Глава 5. Мятущийся аграрий

Глава 5. Мятущийся аграрий

После окончания первых двух семестров обучения в Мюнхене Генриху Гиммлеру предстояло пройти сельскохозяйственную практику. О жизни Генриха во время второго семестра 1920 года фактически не сохранилось никаких сведений. Он даже почти не делал записей в своем дневнике. Тем не менее можно предположить, что переезд на село являлся для него долгожданным выходом из мюнхенских отношений, которыми он стал тяготиться. По просьбе фрау Лориц семья Рерль из Фридольфинга (Верхняя Бавария) согласилась предоставить Генриху Гиммлеру место практиканта в своем поместье. Юноша же возлагал большие надежды на предстоящий год. В одном из писем к своему отцу Генрих писал о том, что он должен был поправить свое здоровье за счет качественной пищи, а кроме этого он планировал закалиться во время сельскохозяйственных работ: «Нервы и душа могут отдохнуть на природе». Чтобы хотя бы изредка вырываться из деревенской уединенности, Генрих Гиммлер решил приобрести себе мотоцикл. Он прибыл во Фридольфинг 7 сентября 1920 года и решил уйти с головой в новую для себя сферу деятельности.

Генриху Гиммлеру грех было жаловаться на плохое питание и плохое обхождение с ним. Более того, он сразу же подружился с Алоизом Рерлем, землевладельцем, который был старше Генриха на десять лет. Эту дружбу они сохранят на десятилетия. Они вместе ходили на охоту, вместе посещали сельскохозяйственные выставки. Именно по инициативе своего патрона Генрих стал совершать прогулки по горам, а затем стал членом «Трунгс-клуба» и организации немецких альпинистов. Кроме этого Генрих Гиммлер не отказывал себе в удовольствии принимать участие в традиционных сельских праздниках. Также в этом имении Генрих присоединился к местному отделению «гражданской самообороны». Он регулярно посещал церковь и охотно прогуливался с новыми знакомыми по окрестностям. Однако даже в новых условиях жизни Генрих Гиммлер остается весьма привязанным к родителям. Те регулярно шлют ему традиционные посылки, а он в ответ посылал доскональные отчеты о расходовании карманных денег, которые ему предоставлялись отцом. Поздравляя Гиммлера-старшего с 56-летием, его сын сообщал в письме, что он «обещает быть всегда целеустремленным, быть и оставаться усердным человеком».

В это время Генрих Гиммлер предпочитал читать драмы Ибсена, которые казались ему «настолько реалистичными, а потому чрезвычайно верными». В «Комедии любви» Генрих видел прежде всего обличение лжи, на которой было построено общество. Однако молодому человеку не могло не импонировать, что в работах Ибсена многие люди благодаря своему характеру все-таки одерживали верх над проблемами и невзгодами. Для Генриха это было еще одним подтверждением необходимости самоконтроля и закалки своей воли. В драме «Пожар», в которой рассказывалось о священнике, погубившем себя и своих прихожан, он видел «книгу о воле, о морали и о жизни без компромиссов». Кроме этого Гиммлер с удовольствием читал литературные переложения северо-германских героических сказаний. Роман Вернера фон Хайденштама о шведском короле Карле XII поразил его как «история железного мужчины, который своим духом и волей воодушевлял свой народ до самого последнего дня». В своем дневнике Генрих записал: «В наше время мы остро нуждаемся в таких людях, как он». Здесь же, на селе, он знакомится с готическим романом Феликса Данса «Борьба с Римом», в котором был преподнесен образ «истинных германцев». Не исключено, что именно это произведение укрепило в Генрихе Гиммлере интерес к древней и ранней германской истории. Сразу же надо оговориться, что именно в это, сельское, время Генрих прочитал литературные произведения, которые позже как бы оказались воплощенными в его политических установках. Так, например, произошло с романом Рудольфа Штаннца «Свет с Востока», в котором рассказывалось о злоключения молодого немецкого дворянина в Эстонии во время Первой мировой войны. Для Гиммлера это литературное произведение стало еще одним подтверждением существования «ужасного Востока». После его прочтения Гиммлер стал рассуждать на страницах своего дневника о «переселении народов», о «силе балтийских германцев» и о «нашей собственной слабости». В случае с романом Эрнста Цана «Женщины Таннё», рассказывавшем о деревне, жители которой решили более не рожать детей, чтобы тем самым остановить передававшуюся из поколения в поколение гемофилию, Гиммлер пришел к мыслям, которые были отголосками его будущих евгенических программ. Он запишет в дневнике: «Борьба против силы крови. Как эту борьбу вести». Кроме этого Генрих прочел несколько исторических книг, которые были посвящены участию немцев в освободительной войне против Наполеона.

Сельскохозяйственная практика Генриха Гиммлера во Фридольфинге закончилась в августе 1921 года. После этого он, заметно поздоровевший и окрепший, вернулся в Инголыптадт, где должен был пройти двухмесячную стажировку на машиностроительном заводе. Генрих планировал продолжить свою учебу в Высшей технической школе Мюнхена с зимнего семестра 1921–1922 годов. Заново принявшись за учебу в ноябре 1921 года, Генрих в очередной раз решил поселиться как можно ближе к учебному заведению. На этот раз он снял комнату в доме № 9 по Биннерштрассе. Отсюда он мог без проблем добраться до университета, где посещал дополнительные курсы, и также до государственной библиотеки.

