1

1

Эту историю я услышал в 70-е годы от одного находившегося в больнице отставного офицера А. И. Павроса. Вернее, не всю эту историю, а ее часть, потому как сама история обросла событиями, ее составляющими, рассуждениями, подтверждениями и домыслами…

Аркадий Ильич рассказал об одной из своих командировок в канун начала советско-финляндской войны 1939–1940 гг., рассуждая и о событиях тех лет. Тогда, 1939-м, он проходил службу в одном из управлений Наркомата обороны. И еще дважды, вплоть до окончания этой войны, бывал в командировках в тех местах. По его мнению, руководство СССР считало, что войну с Финляндией можно силами войск Ленинградского военного округа завершить быстро и победоносно. По его словам, Сталин отверг план кампании, предложенный Борисом Михайловичем Шапошниковым, и принял план, сверстанный осенью 1939 года командованием Ленинградского военного округа, которым в то время руководил командарм 2-го ранга Кирилл Афанасьевич Мерецков.

Согласно этому плану, войска округа перешли в наступление 30 ноября 1939 г. в 8 часов 30 минут. Однако, имея большое численное превосходство над финскими войсками, наступление захлебнулось, что вызвало крайнее неудовольствие в Москве. К концу же года наступление и вовсе прекратилось. Для разбора происшедшего на фронт выехал нарком госконтроля Мехлис, который жесточайшими карательными мерами решил изменить ситуацию в пользу Красной армии.

Тем временем в Москве пришли к осознанию, что необходимо вводить в действие ранее предложенный план Б. М. Шапошникова. В соответствии с этим 7 января по указанию Сталина и решению Главного военного совета был сформирован Северо-Западный фронт во главе с командармом 1-го ранга Семеном Константиновичем Тимошенко. 11 февраля 1940 г. после двухчасовой артиллерийской подготовки войска Тимошенко начали фронтовую наступательную операцию, тщательно спланированную по всем канонам военного искусства. И, как результат, – знаменитая линия генерал-фельдмаршала Маннергейма была прорвана.

По окончании боевых действий результаты войны с Финляндией рассматривались в Политбюро ЦК ВКП(б), где с докладом выступил нарком обороны Клемент Ефремович Ворошилов. Он пафосно объявил о том, что опасности Ленинграду и Кронштадту более не существует. Сидевший за столом и слушавший его доклад Сталин между тем рассматривал лежавшую перед ним информацию о потерях: за 105 суток боевых действий погибли 72,5 тысячи, 186 тысяч 129 человек было ранено, почти 18 тысяч пропали без вести, 5,5 тысячи оказались в плену, почти 14 тысяч обмороженных. Имелась и другая справка о потерях среди войск Северо-Западного фронта, где эти цифры были более чем вдвое выше. Потери в боевой технике тоже оказались существенными: около 500 самолетов и более 700 танков, уничтожена почти вся артиллерия.

Потери же финской стороны составили 25 тысяч убитыми, около 40 тысяч ранеными, незначительное количество взято в плен. Что знала финская разведка о мощи Красной армии до боевых действий? Практически ничего, им пришлось ознакомиться с невиданной мощью, удалью и… губительным размахом в боевых действиях. Так же как с досадными промахами и глупыми ошибками… Также как и с настоящим героизмом…

Для многих, в том числе и финских политиков мощь Красной армии была мифом.

Как известно, в советско-финляндской войне принимал участие и Балтийский флот. В послевоенные годы Наркомат ВМФ издал документ для внутреннего пользования, где было сказано: «Совместные действия Красной Армии и военно-морского флота окончились поражением противника. В тяжелых условиях осеннего и зимнего периода, с штормовыми погодами, туманами и жестокими морозами, краснофлотцы, командиры и политработники ВМФ, беззаветно преданные коммунистической партии и великому Сталину, уверенно и непоколебимо проводили свои боевые операции…» После заседания Политбюро Сталин дал указание щедро наградить участников этой войны. Из 412 человек, удостоенных звания Героя Советского Союза, были 22 моряка. А из 50 тысяч человек, удостоенных орденов и медалей, было 2316 моряков.

