Трудное наследство

Трудное наследство

Даже сейчас, на пятом году после ликвидации гражданской войны, в рядах Красной Армии мы имеем 9,5 % комсостава, который не имеет никакой военно-образовательной подготовки. Части укомплектованы зачастую устаревшим оружием. Очень мало самолетов и танков. В войсках нет опыта проведения занятий на местности, штабы плохо читают карты.

Из речи М. В. Фрунзе перед руководством Наркомата по военным и морским делам 20 февраля 1920 года

С назначением наркомом по военным и морским делам Михаилу Васильевичу досталось дурное наследство. 22 мая 1922 года у Ленина случился удар. Наступил частичный паралич правой руки, правой ноги и расстройство речи. Все партийное хозяйство оказалось в руках Сталина. Но Ленин сдаваться не желал. Он постепенно поправлялся и стал все чаще по различным вопросам обращаться к Троцкому. Сталин узнал об этом и пришел в бешенство. Казалось, еще немного, и его враги одержат победу в стране и партии. Нужны были решительные меры.

Традиционно главной силой любой власти рассматривались вооруженные силы, руководство которыми было поручено М. В. Фрунзе. К тому времени Гражданская война закончилась победой советской власти, Красная армия была овеяна легендами. Но сам организм этой государственной машины был сильно подорван.

Понять это сложно — под ружьем на обложках императорской армии. Военных запасов старой армии хватило на пять лет победоносной Гражданской войны. За это время были выращены революционные командные кадры, начала функционировать система военного образования. А тут «дурное наследство».

Следует форму отличать от содержания. По форме Красная армия была создана для борьбы с контрреволюцией и иностранной интервенцией. С этой задачей она успешно справилась. Но по содержанию правящей элитой армия всегда рассматривалась как орудие борьбы за личную власть и как средство подавления недовольства собственного народа.

До 1918 года, пока существовала старая армия, усилия большевиков были направлены на ее разрушение. В начале 1917 года действующая армия насчитывала более семи миллионов человек, и от ее позиции зависела судьба страны. Окажись тогда армия в одних твердых руках — история страны пошла бы по другому руслу. Возможно, эту задачу смог бы решить Лавр Корнилов. Но, как известно, история не терпит сослагательных наклонений…

С февраля по октябрь шла борьба за армию между Временным правительством и Петроградским Советом рабочих депутатов. Замете, Советы были рабочие. Социал-демократам 1917 года армия не была нужна в их планах строительства нового государства. Но они победили Временное правительство, когда решили включить в Совет солдатских депутатов.

Сказалась радикальная противоположность основных позиций Временного правительства и Советов: первые ратовали за продолжение войны до победного конца, вторые — за мир любой ценой. Солдатским массам, уставшим за три года от всеобщей кровавой бойни, вторые были милей, чем первые.

Большевики поставили перед собой задачи: завершить войну поражением России, сломать старую армию и на солдатских штыках прийти к власти. Но для этого нужно было эти штыки сначала повернуть против их командиров, против законной государственной власти и устоявшихся веками порядков. В православной, преимущественно крестьянской России это было не просто. Прежде всего требовалось морально разложить солдата до такого состояния, чтобы он забыл данную им присягу.

Историки, начиная со второй половины 1980-х годов прошлого века, теме разложения русской армии в 1917 году посвятили многие свои труды. Сошлемся на оценку данного явления иностранцем. Сотрудник французской военной миссии в России Жак Садуль писал в одном из своих докладов в Париж: «Армия вконец дезорганизована. По вине командования, говорят большевики. По вине большевиков, отвечает командование. По вине и тех и других, считают люди. Действительно, армия находится в состоянии неслыханного упадка. Нехватка офицеров. Презрение к начальникам. Дисциплина падает. Массовое дезертирство. Отказы идти в бой».

Февральская революция породила приказ № 1 Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, в котором отменялось титулирование офицеров и давалось солдатам заниматься политикой. Удар по дисциплине, шаг к анархии.

После выхода в свет этого приказа военным и морским министром был назначен от Временного правительства Александр Иванович Гучков. Он уже не мог укреплять дисциплину и вынужден был идти на новые уступки. 16 апреля, по требованию Советов, Гучков отдал приказ о снятии погон на флоте. 18 апреля он отменил отдание чести вне строя. Это не спасло Гучкова. 11 мая он покинул свой пост, передав должность военного и морского министра Александру Федоровичу Керенскому.

Керенский, также максимально используя армию в своих политических целях, откровенно заигрывал с солдатскими массами. В частности, он разрешил солдатам вне службы ходить в штатском. Это было впервые за 400 лет русской истории. Данное явление повторилось в конце 1980-х и в 1990-е годы XX столетия, в годы новой революции… Но и время Керенского прошло.

Наступил советский период. Развал армии продолжался. 16 декабря 1917 года Совет народных комиссаров принял «Декрет об уравнении всех военнослужащих в правах». Отменялись все чины и звание, все знаки отличия, военные пенсии, вводилась выборность начальников.

