабии), и побиты были у реки Инна Баварцами и Аламаннами. В том же году Эйнгард, епископ спирский, ослеплен был графами Бернгардом и Конрадом.

914. Отберт, епископ страсбургский, убит. Епископ Саломон пленен.

915. Венгры опустошили всю Аламаннию огнем и мечом, а равно прошли по всей Тюрингии и Саксонии и дошли до монастыря Фульды.

916-917. Венгры чрез Аламаннию проникли в Алзацию (Эльзас) и до пределов Лотарингского королевства. Эрхангер и Барахтольд казнены. Арнульф, герцог баварский, взбунтовался против короля".

Мы видим, почти ничего не записано в тогдашней германской летописи, кроме венгерских набегов да внутренних беспорядков.

Германия дошла до того, что она казалась безжизненным трупом. В это время, наконец, и балтийские славяне покинули свое прежнее исключительно оборонительное положение и вышли вместе с другими народами на поживу, т. е. на разорение земли немецкой. "В те дни, говорит Адам Бременский, ужаснейшая напасть обрушилась на землю Саксов, ибо с одной стороны Датчане и Славяне, с другой Чехи и Венгры опустошали там церкви (вместо чехов было бы правильнее и согласнее с другими известиями назвать лабских сербов, их соседей). В то время, продолжает тот же летописец, гамбургская епархия была опустошена Славянами, бременская — Венграми". Разорение Бремена венграми случилось в 916 году. К этому же времени следует, по всей вероятности, отнести и разорение гамбургской епархии или Нордалбингии славянами (т. е., конечно, ближайшим славянским племенем, бодричами).

Мы видели, как скудны известия немецких летописцев; к тому же летописи составлялись в то время еще только в средней и южной Германии, во Франконии, Швабии, Лотарингии, и т. д. В земле саксов стали вести летописи только во второй половине Х века, когда тяжелые для Германии события первых годов этого столетия частью изгладились из памяти, частью обратились в общие, неопределенные воспоминания. Вот почему до нас не дошло никаких подробностей о тогдашних нашествиях балтийских славян на Германию. Мы знаем только, что балтийские славяне вторгались в то время в немецкие земли, что они действовали там заодно с датчанами и, вероятно даже, как прежде, были ими побуждаемы к этим предприятиям, наконец, что они, вместе с датчанами, разорив сначала Нордалбингию, стали потом переходить за Эльбу и, по словам летописца, "наполнили землю Саксов великим ужасом": обо всем этом сохранил нам воспоминание Адам Бременский. Самое сильное нападение датчан на немецкие области, сопровождаемое, как видно, и вторжением славян за Эльбу, произошло в 919 году. А в это самое время король немецкий Конрад, слабый и беспомощный, на смертном одре, завещал престол своему сопернику и врагу, герцогу саксонскому Генриху и поручил его крепкой руке спасение Германии, и немецкий народ провозгласил своим королем этого мужественного, настойчивого, могучего душой и телом саксонца. Началась новая эпоха, в которую немецкий народ стал главным двигателем и решителем судеб Европы; началась новая эпоха и для балтийских славян, та эпоха, в которую Германия возобновила и стала приводить в исполнение неудавшееся предприятие Карла Великого — завоевание и порабощение славянских племен на южном берегу Балтийского моря. Племена же эти, как мы видели, в пору отдыха, которую судьба им послала, — в пору полной независимости и торжества над немцами, — ничего не сделали для того, чтобы обеспечить себя от возобновления и исполнения замысла Карла Великого.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.