Естественно, за этими наградами стоят прежде всего грамотные действия флотских военачальников. Известно, что 3 ноября 1939 года нарком Военно-Морского Флота флагман флота 2-го ранга Николай Герасимович Кузнецов подписал директиву, в которой поставил боевые задачи Балтфлоту во время боевых действий с Финляндией. Согласно этой дате, нужно сделать вывод, что война началась не со случайной перестрелки у Майнилы, как сообщалось в прессе, а свершившийся инцидент стал поводом для развязывания войны. Спустя два дня командующий Балтийским флотом флагман флота 2-го ранга Владимир Филиппович Трибуц представил на утверждение наркому ВМФ общий план боевых действий в КБФ (Краснознаменный Балтийский флот).

5 ноября, с целью захвата островов Финского залива, был сформирован отряд особого назначения под командованием капитана 1-го ранга С. С. Рамишвили, в который вошли шаланды, буксиры, транспорты, катера, баркасы. Ему были приданы боевые корабли: 1 лидер, 6 эсминцев, сторожевые корабли, тральщики, торпедные и сторожевые катера. С воздуха отряд прикрывали более 40 бомбардировщиков, 2 авиаполка истребителей и 26 самолетов-разведчиков. Эти силы флота были переброшены непосредственно к островам.

20 ноября была проведена рекогносцировка начальником штаба отряда капитаном 1-го ранга Н. Б. Павловичем на сторожевом корабле «Буря». Его сопровождали командиры подразделений, которые будут участвовать в десанте.

На следующий день с той же целью была совершена еще одна рекогносцировка. 29 ноября в 15 часов десант начал посадку на транспорты. На рассвете 30 ноября десантные отряды вышли в море. В воздух поднялась авиация, в северной части залива корабли прикрытия совершали маневры. Но здесь произошла досадная ошибка: советские летчики, приняв эсминцы «Володарский» и «Карл Маркс» за финские броненосцы, атаковали их бомбовым ударом… но промахнулись. Моряки кораблей в ответ открыли огонь по самолетам. Но… тоже мимо.

Спустя два дня после этих событий на стол к Сталину легла справка разведки о том, что информация о появлении вражеских подлодок в месте нахождения советских эсминцев ложная и была запущена финскими лазутчиками.

Между тем по островам был нанесен сильный удар авиацией. Летчики израсходовали около 2 (!) тысяч бомб, большая их часть целей… не достигла. Проще говоря, расчеты штурманов экипажей были скверными и бомбы свалились если не в воду, то на землю, где не было никаких укреплений.

Одновременно по островам была проведена артподготовка из 305-мм и 180-мм орудий. Затем в артподготовку включились боевые корабли. Высадили десант по всем правилам военно-морского искусства. Все было бы хорошо, если бы не одно опять-таки досадное недоразумение. На островах не оказалось ни одного (!!!) военного укрепления, и ни одного (!!!) солдата вражеской армии.

Такова была цена двух рекогносцировок, которые проводили капитан 1-го ранга Павлович и на следующий день– капитан 2-го ранга Александров. Но командующий флотом Три-буц высказал предположение, что… финны хорошо замаскировались и их с моря не видно.

В прессе тогда писали, что при высадке десантов на острова Сейскари и Лавенсаари было абсолютно все: вой и взрывы снарядов и бомб, матросское «Полундра!» и «Ура!»; флотская газета «Красный Балтийский флот» захлебывалась фразами: «Смелыми действиями десантники смяли коварного врага и над островами взвились алые стяги Советского государства».

Участники же десанта скорее стыдливо отмалчивались, ибо сражение и победы были фантазией.

Зато боевые награды самыми что ни на есть настоящими.

Нечто похожее произошло и при захвате островов Гогланд и Большой Тютерс. Во время высадки советского десанта сталинские соколы высыпали бомбы на высаживающихся, затем довершили дело пулеметно-пушечным огнем. От своих родненьких хлопцев-десантников мало кто остался в живых. Было то 2 и 3 декабря 1939 года. За два дня советские летчики сбросили на эти два острова, где не было финских войск и укрепрайонов (!) более 2 тысяч бомб в количестве 65 тонн., израсходовали около 100 тысяч пулеметных патронов и около 5 тысяч снарядов. Острова были буквально перепаханы этим неимоверным количеством стали и огня. 19 декабря 1939 г. две эскадрильи советских бомбардировщиков (около 20 самолетов) атаковали советские транспорты «Табол» и «Луначарский», следовавшие из Либавы в Таллин в охранении эсминца «Стремительный». К счастью, из-за неумения штурманов бомбы легли хоть недалеко, но все-таки в стороне от судов. А спустя месяц «асы» Балтийского флота сбросили 20 бомб на ледокол «Ермак». И опять, слава богу, мимо…