Еще один шаг к анархии. Развалом армии активно занимались новый Верховный главнокомандующий, бывший прапорщик, Николай Васильевич Крыленко и первый народный комиссар по военным и морским делам, также бывший прапорщик, Владимир Александрович Антонов-Овсеенко.

Но судьба и этих двух руководителей недолго держала во главе военного ведомства. Уже 8 декабря 1917 года Антонов-Овсеенко был назначен командующим войсками по борьбе с контрреволюцией на юге страны. Он уехал на Украину.

Новыми комиссарами по военным и морским делам стали Павел Ефимович Дыбенко и Николай Ильич Подвойский. 15 января 1918 года Ленин, Крыленко, Дыбенко и Подвойский подписали декрет об организации Рабоче-Крестьянской Красной армии.

Вспоминая то время, Крыленко писал: «Фронт был обнажен и полки из линии окопов отведены в линию расположения ближайших резервов с обслуживанием окопов только сторожевыми охранениями. Для тех, кто оставался для охраны имущества, устанавливалось повышенное жалованье. На железных дорогах всюду располагались дежурные роты для поддержания порядка, и в иных случаях, как это было на Северном фронте, пришлось прибегнуть к угрозе оружием и пулеметным огнем, чтобы заставить вернуться полки, не считавшиеся с очередями».

Попытка провести демобилизацию организованно была сорвана началом немецкого наступления. 16 февраля 1918 года в Ставке Крыленко получил заявление немецкого генерала Гофмана о прекращении перемирия и возобновлении военных действий с полудня 18 февраля.

Перед врагом фронта советских или других войск уже не было. 28 февраля 1918 года Дыбенко, собрав отряд революционных моряков, отправился защищать Нарву. Бывший матрос не смог организовать оборону, а тут еще морякам досталась цистерна спирта. Началась нескончаемая пьянка. Первые же бои для советских войск были неудачными, они начали отступление. Немцы заняли Киев, Минск, Могилев, Ревель, Нарву, Псков, подошли к Петрограду. Дыбенко на фронте был срочно заменен бывшим генерал-лейтенантом Дмитрием Павловичем Парским. 16 марта Дыбенко был снят с поста наркома. Сам он в своем заявлении писал, что уходит из правительства в знак протеста против Брестского мира.

К тому времени, в связи с подписанием 5 марта 1918 года Брестского мира, большевики решили окончательно закончить со старой действующей армией. 13 марта Ленин подписал постановление Совнаркома об упразднении должности Верховного главнокомандующего и, естественно, лишении Н. В. Крыленко этой должности.

Николай Иванович Подвойский, сын сельского священника, окончивший духовную семинарию, в 1901 году в Ярославле вступил в социал-демократическую рабочую партию. Он стал профессиональным революционером, знал законы конспирации, умел вести агитацию в войсках, но в стратегии, конечно же, не разбирался. 27 ноября 1917 года он был назначен председателем коллегии Народного комиссариата по военным делам. Крыленко и Антонов-Овсеенко назначались народными комиссарами по военным делам. Так образовался триумвират руководства вооруженными силами страны, который просуществовал недолго. После падения Нарвы и Пскова Н. И. Подвойский, как и Дыбенко, лишился своей должности. Его освободили 13 марта 1918 года.

Итак, к середине марта 1918 года армия осталась фактически без руководства, уже в который раз. И это в условиях незавершенной мировой войны и начавшейся Гражданской войны, в условиях насильственного слома старой организации и отсутствия новой, в условиях катастрофической нехватки руководящих кадров и материальной базы…

13 марта 1918 года председателем Высшего военного совета был назначен Лев Давыдович Троцкий. Он же был назначен и народным комиссаром по военным делам. Начался новый этап создания и развития Рабочее-Крестьянской Красной армии. Быстро росла ее численность, она одерживала победы. Но что это была за армия?

24 сентября 1918 года член Реввоенсовета 1-й армии С. П. Медведев писал Ленину: «Я убедился, что у нас есть толпы вооруженных, а не крепкие воинские части. Зло, которое причиняли эти толпы делу борьбы с чехословаками и белогвардейцами, прямо неописуемо. Как только они занимали какую-нибудь деревню или село, они вызывали своей неорганизованностью и распущенностью величайшее озлобление всего населения.

Всякий мало-мальский самостоятельный житель и его дом рассматривался как белогвардейское пристанище и подвергался явному и тайному ограблению. Самовольные захваты лошадей, фуража, продуктов питания, обыски в домах и при всем этом грабежи стали нормой».

Но дело обороны Социалистического Отечества требовало иметь крепкую армию. 2 сентября 1918 года постановление ВЦИК объявило республику военным лагерем. Было указано, что «во главе всех фронтов и всех военных учреждений республики ставится Революционный военный совет с одним Главнокомандующим». Революционный военный совет возглавлял Троцкий. Главнокомандующим был назначен Вацетис.