Если ранее Генрих Гиммлер почти постоянно обедал в гостях, то теперь ему приходится есть у себя дома. Визиты в дом фрау Лориц, которые были некогда для Генриха знаменательным событием, становятся редкими — он явно тяготится этим знакомством. Для этого есть свое объяснение. Дело в том, что его приятель Людвиг Цалер к тому времени был обручен с Кете Лориц. Гиммлер не готов воспринять девушку в качестве невесты своего ближайшего друга, хотя и пытался выглядеть ликующим по поводу этого события. Кроме этого по-прежнему сказывается зависимость от родителей. По большому счету Генрих Гиммлер не предпринимал никаких шагов, чтобы избавиться от нее. Он охотно выполняет в Мюнхене небольшие поручения своего отца и столь же радостно принимает посылки из дома. Переписка с родителями становится еще более интенсивной. В своих письмах Генрих описывает все мельчайшие происшествия в своей жизни. Он сообщает подробности о своей общественной жизни. Генрих поет в церковном хоре, делает визиты к знакомым отца, выставляет свою кандидатуру на выборах в студенческий совет.

Большую часть своего свободного времени Генрих Гиммлер проводит в «Аполло» и в студенческих корпорациях. Почти каждый день после обеда он тренируется в зале для фехтования. Однако искусство обращения с рапирой и шпагой ему дается не очень легко. Это его не может не огорчать, так как согласно строгим правилам студенческих корпораций он мог стать их полноправным членом только после того, как провел первую дуэль. Но Генрих неуклонно тренируется, ведет бесконечные споры о вопросах чести и дисциплине. Он посещает раненных во время дуэлей студенческих приятелей, что дает ему повод познакомиться с покровителями корпораций. Однако, несмотря на все эти старания, Генрих не обретает долгожданного признания. Даже в 1921 году его отказываются произвести в полноправные члены студенческой корпорации. То же самое происходит и во время попытки, предпринятой год спустя. После этого «провала» Генрих Гиммлер запишет в дневнике: «С одной стороны, мне очень горько, что меня не избрали. Но с другой стороны, это даже хорошо, так как у меня появится больше свободного времени». Но как и во многих прочих случаях, Гиммлер не оставил свою затею. Он вновь пытается заручиться поддержкой сокурсников и других студентов. Однако они не слишком охотно идут на контакт, так как находят Генриха слишком навязчивым. Впрочем, общественная жизнь для Гиммлера не ограничивалась только студенческими корпорациями. Он был активистом еще нескольких организаций, посещал концерты, танцевальные вечера. Тем не менее даже в этих действиях было видно стремление завоевать популярность среди знакомых.

Отношения Генриха Гиммлера с противоположным полом в те дни нельзя назвать успешными. В то время как у брата Гебхарда была постоянная подружка, а у лучшего друга Людвига — невеста, сам же Генрих на личном фронте продолжал пребывать в гордом одиночестве. Нельзя сказать, что он не интересовался девушками. Во время второго пребывания в Мюнхене он делает в дневниках множество записей, которые посвящены девушкам вообще и отдельным аспектам общения с противоположным полом в частности. Он восторгается даже совершенно незнакомыми ему женщинами, например пианисткой, которую видит на одном из концертов. Генрих постоянно знакомится с девушками во время различных мероприятий, но фактически никак не развивает с ними свои отношения. Во время карнавала в Мюнхене он познакомился с «милой девушкой, 19 лет, у которой детский нрав и обаяние, но все же это зрелая женщина с огнем и темпераментом, хотя и легкомысленная, но все же не настолько плохая, как она говорила сама про себя».

Если ранее с Генрихом о своих любовных приключениях и переживаниях беседовал Людвиг Цалер, то весной 1922 года его место занял сын квартирной хозяйки Альфонс Вольф. Он был в глазах Генриха Гиммлера форменным ловеласом. В некоторых случаях он даже давал прочитать Генриху любовные письма своих подружек. Словно оправдываясь перед самим собой, Гиммлер записал в своем дневнике: «Мне весьма интересны эти вещи с психологической точки зрения. Хочу поближе познакомиться с этой сферой». Одной из подружек Альфонса была танцовщица из кабаре по прозвищу Фифи. Как-то вечером Генрих Гиммлер даже посетил ее выход. Позже он констатировал, что «Фифи является в высшей мере порядочной девушкой… Танец — это один из ее талантов, в котором она хочет обрести себя. У нее утонченный вкус. Она хорошо поддерживала разговор. Мы говорили о танцах, ее костюмах». Однако, как и в прошлом, восхищение Гиммлера быстро сменилось негодованием. Генрих был явно занят поисками идеальной девушки, утонченной и возвышенной, на эту роль могла подойти Кете Лориц, но она уже была обручена с Людвигом Цалером. Казалось бы, Генрих сама себя загонял в некие надуманные рамки. В июне 1922 года он встретил в Мюнхене свою знакомую по Инголыптадту. «Она интересуется сельским хозяйством. Прямолинейная, нередко непринужденная и действительно свеженькая барышня…. Но я не могу привязываться к ней. К этому меня обязывает мой внутренний долг».