Командующим флотом Владимиром Федоровичем Трибу-цем была утверждена разработанная штабом флота операция подлодок, которую осуществили в конце декабря 1939 года – в январе 1940 года в Ботническом заливе. В операции участвовали подводные лодки С-1, С-2, («щуки») Щ-311, Щ-317, Щ-318,

Щ-324. Эта операция, как выяснилось позже, оказалась совершенно не нужной. Даже по той причине, что командирам подводных лодок не было известна навигационная обстановка залива. Ибо он был… очень мелок; лодки часто касались грунта, садились на мель, вынуждены были всплывать, тем самым теряя скрытность.

Подводные лодки направили туда, т. к., согласно сообщениям из штаба флота, в заливе должен был находиться противник. Но за две недели пребывания Щ-317 в водах залива противник так и не был обнаружен. АС-1 пробыла там еще больше – 3 недели, и также не обнаружила вражеских кораблей.

10 января командир С-1 отдал приказ и лодка подошла к порту Бьернборгу и «по ошибке» потопила германское гражданское судно (и как это возможно в перископ не увидеть ни флага, ни очертаний судна, – вот это грамота офицера!) «Бойхайм».

16 января на мелководье С-1 повредила вертикальный руль и вынуждена была вернуться в базу.

19 января С-1 вновь вышла в море и оказалась в плену сплошного льда. К вечеру с лодки обнаружили – вот удача! – два самолета противника и тут же открыли по ним огонь из пушки. Выпустив полсотни снарядов, командир посчитал, что ему удалось повредить один из самолетов противника. Позднее он красиво живописал о «подвиге» начальству, кстати, не зная о том, что никого так и не подбил…

20 января С-1 вернулась в свою базу, а ее командир за этот, с позволения сказать, боевой поход, капитан-лейтенант

Думаю понятна мысль, что если командующий или командир любого ранга не обладает талантом управленца, он старается увековечить время своего руководства вверенными ему силами победными боевыми подвигами, какими-то громкими делами. Или, если это не удается, их… фальсификацией.

Согласно боевому плану, утвержденному командующим Балтийским флотом, 1 января 1940 г. в море ушла ПЛ С-2 под командованием капитан-лейтенанта И. А. Соколова. Она в течение двух суток трижды выходила на связь, последний раз – в 4 часа 20 минут 3 января перед форсированием Южного Кваркена в Ботническом заливе. Из этого похода С-2 не вернулась. Специалисты штаба флота и командующий В. Ф. Трибуц были убеждены в том, что она подорвалась на мине.

В этой операции также была задействована Щ-324, где командиром был капитан-лейтенант А. М. Коняев. Лодка находилась в море со 2 по 19 января. В ее боевую задачу входило уничтожение противника на морских коммуникациях и контролирование ледовой обстановки. 13 января командир «Щуки» заметил конвой из трех транспортов, который охраняли сторожевой корабль, тральщик и катер. С дистанции в четыре кабельтовых он осуществил торпедный залп и… промахнулся. Безграмотность командира появилась и в том, что после выхода торпеды из аппарата «Щука» выскочила на поверхность и демаскировалась!

И, естественно, ее сразу же атаковали финские боевые корабли. К счастью, Коняева и экипажа, атаковали безуспешно. Завязалась перестрелка со сторожевиком «Аура-2». Один из снарядов попал в глубинную бомбу, в результате чего она сде-тонировала. От взрыва собственных глубинных бомб финский корабль погиб.

После чего экипаж «Щуки» «героически боролся» в основном с морозами и штормами при возвращении в базу.

За этот поход командующий флотом представил командира «Щуки» Коняева «За проявленные мужество и отвагу во время боевого похода в Ботнический залив и беспримерный поход подо льдом» к званию Героя Советского Союза. На груди у доблестного офицера золотом засияли орден Ленина и Золотая Звезда.

Экипаж был удостоен орденов и медалей, а над «Щукой» взвился Краснознаменный флаг.

Исходя из такой «результативности» все, без исключения, командиры ПЛ должны были получить Героев, ведь в последующем были куда более сложные походы.

Не менее интересным является и боевой поход Щ-311 под командованием капитан-лейтенанта Ф. Г. Вершинина; старшим на борту был командир дивизиона подводных лодок капитан-лейтенант А. Е. Орел (ставший впоследствии адмиралом, командующим Краснознаменного Балтийского флота).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.