Иоаким Иоакимович Вацетис, латыш по происхождению. Окончил академию Генерального штаба. В годы Первой мировой войны командовал Земгальским латышским полком, вместе с которым принял сторону большевиков. Весной 1918 года он сформировал Латышскую советскую стрелковую дивизию, которая охраняла Кремль и подавила мятеж левых эсеров. Но опыта строительства вооруженных сил и стратегического командования у Вацетиса не было.

Став главнокомандующим, он разъезжал по фронтам, отдавал приказы, вершил суд. Но от этого боеспособность армии не поднималась.

Положение могли исправить офицеры старой армии, если бы большевики им доверяли. Но особого доверия не было. И генштаб Вацетис решился защищать своих бывших товарищей перед Лениным, обвинив при этом одного из видных чекистов Кедрова. В ответ Кедров «нашел» заговор в Полевом штабе РККА, и в июне 1919 года Вацетиса и других арестовали. Правда, в октябре, за отсутствием состава преступления, арестованных освободили. Вацетиса отправили на преподавательскую работу в Военную академию РККА.

Новым главнокомандующим стал Сергей Сергеевич Каменев, также из «бывших», также выпускник академии Генерального штаба. В годы Первой мировой он также командовал полком.

Весной 1919 года С. С. Каменев вступил в конфликт с Л. Д. Троцким, отказавшись выполнять приказ о прекращении наступления на Восточном фронте. За невыполнение приказа Сергей Сергеевич был на некоторое время отстранен от должности. Между Каменевым и сменившим его А. А. Самойлом были плохие взаимоотношения. После отстранения от должности Каменев из Симбирска, где находился штаб фронта, не уехал. После некоторого перерыва Каменев был восстановлен в должности командующего Восточным фронтом. 8 июля 1919 года Каменев был назначен главнокомандующим.

Кроме Троцкого у С. С. Каменева были стычки и с И. В. Сталиным. Так, в феврале 1920 года Каменев распорядился перебросить часть войск с Украины на Кавказский фронт. Сталин, член Реввоенсовета Юго-Западного фронта, был против этого. Разгорелся спор, в который был втянут даже В. И. Ленин. Все это не придало армии новых сил, зато усилило раздиравшие ее партийные склоки.

Таким образом, высшее руководство РККА не только часто менялось, но и внутри его не было единства. И все это при быстром росте численности РККА. К концу Гражданской войны большевики располагали армией, общей численностью в пять миллионов человек. Но при этом не следует забывать, что за время Гражданской войны красные безвозвратно потеряли более полутора миллиона человек. Был потерян едва ли не каждый третий. Это не могло не отразиться на боевом духе армии.

Затем случилось стремительное сокращение Красной армии в десять раз. Были расформированы многие наиболее боеспособные соединения и части, уволены опытные командиры и бойцы. На милиционные формирования надежды было мало: они еще кое-как годились для самообороны, но проведение глубоких наступательных и оборонительных операций на незнакомой местности с их помощью было очень проблематичным.

Кроме того, приказом Реввоенсовета Республики в 1922 году были установлены новые сроки службы для рядового состава и младших командиров: в пехоте и артиллерии — 1,5 года, в кавалерии, конной артиллерии и технических войсках — 2,5 года, для воздушного флота — 3,5 года, для морского флота — 4,5 года. Таким образом, военнообязанный, призванный в пехоту и артиллерию, служил на 3 года меньше, чем человек, призванный на флот. С одной стороны, это приводило к тому, что призывники, не желая служить долго, всячески скрывали свое образование. Найти человека для воздушного или морского флота оказалось очень сложным. Боеспособность этих средств вооруженной борьбы резко падала.

В то же время подготовить грамотного артиллериста за полтора года также не представлялось возможным, если учесть, что в армию призывались малограмотные рабочие и крестьяне. Многие из них даже не умели читать и писать. С таким контингентом командиры взводов и даже батарей были вынуждены на учебных стрельбах наводить на цель буквально каждое орудие. Эффективность стрельбы артиллерии резко упала.

Таким образом, новому наркому по военным и морским делам М. В. Фрунзе досталось довольно расстроенное хозяйство, которое требовало большой и целенаправленной работы для того, чтобы выйти на уровень требований того времени. Под этими требованиями понималась военная доктрина государства. Но кроме наметок самого Михаила Васильевича никто разработкой такой доктрины не занимался. Говорилось об угрозе стране со стороны соседей, но упускались масштабы этой угрозы, не просчитывались конкретные силы и средства, необходимые для ее отражения. В результате процесс выработки военной доктрины свелся к очередной политической полемике, что не раз случалось и в последующие годы, а нарком по военным и морским делам СССР вместо лица, непосредственно ответственного за оборону страны, превратился в политика. В таком качестве и следует главным образом рассматривать деятельность М. В. Фрунзе в 1925 году.