Как бы желая подавить свои сексуальные инстинкты, Гиммлер мечтал о том, как направится офицером на войну или же переселенцем в далекие страны. Любовь он обращал в мужественные, героические образы, в которых он представал как герой-одиночка, борец, не знающий слабостей. В 1922 году эта тема проходит красной нитью почти сквозь все дневниковые записи: «У меня очень странное настроение. В ожидании будущего требуется любовь. От нее можно скрыться только за границей, на войне».

Не снискав успеха в любовных делах, Генрих Гиммлер тем не менее не намеревался отказываться от карьеры офицера. В 1922 году он пытается налаживать отношения с представителями рейхсвера. Этому способствует то обстоятельство, что в 1921 году Генриху все-таки было присвоено звание прапорщика, в связи с чем он получил соответствующий документ. Почти целый год вращения в военизированной среде и парамилитаристских организациях привели к тому, что Генрих Гиммлер смог сблизиться с силами, которые были ориентированы на вооруженную борьбу и свержение демократического правительства. На одном из мероприятий стрелкового общества «Фрайвег» состоялось судьбоносное знакомство. Оно произошло в январе 1922 года. В те дни Генрих Гиммлер записал в своем дневнике: «Вечер стрелкового союза в Арцбергском погребке. Вновь собран взвод. Присутствовали также капитан Рём и майор Ангерер. Очень любезны».

Со временем для Генриха Гиммлера личные неприятности и разочарования сменились вполне оправданным беспокойством. Он волновался по поводу сдачи экзаменов и получения диплома. Эта мысль ему буквально не давала покоя. Эти тревоги разделяли его родители, которые знали, что Генрих большую часть времени посвящал отнюдь не учебе, а совершенно иным занятиям. В каких-то случаях Гиммлер полагал, что его отец зря волновался («честолюбие пожилого человека»), но в некоторых ситуациях он прямо-таки впадал в панику. Однажды он записал в дневнике: «Когда я размышляю об экзаменах и учебе, меня охватывает страх. Все очень интересно, но катастрофически не хватает времени». Несколько недель спустя Генрих впадает в меланхолическое состояние: «Размышляю над тем, как быстро летит время. Моя прекрасная студенческая молодость прошла мимо — остается только сожалеть о ней». Однако во многом опасения Генриха Гиммлера были беспочвенными. Ему удавалось находить понимание у преподавателей и доцентов. Во многом этому способствовало то обстоятельство, что Генрих являлся представителем студенческого совета. Общественная активность иногда приносила свои плоды. «Доктор Николас жутко предупредителен. Я смог сказать ему, что не был на лекциях. На экзамене я попросил его, чтобы спросил меня по практической части».

Как правило, для того чтобы пройти выпускные экзамены в Высшей технической школе Мюнхена, требовалось обучаться по меньшей мере шесть семестров. Тем не менее Генрих Гиммлер смог воспользоваться льготами, которые предоставлялись участникам войны. Кроме этого он смог заверить преподавательский состав, что в течение двух семестров проходил сельскохозяйственную практику. В итоге учеба Генриха Гиммлера в Высшей школе сократилась до четырех семестров. В своем заявлении, поданном в деканат, он также указывал, что в период с апреля по июль 1919 года он состоял в добровольческих корпусах, в результате чего приобрел болезнь сердца. Генриху пошли навстречу, однако во время собеседования один из профессоров заявил, что его досрочное окончание высшего учебного заведения было совершенно «незаконным».

23 марта 1922 года Генрих Гиммлер сдал последнюю часть предварительных выпускных экзаменов. Половину трудного процесса он преодолел. После окончания семестра он решил наведаться к своим новым друзьям во Фридольфинг, чтобы «подзаправиться в деревне новыми силами». В конце мая он вновь вернулся в Мюнхен, где планировал пройти последний учебный семестр. Здесь его ожидал сюрприз. Оказалось, что весной 1922 года его отец был назначен директором очень престижной Виттельсбахской гимназии. Для Генриха это означало, что он вновь оказывался под отцовским контролем. Неожиданное появление Гиммлера-старшего в Мюнхене было связано со многими проблемами. Генрих записал в дневнике: «Внезапно прибыл в плохом настроении и огромном волнении отец. Он начал изводить меня своими упреками. Мое хорошее настроение было испорчено». Однако это был лишь единичный конфликт. На самом деле отношения между отцом и сыном были дружеские, почти доверительные. Они постоянно беседовали во время обеда, в некоторых случаях даже посещали политические мероприятия. Оба были националистами с одинаковыми взглядами на жизнь, а потому Генрих смог доверить своему отцу небольшую тайну — он был связан с полулегальными военизированными организациями.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.